Пара часов до смерти

               
                «Какую власть имеет человек,
                Который даже нежности не просит…»
                А. А. Ахматова
                1.
 
 «…Зачем ты это сделала?! О, если бы я мог тебя остановить! Но разве я имел на это право? Ты сама приняла это решение, и не мне тебя судить. Да я и не могу. Как можно в чём бы то ни было
обвинять любимого человека? Ты совершенна, значит и помыслы твои верны. Однако я считаю,
что здесь мог быть и другой выход, который ты, почему-то, не заметила. Ведь можно было прос-
то проигнорировать его поступок! Ну, с кем ни бывает? Никто от этого не застрахован. Хотя мне
казалось, что из вас двоих ты сорвёшься первой. Нет, я не рассчитывал, что ты бросишь его ради
меня, но всё же надежда умирает последней…»
               
 «… Я не могла по-другому! Слышишь! Где здесь был другой выход? Где? Я действительно его не увидела. А может просто не хотела видеть. Ну хорошо, мы бы просто по-хорошему расстались
и забыли бы про всё это. Но я не умею прощать измены! Поэтому мне было проще избавиться от
его присутствия именно таким путём. Останься он жив, мы бы всё равно виделись, а это было бы
ещё более невыносимо. Жить и видеть, что он совершенно не мучается от совершённого. Да, он
такой. Был. Боже, как нелепо звучит!.. Я до сих пор не могу понять всю суть наших отношений.
Он скрывал меня от других. Да, именно скрывал! А как иначе? Он всегда говорил, что мы насто-
лько разные, что просто непонятно, как мы можем встречаться. Я не могу… мысли теряются. За
что ты меня так любишь?! Я один сплошной грех! В моей жизни никогда не было ничего светло-
го! Это я так считаю. Родители, конечно, думают, что я безумно люблю жить и радуюсь каждому
новому дню. А я просто создала для себя такой образ и надевала его в их присутствии. Ты навер-
няка хороший человек, не такой падший как я. Любовь сделала из меня ничто! Пойми! Я не хочу,
чтобы тебя постигла такая же участь. Хотя, кажется, тебя от этого уже не спасти… Несколько лет
назад я придумала одну теорию, если можно так выразиться. Смысл её в том, что каждый зависит
от своей любви. Если уточнять, то я завишу… хм… зависела от него, ты зависишь от меня, от те-
бя – кто-то другой. Мы всегда служим у кого-то рабами. Это реалии нашего мира! Я с головой
окунулась в весь его цинизм. Самое страшное, что мне нравится так жить…»

 «… Я тебя люблю. И всё. Для меня этого достаточно. Пускай я завишу от тебя, пускай превра-
щаюсь в ничто, но… знаю, что МОГУ любить! Что мне доступно это чувство! Оно делает меня
человеком…»

 «… Не делай из меня идола! Я не такая. Мне нельзя поклоняться. Я часть сатаны. Больше того, я
посланник его на нашей земле. Я в этом уверенна. Иначе не совершила бы этого… Ты говоришь,
что любовь делает из тебя человека, но это не так! Всё наоборот! Она отбирает у тебя всё челове-
ческое, что у тебя есть, а взамен этого даёт всю низость и жалость. Мол, любишь кататься, люби
и саночки возить! Мы должны расплачиваться за то, что можем испытывать такие чувства. Пой-
ми! Она управляет нами как марионетками! Дёргает за разные верёвочки. А мы покорно её слу-
шаемся, потому что считаем, что большей награды, чем любовь, не бывает. Думаем, что без люб-
ви не сможем прожить, а на самом деле просто не пробовали. Попробуй забыть меня и увидишь,
что станет намного легче. А может, ты убьёшь меня? Как это сделала я…»

 «…Ты с ума сошла!»

 «… Возможно я и сошла с ума, но не больше, чем все остальные. Почему кому-то можно схо-
дить с этого самого ума, а мне нельзя?! Заметь, я не сильна оригинальна в этом плане: стала су-
масшедшей из-за любви. Ты ведь тоже ненормальный. Из-за меня. А я твоя любовь… Всё спле-
тается в одно целое. О, как ты наивен! Как можно любить того, кто не любит тебя?! У меня тако-
го никогда не было. Я всегда любила взаимно. Точнее сначала любили меня, а потом и я влива-
лась в этот поток. Но первая никогда не влюблялась. Боялась. Боялась, что будет эта самая безот-
ветность. Ведь это же самое страшное, когда тебя не замечают, игнорируют. Неужели тебе прият-
но всё это испытывать?!»

