Дети позвали меня купаться на озеро.
Мы пришли на безлюдный берег, маленький пляж с клочками утоптанной травы между низкорослых кустов. По озеру плавали серо-зеленые листья и мелкая растительность, вода казалась грязной, но теплой. Дети тут же стали с криком нырять с большого камня. Я тоже прыгнула с камня и уперлась ногами в мертвые водоросли на глубине около метра. Старые стебли оторвались от корней, и водоросли всплывали на поверхность, как дохлые высохшие червяки, прилипали к рукам и груди. Я вышла из воды и отправилась по тропе вдоль берега в поисках лучшего места.
Странно, но людей вокруг совсем не было видно. Хотя то и дело попадались отличные маленькие поляны с удобным спуском и чистой травой. Наконец, я увидела совсем замечательное место. Сквозь редкие сосны просеивалось негустое теплое солнце, пятнами падало на плотный песчаник и травяные синеватые клочья. Небольшой причал уходил от берега в глубину, где поверхность воды была гладкой и темной, без тины и человеческой грязи. Я постояла на прогретых шершавых досках, а потом прыгнула с причала в воду.
Там оказалось так мелко, что я упала практически плашмя, зацепившись ногами. Подо мной была скользкая масса человеческих тел. Голые ноги, задницы, рыхлые спины, слипшиеся волосы на круглых черепах – все это неподвижно и плотно устилало дно совсем рядом с поверхностью. Человеческий настил не шевелился, только женские волосы мягко вздымались из-за течения, щекоча мои икры. Тела были довольно упругими, почти живыми. Я пыталась подняться, но не могла устоять на ногах. Ступни скользили по гладким плечам и бокам, вдавливали волосатые затылки в донный ил, я падала, ощущая всеми нервами кожи разогретую под солнцем влажность чужих обнаженных тел. Пришлось ползти к берегу на четвереньках, цепляясь за расслабленные мышцы, ключицы, упираясь в промежутки между отдельными частями людей.
Выскочив на берег, я услышала вдалеке издевательский детский смех.