Сегодня была суббота. Обычно в субботу утром я звоню Сереге, и мы с ним идем куда-нибудь. Раньше, когда мы еще учились в школе, мы, конечно же, виделись чаще, чем раз в неделю: учились в параллельных классах, жили в соседних парадных (и до сих пор, кстати, живем). Теперь же нам с ним пошел третий десяток, и слоняться по улице как-то не солидно, да и времени нет совсем. Вечером пришел с работы, похавал, дерьмо какое-нибудь, вроде «Улиц разбитых фонарей», посмотрел, зубы почистил (обязательно) и спать, спать, спать. Ничего не надо.
Но сегодня – другое дело. Сегодня суббота. Я проснулся жутко поздно – почти в пол первого. Зато, как новый. Настроение хорошее, располагающее к активному отдыху, что-нибудь типа «пиво – чипсы», а то и «водка – селедка».
После завтрака, состоявшего из бутерброда, кофе и сигареты (моя мама называет это «привет гастрит») я набрал Серегин номер.
- Але! Галина Сергеевна? Это Леша. Серегу позовите, пожалуйста,- бодренько протараторил я, и услышал в ответ следующее:
- Лешенька, а Сережа вчера умер.
И Галина Сергеевна повесила трубку. Я еще насколько секунд слушал короткие гудки. Не то чтобы я их слушал, но трубку почему-то держал в руке.
Я толком не представлял, что должен делать человек в такой ситуации, а, тем более что он должен думать. Но то, что подумал я, показалось мне отвратительным. Я вспомнил этот старый дурацкий анекдот про наркоманов.
«Так что, значит, он гулять не пойдет?»
Я, наконец, положил трубку и пошел на кухню. Закурил сигарету и подошел к окну. Погода наладилась. Вчера еще шел мокрый снег, был сильный ветер и, когда я пришел вечером с работы, то был похож на снеговика, а ботинки промокли насквозь. А сегодня нет ни снега, ни ветра. Даже солнце кое-где проглядывает.
Я вспомнил, как поздней осенью и зимой, когда на улице не очень-то разгуляешься, мы с Серегой любили кататься на автобусе от кольца до кольца. Нам было лет по 12. У нас была единая карточка, ученическая, от школы, льготная. Катайся, не хочу. Вот мы и катались. Рассказывали друг другу всякую ерунду про то, что сегодня было в школе, обсуждали своих одноклассниц, представляли, какие у нас будут красавицы-жены и крутые тачки, когда мы наконец-то вырастим.
Вот мы и выросли.
Господи, ведь это мой лучший друг. Серега. А я вспомнил этот идиотский анекдот…
***
Я быстро, как-то судорожно оделся, сунул в карман кошелек и сигареты, взял со стола ключи. Я решил, что должен пойти к Галине Сергеевне и что-то ей сказать. Я пока не знал что именно, но почему-то твердо знал, что должен пойти.
Она долго не открывала мне дверь. Потом все-таки открыла и, не здороваясь и не приглашая меня войти, пошла на кухню. Я аккуратно снял ботинки, стараясь не натоптать, повесил пальто на вешалку.
- Галина Сергеевна, я закурю?,- спросил я, прежде, чем вытащить из кармана сигареты.
- Кури, Лешенька,- раздалось из кухни, - Иди сюда. Чаю попей.
Я сел за стол. Закурил. Галина Сергеевна налила мне чаю.
- Я все знаю, Лешенька, - тихо сказала она, - Доктор со скорой мне все объяснил. Почему же я ничего не замечала? А ты знал?
Мне вдруг захотелось захлебнуться этим горячим, слишком сладким чаем. Она смотрела на меня, как-то по матерински, добро так смотрела. Я ведь не только знал, мы ведь с ним вместе…
- Да не слушайте Вы их!,- неожиданно для себя почти закричал я, резко вскочил со стула и задел чашку. Чай пролился на скатерть, - Да у них все алкоголики и наркоманы! Что им заморачиваться, причину смерти устанавливать, когда можно сказать – наркоман и точка!
