Таня медленно становилась ему чужой. И по мере того, как она становилась ему чужой, он с печальным любопытством наблюдал, как его чувство вины перед ней волшебным образом превращается в чувство стыда перед чужим человеком. С одной стороны облегчение. С другой стороны стыдно, что "облажался" перед чужим человеком.
А ведь он знал, знал, что именно так всё и закончится. Знал с самого начала. И сейчас даже испытывал удовлетворение от такого "знания" своей судьбы. Или всё могло сложиться иначе? Нет, это для остроты. Они бы, нет, он бы преодолел эти неприятные случайности, и они жили бы как все нормальные люди, растили бы детей, смотрели телевизор... Он улыбнулся своим мыслям.
Да, подобные мысли оживляли его, но не более. Это словно пытаться кипятильником высушить океан, - и наслаждаться романтикой нелепости. Но океан не высушить. И это успокаивает.
Из-за двери слышна громкая ритмичная музыка. Она любит музыку. Иван стал поворачивать ключ в скважине, вслушиваясь в щелчки замка. Ещё чей-то женский голос. Опять какая-то подруга, наверное.
"Я пришёл". "Ой, привет, Ваня! Это Лена, моя подруга!". Таня подскочила к нему, пританцовывая, громко и быстро чмокнула в губы, взяла за плечи и стала с любопытством смотреть, как он отреагирует. Подруга Лена тоже рассматривала его. "Здравствуйте, Лена" - немного подавленно произнёс он, и вдруг неожиданно погладил жену по голове. Таня хихикнула и обратилась к подруге Лене: "Ну, разве он не прелесть?". Подруга Лена улыбнулась, потупила взор. В этот момент кончилась музыка. Иван, чтобы избавиться от неприятного общения, пошёл в туалет. Таня с подругой Леной рьяно зашептались. Опять включилась музыка.
Музыкальный центр им подарили на свадьбу. Иван давно знал, как он решит эту проблему. Знал с самого детства. Из комнаты доносились обрывки слов. "Представить себе трудно... Вот нахал... И что ты ему... А он?.. Просто так взяла и ушла?.. Давай прямо сейчас позвоним...". Послышались гудки набираемого мобильника. Иван вошёл в комнату, устало-равнодушно кинул "я перекушу", и медленно потопал на кухню. Таня не поворачиваясь ответила "ага", потом, уже к Лене: "давай сначала я переговорю".
Иван облегчённо опустился на табуретку, выпил почти весь чайник из горлышка. Есть не хотелось. Таню почти не было слышно, но мешала музыка. Иван открыл форточку и стал усердно вдыхать свежий воздух. Очередная история. Как они не устают от самих себя? Через некоторое время послышался громкий Ленин голос: "Ты понимаешь, что ты сделал? Нет, ты понимаешь, что ты сделал?!". Иван покусал колбасу и пошёл к компьютеру. Единственная отрада.
Иван изучал плазму. Он мечтал создать шаровую молнию, поддерживаемую собственными магнитными полями. Для этого сгустки плазмы надо было сильно закрутить, завертеть друг в друге - так, что бы плазма за счёт вихревых токов и полей сама себя и удерживала. К тому же, есть ещё магнитное поле земли. Однако, на практике структура плазменной конструкции была слишком сложной, чтобы быть стабильной, а уж тем более раскрутить всё это до бешенных скоростей... Думалось с трудом. Мысли словно не хотели работать. Иван недавно стал замечать за собой такое. Какая-то часть ума находится в упрямом оцепенении и никак не хочет просыпаться. И случайный прохожий, спросивший время, так и не дожидался ответа от Ивана, бессмысленно уставившегося на циферблат часов... Можно усилием воли растормошить себя. Но нужно ли? "Зачем я живу?" - постоянно в последнее время думал Иван.
