Как Вам объяснить это...

                …Святых фантазий дивный хоровод,
                Одна надежда, что и истина не врет.
               
 Как  Вам  объяснить  это...
Лори, как зашла в дом подруги, так ещё не присела. Сейчас она чувствовала себя куклой неваляшкой.
Её подруга, тоже молодая женщина, хозяйка гостиной, догадалась, что позади у её беспокойной  гостьи была бессонная ночь. Она лишь догадывалась, как та мучила её и наверняка какой-нибудь занудной мыслью. Именно одной мыслью. И та, затмив за ночь все остальные, не даёт   покоя  этой бедняжке и сейчас.
Глория не клялась, не бранилась, не пыталась даже заплакать. Хотя говорила о насущном для себя. О месте  подлости в любви.  Она произносила слова запинаясь, скоро; движения её беспрестанно шевелившихся рук и ног были вялыми. Лицо же, менявшее настроение непрерывно, на первый взгляд, казалось даже сонным. Она походила на девицу, крепко подвыпившую ночью, и ещё ...вляпавшуюся под утро в неприятность.
Начав подозревать что-то неладное, Мейджун старалась не пропустить ни звука, ни интонации. Она  смотрела на Лори во все глаза. Но в силу своей неусидчивости, вдруг вскакивала с бесформенного пухлого  дивана и, вскрикивая  "как?!.." или "да ну?!", тут же присаживалась в мягкое кресло, стоявшее чуть поодаль. При этом она, снова принимая позу недолгой напряжённой статичности, слушала историю подружки, как пила от жажды…
   -И он посмел это сделать?!
Подушки дивана  сбились, но Мей даже не замечала этого. Она  на время замерла, поглощённая рассказом подруги.
Лори на её вопрос дёрнула плечом и произнесла, повторив последнее слово, будто  эхо: «Сделать...»
И снова голос её приобрел сонные интонации. Немного невнятно, как будто говорила сама с собой, Лори продолжила: «А что сделать? Он же не может в раз раскошелиться на пару шуб и жене, и мне. Он купил одну. Разумеется, ей. А ношенную  будто бы отнёс в комиссионный магазин. На самом деле – мне».
  -Как?! Старую шубу?!
 Глория будто  не расслышала восклицания подруги. Сделав очередной круг по широкой гостиной, она вновь приближалась к дивану. То есть повернулась лицом к Мей. 
  -Шуба красивая. Знаешь, Мэй, у меня никогда не было такой красивой шубы. Это  шиншилла. Такой нежный, такой красивый  мех...
 "Бу-бу-бу ...нежный мех" - передразнила её Мей, и тут же в три прыжка достигла  кресла. «Обычный кролик!» - воскликнув с таким движением, будто выплёвывает жвачку, Мэй села, замерла и принялась сверлить  глазами  затылок подружки.  Лори  снова не обратила внимания на её замечание, развернувшись у окна, она двинулась к креслу. Взгляд её был направлен в угол.
Но недолго. Она снова сменила направление движения и снова как бы уставилась на Мэй.
И последняя начала понимать, что Лори   хотя и пристально смотрит на неё, но ...как бы и не  видит. Общение носит  односторонний характер: она –Мэй будто видит подругу и слышит, а также понимает и сопереживает, а Лори как бы не воспринимает её, не слышит и  не видит. Её - Мей как бы здесь нет. Точнее  есть, но Глории – этой блуждающей сомнамбуле она не видна.
Эта мысль   ещё более обеспокоила Мей. Она повозилась  в кресле, посмотрела в сторону дивана, но перескакивать туда  не стала. Зарылась в глубь мягкого кресла, и оттуда принялся наблюдать беспокойство приятельницы.
А Лори, сделав очередной поворот по периметру огромного ковра, продолжала  развивать мысль о  значении подарка своего любовника в истории вчерашнего дня.
  -...И она  мне  по размеру подошла, ну просто как для меня  сшита. Даже странно, ведь жена Дода женщина маленькая и... очень крупная. А шубка эта, просто будто для меня сшита, …мех блестит и такой, …такой божественно - нежный.
Мей  сначала прищурилась. Затем, гневно вспыхнув румянцем,  широко раскрыла глаза и, уставясь в  лицо Лори, зло уточнила: «Крупная, говоришь, ...скажи уж толстомясая, как откормленная телка!»
Лори и это замечание пропустила мимо ушей. Будто ирония в отношении жены её любовника -  это не серьёзно. Она снова заговорила о шубке, о красоте её меха. И какой он был блестящий, и какой шелковистый ...
Она будто засыпала на ходу, и казалось, вот-вот на одной из сторон ковра грохнется и блаженно …захрапит.
 Мей не выдержала. Перескочив на диван, она принялась резать словами воздух.
  -Да ты спятила! Считать за счастье  старьё с плеч этой тостухи, да ты с ума сошла! Да он же бьёт тебя по самолюбию, этот подлец! И сам же себе рекламу благодетеля делает! По-о-длец твой Доди!
Мей вскочила с дивана, каким–то чудесным образом не столкнулась с блуждающей подругой, чуть потопталась на месте и двинулась к креслу. Но замерла, не садясь в него. Остановилась как раз нос к носу рядом с подругой.
Лори, тупо посмотрела Мэй  в лицо, обошла её и снова закружила по комнате. При этом она продолжила говорить,  вовсе не оправдываясь в своих чувствах. Чужая оценка её действий будто бы была ей безразлична. Будто сама она считала, что старая шуба с плеч жены любовника, подаренная ей последним – это норма в отношениях. А вот Дода она всё-таки никак не соглашалась считать подлецом. 
  -Я так мечтала о шубке, Мэй. Это не так просто - проявлять гордость. Тут сложнее, он же мне признался, что эту шубку носила жена. К тому же  тут же сказал, что та не любила её и потому вещь как новая. И я взяла. С радостью. Он был так мил…
  -А я бы ...
Мей снова вспыхнула ярким румянцем. Она ушла от пристального, но стеклянного взгляда подруги, низко наклонив голову, и быстро плюхнулась обратно в мягкость дивана.
  -Я бы ни за что не взяла! «Он был так мил», …это же,  … это же,  пардон, подлость!
Уставясь в спину прошедшей мимо неё Глории, Мей ещё раз повторила свои слова.  Но с меньшим накалом. Но Лори не дослушала. Устало улыбнувшись, она замедлила ход и перебила подругу словами: «А я вот, я обрадовалась, Мей. Ведь ты знаешь, шуба из шиншиллы - это моя мечта. Помнишь, я мечтала: поеду в театр на блестящей большой  машине, в красивой  шубке, накинутой на маленькое платье...»
Лори  замерла. Постояв так, вперив взгляд в угол, она качнулась, глубоко вздохнула и, снова закружила по гостиной, продолжая говорить.
 -Он меня пригласил в театр...
  -Кто, Дод?!.. Час от часу краше! В театр?! Да ну?
На лице Мей выразилось полное изумление, как будто быть такого не могло, чтобы любовник пригласил её подругу в театр.
  -Неужели он засветился с тобой в театре?!
Мей сглотнула и была вся во внимании.
А Лори, чуть-чуть качнув головой, ответила, но снова, как будто только себе.
  -Нет не засветился. Я ждала его возле своего дома, потом  у стоянки такси, потом у театра...
Поворот! и Глория снова посмотрела в глаза подруги.
Мей не выдержала паузы, и сама закончила фразу: "А он не пришёл".
Во всю улыбнувшись, будто не ожидая ничего другого, Мей резюмировала: «Подлец! Что я тебе говорила!»
Лори снова двинулась мимо неё. Снова не захотела услышать и уразуметь вердикт подруги. Но Мей, резко встав с дивана, ухватила её за руку и задержала возле себя.
  -Ну и чёрт с ним! Ты имела мечту, ...э... я про шубку, считай, осуществилась. А прохвоста этого гони прочь! Чтоб и духу его рядом не осталось!
Лори осоловело уставилась на остренький нос подружки, сморгнула и ...пошла себе дальше по кругу. Вернее по периметру уже видавшего виды ковра.
  -Шубки тоже не осталось ...
Мей широко раскрыла рот.
  -Вот это новость?… Как?! Куда ж она делась?
Лори качнула плечами. Будто приподняла две опущенных руки и свесила грустно назад.
  -Нету  ...
  -Забрал, ...я ж говорю, подлец.
Лори, если б оглянулась, то увидела бы едкую улыбку Мей. Та, будто абсолютно была уверена в таком конце истории с шубкой. Будто именно  это она ожидала от её Додика. 
Но Лори не оглянулась. Она сделала из большого прямоугольника, по которому двигалась ранее, малюсенький квадратик, крутанулась на нём и развернулась к Мей. И в лицо ей, грустно произнесла: «Меня облили краской».
