Мы приехали помогать колхозникам убирать хлеб нового урожая. Наша палатка стояла рядом с железной дорогой, по другую сторону которой, примерно в полукилометре, раскинулся хутор. Иногда хозяйка крайнего двора баловала нас молоком. Однажды, когда я понес сдавать освободившийся бидончик, молодая женщина поведала:
- Замучил, проклятый. Каждое утро то капуста, то морковка попорчены, - сдвинув брови, сердито трепыхнула она тонкими ноздрями. – И хоть бы ел, а то так: там отгрызет, тут надкусит.
- Кто? – не понял я.
- Заяц, кто! – еще больше распаляясь от моей непонятливости, зазвенела молодайка. – Я уж все дыры в заборе позабивала, недавно муж на него облаву делал. Догнали до железной дороги. И как в воду, бестия косоглагая, канул. А на другой день в огороде опять капуста объедена. Посмотри, вон, кочаны на корню гнить стали.
Вслед за хозяйкой я через калитку вошел в огород. В отношении того, что капуста гниет на корню, она явно преувеличивала: кочаны стояли тугие и сочные. Правда. кое-где на них виднелись следы заячьих зубов.
Обойдя весь забор, я действительно не нашел ни одной дырки. Пообещав женщине выследить косого, ушел. Мною завладел охотничий азарт.
… Была половина третьего ночи, когда на залитом лунным светом лугу, между железной дорогой и двором хозяйки, показалась прыгающая тень зайца. Я сидел, устроившись на ветвях высокого тополя, что рос перед забором, и длинноухого заметил еще издали. Косой неторопливо подскакал к огороду, и…
Тут я должен пояснить, как этот огород обнесен забором. Со стороны хозяйского дома от прочего мира двор был отделен невысоким штакетником. А со всех остальных "опасных" сторон – высоким и плотным горбылем. Так этот храбрец подскакал не к забору, а к штакетнику – прямо под хозяйские окна, где его вовсе не ждали. После чего спокойно преодолел невысокую преграду и запрыгнул в огород. Я рассмеялся. Ну и хитер косой! Хозяйка в тесовых досках дырки заколачивала, а ему забор и не нужен…
Осторожно спустившись с тополя, я отправился туда, откуда прискакал заяц. Теперь я знал, что его нора должна находиться где-то возле железной дороги. Но каково же было удивление, когда часа через полтора в красноватом свете зари на лугу опять появился заяц и преспокойно запрыгал по направлению… к нашей палатке. Перескочив через рельсы, он скрылся возле насыпи в кустах. Подойдя к этому месту, я раздвинул ветви и увидел нору. Ход шел прямо под железнодорожное полотно. Ну и заяц, ну и хитер! Десятки составов каждые сутки грохочут над его головой, а ему хоть бы что! Да и собаки не найдут – смола, которой пропитаны шпалы, отбивает всякий запах.
Вскоре мы разбили свою палатку в другом месте, и только перед самым отъездом я случайно столкнулся с той женщиной. Заметив меня, она насмешливо спросила:
- Ну как, поймал косого?
Я отвел взгляд и улыбнулся:
- Да нет. Видно, и вправду к вам повадился летающий заяц.
- Во-во, и я ж говорю, - охотно подхватила молодая женщина. – Даже собаки его не берут.
Вежливо попрощавшись, я спрятал набежавший смех и пошел готовить машину к дороге.
Подумал, пусть живет длинноухий. Капуста у хозяйки сочная, такая на корню никогда не загниет. Да и много ли надо одному умному зайцу.