Шершавая осень царапает щеки колючим ветром, вода сыпется с небес, и листья устилают дорогу к дому. Это угроза?
Самое убийственное - получить в ответ на вопрос «не знаю». «Не знаю» - это всегда противно.
Дом. Я ищу свой дом, который утоп вместе с помрачневшим небом, и я поднимаю воротник выше. Упираюсь взглядом в ботинки, натыкаюсь на зонтики и слышу раздраженное «извините». Извиняю. Потому что в тисках моего черного юмора уже давно пылятся обиды моих друзей. Я их складываю в стопку. Когда-нибудь я попрошу у них прощения, и может быть, они меня простят, а сейчас я ускоряю шаг в поисках дома, не обращая внимания на грязную дождевую воду, черные подтеки под глазами и надкушенные губы.
Шагаю по лужам. Шмыгаю носом. В голову приходят странные мысли… О жизни. О том, где найти ее точку G . Довести бы жизнь до оргазма…и…
Мысли обрывистые. Связь между ними тонкая, едва уловимая…
Лица под зонтами всего лишь маски с деланными улыбками. С ними мне не хочется общаться. Совсем. Нет никакого желания. Абсолютно. Они меня напрягают своими масками и улыбками. Да, а еще напрягают и приступами фальши, которые скрывают за шелестом оберток от конфет. Скорее всего, эти индифферентные улыбки, всего лишь экономия своих и чужих нервов. Хотя, чужие нервы уже никого не волнуют. В этом я много раз убеждалась. Никому ни до кого нет никакого дела. Каждый в своей коробке, каждый ждет, пока его не дернут за ниточку. Потому что свои нитки уже давно запутались, смотались…
- Да пошел ты! – это единственное искреннее слово, которое я могу сказать в ответ наткнувшемуся на меня зонтику.
- Да пошел ты! – это маленькая смерть отношений, которым уже не состояться…
Мысли о несостоявшихся отношениях, выборе и маразме.
Зачем терпеть горьковатый вкус грейпфрута, зачем усиленно стараться очистить мякоть от кожуры, если можно просто купить грейпфрутовый Орбит… Маразм?
Одиночество – странное слово, смысл которого теряется в мыслях или обнаруживается в толпе, когда ты точно знаешь, что толпа - это всего лишь символы, а мысли – то же что и чувства… Маразм?
Вокруг меня сплошной дождь и маразм. Первый называется природой, а второй жизнью. И с тем и с другим нужно единогласно смириться. Иначе никак. Ну, никак.
Хотя… Маразм, гораздо понятней, чем кажется. Остальное доделает секс. Это отмазка. Поэтому можно закрыть глаза на то, что не мое и никогда не станет моим. Выбора нет. Из чего выбирать, если все пути одинаковы? Выбора нет, и не будет, если его не придумать… Придумываю…
Она была очень красива, а он был единственный из всех мужчин, которому она не сказала «да пошел ты», который не стал ее раздражать, который не делал всего того, о чем она просила. А потом обыденная причина и их нить порвалась в одночасье…
- Если ты уйдешь, то я покончу с собой!
Она повела печами, вспомнила давно услышанную фразу:
- Тот, кто хотел умереть, уже давно вышел за сигаретами в окно…
…И мегабайты слов превратились в эхо спешащих друг от друга шагов…
Она была очень красива. У нее был потом еще один единственный из всех мужчин, которому она не сказала «да пошел ты», который не раздражал ее и который не делал всего того, о чем она просила…
Он встал следующим утром после того, как оборвалась их нить, заварил остатки ароматного кофе, обжег себе язык и отправился в ванную вырезать штрих коды на запястьях.
Джингл-беллс, джингл-беллс! Джингл оф зе вееей! - нарушая тишину в его квартире, звонила она, чтобы просить его вернуться и не разрывать отношения, пока его последняя капля крови…
Вот и вся его фантазия о выборе. Диагноз? Some of us are really born to die…
(Souron 666 - пишет:
Я придумал, как я уйду из жизни. По-моему стопроцентная гарантия. Надеваешь на голову пакет, предварительно заклеив рот скотчем (чтобы не прогрызть пакет), завязываешь пакет на горле. Дальше замыкаешь руки за спиной наручниками и ложишься в землю. Сам ты уже не освободишься, да и ждать недолго. Вот только боль...
bigeye baby - комментирует:
А вот более надежный способ:
Надеваешь розовое платьице, едешь, скажем, к нам в Печатники, заходишь во двор и во всю глотку орешь: "Я пидорас и ненавижу мужиков!"…
То, что от тебя останется через пятнадцать секунд, не узнает и родная мать.
(прим.афффтора)
А она через много лет написала дрожащей, покрытой морщинами рукой несколько абзацев:
«…сообщение о том, что ты умер, превратило говённый день в еще более говённую жизнь…
…у меня тоже были окна, с которых я могла вылететь, и полосы, за которые я могла перешагнуть, и пропасти в которые я могла упасть…, но я придумала себе выбор - прожить две жизни. За тебя и за себя… Крича и плача, ломая пальцы и разбивая стены, скрывая боль за дрожанием ресниц… Я прожила все свою оставшуюся после тебя жизнь, думая о правильности своего выбора. Всю свою жизнь в сомнении…, потому что выбора нет в то время, пока ты гниешь, как прошлогодние листья (для удобрения моей будущей жизни) под тремя метрами земли, и мне до сих пор мерещится запах твоего тления… Всю жизнь в сомнении в правильности выбора… Тебе уже никогда не понять что это значило…как и я не понимала что я еще живу, не зная, правда, зачем…
…и теперь, когда мои внуки уже прислушиваются к моему дыханию в надежде, что я скоро освобожу их от забот обо мне, я хочу просто сказать тебе…ДА ПОШЕЛ ТЫ!»…
Мысли сумбурные...
Неизвестность - сложная пустота. Я ищу свой дом и по краям моего пути, та самая сложная пустота. Мне остается только идти. Лишь бы не сгореть в пламени отрыжек тротила, не умереть в считанные секунды под лязг гусеничных машин, не дописав письма матери, которая вынет из моей груди свинец… Лишь бы не атрофироваться полностью по дороге в поисках дома… Лишь бы жизнь не начиналась там, где она заканчивается… в портретах на стене, на мраморных пли†ах…
Я ищу свой дом…
На этом мои мысли закончились. Меня сбила машина. Но перед тем как умереть, я успела подумать, о том, что на хрена мне надо было шататься по улицам под проливным дождем, в поисках того, чего давно уже нет, размышляя о том, о чем можно было и не размышлять…