Часто бывает так, что путь, пройденный кораблем, это не только количество миль за кормой, выполненные боевые упражнения, участия в боевых операциях и войнах, он становиться еще но и неким отражением истории страны. Так было с крейсером Российского императорвского флота «Аскольд». В судьбе этого, на редкость удачливого корабля, отразилась целая эпоха. Взяться за написание материала об «Аскольде» помог случай. Во время недавнего похода в английский Плимут большого десантного корабля Балтийского флота «Минск», англичане показали российским морякам могилу матроса Петра Огорелкова с «Аскольда». Поездка на кладбище «Форд парк», где захоронен матрос, обазначила не мало вопросов, связанных с историей корабля.
«Русский заказ»
Решение о строительстве нового корабля было принято в конце XIX века. 4 августа 1898 русское Адмиралтейство подписало контракт с немецкой компанией «Крупп» на постройску бронепалубного крейсера. Новый корабль должен был иметь водоизмещение около 6 тысяч тонн, ходить на скорости 23 узла и нести на себе 12 орудий шестидюймового калибра. Для более надежной защиты энергетической системы было предложено разместить котлы корабля в пяти отдельных водонепроницаемых отсеках. От этого на крейсере должно было появиться пять огромных труб. Немцы, проектируя корабль, создали его тощим и длинным, с черезчур зажатыми в оконечностях обводами. Палубка не было вовсе, а над узкой плоской палубой в ряд возвышались пять дымовых труб. У многих это вызывало смешную ассациацию то ли со столбами заводсткого забоора, то ли с вскрытой пачкой тонких сигаерт.
Для наблюдения за постройкой корабля в Киле была сформирована особая комиссия, которую возглавил будущий командир крейсера - капитан второго ранга Николай Карлович Рейценштейн, офицер весьма решительный. Получив назначение, он сразу же выехал в Германию, не дожидаясь, пока Адмиралтейство согласует с германским МИДом порядок пребывания комиссии в Киле. Немецкая таможня восприняла русских офицеров и инженеров, как частных лиц, и потребовала заплатить налог за въезд, от которого обычно освобождались иностранцы, путешествующие по служебной необходимости. Более того, Германия выразила послу России в Берлине протест по поводу отказа Рейценштейна уплатить этот налог. В ответ русский МИД обратился к немецкому послу в Петербурге с настоятельным требованием напомнить кильским властям, что комиссия, наблюдающая за постройкой боевого корабля, согласно международному законодательству приравнивается к дипломатическому представительству и от налога освобождается. Так начиналась история, связанная со строительством нового корабля в немецком Киле, на верфи Круппа с громким названием «Германия».
Для того, чтобы усилить влияние русской комиссии на строительство «Аскольда» Рейценштейн, в совершенстве владеющий немецким языком, добился с помощью русских дипломатов аудиенции с германским императором Вильгельмом II. Кайзер любил вести долгие беседы со специалистами о достоинствах современных боевых кораблей. Именно этому и была посвящена аудиенция с русскими офицерами и представителями Морского ведомства, состоявшаяся 6 января 1898 года. После приема Рейценштейна в императорском дворце кильские власти стали совершенно иначе относиться к работе русской комиссии. Ее свободно допускали на территорию закрытого предприятия, выполняющего военные заказы. А корабельный инженер Э. де Грофе из состава русской комиссии даже получил прямой доступ в святая святых крупповского завода - в конструкторское бюро Раухфуса. Теперь ни о какой уплате налогов и пошлин на таможне речь уже не шла.
Пожар в Киле
Официальная закладка "Аскольда" была проведена через полтора года
после начала работы русской комиссии, на два месяца позднее запланированного. Виной тому стал крупный пожар на крупповском заводе.
Историки упоминают о том, что ранним утром 17 апреля Киль был разбужен воем пожарной сирены в порту. Над городом плыли густые удушливые дымы. В их черных клочьях терялись очертания башенных кранов и корабельных мачт. Над Килем пылало зарево пожара. Горела верфь Круппа. Пожар, возникший в результате короткого замыкания на электростанции у морского завода, распространялся необыкновенно быстро. Он поглощал остовы портовых складов, с громким треском перебегал по смоленым шпалам одноколейки, гудел под длинной двускатной крышей угольного пакгауза, пылал на высоких штабелях сосновых брусьев и досок, заготовленных для возведения строительных лесов. По улицам Киля к порту и заводу неслись пожарные машины, а в акватории у эллингов курсировали оснащенные насосами и брандспойтами катера. Слышался вой сирены и ритмичный бой старинного тревожного колокола на высокой кирпичной башне над комендантской конторой.
