Эта статья – не трактат по политологии и не претендует на какую-либо фундаментальность. Это лишь попытка высказать кое-какие соображения об основах матримониального союза народа и власти. Соображения, как представляется, вполне очевидные, но не всегда и не всеми осознаваемые.
Итак, что есть власть? Что подразумеваем мы, когда говорим «Партия»? Те, кто учился в школе в советские времена, ответ знают: Партия – это Ленин. Нынешним детям придётся, конечно, растолковывать, кто такой Ленин. Хотя, возможно, скоро не будет нужды объяснять им, что такое Партия и почему она с большой буквы. Ладно, это шутка – пока ещё шутка.
Но, как бы то ни было, Партия – это Ленин. А власть – это люди. Не какой-то бездушный механизм, невесть кем сконструированный и работающий, как запрограммировали (тоже невесть кем), а люди, со всеми своими эмоциями, чаяниями и идеями.
И людям этим не чуждо ничто человеческое: любовь и сострадание к ближним; радость за их успехи и печаль от их, ближних, бед; и всё подобное.
Равным образом людям, которые Власть, не чуждо и такое естественное общечеловеческое качество, как полнейшее равнодушие к радостям и бедам тех миллионов на карте, которые к ближним не относятся.
Кто-то возразит против «естественности» и «общечеловечности» означенного равнодушия? Назовёт его «противоестественным», «нечеловеческим» и вообще нуждающимся в нравственном исцелении? Расскажет, как глубоко он скорбит по жертвам чего бы то ни было в далёких городах? Что ж, если этот кто-то верующий – то побойтесь своего бога! И не путайте тёплое с мягким, а страх и злость – со скорбью!
А коли верите лишь в разум, то и помыслим разумно: если гибель совершенно неизвестных вам людей, ничего не значивших в вашей жизни, возбуждает в вас чувство, которое можно назвать «глубокой скорбью» - то при таком обостренном восприятии вы схватите инфаркт, когда ваш собственный ребёнок занозит пальчик.
Лев Толстой очень огорчался тем, что не мог полюбить всё человечество – неужто вам удалось решить эту проблему? Вряд ли: Лев Толстой, думается, был последним, кто в принципе пытался выполнить эту странную задачу – полюбить всё человечество. Ну а уж скорбеть по всем жертвам – тем более диковинная какая-то мазохистическая девиация.
Вот есть такое расхожее выражение: «чувствовать чужую боль, как свою». Пожалуй, оно будет верно лишь в единственном случае – если индивид, ороговев душою в достаточной степени, научился чувствовать «свою боль, как чужую». То есть, все горести ему равно «посарайны» и «фиолетовы». Но никак иначе: никакого соболезнования не хватит на все шесть миллиардов человечества или хотя бы на полтораста миллионов собственного народа.
Но это – общие слова и места. Смысл же в том, что большой парень в верховной власти духовно мало чем отличается от «простого человека». Поэтому смерть любого из его безымянных подданных не будит в нём ровным счетом никакой жалости и сострадания, не больше, чем криминальные и дорожные сводки - в любом из нас. Однако ж, в отличие от любого из нас, у этого товарища на шее висят «соображения государственной необходимости и целесообразности». Висят так, что заведомо перевешивают произвольное число жизней граждан, какое только будет разумно принести в жертву этим соображениям.
Его менталитет может показаться чудовищным, «фашистским» и абсолютно бесчеловечным. Что ж, с этим трудно спорить – однако смею заверить читателя: даже самые гуманные, сердечные и чуткие из нас, окажись на его месте, очень быстро усвоили бы этот склад мышления.
В этом смысле весьма показательна, скажем, компьютерная игрушка «Цивилизация» Сида Мейера. Те, кто играл, поймут, а кто нет… Ну нельзя ж, в самом деле, настолько отставать от современной культуры! Таким «саважам» просто порекомендуем восполнить пробелы, без объяснений!
Итак, что мы, как правитель, делаем, когда в городе возникает недовольство? Мы убираем с поля «ресурс»: освобождаем часть населения от работ и бросаем на развлекательный фронт. Предпочтительно – ресурс «аграрный», дающий пищу. Потому что снятие народа с производства затормозит строительство какого-нибудь важного объекта – того же храма, который, будучи возведён, поднимет людям настроение и решит проблему.
Без еды в городе начинается голод. Но мы только приветствуем его, зная, что когда население уменьшится (в смысле, помрёт тысяч двести-триста) - и бухтеть будут меньше. Ситуация, на самом деле, парадоксальная: люди голодают и радуются от того, что жизнь стала веселей. Ситуация – возможная лишь в игре с надуманными правилами… Или, скажем, в Гладомор на Украине, в солнечные сталинские времена. Куда нас всё настоятельнее приглашают вернуться, ставя на вид (всё более неприличный вид) ужасающее «обнищание масс» во времена нынешние.
