“All we need is love”
Битлз.
Моросил надоедливый осенний дождь. В полусумерках семи утра ноябрьского дня тяжелые металлические буквы над воротами казались Зелюнину стаей мокрых ворон. Надпись гласила «Объединение им.Зигмунда Фрейда» - чтобы в этом убедиться Иннокентию даже не надо было подставлять лицо под дождевой веник -в названии родного предприятия ему была известна каждая загогулина. На дворе громкоговоритель бодро сыпал шелухой новостей. «Труженицы Иванова горячо включились в общенародное движение по повышению качества оргазма. Подымем минет на недостижимую ранее высоту - говорят работницы завода ходульных изделий и отвечают делом на свой призыв. Мы берем интервью у старейшины предприятия, заслуженной минетчицы Зои Аркадьевны Мымриной, которой недавно покорились 14 метров и 28 сантиметров. Немногие молодые могут похвастаться такими результатами. – Скажите, вы не волновались? – Было немного. Все-таки четырнадцтать метров это, как говорится, высота. Но я знала, что не ошибусь. Партия оказала мне доверие –и не в моих правилах подводить коллектив.
- Спасибо, Зоя Аркадьевна. А теперь мы поговорим с руководителем партячейки завода «Ходок» Таисией Осиповной Выхухолевой. « На последнем пленуме Сексуалистической Партии отмечалось... » »
Работяги расползались по цехам , зябко кутаясь в хлипкие китайские курточки. Зелюнин шел в фаллоимитаторный.
По дороге его нагнал Галкин, они пошли рядом. Галкин появился на заводе недавно, и пока еще не совсем влился в коллектив. «Слушай,»- сказал Галкин. «А ты действительно веришь, что на Западе секса нет? ». Зелюнин Галкину не доверял, про того ходили слухи, что он – молодой да ранний - постукивает особисту – и потому ответил уклончиво. «Какой-то, наверное, есть, раз еще не вымерли. Но до нашего уровня им, само собой, далеко.»
Они вошли в цех, прошли в раздевалку. Пока Зелюнин натягивал рабочие штаны на профессионально раздолбнный зад, Галкин продолжал свой треп. «Слушай, я тебе доверяю, потому и говорю. Замучил уже этот секс – никакого прохода не осталось. » «Ничего, поработашь пятнадцать лет – привыкнешь. »- мрачно отозвался Зелюнин. «Не ты первый, не ты последний...»
И он шагнул в цех, над пролетом которого висел порыжевший от времени транспарант «All we need is love.»