К счастью, никто из русской комиссии не пострадал. Не коснулся огонь
и ни одного из кораблей, стоящих на стапелях. А вот многое заводское оборудование и имущество фирмы Круппа было в пожаре весьма основательно испорчено. Сгорели электростанция, малярная мастерская, склады такелажа, слесарня с большей частью металлобрабатыващих станков, цех по производству шаблонов, лесосклад и угольный пакгауз, флигель, где хранилась документация. Сгорели и рабочие чертежи «русского заказа». Лишь по счастливой случайности уцелели черновые копии по «Аскольду». На их восстановление ушло почти два месяца.
Может быть пожар на верфи Круппа, сдвинувший планы Адмиралтейства, торопившегося вводить в строй все новые и новые корабли, опасаясь напряженности на Дальнем Востоке, а , может быть, мнения русских адмиралов о технических данных «Аскольда», повлияли на то, что этот крейсер оказался единственным кораблем такого проекта в Российском флоте.
Из-за пожара закладка «Аскольда» прошла «задним числом» - 8 июля 1899 года. Она была проведена почти незаметно, среди заводских будней. По морской традиции для крейсера было изготовлено несколько экземпляров закладных досок. Установка такой доски символизировала не только начало построечных работ, она была точкой отсчета в биографиии корабля и впоследствии отмечалась на борту как праздник. Более торжественным днем считался только день спуска на воду. На закладной доске "Аскольда" немецкий гравер изобразил стройный пятитрубный крейсер, идущий полным ходом на балтийской волне. Внизу на немецком и русском языках было начертано имя корабля и название завода-строителя. Одну из таких досок, сохранившихся до нашего времени, может и сегодня увидеть в Военно-Морском музее в Санкт-Петербурге.
Корабль был построен достаточно быстро. Уже к 15 февраля 1900 года
завод Круппа доложил об окончательной готовности и спуску на воду нового крейсера. Но дипломатические интересы вновь вмешались в судьбу «Аскольда».
По инициативе кайзера Вильгельма II cпуск был отложен на пару недель,
чтобы дата Дня рождения корабля совпала с именинами новорожденного германского принца сына Генриха Прусского.
2 марта 1900 года был теплый весенний день.Недавно сформированный экипаж крейсера замер в строю почетного караула. Немецкий военный оркестр играл бравурный марш. Рабочие перерезали тяжелый брус горизонтального задержника,
и длинный узкий корпус корабля кормой вперед заскользил по полозьям спускового устройства, врезался крупными трехлопастными винтами в прозрачную воду заводской акватории, окатив ледяными брызгами некоторых смельчаков из публики, подобравшихся к самому краю гостевого балкона. Православный священник отец Алексий произнес короткую речь, пожелав офицерам и матросам «тихого, мирного, безмятежного плавания».
Испытания крейсера
Главные механизмы на «Аскольде» были установлены к осени. Рейценштейн был всерьез обеспокоен тем, что стремясь как можно быстрее сдать крейсер, германский завод, похоже, готов был кое в чем даже поступиться качеством своей продукции. Русский офицер в своих донесениях в Санкт-Петербург отмечал то, что работы ведуться наспех.
Тем не менее 11 апреля 1901 года «Аскольд» первый раз покинул акваторию Кильской бухты и отправился на ходовые испытания. Было несколько выходов в море, в ходе которых был выявлен недостоток, вызывший серьезное беспокойство у приемочной комиссии. На ходе свыше 13 узлов появлялась вибрация. Не обычная для узких и длинных легких крейсеров тонкая нервная дрожь под палубой на уровне машинных отделений, а резкая, натужная, словно лихорадка, сотрясающая корабль от носа до кормы. Стрелка магнитного компаса, расположенного в нактоузе на ходовом мостике, "гуляла" от этой вибрации так сильно, что подчас невозможно было на нее смотреть, рябило в глазах. А когда вестовой приносил для продрогших на апрельском ветру офицеров горячий кофе, его оказалось нельзя даже разлить по чашкам, не расплескав. Так и пили, передавая по кругу пузатый металлический термос, словно братскую чашу на древнем пиру. В кормовой части корабля, над гребными винтами, трясло так сильно, что поставленный на палубу у флагштока стакан с водой расплескался за несколько секунд.
