Я очень благодарен редакции газеты "Молот" и лично редактору Г,В. Губанову за публикацию статьи моей "Страх" от 14 июля 1988 года. Публикация статьи еще раз подтвердила, что перестройка набирает силу и что для коллектива редакции "Молот" и для большого количества честных людей правда превыше всего. Большое спасибо за это. Значит, я не одинок, хотя надо признать, что сделал ошибку, написав только о себе. Немало людей прошли такой же тяжелый путь к правде, какой пришлось пройти мне. Это подтвердили многочисленные звонки в редакцию и письма. Первыми откликнулись на статью М.Н. Аржановский, В.М. Тальников и многие, многие другие. Значит, люди, несмотря ни на что, продолжали борьбу. Значит, мы сила. И это вселяет уверенность в то, что перестройка будет продолжаться. Такие честные люди ее отступят, не испугаются никаких трудностей. Они будут идти вперед. Ко мне домой приходит очень много граждан. Все они занимают разные должности, различны их характеры. Но цель одна - чтобы не повторилось то, что пришлось испытать в том, тридцать седьмом году и в совсем недавнем прошлом. Годы репрессий и годы застоя нанесли немалый вред и экономике страны, и здоровью людей. Великую радость доставило мне признание ветеранов войны и труда, с которыми пришлось встретиться после выхода статьи. Один из них со своей, свойственной этим людям прямотой, сказал: "Когда мы шли в бой, мы кричали: За родину, за Сталина. Нет. Я шел на смерть за родину. И только за нее."
Я еще раз повторяю, что зубами буду держаться за перестройку, чтобы не было возврата к страшному прошлому. А вернее сказать, теперь уже не я один, а Мы. И все-таки надо признать, что борьба только начинается. Еще сильна сила инерции, сильны умостившиеся в удобных креслах "члены общества". Об этом я и хочу еще раз напомнить. руководитель связи области, назвавший себя "членов общества..., при очередной встрече сказал, что пока он занимает руководящее кресло, телефона мне не видать. Он даже проигнорировал ходатайственное письмо от Ростовского союза писателей, в котором было сказано, что телефон мне нужен не как просто гражданину, а как члену Союза журналистов и молодому писателю, квартира которого является его рабочим местом. То есть Союз писателей просил установить служебный телефон. Тем более, что в издательстве вышла моя первая, кроме коллективных сборников, книга. Ну что же. Будем продолжать борьбу дальше. И все-таки статья произвела на этого руководителя большое впечатления. Я видел перекошенное злобой лицо. Не зная, что говорить, он даже сказал, что я пришел его шантажировать. Странно, чем я мог шантажировать этого человека? Значит, труд был не напрасным.
Из цеха серого чугуна ко мне приходили люди. Приходили и делегации. Как отреагировали на статью в цехе? Литейщики - я был в цеху - статью одобрили. Подходили, пожимали руки шершавыми ладонями с непроходящими мозолями. Но в день металлурга состоялось собрание и начальник цеха, переходя на крик, снова обозвал меня наркоманом и пьяницей. Тогда из зала спросили: если он такой, как вы его обрисовали, как он может быть журналистом: Ответа на этот вопрос не последовало. Мало того, как мне рассказал бригадир формовщиков В. Кособоков, о котором я когда-то писал, включенный в книгу о Ростсельмаше очерк, многих рабочих до сих пор продолжают незаконно ставить на учет в наркологический кабинет. А судьба формовщика П.Э. Дьячкова вызвала у душе боль. Этот молодой еще человек сейчас находится в таком аду, через который прошел я. Выдержит ли он напор бюрократизма? Я верю. Должен выдержать и добиться справедливости. Иначе не может быть.