  -Господи, как это?! Какой краской?
  Лори ответила, будто само собой разумеющееся: "Зеленой",  - и проплыла мимо.
Мей, не в силах  связать события, сморгнула, как сова, обоими глазами и трезво поинтересовалась: «Почему?»
  -Из протеста.
Лори снова говорила, глядя в стену. Стороны квадратика она расширяла мелкими шажками и будто плыла над кромкой напольного ковра.
  -Шубка ведь из натурального меха, а они "зелёные ". Их это раздражает. Вот и протестуют.
Мей нахмурилась. Снова закопалась в подушках дивана, следя глазами за спиной двигающейся подруги.
   -Чёрт! Значит, эти придурки тебе шубу испортили ...
У Мэй было такое выражение лица, будто вот такой конец шубки ей не нравился.
-Ну как это,…хорошую вещь…
Лори спокойно констатировала, как будто зачитывала список: «Шубку, платье, туфли. Разумеется, прическу, которую я сделала специально, лицо, руки, ноги ...всё. Стало всё зеленым.
  -Как?! ...Как это «разумеется»?!...Они что, поливали тебя из брансбойта? А ты что?! Ты что,  стояла и смотрела?
   -Нет. Конечно нет. Высокий парень  подошёл ко мне с ведёрком. Долго убеждал меня выбросить шубку и никогда не носить натуральных мехов. Ну, а потом ...Потом он поднял ведёрко над моей головой и ...всё.
Мей сначала покачала головой, как китайский болванчик, потом, как восточная танцовщица, будто говорила «да-да», затем «нет-нет».
  -Ло, да как же так…всё ведро тебе на голову...
  -Да, кажется всё. Нет, не всё. Но это не важно, мне хватило.
Мей прижала к животу одну из подушек и несколько зло произнесла: «Хватило…Вот гад!»
  -Да ...не красиво. Нет, я конечно тоже люблю животных, но ...
  -Зачем же людей с зеленью смешивать?! Что за народ, чтоб они сами подавились своей синтетикой!
Откинув подушку в сторону, Мей резко поднялась с дивана. Видимо хотела сказать что-то более резкое. Но, посмотрев на проходившую мимо подругу, заметив её полное равнодушие и к этой новости и к оценкам её,  вздохнула  и, со скукой  оглядев поднадоевший интерьер, снова втиснулась в мягкость дивана.
  -Понимаю, вылил тебе этот стручок краску на голову, а рядом ни души... Впрочем, подожди, как это? Ты ж, говоришь, у театра стояла, перед спектаклем обычно  толпа людей собирается.
Лори сонно подтвердила.
  -Да, и собралась. На меня посмотреть останавливались многие. Я же говорю, мне шубка очень шла, а тут ещё краска ...очень яркая такая попалась ...
Глаза Мей, как на часах с кошкой, двигались туда-сюда. Больше кажется, уже ничто  не двигалось в её лице. Она затаилась, подозревая, что мытарства подруги были долгими и, судя по всему, инцидент с красочкой был не последним.
  -А зелёный этот куда делся? Что так и читал тебе лекции, пока краска на тебе сохла?
   -Нет, он уехал. Кинул ведерко в багажник и ...уехал. А я осталась. У театра. Меня ж в такси никто такую не посадит. А дом родителей, ты же знаешь, на конце города.
   -Боже мой ... А люди, хоть кто-то помог тебе?
  -Да, любопытных было много. Одна дама мне рассказала, что с ней случилось нечто подобное. Правда, ей испортили каракуль.
  -Полицию вызвали?
  -Нет, хотя ...
Лори остановилась. Какое -то время она смотрела на диван, затем села. Наконец она села.
Поза  её была жалкой, на спине выступили острые лопатки, руки повисли плетьми.
Мей подсела к ней ближе. С некоторой жалостью, глядя в лицо примолкшей подруги, она осторожно обняла её и тихо поинтересовалась.
  -Значит, без протокола, ты пошла себе домой… пешком.
Лори вздохнула и, как обреченная на вечное движение, поднялась с дивана и…снова пошла гулять по четырем сторонам ковра.
  -Лучше бы я пошла  пешком ...
Мей, снова, как кошка, проследила за подругой глазами. При этом она будто почувствовала, как хрящик её уха несколько шевельнулся и, будто локатор, двинулся в ту же сторону, куда двинулась Лори.
  -Лучше бы я пошла, ...пошла...
  -Что дальше, Ло?!  Неужели случилось что-то ещё? Что ещё, эй?  …Ну, не томи...
Глория кружила, тесно обхватив себя обеими руками, и некоторое время не отвечала.
Мей пыталась усадить её рядом, но то ли не очень старалась, то ли в Лори оставались ещё силы, что подхватывали её вновь и, не давая покоя, влекли продолжить движение.
  -Меня любезно пригласили в фойе театра, когда узнали, что у меня есть билет на спектакль. Билет был тоже в краске. Та просочилась в сумочку и залила всё. И бумажник, и мобильник. Я вся пропахла краской, меня начало поташнивать. Потом с меня начало капать. Швейцар и какая-то дама из работников театра дали мне рулончик туалетной бумаги и стопку салфеток. Потом попросили отойти от дверей театра и ...пока не вызывать полицию. Ну, чтоб полицейские  не сорвали спектакль розысками свидетелей происшествия.
  -И ты, конечно, отошла, ... чтоб не помешать их спектаклю.
Глория смотрела в лицо подруги бесстрастно. Казалось, её глаза вот-вот закроются совсем, настолько были тяжелы веки.
  -Да, конечно. Я отошла  к стоянке машин. Это недалеко, метров сто от входа в театр. Я всё думала, Доди придет, а меня ...нет. Он будет искать.
Мейджун скривила губы.
  -Ну да, как же, … будет.
Взгляды подруг скрестились, но только вскользь.  Лори снова прошла мимо.
  -Я думаю, что его что-то задержало, он бы пришёл. А может он и пришёл, только меня уже там не было. Я ведь уехала.
  -Уехала? ...Тебя посадили в такси?
  -Нет. Не в такси ...
Мей  нахмурилась. Что-то такое нехорошее, будто обреченность, послышалась ей в тоне подруги.
Голос Лори стал более глубоким, взгляд более сосредоточенным  и Мей поняла, что сейчас  начнётся новый виток  в истории вчерашнего дня.
  -Мне предложили воспользоваться машиной ...
   -Как?! Тебе дали испачкать ...
Мей тряхнула головой.
  -Подожди, подожди, давай подробно: вот ты стоишь на стоянке, ну или рядом ...
Зашагав в такт своим объяснениям, Лори начала рассказывать: «Я стояла и счищала салфеткой краску со щеки, а тут как раз начала паковаться  машина. Чтобы не мешать, я стала отходить в сторону, но случайно задела салфеткой блестящий капот машины. Нужно было извиниться и я ...»
Мей нетерпеливо повозилась на месте, её такие пустяки, как перепачканная чужая машина, не интересовали.
А Лори продолжала: «…Я не отошла. Как только машина остановилась, и из неё начали  выходить, я подошла ближе. Женщина, которая вышла первой, увидев меня, вдруг громко вскрикнула и быстро села назад в салон. Она что-то сказала мужчине за рулём. Тот спокойно вышел из машины. Он стоя у раскрытой дверцы и некоторое время глядел на меня. Потом он наклонился к салону и видимо принялся успокаивать свою даму. Потом снова выпрямился и спросил у меня, чего я хочу. Я извинилась, сказала,  что испачкала его машину. Он  посмотрел на капот. Краски было чуть - чуть, но машина была светлая и конечно, зелень на ней была заметна. Но видимо этот человек не был педантом. Он сказал   своей подруге: "Она просто задела краской машину".
Та выслушала это, буквально не сводя с меня полубезумного испуганного взгляда. Затем  осторожно открыла дверцу и, пятясь, двинулась к театру. При этом она  торопила своего кавалера словами: "Ну, скорей же!"  Они, по-видимому, тоже спешили в театр. 
