Слово о Бунине как о поэте
(эссе)
Не будучи поклонником реализма как стиля и как главной цели любой литературы, я, тем не менее, никогда не считал, что этот стиль абсолютно непригоден, и что тема того, что «поэтом можешь ты не быть, но реалистом быть обязан» не может создать истинно верного себе автора, который, в то же время, какой-то тайной фиброй своей души является наследником романтизма, казавшегося отжившим и анахроничным на фоне реалистических эпосов Толстого и Достоевского и горьких маленьких трагедий Чехова.
Этим автором стал Иван Алексеевич Бунин, воспитанник орловских степей, чей поэтический дар был воспитан стихией чистейшего народного языка. Нелёгкие детские годы, полные нужды, испытывавшейся его обнищавшим родом, безусловно, не могли не толкнуть его на путь реализма в литературе. А начал он свой литературный путь, как известно, со стихотворения «Деревенский нищий». Это глубоко реалистическое произведение с обязательным по закону жанра сочувствием к маленькому человеку. Но уже в нём нищий – не просто местный пропойца, шатающийся от избы к избе. Он бродяга, а бродяга – это странник и капельку романтик, как ни кощунственно это сравнение. Уже здесь в бунинскую музу реализма закрадывается крохотный огонёк мечтательности, так присущей всем романтикам.
А чем дальше пойдёт выводить стихи его перо, тем больше будет разгораться этот огонёк. Герой Бунина, то идёт в цирк, то – едет на Цейлон, то возвращается в детство (или даже в молодость дедушки), то он – великий дерзновенец Джордано Бруно, а то и накликивает себе беду, убив сокола-сапсана*. Но, бродя по свету, герой Бунина не забывает оставаться горько-реалистичным, он трезво смотрит на мир и сочувствует униженным и слабым, находя романтику именно в трезвом взгляде и в сочувствии. Именно в этом проявилось органичное сочетание таланта Бунина-романтика и таланта Бунина-реалиста.
Но как был бы беден этот поэтический космос без своей центральной оставляющей – без оригинального бунинского языка, Слова! Каждый эпитет, каждая метафора неуловимы, пугливы как олени, но, вместе с тем, настолько ярки и органичны, что самый маленький стишок обретает самое безграничное пространство. Всего космоса Бунинской романтики не было бы без его отношения к слову, о котором лучше него самого никто не скажет:
Молчат гробницы, мумии и кости,—
Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.
И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный — речь.
* - Тут единственный раз можно провести параллель с английскими романтиками XVIII-XIX вв. – точнее с поэмой С.Т. Кольриджа «Rime Of The Ancient Mariner»