В мирном грохоте комбайна послышался негромкий стук. Силантий Иванович сразу насторожился. Но стук пропал так же. Как и возник. Еще с полчаса комбайнер крутил головой в разные стороны, пока не убедился, что все нормально. "Цепь подборщика что-то подхватила и выбросила, - подумал он, выводя агрегат на новую загонку. – Может, проволоку какую".
Хлеб брали на корню. Комбайны шли друг за другом, пожирая густую пшеницу и оставляя после себя частые копны соломы. Пголезли через бугор. Недалеко открылся ток. Громадные вороха красноватой пшеницы лежали будто слитки червоного золота. Между ними носились машины. Одни загружались и пылили по далекой дороге на элеватор. Другие, наоборот, разгружали на нем привезенное из-под комбайнов зерно. Ток был похож на муравейник. Оттуда вырвалась новенькая машина Кольки Авдеева.
Проскочив метров двести по прямой, он свернул с дороги на стерню и запрыгал по кочкам к комбайну Силантия Ивановича. Бункер у того был почти полный. Но Силантий иванович показал рукой на передний комбайн. Тот давно сигналил фарами, показывая, что ждет машину. Колька поехал туда, забрал бункер пшеницы и вернулся, подставив кузов под шнек. Тугими струями зерно заплескалось на солнце. Колька продернул чуть вперед, затем назад, разравнивая его покузову. Потом высунул лохматую голову из кабины и оскалил белые зубы. Силантий Иванович улыбнулся в ответ.
Зерно уже кончалось. Колька загородился стеклом от летящей мякины и, включив сразу вторую скорость, поехал к дороге. Из шнека на стерню упали два последних жидких всплеска пшеницы.
Когда в следующий раз Колька прикатил к комбайну и опять показал белые зубы, Силантий Иванович молча, не улыбаясь, высыпал ему в кузов из фуражки пшеницу, и так же молча включил шнек. Тяжелыми волнами спелое зерно разбежалось по кузову мощной машины.