А мужчина как будто не спешил. Он был высок ростом, элегантен и... необычайно красив. Его руки, лицо, движения, они были такими, …такими правильными. Оставались такими спокойными. Он медленно обошёл машину, осмотрел её. Остановившись у испачканного капота, он постоял, посмотрел на пятно. А затем снова обошел всю машину. И только потом подошёл ко мне ближе, оглядел и меня. Он был спокоен. Смотрел на меня и молчал. Я решила, что это  намек, что нужно заплатить за беспокойство. Я полезла в сумочку, но моя сумочка, она была вся в краске. Я решила, что если я начну вытаскивать деньги, да ещё и липкими руками, то только больше напорчу. Я сказала этому мужчине свой телефон, даже адрес. Сказала, что я заплачу за чистку капота, но пока вот не могу расплатиться, я и показала ему свои руки.    А он вдруг неожиданно  улыбнулся. "Вот, - говорит, - случай". - И    протянул мне ключи от машины. "У вас, - он сказал, - проблема, я вижу. Берите эту машину. Берите. Вернете, как сможете". И ещё говорит: "За чехлы и коврики не беспокойтесь, я сам давно хотел сменить их".
Мей мигом скакнула к креслу. Уселась в него со словами: "Вот! Вот это мужчина!"
Она хотела что-то добавить, видимо о том, что любовник её подруги к такому сорту людей не относится, но, столкнувшись с немигающим, сонным взглядом Лори, осеклась и только заметила: «Есть, значит,  настоящие. Наконец и тебе повезло».
Лори опустила и это замечание. Она отвернулась  от Мей и поджала губы. Но то ли от усталости, то ли от нахлынувшей апатии, она не стала колесить по комнате, а дошла лишь до окна. Там остановилась и, не отодвигая нижнюю штору,  стала смотреть сквозь неё во двор. Но видела ли что?
Наступившая долгая пауза, глубокая задумчивость в лице  Лори - дали понять Мейджун о преждевременности её заключения. Она спросила: "Он что, запросил за испорченные чехлы больше, чем сама машина?»
Глория молчала. Припухшие веки почти совсем прикрыли её глаза. Нижнюю, особенно пухлую губу, она закусила, сдвинув рот на бок.
Она продолжала молчать  до тех пор, пока долгий вздох и усталые ноги снова не понесли её по периметру ковра.
Мей кошкой следила за ней из мягкости кресла.
Глория прервала молчание и тоном бесконечного повествователя продолжила: «На нас глазели люди. Они проходили мимо. А тут ещё подскочил какой-то репортёр... И он, этот мужчина, бросил мне ключи, не дожидаясь пока я сама протяну за ними  руку, и крикнул: "Пригоните потом машину на это же место", - и пошёл к ждущей его женщине. Я  села в машину и, уже не думая о чехлах, тут же заляпанных мною, уехала подальше от репортера и театра. 
Углы периметра Лори  принялась скруглять и скоро снова закружила по гостиной, глядя то в лицо подруги, то в противоположную стену. Впрочем, кажется, ей было всё равно куда смотреть. Она никого и ничего не видела. Кружила в виртуальном мире, нереальном, но тоже проблемном.
  -Этот запах, я думаю, он всю оставшуюся жизнь будет преследовать меня ...
  -Ну - ну, не так угрюмо. Ты доехала до дома. Вижу, отмылась, значит, всё обойдётся.
Мей принюхалась. Да, что-то такое, что напоминало бы ей дух ацетона, витало в воздухе. Но запах уже не был навязчивым, а так, будто где-то кто-то подкрашивал ногти.
Между тем, Лори продолжала вещать.
  -Этот запах, ...он становился невыносимым. Руки мои липли к рулю, голову кружило. Но главное, этот  запах ...мертвечины. Липкий, сладковато-гадкий. Я и теперь чувствую его. Я буду чувствовать его всегда.
Мей округлила глаза.
   -О чём ты, Ло? Совсем ничем не пахнет ...
Мей почти не лгала. Но слова её звучали тихо и неубедительно. Она уже почувствовала, что речь подруги не о том, не о краске.
А Лори продолжала говорить: «Я уже знала это наверняка, когда заехала в гараж. В закрытом помещении запах стал совершенно невыносим».
  -Ну я понимаю, ..э... ты же о краске, Ло, так? Мы…э…ты…о краске говоришь, да, дорогая?
Лори смотрела на подругу. Но движение, очередной поворот снова сделали её взгляд скользящим, не видящим никого вокруг.
   -Не-ет, это не краска. Я ещё дорогой оглядела весь салон. Там был другой запах.
Глория остановилась. Уставилась в точку на стене, будто видела нечто такое, что было полной копией того, что  воняло мертвечиной.
   -Я как приехала, то есть ещё вечером выкинула из машины  коврики и чехлы с переднего сиденья. Я была как в лихорадке, но помню, я выкинула их вообще из гаража. Я почти  всё скинула  с себя, бегала по саду в комбинации. И, помню, сразу выкинула всё и одежду, и чехлы в мусорный бак. А потом дома  долго чистилась ...ацетоном. Ты думаешь, это мои волосы?
Лицо Мей вытянулось, когда Лори продемонстрировала ей остатки своих волос. Ещё вчера она завидовала роскошному каштановому  хвосту на затылке Глории, сегодня её удивленному взору был переставлен модернистский ежик, окрашенный в яркий оранж. Мей поняла, подруга вызывала на дом мастера, чтобы остричь свои русалочьи патлы.
   -Я отстригла волосы, ногти. Я полностью обтиралась ацетоном, потом ещё тёрла себя жёсткой щёткой для ванн. Я отерла всё, но этот запах... Господи, ...он, наверное, теперь во мне.
Лори медленно, потому, не испугав подруги, стала оседать на ковер.  Она поджала под себя ноги, прижалась подбородком к коленям и притихла.
Мей показалось, что Лори  втягивает носом воздух вокруг себя.
Она тоже принюхалась, но была готова поклясться, запах ацетоновой краски был едва уловим. И уж во всяком случае, никак не напоминал запах дохлятины.
   -У них там что, собака в салоне сдохла, да? ...Да не молчи, Ло! Что там было?...Там же что-то было, да?...
Мей, не дождавшись ответа, нехотя встала с кресла и присела на пол рядом с подругой. Она хотела погладить Лори по голове, но, вспомнив о парике, провела рукой по спине.
  -Ну, ...ну же, говори. Ты же сказала, тебе легче будет ...
   -Я открыла багажник, а там труп. Почти истлевший ...
Лори стало дурно. Но подступившую дурноту она смяла кашлем. Он был сильным, долгим.
Мей, чуточку отстранившись от Лори, задумалась. Рот её был приоткрыт, в нём застряло "да ну ?!" Она подвигала рукой, несколько раз промахнувшись, но потом всё же попала по спине подруги и погладила её. Потом поднялась и пошла к дивану.
Ло заговорила  лишь после второго выпитого ею  стакана воды и нескольких минут очищения в туалете.
Когда она вернулась, то выглядела ещё хуже прежнего. Изможденное, худое лицо её с синюшными кругами под припухшими глазами было жалко.
  -Это была женщина, Мэй. Женщина в деловом костюме. На ней были  украшения, но всё было так, ... так неправдоподобно жутко ... Это  ужасно ....
Мей и Лори сидели теперь на диване вместе. Первая обняла подругу, при этом не переставая поглаживала её по спине, сгорбленной, как у всякого уставшего от невзгод человека.
Мейджун покачала головой и произнесла с низким тембром: «Я почему-то так и поняла, если труп, то, конечно же,  женщины».
Мей скривила лицо в гримасу и дёрнула носом.
  -Мужика бы в таком виде давно выкинули. Уж они вонючие, заразы…  А тут...
Она немного подумала и добавила: «Хотя не понятно, этот Красавчик, ...ну тот, что в театр с трупом в багажнике поехал, почему он был уверен, что ты не полюбопытствуешь на багажник сразу?»
Лори молчала.
Тогда Мей, с присущей ей неприязнью к  Красавчикам и главное, с фантазией, какая разыгрывается в её голове при упоминании о них, принялась развивать тему с трупом сама.
  -Вот ведь подлец какой, ключи предложил: на те, мол, девушка,  прокатитесь, не жалко. Понимал, подлец, что ты из-за запаха краски можешь не учуять, чего он там возит в багажнике. Чехлы и коврики ты выбросила, ему может, это и нужно было, провоняли они там все ...
Видимо фантазия была уж слишком неправдоподобной. Мей поморщилась.
  -Ло, а может, померещилось тебе? Может там кукла? Знаешь, запихал её туда этот Красавчик после Хеллоуина и забыл. А?…
  -Какая кукла? ...
Голос Лори  был тих, слаб. Она, кажется, засыпала под мягкой, теплой рукой подруги.
   -Какая кукла, Мэй…Лицо этой женщины было  разбито. На разорванной губе висели зубы, один глаз вытек ...
Мей передернуло.
  -Боже, вот тебе и Красавчик...
Она туже прижала к себе Лори и тихо похлопала ладонью по её руке.
   -Ну-ну, всё, всё. Насмотрелась бедненькая. Всё, хватит об этом.
Женщины помолчали.
Мей снова задумалась о ситуации.
