Буду ли я устраивать в этом году свой день рождения, Вера Попс начала спрашивать меня еще за полтора месяца до него. И очень правильно, между прочим. Почувствовала, что хочу «замылить». Каким-то чутьем угадала, что не горю в очередной раз свой личный праздник превратить в суету возле плиты и трату кучи денег ради предоставления моим приятельницам возможности встретиться и похвастаться своими достижениями. Почему для человека день рождения должен превращаться в повинность перед теми, кто любит поесть и выпить в твоем доме, а заодно за перекуром тебе же перемыть кости?
Собственно, почему за месяц до дня рождения начинается тоска по смыслу бытия и дружбы и желание пронестись мимо, как будто ничего не случилось, как будто не прошел безвозвратно еще один год твоей единственной жизни?
Последние разы, празднуя свои даты, мне хотелось одного – поменьше тостов, которые по традиции означают некую общественную оценку твоих достоинств и успехов. Что нового мне скажут обо мне? Как просто было еще несколько лет назад, когда личные успехи определялись наличием красоты, ума и молодости, которым надлежало сохраняться и дальше по прошествии десятилетий. Как просто было, когда каждый год приносил с собой что-то новое, когда происходили семейные события, переезды, ремонты, путешествия и начинания, сулящие надежды.
За этот год я не сделала ничего, что могла бы предъявить взыскательной общественности. Еще один год я проработала в том же самом институте, из которого давно пора уволиться, еще один год отучился мой сын, как всегда, с прогулами и хвостами, еще один год муж обольщал меня предполагаемыми профессиональными взлетами и щедро делился тумаками падений, еще один год обдирал стены в коридоре мой кот. На год состарились мои щеки и бедра, стали совсем старенькими мама и папа, окончательно состарились рамы, потолки, мебель и кафель в ванной.
Праздники ежегодного взросления, с краткой кульминацией в стадии торжества зрелости покатились под откос постарения.
В детстве дней рождения мне особо не устраивали. Самое раннее, наверное, воспоминание об ощущении личной даты такое. Я выхожу из своего подъезда в солнечный теплый день, на мне комплект из маленькой белой юбочки со встречной складкой спереди и темно-синей синтетической майки с белой окантовкой по вырезу «лодочкой» и рукавом-«японкой». Верх элегантности по самоощущению, тем более что майка привезена папой из Парижа. Чувство радостного смущения, будто все знают, что у меня день рождения. Судя по одежде и запомнившемуся ощущению еще совсем юной загорелой фигурки, там, возле этого подъезда, мне лет четырнадцать.
Помню еще какой-то спонтанный праздник в родительском доме (сами они на даче). Заранее я никого не приглашала, но если кто-то случайно или неслучайно звонил, я предлагала забежать. Подружки, которые ко мне тогда наведались, были в числе ближайших в самые первые студенческие лета. Алкоголя припасено никакого не было, и пить начали только после появления Надюши Т., удивившей подарком в виде бутылки коньяка. «Ты что, смотри это КВ ВК - коньяк выдержанный высшего качества», - просветила меня она. Для прибывающих в кухне на листе ватмана было вывешено наскоро намалеванное меню с картинками, состоящее из нескольких простых блюд, преимущественно из яиц и овощей, их я могла на скорую руку приготовить новому гостю.
Несколько поколений дружб сменилось за эти годы. И несколько поколений празднеств – от отвязных экспромтов до изысканных застолий с сервировкой, продуманной до мелочей, от тихих семейных посиделок до коллективных поздравлений на работе с помпезными букетами.
От юности через ежегодные пьянки по случаю возрастной прибавки протащилась только Левкина. Называть друг друга – Левкина и Капустина – неистребимый школьный атавизм со времен, когда именно так нас называли учителя и все мы друг друга. Если бы ей вдруг вздумалось назвать меня Катей, это звучало бы не менее подозрительно, чем обращение по имени и отчеству от собственного мужа.