Лена ушла. Таня погремела на кухне и пришла к Ивану. Лишь бы только не рассказывала... Иван просто не знал, как реагировать на все эти истории, и тратил громадные усилия, чтоб не обидеть жену. "Ты представляешь, её бой-френд ей изменил!". Прошлась по комнате. "Она в страшной депрессии!". Интересная депрессия, подумал Иван, о которой люди с легкостью рассказывают другим. Да и слово-то какое глупое - "депрессия". Компрессия. Регрессия. Иван автоматически стал подбирать созвучные слова. "Бедняжка, она не спала всю ночь!" - Продолжала ходить туда-сюда Таня. Да, сон - это важно. Версия. Сессия. "И что она собирается делать?" - Подал голос Иван. "Не знаю, она его любит, и он её, наверное, тоже, но я не понимаю, как же он тогда на такое способен, как же он смог с ней так поступить, и как подло, нет, ты представляешь?! Такое трудно простить!". Аннексия. "Прямо и не знаю, чем тут поможешь..." - размышляла вслух Таня. Рекурсия. "Разве что заставить его почувствовать то, что чувствует она, поставить его на её место...". Агрессия. Иван не интересовался психологией, он считал её чем-то сродни уфологии, экстрасенсорики. Концессия. "И как же его поставить на её место?" - Иван постарался придать голосу живой интерес. "Она должна ему изменить, Ваня! И мы ей в этом поможем!"
- Что? - Переспросил спокойно Иван. Ему показалось, что он ослышался, что это случайно произнёс чужой голос. Будто две беседующие пары в толпе прошли близко друг от друга и их беседы нелепым образом пересеклись. А чей же это ещё может быть голос, как ни Танин? Иван поймал себя на мысли, что не только Таня стала ему чужой, но и дома он чувствует себя как на вокзале.
- Ваня, это ролевая психология, надо заставить его почувствовать то, что чувствует она, - затараторила Лена, взяв Ивана за плечи. - Ваня, Лена моя лучшая подруга, мы всё продумали, Ваня, в этом нет ничего такого, это психология, Ваня. Ваня, пойми, в этом нет ничего такого, это не по-настоящему, это просто роль, игра, Ваня. Ваня, ты должен нам помочь! Лена завтра вечером к нам придёт, ты должен с ней заняться сексом! Сделай это ради меня, Ваня! Ваня, ты меня любишь?!
Как всё быстро развивается. А может, их уже там достаточно? Таня всё тараторила ему в лицо что-то про Лену, про любовь. Взгляд Ивана, опустошённый и бесцельный, медленно сфокусировался на лице Тане и оживился.
- Ладно. - Буркнул он. Таня засмеялась и захлопала в ладоши. Потом прильнула к нему, учащённо дыша, и шёпотом продолжила:
- Ваня, но чтоб ты не чувствовал, что изменяешь мне, я буду рядом, я буду вместе с тобой, мы будем вместе, Ваня... Ва-а-ня-а-а...
Он освободился от неё.
- Ладно, ладно, хорошо, ясно. Тань, только мне надо подготовиться, привыкнуть, всё это так неожиданно, так ново, мне надо сосредоточиться, побыть одному... - Иван старался не нести бред, но получалось плохо.
- Ах, какой ты у меня умница, Ваня! - Жена сияла от счастья.
- Давай за пивом сгоняю. - Сказал Иван. Жена что-то ответила. Иван думал, а сработает ли его план? А достаточно ли их там развелось? Жена всё что-то говорила и говорила.
Выйдя на улицу, Иван посмотрел на небо. Темнеет. Звёзд пока невидно. Проехал джип, из салона разносились ухающие ритмы. От движения машины звуки уродливой музыки искажались, становясь ещё уродливей. Где-то неподалёку послышался звон бутылок, гогочущий смех, вопли. Иван направился в подвал дома. Через десять минут он вышел оттуда, довольный, и пошёл в магазин за пивом. Достаточно.