   -Надеюсь, ты не позвонила в полицию, Ло?
   -Нет. Мне это даже в голову не пришло.
    -Вот и хорошо. Это хорошо, Ло. Умная у тебя голова.  Мало ли где ты там наследила ... А машина, где она?  В гараже, закрыта?  Соседи её видели?
    -Я отвезла машину на стоянку, к театру, как он просил.
Мей открыла рот. Но слов сразу не получилось, только звуки "о-о-о..". Лишь какое-то время спустя, ещё подумав, она быстро проговорила: «Значит, чехлы выбросила, ночью их вывезли с мусором на свалку ... Прекрасно. Машины у гаража нет, ты от неё избавилась, умница.
Мей снова погладила подругу по спине.
  -Ты все верно сделала, детка. Получается, пострадала только шубка ...
Мей чуть помедлила, глядя на нелепый парик на голове Лори. Подумала: "Где она его откапала?" В слух добавила: «Ну, ещё, конечно,  твои великолепные волосы пострадали. Но ничего, вырастут, ещё лучше будут".
Глория вдруг резко развернулась, уставилась, будто впервые, за долгое время  разговора, увидела Мей  рядом и страстно, с болью произнесла: «Мей?! Что ты говоришь, Мей? А женщина?! Ведь я видела её! Она убита!»
Мейджун весьма холодно отреагировала на живой выпад подруги. Хотя заметно  обрадовалась, что та наконец её заметила. Мей даже улыбнулась, увидев своё отражение в зрачках расширенных глаз Лори.
  -Да, да, конечно. Но успокойся, ладно. Женщина ...это, конечно, жутко, но это тебя не касается. Ты в машине прибрала, машину назад отправила - это твоё дело,  а остальное дело хозяина и машины и трупа.
Лори часто заморгала, в упор глядя на подругу. А та, на её собственный взгляд, вполне разумно соображала: мол Лори отмылась ...от всего. Потери - только шубка. Ну, ещё волосы, которые отрастут. Чего страдать? К чему тянуть с историей вчерашнего дня на целый роман  Достоевского?!
Мей настолько успокоила себя этими мыслями, что решилась предложить Глории выпить. Да, выпить за удачно проведённый маневр.
И они выпили. По порции коньяка.
При этом Глория как-то странно косила на подругу, будто подозревала её в чём-то.
А потом она вдруг вскочила и быстро сходила в прихожую, принесла забытую там свою сумочку. Открыла её, достала какой-то футляр, демонстративно поставила его на стол, где стояли бокалы с остатком напитка, затем прижала сумочку к животу и ...села назад, на диван.
И всё это под пристальным наблюдением Мей.
Та снова заволновалась. Снова выглядела кошкой на охоте.
  -Это что?
Глория молчала. Только смотрела на футлярчик от фотоплёнок. Лицо её было сосредоточенным, будто она гипнотизировала футляр и ждала, что он испарится.
Но футляр был вполне материален. Он стоял между бокалами и притягивал взоры обеих женщин.
Мей повторила: "Это что такое? Что за фокус, ну?"
Глория помолчала. Видно гипноз ей не удался, футляр как стоял, так и продолжал стоять на столе. Не испарился. Тогда она полезла в сумочку опять и вытащила оттуда газету.
Та выглядела свежей.
Мей посмотрела на газету, потом на подругу и снова спросила: «Лори, ответь, это что?»
Сиплым, сухим голосом Лори произнесла: "Это …интересно". 
Мей резко выдохнула и схватила газету. Громко шурша ею, она принялась бегать глазами по газетным полосам. И вдруг  взгляд её замер.
"Случай у театра - всё та же зеленая история ".
Мей быстро скользнула взглядом по снимку и прочла статью. Ничего интересного в ней не было. Даже фамилий. Просто репортер рассказал, что одной из посетительниц оперы испортили шубку из шиншиллы.
Мей снова посмотрела на фото. То, что она там увидела, не зная истории Глории, она бы поняла так: джентльмен, вышедший из машины протягивает милостыню жалкому созданию - женщине, попавшей с головой под что-то грязно-липкое ....
И вдруг равнодушное выражение лица Мей меняется. Глаза её впились в номер машины, видный на плохенькой черно-белой фотографии весьма отчётливо. Под фото крупным напечатано: "Зелёные против хорошеньких женщин. Спасём вторых от первых, ибо не зеленый человек - есть тоже человек!"
Мей с надписью согласилась, но чёткий номер машины её насторожил. Теперь получалось, что Лори может быть завязанной по делу об убийстве той, что в багажнике Красавчика.
Мей ещё раз спросила себя, а узнала ли бы она Глорию по этой фотографии? Ответ был один - да, фото препротивное, но Глорию опознать  можно. Теперь любая её соседка покажет на снимок  пальцем и скажет: "Да это та, что любит купаться нагишом в своём бассейне! Попалась, зелёненькая!"
Мей с укором покосилась на подругу.
Лори молчала. Голова её была опущена. Руками она упёрлась в спинку дивана. Лопатки на спине обозначились резко, остро,  девушка  снова выглядела поникшей,  а весь вид её - жалким. Сумочка валялась у ног.
Мей, уже по инерции произнесла: "Ну - ну, всё нормально. Пока ничего страшного не случилось". Но голос её был тих, тон - не убедителен.
Она потянулась за сумочкой. Подняла её. Положила рядом на диван. Потянулась к бутылке. Налила коньяк в бокалы, взяла свой. И вот взгляд её снова засёк кассету для фотоплёнок.
  -Лори, а что это за футляр? Там что плёнка?
Мей сделала глоток, подала бокал Лори, и взяла футлярчик.
  -Что тут?
   -Я сфотографировала труп на ту же плёнку, которую мы привезли с тобой из Сан-Франциско. Там оставалась пара кадров.
Мей поперхнулась.
  -Что? Ты ...на ту же плёнку? Но зачем?!
   -Вот...
Мей вытаращила глаза. Теперь она гипнотизировала вещицу, которую держала в руках и желала, чтоб та испарилась. Ведь на плёнке была снята и она - Мей.
Лишь успокоив себя мыслью, что плёнку ещё никто не видел, а уничтожить её легко, она пошутила, ставя футляр обратно на стол.
  -Ты считаешь, что эта дама столь же эффектно выглядела, как и мы с тобой в Сан-Франциско?
Лори шмыгнула носом.
Она не плакала. Кажется, даже и не собиралась. Но что-то такое ...сырое в её глазах уже было заметно для Мей.
  -Ну, ну, подружка, ничего страшного - подумаешь плёнка! «Пшик" - и нету!
Глория медленно, очень медленно развернула шею, посмотрела на Мей долгим взглядом и стала подниматься.
Диван жалостливо скрипнул.
  -Я пойду, Мей. Прости, я столько времени у тебя отняла. Но ...мне правда, надо было выговориться. Я так устала молчать ...со вчерашнего дня. До свидания.
Мей напряженно следила за подругой. Особенно за тем, как та тщательно укладывает футляр от плёнки в сумочку, как надёжно проверяет, защелкнулась ли она, как тесно прижимает её к себе ...
  -А что ты собралась делать, Ло? Что ты хочешь делать ...со всем этим, а?
Мей тоже поднялась и следом направилась за подругой. Та молчала. Шла в прихожую.
  -Знаешь, Ло, я, пожалуй, с тобой. Ты сейчас такая странная ...
Мей решила  поправить фразу, хотя Лори будто бы опять перестала замечать и её саму, и её слова.
  -В смысле сонная какая-то. Тебе бы выспаться ...

                ***
Мей и Лори прохаживались неподалёку от оперного театра. Они наблюдали за стоянкой. По очереди обе женщины подходили к интересующей их машине и оглядывали её. Но ничего не находили в ней подозрительного.
Машина с номерами, теперь уже памятными обеим  женщинам, была хорошо заметна среди ряда других. Она сверкала чистотой, как будто только что вернулась из сервиса. Она стояла на том же самом месте, куда её поставила Лори несколько часов назад.
На том же самом, где она стояла, когда Лори села в неё первый раз.
Прогулки туда - сюда начали утомлять Мей. Она долгое время нетерпеливо поглядывала в напряжённое до каменности лицо подруги и наконец дернула её за руку и становила.
  -Ну, всё! Всё! Пошли в полицию! Хватит мучить себя! Скажем там, всё как было. В конце - концов: газетка свежая, а труп прошлогодний - ты не причём! Пошли!
Лори отняла свою руку и, как бы извиняясь, произнесла: "Мей, ты правда, иди. Я тут ...одна. Я справлюсь, ты иди. Спасибо".