Галина Сергеевна положила тряпочку на мокрое чайное пятно.
- Лешенька, успокойся сынок, - все также тихо сказала она.
- Простите, - я тяжело опустился на стул и стал остервенело тушить сигарету в пластмассовой дешевой пепельнице, с корявой надписью «Мальборо».
- Еще налить?,- спросила Галина Сергеевна.
- Нет, спасибо. Еще раз извините. Я пойду,- я поднялся с места,- Я еще вечером зайду к Вам.
- Похороны завтра утром,- ответила она,- так что можешь сегодня не приходить.
- Тогда мама моя зайдет. До свидания, Галина Сергеевна,- пробурчал я уже из коридора, - я захлопну дверь. Не вставайте.
Выйдя из парадной я хотел снова закурить, но обнаружил, что пачка пустая. Я со злостью скомкал ее и бросил на снег.
Как же он так? Господи, ведь не первый раз. Все знал, что, как, сколько… Непонятное чувство нарастало у меня внутри. Оно душило меня, комом стояло в горле, хотело вырваться наружу. Пачка из под сигарет вызывающе выделялась на снегу. Я изо всех сил пнул ее ногой.
***
На поминках были всего четыре человека. Я, моя мама, Галина Сергеевна и ее отец, Серегин дедушка. Женщины молчали, а мы с дедушкой пили водку. Мне очень хотелось напиться, но было стыдно. Мне казалось, что Галина Сергеевна думает, что я и пришел-то, чтобы выпить нахаляву. Я медленно жевал студень и думал почему-то о том, что я буду делать в следующую субботу.
«Так что, значит, он гулять не пойдет?»
Этот чертов анекдот все время крутился у меня в голове. Выпив еще пару стопок, я постыдно завалился спать прямо тут же, на диване.
Проснулся рано. Было только половина шестого утра. Встал тихонечко, бесшумно оделся и выскользнул из квартиры. Мне было ужасно неловко перед всеми, и я решил обязательно вечером зайти и извиниться.
Сунув руку в карман, я обнаружил, что у меня опять кончились сигареты. Надо было идти в ларек. Мне ведь еще на работу сегодня. Голова гудит. «Пива заодно куплю», - подумал я.
Ларек был на автобусной остановке. Около него стояла парочка алкашей: мужик с бабой лет 50. Они, видимо, раздумывали, что бы им купить – «Три семерки» или 2-ух литровый «Степан Разин, специальное». Я не очень спешил, поэтому решил, что лучше подождать пока они разберутся, чем пытаться их подгонять. По собственному опыту я знал, что они не только не поторопятся, а нарочно еще дольше будут париться.
Я стоял немного поодаль, особо не прислушиваясь к тому, что они там говорили, хотя говорили они довольно громко, и их слышал не только я, но и все, кто стоял на остановке.
- Давай «Степу» возьмем, б… и еще, ептю, на курево хватит, - уговаривала своего кавалера баба.
- Дык портвейн крепче, дура, б…,- объяснял он.
- Ну, давай «Степу»…,- скулила она.
- Давай я тебе, б…, анекдот расскажу, ептю, и возьмем «Семерки!?,- предложил он.
-Давай,- кокетливо протянула она.
Мне даже стало интересно, что за анекдот. Я прислушался.
- Звонит, значит, б…, один наркоман другому, б…. Але, а Васю можно? Ептю.. А Вася, говорят, умер, б…. Так что, значит он того, б…, гулять не пойдет? Ептю…,- он заржал. И баба заржала.
Неудержимое и неконтролируемое чувство заставило меня почти что подбежать к алкашам и, на глазах изумленной публики, со всей дури треснуть рассказчика по морде. Баба дико завизжала и заматерилась.
- Что ж ты делаешь, б…, урод,ептю!
Она набросилась на меня и лезла в лицо своими грязными ручищами, наверно хотела поцарапать. Я вяло отмахивался. Рассказчик сидел на асфальте и ошалало ощупывал нос.