Произошел даже анекдотичный случай. Немецкий механик, пришедший доложить о состоянии ходовых систем, не смог сказать ни слова, потому что от вибрации прикусил себе язык до крови. Выяснилось, что корпус крейсера начинает сильно вибрировать и испытывает ощутимые удары воды, отбрасываемой винтами в подводную часть борта, уже на 95 оборотах в минуту. Но как только тахометры показали более 115 оборотов, крейсер внезапно почти перестал дрожать и летел по волнам стремительно и плавно, как и полагалось. Наиболее приемлемым режимом хода для него оказались не экономические 10-13 узлов и не 15-18, как предсказывал Рейценштейн, а что-то около 20 узлов с небольшим. Позже вибрация была устранена. А недовольство русских было сглажено немцами за счет отличного угля.
Немцы так усердствовали в ходе приемочной проверки, так старались сдать корабль заказчику как можно раньше, так хотели загладить свои упущения в работе, что пошли на непредвиденные расходы, выделив на корабль, по требованию Рейценштейна, отборный бездымный уголь "кардифф" - самый лучший из того, что был на складах верфи.На этом угле «Аскольд» установил мировой рекорд.
3 ноября 1901 года в Кильской бухте при 128 оборотах винтов в минуту мощность машин составила 23,5 тысячи индикаторных лошадиных сил. Ни побегов пара через места соединения паропроводов, ни стука, ни избыточной вибрации выявлено не было. Стройный пятитрубный крейсер стремительно и плавно летел по волне, вздымая высокий бурун у форштевня, и был момент, когда наблюдающий офицер зафиксировал на лаге 24,81 узла. Мировой рекорд для крейсеров такого водоизмещения! Прежнее достижение, принадлежащее "Варягу", составляло 24,59 узла.
6 января 1902 года состоялась официальная приемка корабля Российским Императорским флотом. 25 января крейсер вошел в состав Балтийского флота. Новый корабль обошелся русской казне в пять миллионов золотых рублей, что считалось относительно недорого для бронепалубного крейсера первого ранга. Например, выплаченный за постройку на американских верфях крейсера "Варяг" гонорар филадельфийскому заводчику Чарльзу Крампу составил шесть миллионов золотом.
27 января 1902 года русский «Аскольд» покинул Киль. Проводы были скромными. Руководство завода устроило небольшое торжество с банкетом для отбывающих на родину русских офицеров. Рейценштейн зачитал вслух благодарственное письмо кайзеру Вильгельму II, которое сразу же было доставлено на берег и телеграфом отправлено адресату. Матросы получили от городских властей подарки на память - вышитые кисеты и эмалевые картинки с видами Киля.
Через два дня крейсер прибыл в Либаву(Лиепая), где простоял до 1 мая, а затем присоединился к отряду кораблей, шедшему с Дальнего Востока в Кронштадт. 3 сентября корабль Балтийского флота "Аскольд" навсегда покинул Кронштадт и направился на Дальний Восток для усиления эскадры Тихого океана.
Русско-японская война
Начало 1904 года – это нарастание напряженности на Дальнем Востоке.
Вечером 26 января 1904 года японские миноносцы без объявления войны атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура. По миноносцам тут же открыли ответный огонь, но три торпеды все же поразили эскадренные броненосцы "Цесаревич" и "Ретвизан" и крейсер "Паллада". "Аскольд" стоял в первой линии и по своему местоположению находился ближе всех к опасности. Но благодаря четким действиям личного состава ему удалось избежать попаданий. Сильный ответный огонь помешал противнику как следует прицелиться, хотя две торпеды прошли в опасной близости от кормы крейсера. В "Аскольд" в течение 40 минут боя попало шесть снарядов и большое количество осколков от близких разрывов.
Самое тяжелое повреждение нанес крупный снаряд, попавший в левый борту ватерлинии в районе 53-го шпангоута и разорвавшийся в коффердаме. Осколками пробило внутреннюю продольную переборку, вода стала поступать в находившуюся за ней угольную яму. К счастью, яма была полностью заполнена углем, а горловина задраена, так что корабль даже не получил крена. Кроме того, взрывом перебило два шпангоута, образовалась пробоина в наружной обшивке. Осколки этого же снаряда повредили 75-мм орудие и пробили зарядное отделение мины Уайтхеда, находившейся в аппарате и окончательно приготовленной к выстрелу. Раскаленные осколки прошли вблизи капсюля с гремучей ртутью, не вызвав, к счастью, детонации или возгорания взрывчатого вещества. После этого случая команда поверила в то, что "Аскольд" – счастливый корабль.