Она даже попыталась улыбнуться Мей, но улыбка была испуганной, нервной и конечно же, неубедительной.
Мейджун  какое-то время стояла одна.
Лори, мелькнув ярким широким плащом, быстро прошла мимо и, крикнув: "Такси!"  - почти тут же села в салон подкатившей машины.
Мей дёрнулась к машине и замахала перед колёсами руками.
  -Эй! Эй! Стой!
Машина остановилась.
Улыбнувшись, сказав Лори: "Привет! Давно не виделись", - Мей села рядом с подругой на заднее сиденье.
Лори пожала плечами, будто ответила: "Как хочешь", - и назвала адрес водителю.
Лишь какое-то время спустя, заметив незнакомый район, Мей спросила: "А куда это мы едем?"
Не ответив, Лори открыла сумочку (что сразу насторожило Мей) и достала клочок бумаги. На ней быстрым почерком был написан адрес и чьи-то инициалы "Секвой - сто Т. Л." 
Мей подержала клочок в руках, покрутила его и вернула подруге.
  -Кто это Т.Л.?
Ответ ей самой пришёл в голову, когда Глория  хмуро смяв бумажку, спрятала её в сумочку.
  -Так это ...Красавчик? Ага, …понятно.
Лори сглотнула, покосившись на подружку. Потом, вздохнув, она кивнула «да» и тут же отвернулась к боковому стеклу.
Мей поджала губы и уставилась на подругу.
Сегодня та, ну просто, как никогда, казалась ей и странной, и глупой.
  -Но зачем, Ло?!
Глория молчала. Она пока сама не знала ответа на этот вопрос.
Машина остановилась возле красивого многоэтажного дома, обнесённого высокой металлической оградой.
Пока они приближались к воротам,  Мей готовила обвинительную речь для Красавчика. Хоть дело её и не касалось, она хотела высказаться. Сказать ему всё, что она думает о нём, о его поступке, и вообще,  о ему подобных…красавчиках.
Со стороны ворот, в которые только вот перед ними, въехала роскошная машина с тонированными стёклами, дом выглядел  ещё роскошнее, ещё солиднее. Он показался Мей ещё и неприступным. Её речь, подготовленная для Красавчика в миг перекроилась, став более вежливой и ...осмотрительной.
Из "лимузина" вышел водитель. Он открыл дверцу со стороны пассажира. Показалась высокая элегантная дама. Из дверей дома, распахнутых перед этим,  вышла горничная в безукоризненно белом передничке и наколке. Девушка, к удивлению Мей, была с зонтом. Она прикрыла им голову дамы от солнца и так проводила её до дверей дома.
Помолчав, посмотрев на всё, Мей повернулась к Лори и спросила: «Ты уверена, что тебе это надо, Ло?»
Глория впилась глазами в закрывшуюся дверь дома. Закусив губу, подруга Мэй промолчала.
Мей вздохнула и снова посмотрела на дом.
Архитектура его была незамысловатой. Однако во всем чувствовалась основательность, продуманность. Здесь бы могла жить семья какого-нибудь преуспевающего коммерсанта или банкира. В общем, как посчитала Мей, человека, взгляду которого был доступен незаметный многим ход времени и денег. Именно этими параметрами здесь, в таких домах меряют, оценивают и судят. "Нам это не по зубам, -  подумалось Мей.- Такой уют и покой растревожить - себе дороже. Надо убираться ".
Мей снова посмотрела на Лори.
Та, взявшись за прутья ворот руками, смотрела на дом и думала о другом. 
"Я думала истории про графов - монстров – фантазия.  А вот, значит, они и теперь живут в таких замках. До сих пор тешутся трупами хорошеньких женщин ...и всё тихо, всё пахнет пристойным покоем. ...А сначала он показался мне просто чем-то озабоченным. Я даже подумала, как  он быстро принял к сердцу моё плачевное положение. Так быстро обдумал, как мне избежать его. Машину не пожалел. Какой благородный. Красивый, умный наверняка благородный. Да, а одна  женщина, такая пугливая, едет с ним в театр, а другая - уже ничего в этой жизни не пугающаяся, тоже едет с ним. В капоте. И я ...вот стою и ...ничего не боюсь. Почему? Нет, не верю! Не верю в монстров! Так почему? Почему он сделал это? Почему он кинул мне эти ключи? Зачем?»
Она впилась глазами в высокие окна дома.
«Эй, кто ты?  Человек ли ты вообще? Оборотень ...Не боюсь! Не боюсь тебя, потому что не верю". – Всё это было безмолвно сказано Глорией, ударившись горохом в серые стены неприступного молчания.
Мей проследила  гамму мыслей, чувств, последовательно отражаемых на лице подруги, помолчала немного и даже повздыхала: «Эхе-хе…» Потом она высказала в слух одно из предположений относительно Красавчика и  всей этой истории с трупом.
  -А может он не причем, Ло. Почему мы с тобой решили, что эта женщина и он знакомы? Посмотри, эти люди наверняка и не заглядывают в багажники машин, которыми пользуются. Может, не он её туда положил, а? Может водитель этот. Смотри, какой холуй. Рожа – фу!»
Глория  тоже обдумывала это. Она ответила быстро, будто уже готовое, давно крутившееся в голове: "Он был за рулём, Мей. Понимаешь? Он сам вёл машину! А ведь они ехали в оперу. Почему он был без водителя, если уж они такие люди?"
Не зная, что ответить, Мей помолчала. Затем, вооружившись очередной "обвинительной " версией, ответила: " Тут ты права. Такие в оперу без водителя не поедут. Но ведь то, что он ехал именно в оперу - это тоже только твоё предположение. Ты же  не видела, зашли ли они с этой испуганной женщиной в театр или нет. Может, они тут же - на такси и - дёру! - подальше от стоянки и репортёров. Может, они уже за границей и с верным алиби. А ты в дураках, то есть – в дурах».
Мей поморщилась. Она снова бралась за не то  дело - обвиняла в глупости лучшую подругу. Да и с  такими, как этот  Красавчик, она не связывалась. Просто не приходилось.
Вдруг ещё одна мысль пришла Мей в голову.
  -А ты не помнишь, ты ключом открывала багажник или он  был открыт?
  -Открыт. Да, он был приоткрыт. А что?
Лори смотрела на подругу во все глаза.
Кажется они обе забыли, что стоят перед воротами у незнакомого дома и главное - их могут оттуда видеть.
Мей оглянулась по сторонам.
   -Ну вот! Я же говорю, они и знать не знали, что там лежит в багажнике. Может, им кто навредить хотел. Видишь теперь, что это за люди, у них же каждый друг друга подсиживает! Может, мы зря паутину плетём и эти люди здесь не причем. Слуги – пауки. Точно! Одно слово – приживалки!
Мей снова обратилась взглядом к дому. Вдруг ей показалось, из одного окна на них кто-то смотрит.
Она тут же дёрнула Лори за руку, и вместе они отошли от ворот.
  -Уйдём. Надо бы всё ещё раз хорошенько обдумать, Ло. Идём, а то мы натворим сейчас ...с больной головы.
                ***
Обдумыванием подружки занимались, кружась на колесе обозрения в центральном парке. Потом ещё прогулялись по его аллеям, потягивая безалкогольное баночное пиво. 
 В маленьком кафе,  где девушки решили перекусить и совершенно «успокоиться» по поводу вчерашнего, людей было не много.
Мей ела с аппетитом. Она пропустила время ленча из-за визита подруги. А та ела - не ела, так, вилкой ковыряла, не поднимая взгляда от тарелки. Лори и  голода  не чувствовала, и  просто не было ни сил, ни желания смотреть по сторонам. К тому же она неважно выглядела после бессонной ночи. Это её смущало. Особенно парик, купленный ею сгоряча не по размеру.
Лори нехотя поддевала вилкой салат,  жевала невкусный обед без всякой охоты. А когда перешла к десерту, вообще чуть ли не клевала носом. Ей хотелось и спать, и забыть всю эту сумасшедшую историю, конца которой она для себя даже не представляла.
  -Да брось ты думать об этом, Ло! Ну–ка, проснись! Ну-ка…
Мей тоже заметилась нелепость слишком пышного парика подруги.
-Слушай, Ло, …а ну-ка пойдём. Пойдём, пойдём, освежиться тебе надо.
Мэй потащила Лори в в туалетную комнату.
Лори ополоснула лицо. Чуть припудрилась, подкрасила губы. А в довершение портрета, Мэй убедила её, что с собственным ёжиком на голове, той будет лучше.
-Правда, лучше. Интереснее. Ага! Ты - будто деловая и образованная дама, ага. Негодда тебе косы плести. Деловой такой ёжик. И цвет этот ничего, нормальный цвет. Персиковый.