Цех своими силами построил 138 квартирный дом. П,Э, Дьячков отработал на строительстве 1200 часов. И вдруг его безо всяких основание, попросили со стройки. Он начал писать во все инстанции. Вскрылись финансовые нарушения, за которые руководители цеха и партийные работники, в том числе, кк сам признался на страницах газеты "Ростсельмашевец" старший инструктор квартирбюро Первомайского райсполкома В.И. Кириченко, получил пять выговоров. Остальные получили тоже по выговорам и предупреждениям за бесконтрольность по строительству дома цехом серого чугуна. Надо прямо сказать, что наказания небольшие. Но Дьячкова начали травить в полном смысле слова. Перевели на ниже оплачиваемую работу, даже дали в руки метлу. Исключили из партии. Об этом писалось в "Вечернем Ростове" в статье "Построили дом..." за 77 июля 1987 года. В той же газете под тем же заголовком за 21 августа 1987 года снова был поднят тот же вопрос. Еще одна статья "Заорганизовались" появилась 28 ноября 1987 года. Об это же писалось в многотиражной газете "Ростсельмашевей" и в центральной прессе. Но дело, кроме выше упомянутых выговоров, так и не сдвинулось с места. Квартиры заняли совершенно посторонние люди, многие из которых не отработали на строительстве дома ни одного часа. Рабочие были возмущены ничем неприкрытым попустительсвтом со стороны руководства. Как видно, "непотопляемые айсберги" и "члены общества" пока чувствуют себя вольготно. Уже и коллектив бригады, в которой работает П.Э. Дьячков, начал рассылать ходатайственные письма во все инстанции. И все равно толку никакого. Одни отписки одних и тех же практических лиц. Их накопилось столько, что когда приходивший ко мне Дьячков разложил их, они заняли весь рабочий стол. Один из руководителей партийных завода Прищепа при шести свидетелях: В. Шершеневе, Н. Ярошенко, В. Битюцким, А. Августатисе, В. Ковалеве прямо в кабинете у секретаря партбюро цеха А. Царинном, сказал: подумаешь, у вас украли 18 тысяч рублей. Со всех по 80 копеек. А начальника цеха ха это в тюрьму? На что Августатис ответил, что там этими тысячами не пахнет. Там нарушений на гораздо большую сумму. В доме незаконно продолжают занимать квартиры совершенно посторонние люди. И никаких выводов, кроме выше названных, никаких решений пока не принято. Да и как они могут быть приняты, когда сам секретарь партбюро цеха А. Царинный совал при выходе из цеха в руки литейщикам мою статью и говорил: "Посмотрите, что написал этот писака. Пишите на него. Слава богу, есть честные люди, которые отварачивались от него или говорили правду в глаза. Но кое-кто, к сожалению, подписывался под подсовываемыми бумажками. Людям нужны квартиры, детские сады и много едругое, чего пока у нас в стране не хватает. Люди есть люди. Началось копаниев моих прошлых семейных делах. Это уже совсем не к лицу человеку, занимающему такой ответственный пост. На учете в парторганизации цеха стоит 178 человек коммунистов. А по утсаву КПСС секретарь парторганизации может считаться освобожденным только тогда, когда на учете стоит свыше 15- коммунистов. Поэтому незаконно освобожденный секретарь на собраниях выступает как слесарь, чем вызывает смех рабочих. И получает зарплату 250 рублей. Вот на это в первую очередь нужно было обратить внимание руководству цеха и парткому завода, на то, что вентиляция до сих пор не доведена до конца. В цеху нечем дышать. И еще н а то, что новая автоматическая линия формовки до сих пор, не один год, находится на стадии наладки. Да и остальное оборудование, как говорится, на ладан дышит. Туда надо направлять средства и знающих специалистов, каковыми является товарищ Царинный, а не строить в подшефном садике "Аленушка" сауну. Нужна ли детям, с позволения сказать, такая роскошь, которую многие взрослые переносят с трудом?
Много, очень много еще впереди трудностей. Но я верю, что в конце концов по Дьячкову примут правильное решение, чтобы не мотался он по квартирам частным со свей семьей. Тем более, что это не текстильное производство, а литейный цех. Противозаконно обижать людей, отдающих все силы тяжелейшему труду. В. Шершнев получил квартиру, хотя одно время ему тоже было отказано в выходе на строительство дома. За него ходила жена. Женщина, мать двоих детей. Они получили квартиру. Но какой ценой...
В этой истории пора ставить точку. Я верю, что справедливость восторжествует. А если нет - теперь уже все мы будем бороться. Вместе Сообща.
Еще раз спасибо всем читателям за звонки и письма. Все мы делаем вместе с нашей партией одно общее дело - очищение нашего прекрасного общества, нашего с вами дома от позорнейшего наследия прошлого - бюрократии, приспособленчества и хамства.