Голова девушки разлетелась как спелый арбуз. Абдул-Гамид, лучший снайпер террористической группы, удовлетворенно кивнул. Разрывная пуля сделала свое дело. Теперь неверная не скажет ни одного прощального слова.
Суперагент Джон, увидя падающую напарницу, бросился, подхватил ее тело и, пачкая многотысячедолларовый костюм, прижал к себе. Не стесняясь слез, он говорил ей что-то, просил, кричал, не обращая внимания на выстрелы террористов.
Террористов такое пренебрежение возмутило. Стрельба стихла, и самый нетерпеливый крикнул:
-- Слушай, сколько можно!? Кончай плакать, воевать давай!
-- Не твое дело, -- огрызнулся суперагент Джон.
-- Как это не мое!? – возмутился террорист. – Вместо того, чтобы шествовать к вратам рая, я должен выслушивать мелодраматический бред сопливого идиота!
-- Не видишь, я с человеком разговариваю, -- отмахнулся от него суперагент.
-- Да сколько можно!? Там уже не с чем разговаривать!
Джон выхватил пистолет и влепил пулю в лоб террориста.
-- Аллах акбар! – обрадовано закричали остальные и схватились за оружие.
Суперагент Джон вернулся к прерванному занятию.
Озверевшие террористы принялись давить на его мужское достоинство:
-- Встань! Дерись! Покажи, что ты мужчина! Хватит плакать!
-- Я – человек западный, мне можно, -- отвечал суперагент, не прерывая рыданий.
Мулла Махмуд, духовный лидер группы, подошел к своим:
-- Наберитесь терпения, правоверные. Да, враги наши становятся все более и более слезливыми, но рано или поздно наступит конец.
Абдул-Гамид бросился мулле в ноги:
-- Мудрейший, можно, я его убью?
Так как убить американского суперагента невозможно, Махмуд немного сэкономил и заказал для группы холостые патроны вместо боевых. Однако напарникам суперагентов положено героически погибать, для чего лучший снайпер и получил три боевых заряда. Да еще каких. Все равно не помогло.
У Абдул-Гамида оставалось еще два, соблазн был велик.
-- Нет, -- покачал головой мулла. – Мы не должны портить сюжет.
-- Тогда дай мне убить себя! – не сдавался террорист. – Это невозможно слушать!
-- Истинный воин Аллаха должен стойко сносить любые неудобства.
-- Даже такие?
-- Когда над Голливудом взовьется зеленое знамя пророка, -- изрек мулла Махмуд, -- мы снимем фильмы, в которых мужчины будут вести себя достойно. А пока перекур. Придется ждать, пока эта плаксивая женщина закончит свои причитания.
Террористы побросали оружие и развалились на земле. Каждый занялся своими делами. Мулла, забравшись в тенек, попробовал сочинить какую-нибудь божественную виршу. Увы, из-за вытья проклятого американца в голову лезла исключительно ерунда:
Абдул-Гамид, ожидая, нервно курит кальян.
Хасан-Мустафа, покорившись судьбе, кушает спелый банан.
Досочинять до конца не удалось. Суперагент Джон вытер слезы, выхватил пистолеты и с решительным видом направился к отдыхающим.
-- Подъем! – закричал Махмуд. – К оружию!
-- Аллах акбар! – снова закричали террористы. – Этот неверный наконец вспомнил, зачем сюда пришел!
Абдул-Гамид мощным пинком отправил кальян подальше. Хасан-Мустафа выкинул банановую шкурку и вытер руки. Мулла уже собирался указать нерадивым на недопустимость засорения окружающей среды, когда…
Итальянская туфля ручной работы проехалась по банановой шкурке. Суперагент Джон нелепо взмахнул руками и приложился затылком о камень. Исход был самым что ни на есть летальным.
-- Ничего себе, -- только и смог пробормотать испуганный Хасан-Мустафа.
Мулла Махмуд вытащил из подсумка рожок с боевыми патронами и расстрелял идиота. Обретя таким образом душевное спокойствие, он вытащил мобильник и принялся звонить:
-- Алло, шеф. Привет от антиколлеги. Слушай, тут фигня получилась. Мы твоего суперагента случайно убили. Того, который Джон. Я же сказал: фигня получилась. Что делать, что делать. Откуда я знаю!? Слушай, я не поверю, что у вас в ЦРУ не осталось ни одного суперагента. Заняты, не заняты. Форс-мажор! Хорошо, ждем. Ах да, вот еще. Хотелось бы агента-одиночку. Что, таких нет? Все воюют с колумбийской наркомафией? Проклятые латинос, хвост шайтана им под ноги! Ладно, шлите то, что есть.
Он повернулся к своим людям:
-- Все удалось исправить. Через шесть часов здесь будет суперагент Джек. Он закончит начатое. А сейчас тихо! Мне нужно сделать еще один звонок.
Через пять часов в расположении группы приземлился вертолет российских ВВС. Из него вышел генерал-майор ФСБ Пупкин, дурак, подлец, предатель и алкоголик, как и все отрицательные генерал-майоры ФСБ.
-- Махмуд! – заорал он. – Сколько лет, сколько зим! Ты еще пить не начал? А то у меня припасено.
-- Не начал, -- разочаровал негодяя мулла. – Привез?
-- А как у нас с оплатой?
-- Три тысячи ящиков водки уже перевезены на ваш секретный склад в Швейцарских Альпах.
-- Тогда получите и распишитесь, -- Пупкин выкинул три ящика. – Ладно, раз пить не будешь, я полетел.
Он залез в вертолет.
-- Лети, лети, -- кивнул мулла, нажимая большую красную кнопку.
Он очень любил избавляться от конкурентов.
На этот раз, правда, не получилось. Пупкин высунулся из вертолета и, напевая “Наша служба и опасна, и трудна”, принялся размахивать обезвреженной бомбой.
“Подлец, -- подумал Махмуд. – Лишил старика маленького удовольствия. Ладно, лишь бы с грузом не обманул.”
Он принялся вскрывать один из ящиков.
-- Что это, мудрейший? – осторожно поинтересовался Абдул-Гамид.
-- Последнее достижение русских военных, -- сказал мулла, вытаскивая странное оружие. – Снайперский гранатомет.
-- Это нам?
-- Тебе, Абдул-Гамид. Ибо твой глаз, зорок, твоя рука тверда, а гранатомет прост в обращении.
-- Но зачем? – удивился снайпер. – Разве моя винтовка не устраивает тебя?
-- Если суперагент Джек будет полчаса оплакивать подметку своего напарника, я уйду в буддистские монахи.
И все склонились перед мудростью муллы Махмуда.