Лори понимала, что подруга утешает её. Парикмахерша переусердствовала и тут уж точно не персиковый, ядовито - оранжевый «персик»  получился из её красивых светло-русых кос. Правда, подмоченных зелёным.
Мей коснулась Лори рукой и этим заставила её чуть улыбнуться и поднять на неё глаза.
  -Хватит об одном и том же, Ло, ну, пошли, есть хочется...
Подруги вышли из туалета, как будто даже с улыбкой.
Но только Мей сообщила, какие на стенах миленькие обои в этом кафе, как взгляд Лори снова стал не мигающим и остекленевшим. Она будто была кем-то или чем-то околдована в один миг, и это  что-то в настоящий момент находилось за спиной подруги.
Мей оглянулась.
В кафе кроме них с Лори сидело ещё с десяток посетителей. Было занято лишь несколько столиков. Когда девушки сели, как раз за  спиной Мей сидела семья из трёх человек: мамаша с каким-то школяром  и, по-видимому, папаша этого же оболтуса. Рядом за столиком сидели мужчины. Эти общались шумно, тема одна - вчерашний бейсбольный матч.
А ещё, чуть в стороне от них, сидела пара  женщин. Так, никакого впечатления, по мнению Мей.
Одна из женщин  была старой, но молодящейся. Она притягивала внимание Мей поблёскивающим  платиновым  париком хорошего качества и тем, что была одета  крикливо модно и дорого. Хотя манеры её показались  простоватыми. Женщина близоруко уткнулась в какую-то бумажку и  то ли диктовала с неё, то ли читала вслух. Мэй готова была поклясться, что именно над этой «теткой» только что, там у дома-дворца распушала зонтик служанка в белоснежной наколке.
«Что за чертовщина, - подумалось Мэй, - наваждение. Или мне кажется?»
Другая женщина, по мнению Мей, явно была ничем при этой в платиновом парике. Но разыгрывала из себя подобострастно исполнительную особу.
Мей посмотрела на Лори и поняла, что именно последняя парочка - и есть предмет пристального внимания её подруги.
  -Те же лица, так что ли?
Лори как очнулась. Она низко наклонила голову, будто что-то разглядывала в стаканчике с мороженым  и ответила: «Мей, это же она – та, что у оперы была».
  -Кто-о?… О-о! Ах, вот что, эта самая, ты не ошибаешься?
Глория покачала головой и лишь губами произнесла: «Она».
Мей округлила глаза. Подумала и достала из сумочки зеркальце. Принялась припудриваться и разглядывать отражения двух женщин.
Та, что старая, по её мнению, отпадала. «С Красавчиком могла ехать в оперу вторая, и то,- подумалось Мей, - если с её внешностью хорошо поработать».
Пробежав по фигуре женщины быстрым взглядом, Мэй довершила оценку: «И приодеть, конечно», - решила она, заметив стоптанные туфли на женщине, на вид которой было лет тридцать-тридцать пять.
Эта женщина торопливо доедала свой гамбургер. Она совала его края в рот, откусывала, показывая ровный ряд белых крепких зубов и, чуть прожевав, быстренько отпивала из чашки кофе, проглатывала всё. Свободной рукой она то придерживала выпадающие из-за рта  кусочки булки, то быстро что-то записывала в блокнот под диктовку. По-видимому, она записывала  то, что ей говорила или диктовала старуха, украсившая себя костюмом от Коко Шанель и вычурной бижутерией. Мей просто не решилась бы посчитать за правду, что это были настоящие драгоценности, столь они были крупны и сверкали невероятно. «Просто неприлично было бы, если бы это были настоящие бриллианты и сапфиры». – Думалось Мэй.
Эти двое  сразу показались  Мей парой, которая выглядит, как  шефица и её  секретарша.
Лори так головы и не поднимала. Но если бы подруга спросила её мнение, она так бы и ответила: «Первая-хозяйка второй. Точно!»
  -Мей, давай уйдём. Она может заметить нас...
Мей закрыла пудренницу, быстро кивнула подруге "пошли".
Они расплатились и вышли из кафе. При этом они тщательно скрывали свои лица от пары женщин, сидящих и беседующих за левым задним столиком.
Только отойдя от кафе, Мей заговорила и сразу  громко.
  -Одно не пойму, Ло, при чём здесь эта секретарша, загруженная  старухой шефицей? Ты не путаешь, это точно та самая, что была с Красавчиком у театра?
  -Да. Ты тоже решила, что эта женщина у старухи в подчинении?
Мей пожала плечами, мол, естественно.
  -Только вот серовата она для Красавчика. Ты, кстати, не сказала, на сколько лет выглядел он?
  -Он был ...немолод,  но и не стар. Лет около сорока. Очень элегантен. Очень…красив ...
   -Ну, про «красив», ты уже говорила. Я помню. На фото в газете он тоже мне …сорокалетним джентльменом показался.  Та-ак...
Мей задумалась.
Они долго петляли по незнакомому красивому району города. Здесь, скорее всего, жили люди хорошо обеспеченные. Подъезды к домам были перекрыты высокими ограждениями, увитыми  цветущими растениями и украшенными витиеватыми узорами решеток и лепнины. Дома были многоэтажными, с высокими окнами, наверняка имели задние дворы с лужайками, где прогуливались лошади и, как решила Мей, располагались собственные корты и бассейны в пять соток.
Мей замерла. Лори тут же оглянулась. Она решила, что подружка кого-то испугалась.
  -Что, Мей? Что-то не так?
Мей потянула её за руку дальше.
  -Да брось ты психовать. Хотя... я вот тут...подумала… Но об этом после, лучше ты скажи мне, откуда тебе известно, что он живёт в этом доме?
  -Это просто. По номеру машины. Я в крупнейший в городе сервис позвонила, и мне повезло, там недавно осматривали эту машину. Фамилию владельца мне там не сказали, но любезно подсказали адрес и его инициалы.
   -Понятно...
Мей ещё подумала. Снова остановилась.
 -Слушай, а  машину ты ему без ключей оставила?
  -Да нет же, с ключами.
 Мей округлила глаза.
  -Как?!..
  -Да, оставила в машине. В замке зажигания. Куда ж я их должна была положить, под коврик? Его там  не было. Я же выбросила чехлы и коврик.
Мей хотела крикнуть: "Ну и глупо!", - но, заметив, что глаза подруги итак расширены, будто у жутко смущенной, она решила повременить с резюме. 
  -Ну, ладно, ладно ... Э... ты же, я надеюсь, не голыми руками за ключ держалась.
Лори ответила, как бы между прочим, она явно думала не об этом, когда испуганно посмотрела на Мей: «Я.. я... вытерла ключи. Ты не волнуйся, я...вытерла их, Мэй».
Мей кивнула, одобрив действия подруги, но вдруг оглянулась и тоже замерла.
В нескольких метрах от них остановилась машина. В ней было трое. Две женщины были как раз те, что сидели за крайним левым столиком в кафе.
Мей тут же отвернулась от машины.
  -Ло, живо поправь мне воротник пальто. Не стой манекеном, ну! Толчемся тут…полдня, как фанатки чертовы.
Лори трясущимися руками принялась разглаживать руками воротник светлого пальто Мей.
Им обеим хорошо был слышан разговор женщин. Одна из них вышла из машины, а вторая, та что была старше, разговаривала с ней из-за приспущенного стекла.
  -Да и ещё: не забудь позвонить Теду. Скажи ему, что к обеду меня не будет. Пусть обедает без меня.
  -Хорошо, я поняла.
Та, что выглядела секретаршей, склонилась к машине и следила за указаниями той, которую Лори едва различала в машине из-за тонированных  стекол. Ей был виден лишь силуэт и та часть тела, что была заметна из-за стекла. Белые челюсти старой дамы шевелились быстро, но она артикулировала четко, будто диктовала заученные фразы.
  -...Пусть, если что, Тед  ищёт меня у Джонсона. Кстати, где протокол нашей с ним встречи?
Вторая женщина тут же раскрыла папку и передала документ в машину.
  -Ага ...вот, теперь всё.
И тут старая женщина спустила стекло ниже и весьма продолжительно и внимательно посмотрела в сторону Мей и Глории. Сказав что-то резкое, старуха убралась внутрь салона. Будто спряталась. Стекло автоматически было поднято, и машина, мягко шурша шинами, отъехала от ворот дома.
Секретарша сделала пару шагов к ближайшему магазину "Канцелярские товары", но как только машина скрылась за поворотом, она показала в след ей дерзкий жест руками и,  развернувшись, шагом свободного человека, направилась в противоположную сторону. То есть как раз в сторону Мей и Лори.
