На второстепенной улице перекрестка столпотворение автомобилей, зато по главной они проносились со свистом. Автоинспекторы придумали. На главном направлении время красного сигнала уменьшили, на второстепенном увеличили. И получилось по Черномырдину. Данным обстоятельством воспользовались было попрошайки. Турки - месхетинцы, цыгане. Бесцеремонно совали грязные руки в салоны, под носы водителей. Если денег не давали, или лаялись по собачьи, турчатые мальчики и девочки научились молча отходит к другой машине. Но их быстренько убрали, снова на улицы и под магазины. На смену пришел молодой парень лет семнадцати. На костылях. Поначалу водители обласкали вниманием. Черт его знает, может, с первой или второй чеченской. На афганца не похож. Молод. Скоро побирушка подобрел лицом и задницей. Ноги между костылями стали когда заплетаться, когда не очень. Кто-то решил присмотреться повнимательнее. И погнал от кабины крупным матом. Пару дней парня не было. Затем появился снова. С полмесяца усердствовал. Закруглел, залоснился. Костыли вперед когда переставит, когда забудет. Ноги сами об этом напомнят, невзначай поддев резиновую пятку деревяшки носком туфля. И опять скандал. Дошло до милиции. Что раскопали в отделении, неизвестно, только стали менты калеку гонять по правилам курдовым. Тот поста хлебного бросать отказывался напрочь. По осунувшейся морде было видно, что и беседы с ним проводили, и били. И посадить грозились. Бестолку. Как присох. Поблукает на стороне день - другой, и снова на перекресток. Водилы в лицо начали признавать, гроша ломаного не протягивать. Все равно на посту. С задней стороны приглядишься повнимательнее - нормальные ноги-то. Видно, что сам одну ступню как бы подворачивает вовнутрь. А забудется, она стопой шмяк об асфальт. И тут-же сомнения, а вдруг не совсем ладно.
Еду как-то в автобусе. Народу в салоне много. Вдруг вижу того парня с больными конечностями. Как положено, при костылях. На работу, наверное, направлялся. Модные усики отпустил, тело за грязной рубахой розовое, прокормленное. Вокруг пацаны, девочки лет до шестнадцати. Шум, гам, веселый смех. И парень снисходительно в ответ улыбается. Костыли в одну руку взял, другой жестикулирует под диктовку слов. Перед остановкой, на которой выходить, руки опять в деревянные кормилки нырнули. Водитель автобуса не дремлет, за проезд спросит обязательно. А вот он, проездной - костылики.
Подумалось, переломай ублюдку ноги по настоящему, протяни через костедробильную машину - ничего не поможет. Сдыхать будет - до перекрестка доползет. Такая порода.