– Сядь, давай поговорим, – сказала я, столкнувшись с ним в кухне нашей квартиры.
– О чем? – иронично и даже удивленно спросил он. – О том, чего уже нет и быть не может? Об этом надо говорить?
– Мне бы хотелось в глаза сказать те слова, что предназначены тебе. Глупо постоянно посвящать кому-то свои тексты и выбрасывать их в мусорку…
Он все-таки присел. Мы сидели за столом напротив друг друга. И пили чай, который каждый из нас сегодня впервые заварил лишь для себя… Я долго перебирала внутри свои мысли и фразы, словно ягоды для варения…, а он вслух прервал затянувшееся на долгую минуту молчание своей излюбленной фразой:
– Сашка, я – другой, ты – уже другая. И мы очень разные.
– Но мы – не чужие, – прошептала я почти по слогам.
– Не чужие еще, – кивая, согласился он, – …и не родные уже...
Я стучала ложкой по дну кружки и смотрела на нарисованный в окне квадрат октября.
– Не родные.., – затуманено повторяла я, – не чужие,.. не родные,.. уже не родные,.. еще не родные… Андрей, неужели мой поступок может поставить жирную точку в таком длинном человеческом предложении наших с тобой отношений?
– Я пойду, ладно? – и, оставив чай недопитым, ты ушел в свою комнату, ушел от меня к себе, от нас к себе, в себя, и уже без меня.
А я,… я рисовала на кухонном столе осенний пейзаж твоим чаем, я была с тобой, оставаясь верной своему сердцу и октябрю.
10.10.2004 г.