Лори наклонилась к туфле, Мей заговорила о пустяках. Но как только женщина, гордо выпрямив спину,  прошла мимо, подружки тут же кинулись обсуждать новые факты.
  -Мей...
   -Ло ...
Обе женщины улыбнулись.
Лори вздохнула и радостно обняла  подругу.
  -Ах, Мей, как хорошо, что ты рядом!
-Да, неплохо, когда есть кто... поближе.
Мей посмотрела в след женщине в сером и добавила: «По крайней мере, пока не скучно».
Лори вздохнула.
   -Да... уж...
Мей заметила возвращающуюся на лицо подруги сонливость. Спросила: "Как ты думаешь, этот Тед, это тот самый Т.Л.?"
Лори почти не сомневалась в этом. Но она  ответила пожатием плеч.
Мей кивнула - понятно.
 -Любопытно,   эта Патронесса этому Т. Л. кто, жена?
Мей прищурилась: «Но более любопытно - кто ему секретарша этой патронессы?»
Лори почти догадывалась, но в слух не сказала. Опять пожала плечами, будто ей это однозначно безразлично.
Мей  усмехнулась: "Ну, если ты не находишь, что этот Т.Л. похож на Патронессу, значит, это её любовник или ..."
Она посмотрела на Лори и с ехидной улыбочкой закончила.
  -...Молодой муж. Красавчик.
Лори пошла, чуть опустив голову. Ей показалось, что замеченное - это совсем не главная деталь в случившейся истории. Ей думалось, что важно знать, кто этому Т.Л. та, что лежит в багажнике машины, припаркованной у оперы. А все эти шашни: Тед - Патронесса-Секретарша -пустяк.
Мей посмотрела в лицо подруги и заметила  равнодушие к её выводам.
  -Ты что, так не считаешь? 
Лори снова пожала плечами. В слух сказала: "Мей, может они и не пара вовсе. Ну что такого, что они были вместе в машине? Ну даже если и были вместе в театре. Может быть она, эта женщина, сопровождала этого Т.Л. в ложу, где уже ждала его эта ...Мадам".
  -Да ...с Джонсоном. Да, это у них бывает.
Лори остановилась. Сначала посмотрела на едкое выражение лица Мей, затем на красивый дом  за её спиной.
  -Мей, ты, кажется, тоже полюбила ходить по кругу.
Мей оглянулась и увидела, что они опять стоят у ворот дома на Секвой - сто.
Она тихо спросила: "Ло, а ты не заметила,  Секретарша случайно не сюда свернула?  Кажется, её затрапезный "мышиный" костюмчик уже не маячит перед нами».
Лори покачала головой – нет, и пошла дальше. Мимо дома её вчерашнего спасителя и причины сегодняшних проблем.
 -Ну ладно, не заметила, так не заметила. 
Мей последовала за подругой.

                ***
Такси быстро довезло двух подруг до дома Мэй.
У дома подруги, отказавшись зайти, Лори стала прощаться.
  -Спасибо тебе, Мей, поддержала меня. Ну, до завтра.
Мей снова обратила внимание на следы бессонницы на лице Глории.
  -А, может, отдохнёшь у меня? Отключим телефон, и ты поспишь. А я  могу и в другой комнате телевизор посмотреть, а?
  -Нет, спасибо. Мне ещё нужно будет заехать к Генри, сказать, что я плохо выгляжу, съемки придётся отложить.
  -Ну и правильно. Пусть поработает с Жаклин. У тебя итак от софитов глаза выгорели. Не доводи себя работой до изнурения.
Нелесные слова о её работе Лори всегда пропускала мимо ушей, говорила ли с ней мать или подруга.
Лори снималась для реклам и календарей. Она не считала себя красавицей, но все говорили, что она мила и сексапильна. Но ей - то самой очень хотелось быть красивой и казаться таковой другим. Слово «красота» для неё имело значение только высокого уровня. Уровня, к которому нужно стремиться, не важно красавица ты в самом деле или нет. Поэтому Ло  не бросала трудную, требующую огромного терпения  работу, где мастер - фотограф  поднимал её на эту обожаемую ею высоту.
Она не была топ - моделью. К сожалению, уже вышла из возраста этих красавиц. Но и в свои двадцать семь, она считала, успеет ещё сделать для своей мечты многое. Поэтому и не бросала дополнительную работу. Вообще-то она была менеджером по продаже косметики. Но основная работа кормила душу слабо, а вот как раз съемки для календарей приносили ей и доход, и радость.
Однако сегодня она действительно не важно выглядела, поэтому хотела заехать к фотографу, отказаться от запланированной встречи.
Напоминание о работе навело Лори на мысль о плёнке.
  -Мей, как ты думаешь, может за проявлением плёнки стоит обратиться к Генри. Кажется, он не болтлив.
Мей застыла коброй.
Лори тут же поняла, что допустила промах, так как Генри - Мей тоже относила к «красавчикам».
  -Не сделай и эту глупость, детка!
Лори подумала.
  -А может мне попробовать самой. Я наверное смогла бы проявить всё сама.
 Теперь задумалась Мей.
-Ты умеешь проявлять плёнку?
  -Я несколько раз видела, как это делает Генри.
Мей прищурилась. Видимо в голове её мелькнула весёлая мысль, она прищёлкнула пальцами и улыбнулась: "У тебя ведь всегда есть ключи от мастерской Генри, так?"
Лори кивнула.
  -Отлично! Иди, звони  Генри, скажи, что ждёшь его у себя дома. Пусть тащится туда со своими аппаратами. А чтоб он поторопился, скажи, что, кажется, решилась сняться у него голой.
Лори начала понимать, на что намекает подруга.
  -А если он быстро вернётся назад в студию?
  -Скажешь, что передумала и решила приехать сама. А в лабораторию  зашла из любопытства. Я могу спрятаться под стол и мяукать кошкой.
  -Ты что, хочешь ехать со мной?! Не уж! Если достанется от Генри за его бесполезную прогулку, то мне одной. Жди меня дома, ладно. Я привезу тебе  пленку показать.
На том подруги и порешили.
Мей пошла в дом, а Лори, махнув машине такси, случайно притормозившей поблизости, поехала в студию к фотографу.
 
                ***
Часа через три, ещё более уставшая, Глория сидела на диване у подруги.
Тут же на подушках лежали распакованная пачка  с кексами и шоколад (Мей любила сладко поесть).
Мей жевала кексы и разглядывала плёнку. Яркие кадры, где были они с Лори, отдыхающие на частном пляже  в Сан-Франциско - её сейчас интересовали значительно  меньше.   Она всё забегала в конец, чтоб ещё раз взглянуть на пару последних кадров.
Лори, заметив это, достала из сумочки пакет и протянула Мей. Там лежали  ещё липкие пара снимков.
  -Вот, возьми. Я конечно не профессионал, но, кажется,  тут  лучше видно.
Мей отбросила кекс  в сторону. Вытерла о халатик руки и схватила ещё влажные снимки.
  -Да ты и отпечатать успела?!
  -Только это.
  -Я понимаю...
Мей с интересом вглядывалась в искажённые смертью черты лица женщины. Та, к великому её сожалению, не была ей  знакома. Убитая женщина была ужасна и восхищала одновременно. Мей просто не отрывала взгляда от изувеченного лица несчастной.
  -Кошмар... За что же её так?   
Лори поморщилась. Помолчав, тихо спросила: «Ты всё -таки считаешь, что это мог сделать тот мужчина?
Мей пожала плечами.
  -Знаешь, эти Красавчики, от них можно ожидать всякого.
Подумав, растягивая слова, она добавила: «Хотя ...что-то у меня пока концы не вяжутся: ключи от  машины он дал тебе сам. Сам же сказал, чтоб вернула машину на место. Спрашивается, на фиг такому богачу его машина, испорченная краской, да ещё и с трупом в багажнике? Почему он обязал тебя вернуть машину? Да ещё и в такое людное место, а? И ещё момент: эта странная и старая   Патронесса, с которой он обязан обедать ...какие у них отношения? Её Секретарша, с которой он ездит в оперу. Говоришь, она перепугалась, когда ты приблизилась к машине? С чего бы вдруг испугаться перепачканную в краске женщину, а? Может, она другого боялась?
Мей ещё раз посмотрела на снимки. Она искала связь…
  -Слушай, Ло, а тебе эта серость делового костюма на трупе ничего не напоминает? 
Лори придвинулась к подруге ближе. Мей ткнула ногтем в вывернутую ногу женщины.
  -Ты на каблук на туфле посмотри, точь-в-точь стёрт, как у этой… Секретарши.