На мои дни рождения Левкина приходит без приглашения. Обычно с утра она звонит и говорит со своим обычным хихиканьем: «Капустина? Хи-хи. Привет, мой друг, привет. Я тебя, это, хи-хи, поздравляю с днем рождения! Могу, это самое, хи-хи, зайти!». Теория, что на день рождения приходят те, кто помнят, в ее понимании означает только ее исправные ежегодные приходы ко мне. Когда день рождения у нее, на мои поздравления она из десятилетия в десятилетие сообщает: «Вечером мать придет с Виленом, так что мы, хи-хи, в тесном, что называется, семейном, хи-хи, кругу». Плагиат с коронкой «могу зайти» не подразумевается.
Прелесть ее визита состоит еще и в том, что подарком служит, помимо букета полевых цветов, сорванных в торопливых сборах на даче, собственное появление. Часа на полтора позже всех, с естественным переключением хода комплиментарных текстов в адрес хозяйки на хлопоты: куда усадить новую гостью, что положить на тарелку, с комментариями с моей стороны о блюдах, специально рассчитанных на ее вегетарианскую исключительность, и далее по цепочке на обсуждение всеми присутствующими остальных ее исключительностей.
Вера Попс и Лера Попова встретятся на моем дне рождения и станут похваляться друг перед другом строительными успехами на своих дачах. Преуспевает на этой ниве и Нина Р., беспрерывно что-то усовершенствующая на генеральской даче покойного деда. Левкина, тоже не чужда строительной тематики, она в качестве церковной старосты хлопочет над возведением храма. Вот уж воздастся ей на небесах! Потом Лера Попова с сокрушенным видом станет жаловаться на мужа, который скинул на нее дачно-строительные хлопоты. Он, видите ли, работает! Одно утешение, что через неделю они поедут в Марокко восстанавливать подорванные за лето силы.
Вера наденет открытый топ, чтобы был виден загар. Если этого окажется мало для восхищенных вопросов, она без сомненья найдет другой повод рассказать о фитнес-клубе и бассейне.
С мужьями в нашей компании не густо. Попов – алкоголик в завязке, так что под благовидными предлогами подобные приглашения обычно отклоняются. Нина Р. – трижды разведена. У Левкиной муж – мизантроп, который никогда ни в какие гости не ходит. Мужчины за столом – мой муж, мой брат, мой сын, мой отец и Веркин Попс. Не так уж и мало. Правда, брат, отец и сын обычно очень скоро откланиваются. А дальше схема такая.
Попс начнет трепаться с моим мужем, а строительницы храмов и дач – о своих мужьях, детях и путешествиях. Дальше, как в известном произведении Гайдна, исполнители будут по одному уходить, а оставшиеся продолжать исполнение уменьшающимся количеством голосов. Темы будут меняться в зависимости от того, кто ушел.
Первой уйдет Нина Р. И тема оставшихся будет – как она растолстела. Как растолстела – не узнать, - запоют дуэтом Попс и Попова. Как постарела – не узнать, - подхватит тему Левкина.
Потом, хихикая, заторопится Левкина. Дуэт Поповой с Попс исполнит тему «как можно жить с таким ужасным мужем?».
После ухода Поповой начнется марш энтузиастов в исполнении Веры Попс «как я хороша, и как хорош мой Попс», под звуки которого мною будут бодро выноситься остатки сервировки со стола и домываться посуда.
Вот, собственно, ради чего все это и должно быть затеяно.
Узнать от Веры Попс, как восхитительна она и ее муж я могу в любой другой день. Для этого не нужно покупать осетрину и семгу, икру и крабы, французское вино, кучу овощей и минеральную воду, телятину, грибы, груши, дыню и арбуз. Не нужно готовить фирменные салаты, жюльены и печь торт, весь вечер мыть посуду и подрезать ножки цветов, чтобы не увяли. Не нужно разочарованно разглядывать никчемные, претенциозно завернутые мелочи, преподнесенные в подарок с улыбкой брильянтодарения, и отвечать улыбкой брильянтополучателя. А можно сэкономить деньги, пойти в магазин – купить себе приличной косметики, а может быть и что-нибудь посущественней, а Верке Попс сказать – знаешь, я решила «замылить» в этом году свой день рождения!