Мой бизнес

Александр Кельнер
Мой бизнес. Зарисовки.

Вчера дедушка зашел. Запутался сам и меня запутал. Потом выяснилось. Он книжку написал и хочет ее напечатать. Он думал, что книжку можно напечатать на компьютере, поскольку к компьютеру питает большое уважение. Среди людей несведущих бытует мнение, что компьютер может все, стоит только ему приказать. Пока я пытался ему втолковать, что книгопечатание есть процесс сложный и дорогостоящий, пришла бабушка. Бабушка принесла авоську старых книжек с целью продать мне по льготной цене. Полчаса объяснял ей, что сам продаю, а не покупаю. Следом за ней пришел паренек с безумными глазами и попросил книжку по черной магии и магии Вуду. На вопрос, зачем ему эта магия, ответил туманно. Дескать, все врут, а Вуду не врет.
В первое я поверил, а во второе нет. Скорее всего, врут все.
Когда ушли бабушка с безумным пареньком, дедушка снова напал на меня, на этот раз с просьбой оценить его творчество. Я, чтобы отвязаться, сказал, что непременно прочту на досуге. Самое смешное – прочел. До середины первой главы. Книжка для стариков с недержанием стула и рекомендации по этому поводу. Особенно умилила рекомендация не ёрзать на унитазе, дабы не оставить следов испражнений. Погоревал над рукописью.
Час никто не заходит. Чтоб привлечь народ, пошел варить кофе. Способ проверенный, действует всегда. Если к кофе взять булочку – придут трое, причем дождутся, когда рот у тебя будет набит, а руки жирные.
Пришла томная девушка с великолепным пупком. В глазах жажда познания. Что-нибудь почитать. Бальзак есть? Разумеется, а что именно? Ну, не знаю. А что вы посоветуете? Да что угодно. Вот хотя бы «Утраченные иллюзии» или «Озорные рассказы».
Ой, нет. Лучше Золя или Хемингуэя. Пожалуйста. (Here you are) Хорошо, отложите, я пока посмотрю что есть. Через полчаса выходит из глубины с покетом Даниэлы Стил. Кажется «Свадьба в Париже». Прелестно. Смущаясь, платит и уплывает, неся обнаженный пупок как знамя целомудрия. Кофе остыл, я с отвращением выливаю его в раковину, которая радостно забивается. Начинаю чистить и, в этот момент вваливается семья с младенцем в коляске и парой близнецов трехлеток.
Что-нибудь детское. Для них? Киваю на озорников, которые уже вывалили полку книг на пол.
Нет, для маленькой. Маленькой, по моим прикидкам, дней шесть. Возраст для чтения самый подходящий.
Показываю «Три медведя». Ой, что вы!! Это ей еще рано! Хм, тогда Барто «Идет бычок, качается». Это тоже рано. Буратино? Что вы!! Не поймет она! Вот задача то. Может Гюнтера Грасса? Это я уже начинаю кипеть. Нет, тоже рано. Ага, понимаю я. Надо что-то для них самих.
Кроссворды свежие привезли, Донцова последняя, музычка. В конце концов, берут два покета, кроссворд и «французский сонник». На излете хватают диск Авраама Руссо. Близнецы, распатронив две полки, начинают требовать подарков себе. Получают по хлопушке и радостно «пухают» их прямо в помещении. Благо не конфетти, а серпантин. Убил бы.
Иду чистить раковину. Тут же заходит дама «сложного возраста» без переднего зуба, но в великолепной шляпке из антикварных кружев.
Могу помочь?
Нет, нет,- щебечет она, - Я просто обожаю книги. Вздыхаю. Каждый первый рассказывает мне про великолепную библиотеку, что осталась дома. Эта тоже.
Вы знаете, у нас в Питере.
Боже мой!! Кто-нибудь сегодня купит книжку?!!
Наконец счастье улыбается мне во весь зубастый рот. Симпатичный паренек с порога спрашивает: Мураками есть?
Есть!
Уэльбек есть?
Есть!
Реверта есть?
Есть!
Слушай, никогда не был!
Теперь есть.
Сколько стоит?
Что именно?
Все!
Как все?!!
Всех по одной. На день рождения иду, к девушке. (Вот, урод, прости господи.) Заворачиваю в праздничную бумагу. В это время звонит телефон, и он начинает издалека выяснять – кто такой Уэльбек, стоит ли его читать. Насколько я понимаю из разговора, Уэльбек - это муть голубая. На всякий случай не заклеиваю пакет скотчем. Жду. Все верно. Вместо Уэльбека ложится Голдинг, а отдельно, чисто «почитать» добавляется Сухов «Я – вор в законе». Уф-ф. Триста пятьдесят. На три платежа. Чтоб ты был здоров!
Можно закрывать лавочку. Пропащий день.
Касса закрыта, свет потушен, стою с сигаретой в дверях. Ломится
дядя. В годах и под сильным газом. Ломится молча, не взирая на темноту в помещении. Ничего не говоря захожу вслед за ним, включаю свет.
Жду вопросов. Вопросов нет. Дядя качается у стойки с музыкой. Молча достаю ему диск Серова. Кивает, берет и шевелит пальцами, дескать, - ещё. Даю сборник шансона прошлого века. Кивает и просит продолжения. Накладываю еще парочку из той же серии, чтоб утром не взбеленился. Бровями показывает, – Всё! Заворачиваю в пакет, он вынимает из нагрудного кармана сотню, лихо кидает на стол и выпадает на улицу. Даже на закусь газетку не взял. Орел!
Настроение, слегка качнувшись к плюсу, снова начинает съезжать.
Стою в дверях, переглядываюсь с соседом. Сосед, молодой, симпатичный «исраэли» Йоси, недавно открыл лавку по продаже одежды. Одежда, это конечно сильно сказано.
Вообще то он продает чистый «сток». Залежавшиеся со времен «шестидневной войны» шорты и брюки, сшитые руками инвалидов с нарушением мелкой моторики, во время артобстрела. Кому придет в голову купить этот ужас? Не знаю. Цена пять шекелей. Несколько убогих перебирают дамские брюки, сшитые из списанного пожарного рукава. Вздохнув, отходят. Видимо желание приодеться и дешевизна подавляются врожденной тягой к гармонии.
Йоси, как большинство молодых израильтян, трудолюбив и беспечен. У него серьга в брови и модно взъерошенные волосы сиреневого цвета. Как он умудряется за весь день не почесать голову? Ума не приложу.
Перекидываемся с ним парой фраз о жаре и жадности населения.
Рядом лавка рыбника Ави. Он сидит на стуле и в разговор не вступает.
Ему хуже всех – он купил магазин. Влез в долги и купил за пятьдесят тысяч долларов. Если мы можем плюнуть на все и смыться, то ему бежать некуда. Меж тем рыбу тоже берут слабо, и он горит как швед под Полтавой. Вот черт! Запах рыбы вдруг ударил по ноздрям – это Ави решил от скуки помыть в лавке полы. Все!! Ухожу.
Йоси тоже с отвращением задвигает вешалки внутрь.
Шабат шалом.