В современной реальности подобные методы повышения довольства населения, думаю, не прокатят. Надеюсь даже… То есть, голодать-то голодают и сейчас, - всё больше, правда, в знак протеста, - но, хочется верить, если продовольственное снабжение города намеренно и волюнтаристски перекроют да провиант у людей отберут – буча всё-таки поднимется. А если нет… не буду доводить мысль до конца!
Однако речь – о психологии игрока: даже самый добрый, он с лёгкостью необычайной пойдёт на истребление своих виртуальных людишек ради сохранения и упрочения своей власти, наращивания собственного могущества и прочих «соображений государственной необходимости и целесообразности».
Или ещё пример: по правилам, заложенным в Цивилизацию-3, взятые у противника города могут с весьма большой вероятностью переметнуться обратно к родительской нации, покуда в них сохраняется хоть какое-то коренное, неассимилированное население. Эффективных методов борьбы с этим крамольным злом практически не существует, кроме одного: города не брать, а ровнять с землёй, как Алоизыч чаял учинить с Москвой и Питером. Население – угонять в рабство. В общем, геноцид в чистом виде – как наиболее кардинальное и симпатичное решение этнических вопросов.
Ужас, правда? И чему только детей учат… Конечно, это лишь игра, и человечки там – виртуальные, представленные аляповатыми картинками да статистикой.
Однако правда жизни в том, что для любого реального правителя все его реальные подданные (кроме, разве лишь, немногих чем-то персонально интересных ему) – не более, чем та же статистика. И даже без аляповатых картинок. И по-другому дело обстоять НЕ МОЖЕТ. Каков бы ни был правитель как человек, со статистическим своим людским материалом он будет обращаться, определяя его расход лишь в двух оценочных плоскостях:
1. Сколько нужно употребить народу на достижение той или иной «государственной задачи»; и
2. Какие показатели расхода будут чрезмерны и нежелательны по тем или иным причинам: падение уровня налогов, существенное сокращение живой силы для армии – ну и такое недовольство, которое будет уже всерьёз угрожать пребыванию правящей элиты у власти.
Заметим, если «высшая государственная задача» ограничивается естественным и «шкурным» желанием подольше и попрочнее оставаться у власти, вкушая её плоды, - это ещё нормально и безобидно.
Куда хуже, если правитель всерьёз и фанатично жаждет облагодетельствовать страну, а то и мир изменить к лучшему, всеобщее благоденствие навести, «добро причинять налево-направо, пользу наносить, да ласкам подвергать» (© Гоблин).
Такой маньяк-филантроп, дорвавшись до реальной власти, ведь и впрямь начнёт воплощать свои идеалистические прожекты на практике. И полбеды, когда это всего лишь выше помянутый архитектор райховской готики Алоизыч или прагматичный параноик Сталин – а ну как Томазо Кампанелла какой-нибудь новоявленный? Те ребята хоть кого-то живых в своих странах оставили – а этот ведь всех осчастливит до полного цугундера!
Поэтому, ну его к чёрту, идеализм прикладной: идейки пламенные – могилки каменные. Куда приятнее иметь дело с холоднокровными рационалистами и циниками, озабоченными лишь своею шкурой и желудком под ней. И рейтингом – как необходимым условием целостности шкуры и сытости желудка.
Переходя к конкретике: лицо современной российской власти влезает в рамки выше нарисованного портрета приемлемого правительства. Нормальный каторжный сброд в министерских и депутатских креслах, прелестное такое быдло, предводительствуемое господином в штатском, который на групповой фотографии смотрится вполне приличным. Даже чуть ли не порядочным. И интеллектуалом – точно.
Но тот факт, что нынешняя прагматическая власть – далеко не худший вариант, вовсе не означает, что она будет проявлять какую-либо заботу о народе. Нет, не в свойствах власти делать это без крайней необходимости. Ни российской, ни американской, ни голландской власти – никакой.
И ответственность власти перед народом – это не сахарный диабет: сама по себе в государственном организме не возникнет. Соответственно, никто без нужды не будет колоться таким инсулином, как социальная политика или укрепление демократических механизмов. Нет, ответственность власти – это страх, что за какие-то фривольности её всё же могут прижать.
Ответственность эта определяется нисколько не внутренними нравственными чувствами власти, но целиком и всецело – силой «гражданского общества», состоящего из невиртуальных человечков с их здоровым индивидуализмом и собственными «шкурными» интересами. Например, их труднее мочить, если они, по своей несознательности, возражают, когда их мочат в угоду «государственной целесообразности». Ну как в той же Голландии, где власть, по своему духу - как везде, а народ – немножко другой.