 «… Любовь всегда приятно испытывать. Она согревает тебя изнутри. И неважно, взаимна ли она
или нет. Любовь – это то, что могут ощущать только разумные существа, т. е. мы, люди…»

 «… Но ты подумай! Как мы можем быть разумными людьми, если убиваем, разрушаем, ненави-
дим, оскорбляем. Где же здесь разум?!»

 «… Ты путаешь жизнь с чувствами. Она, вероятно, чем-то тебя обидела…»

 «… Ах, эта самая жизнь не принесла мне ничего хорошего! Хочешь знать историю моей корот-
кой, но бестолковой жизни? Я тебе расскажу…»
                2.
 «… Я родилась в хорошей, благополучной семье. Мама, папа, сестра, кошка. Всё как положено.
Вот только я вышла не такой, как надо. Всегда пыталась что-то поменять, с детства имела рево-
люционно настроенный характер. Проблемы со мной начались ещё с детского сада, когда я возв-
ращалась оттуда с порванными платьями, взъерошенными волосами… Потому что дралась с дру-
гими детьми, отстаивая свою позицию. Хотя какая может быть в пятилетнем возрасте позиция?
Это моя игрушка и я с ней играю? Но тогда мне казалось, что если я не смогу поставить на место
своего обидчика, то на всю жизнь останусь слабым щенком. А я ненавидела (да и сейчас впрочем
тоже) проигрывать. Заставлять меня извиняться было бесполезным занятием. Поэтому ссоры с
детьми продолжались до самого ухода из детского сада. Но в школе всё стало только хуже. Я по-
чти не с кем не общалась, частенько воевала с учителями. Меня все считали стервой, потому как
всегда старалась сделать что-то неприятное своим одноклассникам. Я не знала, откуда во мне бе-
рётся эта ненависть к людям. Просто меня бесила их однообразность и глупость. Мне казалось,
что я не достойна жить в их мирке. И сама для себя создала СВОЙ мир. Мир, в котором действо-
вали только мои законы, в который я никого не пускала. В нём не было места для большой и чис-
той любви. В целом, я никогда не любила. А к нему у меня было что-то вроде привязанности. Но
не больше. Впрочем, я отвлеклась. Я пыталась найти людей, похожих на меня, с таким же пони-
манием мира. И нашла. В соседнем дворе. Они курили травку, пили ящиками пиво и вели разго-
воры на «вечные темы». Это сейчас я понимаю, что всё это был лишь дым, призрачность, но тог-
да всерьёз верила, что эти люди достойны меня и моего мира. Я и сама не заметила, как подсела
на кокаин. Какое-то время удавалось скрывать от родителей свою настоящую жизнь, но однажды
они всё же узнали о моих пристрастиях к алкоголю и прочей дряни. Это произошло по моей же
глупости и неосторожности. Я перебрала на одних из наших посиделок на крыше, и ребятам при-
шлось вызывать для меня «скорую». Естественно, что врачи всё рассказали моим родителям. Они
долго и нудно читали лекции, иногда срываясь на крик. В конце концов меня заставили лечиться
от алкогольной и наркотической зависимости. А она действительно была. Уж лучше бы я зависе-
ла от любви, чем от… Неважно. Где-то спустя год я пришла в норму. Жизнь пришла в «норму».
Мне пришлось подчиняться законам чужого мира, жить по их правилам, жить по какой-то «нор-
ме»! Я, такая гордая и независимая, превратилась в серую мышь! Стала такая же как и все! Не
терплю однообразность. Я спрятала свою сущность, убрала её в самый дальний ящик. Она пыта-
лась вырваться наружу, но я сопротивлялась. У меня не было сил снова быть такой. А ещё во мне
проснулась совесть… И это ещё одна причина моего поражения: мне было совестно перед роди-
телями. Я видела, сколько им пришлось пережить, сколько мучиться из-за меня. Я старалась быть
предельно милой, обходительной с родителями и всеми остальными родными. Делала всё, как
они хотели. Я просто забыла про себя. Однако внутри меня всё было абсолютно по-иному. Но я
не хотела выпускать на волю все свои реальные чувства. Они сидели под строгим надзором со-
вести.
 Всё поменялось через несколько лет, когда он вошёл в мою жизнь. И не просто вошёл, а влетел
вихрем, приятно освежив меня, подбросив сил. Мы познакомились в музее. Не правда ли, очень
мило? Меня туда затащила подруга, которой нужно было писать реферат по какому-то художни-
ку. Делать всё равно было нечего, поэтому я согласилась составить ей компанию. И ты знаешь, я
шла туда с чувством, что там свершится нечто, что поменяет всю мою жизнь. Мне было это в но-
винку, потому что моя интуиция обычно спала глубоким сном. Мы долго бродили по галереи,
рассматривая разные картины. Наконец, когда мне стало безумно скучно, я села на диванчик и
стала смотреть в потолок, чтобы глаза немного отдохнули. Через минуту я ощутила чьё-то при-
сутствие. Я повернула голову влево и увидела его. Стаса. Он так очаровательно улыбался, что я
забыла обо всём. Любовь уловила момент и ловко надела на меня свои верёвочки кукловода. Он
продолжал на меня смотреть, а я боялась подойти к нему. Мной охватило чувство страха, что на
самом деле он улыбается не мне, что если я приближусь к нему, то он даже разговаривать со
мной не станет. Но я ошиблась. Стас уверенно подошёл и поздоровался. Мы заговорили… И про-
болтали всё время, что моя подруга ходила по выставке. Он оставил мне свой телефон и ушёл. Я
стояла с клочком бумажки, на котором были нацарапаны семь заветных цифр, и смотрела ему в
след. Что-то внутри меня протестовало, говорило не звонить ему, но, вернувшись, домой я всё же
набрала номер его телефона. Стаса не оказалось дома. Я немного расстроилась и отправилась
спать. А на утро, когда собиралась в институт, увидела, что для меня есть сообщение на моём ав-
тоответчике. Это был Стас. Он приглашал в ресторан… До института я фактически долетела, с
нетерпением ждала вечера, когда бы увиделась с ним. В назначенное время я ждала его у метро,
но он так и не приехал. Я прорыдала всю ночь. А потом снова его извинения, приглашение в ки-
но… И я верила. Ждала, надеялась. Я попала в рабство. Стала зависеть от него. Я не понимала,
что со мной происходит. Мне хотелось всегда быть рядом с ним, видеть его, чувствовать. А ему,
кажется, было всё равно…»