Ночь. Жена почти спит. Иван вдруг заговорил с ней: "Бытие всё уравнивает. И добро и зло. Добро есть - и зло есть. Есть точно так же, как и добро. Функция существования по сути константна". Жена потёрлась щекой о плечо, сонно ответила: "Спи, Ваня, спи, мой умничек". Иван тихо продолжил, но жена уснула.
За ночью грянул день, пролетел, и вот, уже темнеет. Жена Ивана готовится к приходу Лены, смеётся в ванной. Иван стоит у окна и смотрит в небо. Темнеет.
- Лен, давай я её встречу? - Иван старается говорить спокойно.
- Отличная идея! - Жена смеётся в ванной. - Только ты смотри там у меня, в лифте не начни с ней! - Жена смеётся в ванной.
Может ещё можно всё уладить, решить? Нет, это для остроты, для остроты... Иван улыбается и надевает толстую кожанку, толстые зимние сапоги, берёт варежки и покидает дом. Вот и подвал. Иван посмотрел на ночное небо. Звёзды мигают. Такое чувство, что стоишь на самом дне этой чёрной бездны, полной этих подмигивающих огоньков. Иван поёжился и юркнул в подвал. Затаился, стал прислушиваться.
Вот и Лена. Вошла. Иван слышал, как хлопнула дверца лифта.
- Привет, Лена! А где Ваня? - удивлённо встречает её Таня.
- Ваня?
- Он же пошёл тебя встречать.
- Странно, я не заметила. Может, в темноте не разглядела? Там у вас совсем темно, ни одна лампочка не работает.
- Ладно, проходи, я щас сама за ним сбегаю.
Таня обняла Лену, они поцеловались взасос, Таня лукаво шепнула "скоро, скоро!", Лена улыбнулась, потупила взор, Таня пошла за Иваном. Но Иван уже открывал дверь. Открыл и быстро закрыл за собой.
- Привет, девчонки, привет! - его лицо ничего не выражало. - Я всё искал, искал в темноте, да так и не разглядел Лену. Вот она уже где! Какая быстрая Лена! Ай да Лена!
"Девчонки" поиздавали всякие звуки и по предложению Ивана прошли в спальню. "Девчонки, вы тут в постели меня уже ждите, и свет выключите, а то я стесняюсь..." - и закрыл за ними дверь комнаты. Заиграла плавная ритмичная музыка. Иван на цыпочках отошёл к входной двери и стал аккуратно проворачивать ключ, вздрагивая от каждого щелчка замка. Вышел, через полминуты вернулся.
Уфф, вот и готово. Хорошо, что не пищат. Из-за двери спальни вскоре послышалось гнусавое "Ва-а-ня-а-а, мы ждём!". Иван вошёл в спальню, затаскивая за собой большущий шевелящийся мешок. Подошёл к музыкальному центру, выключил музыку. Потом достал из кармана бутылёк, открыл и брызнул им на женщин. Затравка. "Ваня, что ты дела...". Иван быстро схватил мешок за низ и вытряхнул в комнату солидную кучку голодных крыс, потом выбежал из комнаты, захлопнул за собой дверь и просунул сквозь ручку заранее заготовленную лентяйку. Из-за двери раздались дикие вопли.
Через час и двадцать минут они прекратились.
Музыка тоже затихла.
Доносится только едва слышимое копошение, чавканье.
Уже совсем темно.
За стеной поют соседи.
Из ночного клуба неподалёку доносятся глухие ритмы.
С улицы слышится звон бутылок, гогочущий смех, вопли.
Крысы скребутся.
Иван зашёл в ванную и закрыл за собой дверь. Без света ничего не видно. Зеркало в темноте предстаёт абсолютно черной поверхностью, такой чёрной, что в ней тонет взгляд. Иван смотрит в зеркало и видит своё отражение. Только своё отражение, и больше ничего в этой засасывающей черноте. И больше ничего... И лицо в зеркале улыбается.
Иван отвернулся, присел на край ванны, и немного поплакал.
* * *