В одно время мне стало любопытно, что же такое должна вытворить российская власть со своим «сувереном», чтобы всё-таки угодить на длинную скамейку за решёткой?
Возьмём частный случай: теперь уже далёкие взрывы домов, в сентябре девяносто девятого, ставшие более чем удобным поводом для вторжения в Ичкерию, без этих взрывов маловероятного. Я не утверждаю, что теракты были проведены или хотя бы инспирированы государственной российской властью – но, следуя принципу cui prodest, сложно отрицать, что государству они оказались весьма выгодны. И пожалуй, трудно было тогда сыскать в России такого homo, хоть немножко sapiens, который бы начисто исключал кремлёвское авторство на взрывы (как, скажем, и в Штатах при словах «11 сентября» куда больше вменяемых людей посматривают в сторону Лэнгли, нежели в сторону Афганистана).
И дело даже не в том, кто на самом деле стоит за тем или иным терактом, а в том, что за любым терактом, работающим на «консолидацию нации» и вышибающим новый кредит доверия ко власти, может стоять эта самая власть. Во всяком случае, моральные ограничения средств и жалость к собственному населению – это понятия с другой планеты, чья орбита никогда не пересекается с курсом «партии».
А что же народ? Народ наш имеет довольно-таки специфический менталитет, этакий продукт исторического выживания державы в окружении врагов, действительно и всерьёз угрожавших уничтожением нации. Менталитет этот таков, что именно жёсткая и авторитарная власть может чувствовать себя совершенно комфортно и свободно во внутренней и внешней политике. Народ всё простит – только б не было войны. Когда же война случается – а она почему-то непременно случается - народ вовсе не требует ответа на вопрос «Как довели?», а, напротив, прощает всё уже без оговорок, привычно мобилизованный и призванный.
Если ж и происходит кровавый русский бунт, то почти всегда - при либеральной власти. И всегда он бывает столь же бессмысленным, сколь и беспощадным. А потому – никому из национальной «элиты», за малыми исключениями, не нужным.
Ради его предотвращения эта «элита» готова солидаризироваться со многими действиями государства. Касательно тех же взрывов девяносто девятого доводилось слышать от людей весьма разумных примерно следующие любопытные суждения: «Ну пусть и Кремль устроил – зато повысился его престиж, обстановка стабилизировалась и появился повод замутить бузу на Кавказе, которую можно пафосно объявить «войной» и списать на неё многое. Разве ради этого не стоило грохнуть пару-тройку сотен вчерашних лимитчиков с Каширки и Гурьянова?»
О какой ответственности власти можно говорить, если не только она сама, но и лучшие представители народа – тоже «игроки в Цивилизацию», мыслят «геополитически», категориями "блага нации"?
А что же я сам, автор этой статьи? Да тоже чудовище то ещё… Помнится, четвёртого сентября слушал скорбный лепет «гаранта» в связи с финальным терактом в заключительной летне-осенней серии – захватом школы в Беслане. Замечу, в данном случае подозрения в причастности власти едва ли состоятельны. Во-первых, потому что, невзирая на российский менталитет, шахидов ФСБ вряд ли навербует, а во-вторых, потому что при сложившейся конъюнктуре инцидент этот явно работает не на престиж власти, а против. «Гаранту» – как серпом по рейтингу.
И Первый Парень был действительно обескуражен, даже напуган. Но, конечно, постарался извлечь из случившегося печального события максимум идеологических бонусов: наговорил много благоглупостей про «международный терроризм», очень трогательно покаялся в тональности «мы насквозь коррумпировались – а вы за нами не уследили» и в очередной раз призвал к единению. Однако ж, в его выступлении сквозила не последней важности мысль: «Терроризм ужасен, а советская система безопасности была крепка, но несмотря на любой терроризм, реставрации Союза не будет - это даже не обсуждается!»
Что ж, он верно понимает действительные опасения действительно гражданского общества: «Хрен бы с ним, с терроризмом – это булавочные уколы в медвежью тушу России – но куда хуже «борьба с террором», ужесточение режима и действительный поворот «назад, в светлое будущее». Верно понимает опасения – и сам опасается этого «испуга».
По хорошему же счёту, сейчас бы не «консолидироваться» с ним и на митингах не поддержку выражать всемерную, а требовать его отставки за очередной вопиющий прохлоп «всеслышащих» ушей спецслужб и как всегда «блистательные» их действия в ходе операции.