 «… Раз ему было всё равно, почему ты его не бросила? Зачем же было мучиться?»

 «… А почему же ты не можешь меня разлюбить? Ведь ты тоже страдаешь! Раз любишь, значит
добровольно соглашаешься над собой издеваться. Так же и я. Всё было по моему согласию. Я
позволила себе слабость, забылась… И вот итог. Ты его знаешь. Но я не закончила.
 Так прошёл где-то год. Я продолжала превращаться в ничтожество. Я знала, что в глубине души
он просто смеётся надо мной, что я просто игрушка для него. Но он словно привязал меня к себе,
я сидела на привязи. Он одел на меня оковы. И у меня не было возможности освободиться от них.
К тому же он часто твердил, что мы разные, что наши вкусы никогда не совпадут. Это ещё силь-
нее давило на меня. Я считала себя недостойной для него.
 Однажды я задумалась, почему так сильно изменилась. Почему раньше ни от кого не зависела,
а теперь не могу представить своей жизни без одного единственного человека?! Куда делась моя
гордость? Неужели я освободилась от неё вместе с зависимостью от кокаина? Я не могла отве-
тить на эти вопросы. Или просто боялась на них отвечать. Боялась, что ответ меня не устроит. И
я продолжала пресмыкаться перед Стасом. А он крутил мной, как хотел. Он знал, что я всё ему
прощу. Я и сама это знала. Если бы всё было иначе!..»

 «…Ты говорила, что никогда не испытывала безответной любви. А разве это не та самая любовь,
полная отчуждённости?»

 «… Да, ты прав. Я говорила то, во что сама не верила. Хотя не смею утверждать, что он был рав-
нодушен ко мне. Он часто утверждал, что любит меня. И говорил это искренне. Я это чувствова-
ла. Возможно, он просто не хотел показывать всю силу своей любви, но она была. Я почти в этом
уверенна. Почти…»

 «Так как же всё получилось?»

