«Привет тебе, Любовь моя!
С тех пор, как мы расстались, я занимался любовью много раз с разными женщинами. И каждый раз, во время, а еще более отчетливо после, возникало желание снять очки. Я имею в виду солнцезащитные. Это притом, что, ты ведь помнишь, я ношу их исключительно в солнечную погоду.
Только на улице.
«Мы с тобой мосты, в Ленинграде».
(Эту пластиночку я услышал первый раз году… не помню. В школе учился. В нашем городе тогда был комиссионный магазин «Милена», кажется, где можно было купить разные замечательные музыки. Вроде этой. Рок-группа «Мегаполис» альбом «Бедные люди».)
Прощай тебе, Любовь моя!
До встречи с тобой я совокуплялся с одной женщиной всего один раз. Я с ней переспал и сказал, что далее мы не сможем быть вместе. Настолько поразило меня совокупление.
Конечно, я сволочь. Слава Богу, ты ни разу об этом ни говорила. Однако совокупиться с женщиной, говоря ей красивые слова до, и выгнать после, конечно, подло. С другой стороны, от нее я отличался патологической честностью и не смог бы долго скрывать невыразимую печаль, которая обуяла меня.
«Прости меня, моя Любовь»!
Другая женщина, с которой у нас были длительные предлюбовные отношения, к счастью ничем не окончившиеся, утверждала, что если люди любят друг друга, то они никогда не просят прощения. Меня всегда поражала эта фраза, я никак не мог постигнуть ее смысла. Даже сейчас, спустя расставание, я не задумываясь попрошу его у тебя.
(Сам не знаю за что.)
Я отчетливо понимал тогда и продолжаю понимать сейчас, что это не она придумала. Это она где-то услышала или вычитала. Я много слушал и много читал и нигде не мог найти ничего подобного.
И вот что я все-таки понял, работая над этим письмом. Два подхода.
1. Любящие не просят прощения друга у друга просто потому, что им не за что просить его. Это абсолютно альтруистский подход.
и
2. Мне не за что просить прощения у тебя, любовь моя, поскольку чтобы я не сделал – я прав. Это абсолютно эгоистичный подход.
Ты никогда не просила прощение у меня.
Я всегда готов был это сделать.
В каком месте располагалась наша любовь согласно этому постулату?
Последний раз, Любовь моя, мое пламенное ненавижу!
Ибо, как гласит меткая народная правда, между третьим и последним - один маленький шажок.
«Топ-топ, топает малыш».
(Никогда раньше не мог представить себе, что буду любить и ценить старую советскую песню. Искать пластинки молодого Кобзона также) неистово, как искал когда-то пластинки Башлачева и «Вежливого отказа».
Но видимо в вакууме и угарный газ сойдет за воздух.)
Забудь меня, моя Любовь!
Завтра я выхожу на новую работу. Я пришел к выводу: чтобы потушить огонь, который ты развела во мне (для чего? Чтобы не было этого дурацкого ощущения солнцезащитных очков), необходимо стать пожарником. Поэтому я окончил курсы молодого бойца пожарной охраны.
Что это даст?
Помнишь, мы ходили к психологу и рисовали всякие каракули, пытаясь найти ниточки, за которые можно выдернуть внутренние комплексы.
Я нарисовал мужика с трубкой и собакой.
Ты нарисовала меня.
Я бросил курить и больше не боюсь собак. Ни больших, ни маленьких.
В свою очередь ты избавилась от меня. Я больше не сижу в твоем подсознании. Ни внутри, ни снаружи.
Я устал рисовать тебя. Я рисовал тебя так много, и так часто, сколько мог. Необходимо более действенное средство.
Думаю, багор и огнетушитель мне помогут. Очень на это надеюсь.
С наилучшими пожеланиями, твой Юкио.».
* * * * *
Адресат, указанный на конверте, даже не прочитав содержимого, бросила его в нижний ящик стола в дальнем углу комнаты, после чего, развернула стол ящиками к стене, придвинув вплотную.
Податель, облил себя авиационным керосином на видном месте видного города, и попытался применить средства пожаротушения молодого бойца пожарной охраны. Но толи паника охватила его от вида прорвавшегося изнутри пламени, толи сноровка подкачала.
Пепел смыла и смешала с грязью, так некстати проезжавшая, специальная машина, предназначенная для уборки улиц от грязи и пепла.
Письмо попало ко мне, когда я проводил осмотр помещения, в котором провел единственную ночь с дамой, не раздеваясь в одной постели, на разных половинках развалившегося дивана.
Я, пытаясь избавиться от судорожного заикания пальцев, вызванных игривым ничегонеделанием жеманной прелестницы, набрал его на клавиатуре и вывел на экран монитора.
Ты, мой Читатель, надеюсь, простишь меня, если по прочтении этого письма, не найдешь для себя ничего интересного.
С наилучшими пожеланиями, твой Автор.