Как только крейсер вышел из-под обстрела, за борт к надводным аппаратам спустили минера, который вывинтил из торпед ударники. Другой снаряд оторвал ствол у 152-мм орудия на правом борту. Еще один, большого калибра, попал в пятую дымовую трубу и разорвался, серьезно повредив ее. Четвертый разрушил штурманскую рубку, пятый сбил гротстеньгу, шестой пробил борт и повредил кают-компанию и каюты. Но корабль оставался в море. Он был не только счастливым кораблем. Он был любимым детищем своего первого командира капитана 1 ранга Рейценштейна, который часто бывал на «Аскольде», а , когда в начале 1904 года на корабль пришел новый командир капитану 1 ранга К.Грамматчиков (Рейценштейна уже командовал отрядом крейсеров) он поднялся на борт, чтобы сдать крейсер вместо заболевшего Штакельберг. Для корабля также важно, как и для человека, чтобы его любили. 13 марта 1904 года «Аскольд» в очередной раз вышел в море под флагом командующего вице-адмирала Степана Осиповича Макарова, а когда вернулся, на крейсер прибыл Рейценштейн. С тех пор его брейд-вымпел с "Аскольда" практически не спускался. 31 августа на крейсере в море вновь отправился командующий и вымпел Рейценштейна был, конечно, снят, но как только командующий перешел на флагманский корабль, брейд-вымпел подняли. К сожалению, проведенная на «Аскольде» ночь стала последней для С. Макарова. Может быть, если бы адмирал остался на «Аскольде», у него была бы более счастливая судьба. На следующий день он погиб на «Петропавловске», подорвавшегося на мине. Аскольд" неоднократно выходил в море, обстреливал японские сухопутные позиции, вел дуэль на больших дистанциях с вражескими кораблями. В везении крейсеру было сложно отказать. Увидев за кормой "Аскольда" японскую мину, моряки хлоднокровно ее расстреляли, а шедший следом "Баян" подорвался на другой мине. 28 июля 1904 года порт-артурская эпопея приблизилась к своей кульминации. Эскадра вышла в море для прорыва во Владивосток. "Аскольд" под флагом контр-адмирала Рейценштейна возглавлял отряд крейсеров. Общее число кораблей противника было 45. Рейценштейн принял решение идти на прорыв, принимая на себя огонь врага, не останавливаясь перед риском погибнуть. Для «Аскольда» - это были огненные жернова. Осыпаемый со всех сторон снарядами, крейсер отвечал, ведя бой на оба борта, по носу и по корме. Десятки снарядов падали вокруг, вздымая высокие столбы воды и обдавая градом осколков. Но высокая скорость, маневренность и меткость ответного огня позволили крейсеру уцелеть в чудовищном урагане огня.
При прорыве крейсер получил тяжелые повреждения. Печальную картину представляли собой трубы крейсера. 1-я была перебита и сплющена у самого основания и держалась чудом. 2-я, 3-я и 4-я трубы во многих местах были пробиты крупными осколками. 5-я труба стала короче на одну треть. Внешне корабль мало чем напоминал грозную единицу.
Новые походы «Аскольда»
После русско-японской войны крейсер был переведен в Сибирскую флотилию.
24 мая 1906 года корабль был выведен из состава Балтийского флота. Впереди экипаж крейсера ждали не менее опасные испытания.
В первый послевоенный поход корабль вышел в начале Февраля 1907 года с новым командиром капитаном 2 ранга С.Глизяном. Этот год был не простым для страны. В октябре часть экипажа приняла участие в восстании во Владивостоке. Несколько нижних чинов были арестованы и преданы суду. Семерых приговорили к расстрелу, многие получили различные сроки каторги. Командир крейсера обвинили в непринятии решительных действий по прекращению беспорядков. Его тоже ждал суд. 25 января 1908 года капитан 1 ранга Глизян застрелился в своей каюте.
Последующие два годы крейсер бороздил моря и океаны, а 1 января 1911
года встал на капитальный ремонт. На нем произвели замену трубок в котлах, изготовили и установили новые дымовые трубы, перебрали главные и вспомогательные механизмы, сняли бортовые надводные минные аппараты и два 47-мм орудия с носового мостика, оборудовали систему выравнивания крена, отремонтировали в доке забортную арматуру, руль, установили новые сальники и заменили бокаут в дейдвудных трубах. В ноябре 1912 года "Аскольд" вышел в практическое плавание с учениками унтер-офицерами. Вплоть до 1914 года он трижы бывал за границей. В марте крейсер встал в текущий ремонт, а уже в апреле снова вышел в море для боевой подготовки, приняв на борт молодых матросов. Этот поход, длившийся 3 года, стал последним для «Аскольда». Начавшаяся Первая мировая война внесла свои коррективы. 12 августа крейсер под командованием нового командира капитана 1 ранга С. Иванова вышел из Владивостока для совместных действий с силами союзников против германских крейсеров. Сначало он был задействован на просторах Тихого океана, затем трижды пересекал Индийский океан, а потом отправился в Средиземное море. К концу 1915 года главным машинам и вспомогательным механизмам крейсера требовался капитальный ремонт. Поэтому 26 января 1916 года "Аскольд" прибыл
во французский Тулон.