Но дело в том, что у трона стоят нынче людишки совсем уж одиозные – и нельзя высвобождать для них этот трон. Поэтому хочется верить орлу нашему дону Рэбе в том, что, несмотря на видимые «реакционные тенденции», ни «совка», ни «национал-совка» он постарается не допустить и что «чёрные не придут на смену серым». Равно как и «красные». За одно такое заверение многие готовы простить власти иные чудачества, простить саму её циничную психологию… и вообще повесить автомат на стену…
Однако простив, ни на секунду нельзя забывать главное: частные интересы порой могут совпадать с интересами государства, однако в иных случаях власть будет относиться к частному интересу, включая и право на жизнь, со всем презрением, с каким ей позволят.
И ограничить её в таком презрительном отношении может лишь одно – гражданское сознание индивидов, отвечающее власти тем же пренебрежением к её «государственным» нуждам, если они хоть немножко не совпадают с частными.
И если хотите жить достойно - бросьте, наконец, грезить сомнительным величием народа и державы, добровольно ложась косточками в фундаменты имперских пирамид, а займитесь своими личными делами ко своей личной выгоде. Не заботясь тем, хорошо иль плохо отразятся они на благополучии народа и отечества. Не беспокойтесь: хорошо. Ибо чего всегда не хватало этой стране – так здорового эгоизма граждан, этого естественного и единственного лекарства против априори бесчеловечных амбиций власти.
Ну и совершенно ясное дело, что любая собака будет покушаться на ваши права и свободы, естественные и конституционные, - и кусать их успешно, - если вы не готовы огреть прожорную тварь крепкой дубиной «гражданской обороны». Ибо, чтобы жить с волками и прочими псовыми, не обязательно выть по-волчьи, но клыки иметь необходимо.
И когда вы сетуете на нарушение самых святых своих прав и свобод – ответьте на вопрос: «А вы готовы их защищать? Всерьёз, решительно, до последнего? Или вы считаете, что «свобода или смерть» - риторическая фигура из пламенных спичей Долорес Ибаррури?»
У вас по беспределу отбирают бизнес, какие-то ребята в масках, не представляясь, вламываются в офис, устраивают дебош? На самом деле, это очень мило с их стороны, что не представляются и не показывают документов: это даёт основание принять их не за полномочных бандитов, а просто за бандитов. И встретить дробовиками.
Не встретили? И не вчинили иск милиции за моральный ущерб? Так не жалуйтесь на то, что манеры их дурны: кто ж, кроме вас, научит черномордых хорошим манерам!
Вас схватили на улице, кинули в автобус, отвезли в военкомат – а через пару суток вы обнаружили себя в какой-то дикой гористой местности? А в кармане вашей гражданской джинсовки, пропавшей невесть где, лежал студенческий билет?
А вы, значит, не хотели попасть сюда? Если были не против, если вам это нравится, то вопрос снимается: у каждого свой кайф! Но если нет, то…
Вы пробовали сопротивляться там, в автобусе, когда знали, что действия ваших обидчиков, мягко говоря, незаконны? Это было ваше право – сунуть в рыло в порядке необходимой обороны. Да, после этого вы могли бы оказаться в больнице или где похуже – но представьте себе на секунду, что все бы в том автобусе оказали сопротивление!
Нет? Тогда не обижайтесь на «вербовщиков». И на того парня, который вломит вам в лоб из «драгуновки» - тоже не обижайтесь: он-то знает, за что воюет. За баксы, хотя бы…
Кстати, о птичках!
У вас маленькая зарплата? Ноги протянуть – но не стоять на этих ногах? Да и ту – задерживают месяцами? Вы думаете, что гражданское общество не может не озаботится вашей проблемой – если оно гражданское?
Ну что вам ответить?
Дерьмо ваша работа! А я вот неплохо устроился… Как-то вот так всегда выбирал места, где платили деньги… Даже странно, почему бы… А вам не платят, значит? И сколько месяцев, позвольте полюбопытствовать, вы готовы вкалывать даром? Ну-ну!
Знаете что, решайте-ка вы сами свои проблемы с работодателем – и не парьте мне мозги! Ни я, ни гражданское общество, ни государство тут не при делах!
Что? Ваш работодатель – государство и есть? Ну это вы зря: нашли, с кем связываться! Неужто думали, что оно с вами считаться будет и за людей считать?
Что ж, на вечный вопрос «простых россиян» - «Когда же нас, народ, будут считать за людей?» - ответ прост: «Никогда!»
Народ никто и никогда не будет считать за Людей: это только в английском, по недоразумению, данные понятия обозначаются одним словом, people. А русский язык точен: "народ" - это то, что нарождается и расходуется. "Во имя и во благо народа", естественно.
И когда вы говорите "Я - часть народа!" - это значит "Я - мордочка в статистике городского окошка". Говорите это почаще - и ждите соответствующего обращения!