 «… Не могу вспоминать об этом без злости и ненависти. Его измена выпустила наружу меня на-
стоящую. Моего бунтаря. Ко мне вернулся разум, подавив все чувства…
 … Когда я зашла в его квартиру (у меня был ключ от входной двери), то сразу поняла, что кроме
него, здесь есть ещё кто-то. Он не знал, что я должна была приехать. Это случилось спонтанно.
Я сидела у себя дома и поняла, что мне необходимо его увидеть. Это интуиция продолжала буше-
вать. Просто оделась и приехала к нему. А там… Конечно, он пытался оправдаться. Но это было
последней каплей в чаше моего терпения. Я спокойно развернулась и вышла из квартиры. Слёз
не было. Просто не могла плакать.
 А дома я всё хорошенько обдумала. Сидела и смеялась над собой, над своей глупостью. Ко мне
вернулось моё сознание. Всё это время я будто спала, была в неком трансе, в который меня ввела
любовь к Стасу. Я вернулась в свой мир. Стала ощущать себя. Ко мне вернулось чувство собст-
венного уважения. Перестала быть наивным романтиком. Во мне поселилась лёгкость, облегче-
ние от того, что я теперь независима. Всё произошло так быстро, что я и опомнится не успела.
 На следующий день я проснулась с мыслью, что должна избавиться от Стаса. Знаю, это ужасно,
когда в твоей голове селятся такие мысли, но в этом я видела выход и полное избавление от всех
переживаний. Он должен был работать. Я приехала к нему за час до его возвращения. Открыла
своим ключом дверь и прошла в комнату. Села на диван и стала ждать. В голове вихрем носились
мысли, цеплялись друг за друга, путались. Я зашла на кухню, взяла столовый нож. И в этот мо-
мент в коридоре послышались его шаги. Как ни странно, никакого страха я не испытывала. Мед-
ленно подошла к нему, не обращая внимания на его вопросы, и ударила этим самым ножом ему в
сердце… Что было дальше, не помню. Да мне было и неинтересно. Я даже не смотрела на него.
Так же спокойно вышла на улицу и поехала домой…»
                3.
 «… Как ты узнал обо всём?»

 «… Я следил за тобой. Практически всегда. А ты ни разу не заметила моего присутствия. Это так
странно: ты видишь человека, а ему до тебя нет никакого дела. Но я тебя не виню. Ты для меня
недоступна. Ты как солнце, до которого никогда не дотянуться…»

 «… Да, я действительно никогда тебя не замечала. А может и видела, но я же не знаю, как ты вы-
глядишь. Я, наверное, была слишком погружена в любовь. Боже, как я ненавижу себя! НЕНАВИ-
ЖУ! За то, что позволила себе всё это. Я слабачка! Я не могу больше жить на этой земле. У меня
больше нет шансов выжить. Чёрт! Я проиграла…»

 «…Ты раскаиваешься?»

 «… Нет! Я ни в чём не раскаиваюсь! А собственно за что? За убийство? Он этого заслужил! А я
не должна была этого испытать. И именно за это я его наказала. И потом, раскаиваться могут то-
лько люди, а я не человек. Я ничто… Поэтому мне ничего не будет! Как можно осудить ничто?
Для меня не писаны законы… Во мне всё запуталось. Столько узлов образовалось. Я не вижу
своего будущего…»

 «… Ты для меня загадка. Я не могу тебя понять! Ты меняешься каждую минуту!»

 «… Почему ты так немногословен? Я душу тебе изливаю, а ты просто бросаешь парочку слов и
отходишь в сторону. Если ты меня любишь, то наверняка должен стремиться меня понять!»

 «… Я чувствую, что ты этого не хочешь. Ты не нуждаешься в понятии со стороны людей. Прос-
то выслушать, гораздо эффективнее…»

 «… Нет, ты не настолько наивен, как я думала! Почему я не встретила тебя раньше? Почему так
невнимательно смотрела по сторонам? Впрочем, это уже неважно. Я уже решила, что буду делать
дальше. Я хочу умереть… Вероятно, я смогу найти место, где моей душе будет уютно. Знаю, что
здесь я не найду покоя… А ты поможешь мне успокоиться! Ты и только ты! Согласен? Ты же
любишь меня! И должен делать всё, чтобы мне было хорошо. Это, наверное, и есть доказательст-
во настоящей любви. Докажи, что любишь! Я хочу быть в этом уверенной! Хочу…»

 «… Хорошо, я сделаю так, как ты хочешь. Если тебе от этого станет легче. Я докажу тебе свою
любовь…»
                Эпилог
 Утром в №-ое отделение милиции пришёл молодой человек. У него был очень усталый вид, по-
мятая одежда, на которой виднелись маленькие пятна крови. Он уверенно направился к первому
человеку в форме, которого увидел на своём пути. Сбивчиво он рассказал, что несколько часов
назад убил девушку, которую сильно любил. Удивлённый милиционер отправил странного юно-
шу в камеру предварительного заключения и велел подумать над своим признанием получше.
Парень сел на лавку и достал блокнот, который лежал у него в нагрудном кармане рубашки.
 «Я просто избавил тебя от агонии. Ты просила, и я выполнил твоё желание. Это самая лучшая
для меня награда – знать, что я сделал тебя счастливой, что сейчас ты там, где тебе действитель-
но место. Думаю, мы скоро увидимся…»