Бунт На заводе "Форж и Шантье" команда крейсера выполняла большой объем работ
по разборке, выгрузке и последующей сборке частей трех главных машин, рамовых подшипников и многочисленных вспомогательных механизмов. После тяжелой и опасной службы 1914-1915 годов, во время которой в боях погибли, а также умерло от туберкулеза десятки человек, длительная стоянка в порту еще больше обостряла обстановку на корабле. Разница в материальном и социальном положении, и то обстоятельство, что матросы продолжали жить на разоренном ремонтом корабле, а многие офицеры и сам командир жили на берегу, посещали Париж, курорты французской Ривьеры, к некоторым из них приезжали близкие из России, ослабила дисциплину. Летом 1916 года обстановка на "Аскольде" обострилась.
Командование крейсера стало получать информацию о готовящемся на корабле бунте. При обысках в личных вещах матросов находили нелегальную литературу и оружие. 9 августа 28 человек, подозреваемых в общении с политэмигрантами и в хранении нелегальной литературы, списали с корабля и отправили в Россию. А через десять дней в кормовом погребе, где находилось 828 снарядов и около 100 000 ружейных патронов, прогремел взрыв. С помощью бикфордова шнура неизвестным злоумышленником через отверстие вывернутой ударной трубки был подожжен порох в гильзе одного из унитарных патронов. Гильза разлетелась, но снаряд не взорвался. Утром после взрыва арестовали 28 человек, позже еще 49. Следственная комиссия обвинила в причастности к взрыву 8 человек. 10-12 сентября 1916 года состоялся суд, приговоривший к смертной казни четырех человек. Приговор был утвержден новым командиром крейсера капитаном 1 ранга К. Кетлинским. 15 сентября в форте Мальбуск были расстреляны Д. Захаров, Ф. Бешенцев, Е. Шестаков и А. Бирюков. 113 человек в тот же день отправили через Брест в Россию. 5 декабря "Аскольд" зачислили в состав Флотилии Северного Ледовитого океана, а 27 декабря 1916 года он вышел из Тулона в Англию.
Плимут
В Атлантическом океане крейсер попал в сильный шторм. Огромные волны захлестывали носовую часть корабля, клочья пены и брызги летели выше труб. Одной особенно сильной волной деформировало носовую надстройку. Когда 20 января 1917 года прибыли в Плимут, в угольных ямах оставалось только 70 тонн угля. На следующий день "Аскольд" перешел в Девонпорт, где были исправлены повреждения, полученные во время шторма. Адмиралтейские якоря со штоками и катбалками заменили на английские.
На «Аскольде» хоронили своих товарищей. В возрасте 27 лет 7 марта 1917 года скончался кочегар с крейсера Петр Огорелков. Его похоронили в присутствии членов экипажа на старом кладбище Плимута «Форд парк», как героя.
О революции в Петрограде и отречении Николая II аскольдовцы узнали из английских газет, и лишь после получения официальных телеграмм Морского министерства Кетлинский приказал построить команду на баке и с носового мостика объявил о последних событиях в России, призвав всех продолжать исполнять свой долг перед Родиной. Командир приложил много усилий, чтобы не допустить на корабле стихийных выступлений против офицеров. По требованию команды некоторых из них списали с крейсера. После этого на "Аскольде"
приняли присягу Временному правительству.
23 мая корабль перешел в Гринок (Шотландия), 4 июня "Аскольд" - в залив
Холи-Лох, где провел ряд учений и затем покинул воды Англии. 17 июня он прибыл Кольский залив и встал на якорь в Мурманске. Одиссея «Аскольда», длившаяся
почти три года, завершилась.
Но истории было угодно, чтобы крейсер вернулся в Англию. 14 июля 1918 года он был захвачен десантом английских, американских и французских моряков. На нем был поднят английский военно-морской флаг. Некоторое время крейсер, переименованный в "Глори IV", служил плавучей казармой для части славянобританского легиона. Эвакуируя свои войска с севера, интервенты увели "Аскольд" в Англию, где он использовался как блокшив в Гриноке (Шотландия).
В 1921 году советским правительством было принято решение выкупить крейсер у англичан и затем продать его на металлолом в Германию. Так завершилась
история корабля, которого русские моряки называли счастливым.