По лесу по земле бежала белка. Рыжей её назвать никак нельзя. Уши, часть мордочки черные, пушистый хвост тоже чёрный. А всё остальное тёмно-красное, как затухающий костёр. Необычная белка. Мы с племянником захотели её рассмотреть получше, и пошли за ней. Она, словно заманивая нас, не спешила забраться на какую-нибудь ёлку. Отбежит, подпустит к себе недалеко, и опять убежит. Племянник говорит: «Она нас заманивает…». А меня заинтересовало, что у неё в зубах. Не гриб, не шишка, а что-то зелёное с серебром и блестящее. Первым догадался племянник: «Конфета!». Точно конфета. Край леса отведён под кладбище, и белка бежала оттуда. На какой-то могилке и подобрала, оставленное родственниками языческое приношение покойнику. Белку мы почти догнали, когда она, наконец, запрыгнула на свою ёлку. Только сфотографировать не смогли, она перебежала на невидимую нам сторону ствола, а когда мы его обошли, была уже почти на макушке.
И всё же она нас заманивала. Вернувшись назад, мы вышли не на ту тропинку, по которой шли, и которая должна нас вывести в одно наше любимое место. Вдобавок было пасмурно, по солнцу не сориентируешься, и мы проплутали лишних километра три.
Вчера вечером иду по тротуару, навстречу мне пара. Высокий парень и к плечу его прильнула девушка. Парня я не разглядывал, а девушка очень симпатичная. Свободной рукой она держала мобильник, и с кем-то разговаривала: «…ты опять кулаки распускать будешь! И не проси, к тебе больше не вернусь…». Вот и всё что я расслышал.
К дедушке отцу Дмитрию и бабушке Любе пришли добрые знакомые. Лариса Александровна с пятилетней внучкой Дашей. Племянник вертелся тут же. Даша сразу в него влюбилась. Для него, восьмилетнего, она малявка, однако согласился с ней поиграть. Что-то они в соседней комнате рисовали, а потом... потом Даша завизжала. Племяннику от стола, где мы пили и ели, крикнули: «Ты там поосторожней, она маленькая, не делай ей больно!». Через полминуты выходит Даша и объявляет: «Курице не больно, курица довольна!»
А с Ларисой Александровной был такой анекдот. Провожали мы нашу бабушку и её с внучкой на юг отдыхать. Поезд долго не подают, и вдруг объявляют посадку с другой платформы. Подхватываем чемоданы и сумки и бежим туда. Лариса Александровна бежит впереди меня. Вдруг у неё из-под юбки падает что белое, она это подхватывает и пытается вернуть на место. Приходится ей задрать юбку, и сверкает уж такое ослепительно белое, что я не знаю, куда девать глаза. Так и не вернув предмет туалета на место, Лариса Александровна опускает юбку, переступает через него и на бегу бросает мне: «Подбери! У меня руки заняты!» У меня тоже заняты, но наклоняюсь и засовываю в сумку её трусики с лопнувшей резинкой. Блин!..
Ларисе Александровна требует, чтобы все, даже я, звали её просто Лориком. У неё большие упругие груди, а при разговоре всегда на меня так ими напирает… Я хочу вывернуться, и задеваю её бедро кое-чем своим, ставшим упругим от её напора. И вижу по глазам, она «курица» довольна!..
Когда «Лорик» в гостях, то всегда на столе будет выпивка. Она поллитру выпьет и только повеселеет… А я уж теперь и боюсь, когда она в гостях выпить лишнего. Ну, было бы ей 27 лет, ну пусть 30. А ведь ей 67! Не дай Бог чего, засмеют товарищи…