Лори посмотрела на фото,  …на Мей. Взгляд её неспокойно перебегал с одного глаза подруги на другой. Губы её нервно дернулись и тут же были поджаты. Лори набрала воздуху в лёгкие и выпалила: «Мей, ты всё -таки связываешь его и всех этих женщин, да?»
Мей сначала строго посмотрела на подругу, затем молча стала упаковывать фотографии обратно в пакет. Она передала его подруге, имея определенное выражение лица. Вот, мол, что бывает с теми, кто так…впечатлён красавчиками.
Но увидев грусть на лице Ло, Мей, чуть погодя, потеплела.
Красавчик явно  зацепил Глорию своей не то привлекательностью, не то отзывчивостью, и Мей сказала : "Не бери в голову, детка. Машина на месте. Отпечатков ты не оставила - остальное не твоё дело. Мы просто любопытствуем. Главное, чтоб себе, то есть тебе не на шею".
Лори выслушала подругу, покивала и, будто согласившись, спрятала снимки в сумочку. Туда же она положила кусок плёнки с парой последних кадров.
 -Ладно, тогда я пошла спать.
Мей кивнула, одобрив: «Давно пора. Проспишься - тебе это всё плохим кино покажется». Но, чуть подумав, она спросила: «А на педалях газа и тормоза ты следов не оставила?»
-Нет. Я положила на них тряпку и давила кроссовками на неё.
-Умница. Ну, какая же ты у меня умница.
Мэй поцеловала подружку в щёку.
-Всё, теперь можешь отдыхать.
-Пока.
                ***
И всё же Лори непрерывно думала об истории,  случайным свидетелем, а вернее даже соучастницей, которой она стала. А ещё больше, о человеке - о мужчине, которого она и сейчас представляла себе очень даже хорошо.
Ничего с собой поделать Лори не могла. Мужчина этот был столь красив на её взгляд, что она придумывала тысячи отговорок, отбеливающих его репутацию и…красоту. Даже на фоне отчетливых воспоминаний о жестоко убитой женщине, её ужасающем виде, преследующим Глорию непрерывно вот уже более суток, этот человек виделся Глории… человеком красивым.
А тут история получила ещё один виток своего развития.
Таксист, который вез её домой, был жутко безобразен внешностью...
И он всё болтал о страшных случаях, рассказанных ему попутчиками. Совсем напугал Лори, которой предстоит ночевать одной в семи комнатном доме. Родители уехали в Канаду, служанка отпросилась к больной матери.
"Буду одна. Совсем одна"…
  "..Вот я и говорю, - продолжал таксист, - понаслушаешься за дорогу, поначитаешься в газетах всякого и скажешь: спасибо господу богу, что у меня нет дочерей броской наружности. Нет, дочери –то у меня есть! Но они все трое в меня. Ха-ха!"
Он оглянулся к Лори, и та с ужасом сжалась, водитель был исключительно жуткой внешности. С мелкими блестящими глазками под густыми бровями, с вывороченной заячьей губой и длинным загнутым в бок носом, будто бы принюхивающимся беспрестанно.
Глория нервно улыбнулась и кивнула, сказав: "Да бывает..."
Испугавшись, что она как бы подтвердила, что водитель вовсе не красавец, Лори начала озираться по сторонам и отслеживать места, где они едут.
Весельчак водитель, следя за девушкой в зеркальце над лобовым стеклом, заметил: «Да вы не бойтесь, душечка! Бывает, и красавицы старыми девами доживают. Ха-ха! Каждой свой срок...Судьба…»
Лори испуганно проглотила и это. В голове её замелькали мысли:  "Может, мне лучше вернуться к Мей? Что-то сегодня потемнело рано. А в доме ни души ...".
Нервы Лори совершенно расшатались. При виде собственного дома, не освещённого ни одним огоньком в окнах, она пришла в неописуемый испуг. Она даже не вышла из машины, когда та остановилась.
  -Вы что передумали? Может, куда ещё заедем?
  -А? ...Что? ...Нет ! ... То есть, …  давайте ...
Водитель круто развернулся к своей пассажирке.
  -Поедем, так поедем! Только куда?
Заикаясь, Лори ответила: «О-обратно».
Водитель смерил молодую женщину сухим взглядом. Веселость, присущая ему в начале пути, как–то вдруг улетучилась. Видимо он решил, что поторопился назвать свою пассажирку  красавицей. Сейчас он видел перед собой обычную тридцатилетнюю женщину с перекошенным лицом и выпученными глазами.
  -Так куда едем, мадам?
Лори резко выдохнула, сунула руку в сумочку, вытащила купюру и протянула её водителю.
  -Пожалуйста, на Песочную - тридцать. Поскорее.
Что уж там подумал про неё водитель, когда вёз её туда, откуда забирал - Лори знать не могла. Но её саму очень даже заинтересовал тот факт, что оказывается  на свете, среди совершенно обычных людей спокойно можно  встретить разного рода маньяков и убийц...
"Но ведь он выглядел обычным человеком. Был даже  красив,  благороден... Он не прошел мимо, он дал мне ключи от своей машины и..."
Лори сильно нахмурилась.
Такси летело, несло её назад к подруге. У неё она могла спокойно провести этот вечер, ночь, отдохнуть в покое и в тишине.
Картинки вечернего пейзажа укрыла наступающая ночь, угасли и последние отблески красивого заката. Быстро стемнело.
Да и какой закат? Сегодня у Лори не было никакого желания видеть его.      
"А почему я решила, что это его машина?... В сервисе мне сказали, что машина принадлежит владельцу, проживающему  на Секвой -сто. По справочнику я нашла фамилию владелицы дома – это А. Лоренс. Так тот ли это человек? Это может оказаться и женщина. Например какая-нибудь Тео Лоренс. Почему я всё так быстро связала именно с тем человеком?   Ну и что, что имя общего знакомого этой мадам и женщины в сером  Тед. Может быть все эти четыре лица - Мадам, женщина в стоптанных туфлях, женщина в багажнике и тот красивый человек - люди ничем не связанные. Ну, кроме деловых отношений между Мадам и её секретаршей. Да и причём здесь эта Мадам?! Я узнала, что знакомая этого человека возможно сама зарабатывает себе на жизнь. Служит секретарём. Вот и всё! Мей торопится лепить всех в один ком. Ей ...любопытно. Мне - нет. Мне,... мне другое надо. Надо узнать ...первое: кто та несчастная? Второе: знали ли те двое, что были в "мерседесе", что  лежит в багажнике машины? И третье …"
Глория закусила губу и перевела пристальный взгляд прямо на зеркальце над лобовым стеклом. И как раз в тот момент, когда уродина - водитель следил подозрительным взглядом за   отражением её лица  в зеркальце.
Но Глория снова была  слепа и глуха к реалиям жизни, так как снова ковырялась только в себе, в своих ощущениях, чувствах и ничто из окружающего её не волновало. Лицо её искажалось раздумьями, в висках тукало об одном и том же.
"Третье- главное ...Мей может говорить, что хочет, но я считаю красивый человек не может оказаться подлецом и негодяем. Он  не мог сделать это! Я помню его лицо, его действия, движения. Это был человек умный, воспитанный и ...красивый. Но пусть это только мои предположения, пусть! Но я… хочу, чтобы он …был не причастен к этому …несчастью".
Лори принялась дергать ручку дверцы, как только показался  дом Мей. Но уже не оттого, что ей был неприятен водитель такси. Ей нужно было снова выговориться перед подругой.
Прощаясь с пассажиркой, таксист снова улыбнулся своей кривой неприятной улыбкой. Металлические коронки на зубах его жутко сверкнули.
  -Ну, красавица, значит, тёмными ночами…  дома сиди, не высовывайся.  Видишь какие дела, маньяк  женщин в  «сером» ловит.  А ты …как будто  в сером ...Хотя ночью все кошки…ха-ха! серые.
Глория уже будто и не слушала болтуна. У неё свои мысли о маньяках были. Но она страстно желала, чтоб машина уже остановилась.
И вдруг...
Вдруг распахнулась дверь дома Мей, и оттуда буквально вылетел, то есть едва не полетел со ступенек лестницы, любовник Лори - Дидо Фарти. И тут же в лицо ему были кинуты яркий кружевной пеньюар, ночная сорочка в тон и ещё грубые  ругательства Мей. Те хорошо были слышны уже даже в салоне такси.  Глория  как раз вылезала из салона.
  -И чтоб не смел больше лезть ко мне со своими подарками, подлец! Знаю я, с чьего плеча все твои шубки и пеньюары, Казанова липовый!
Фарти резко развернулся и деру!
И тут он заметил машину такси. Он кинулся к машине.
А в след ему, буквально в затылок, полетел бумажный пакетик с неочищенным фундуком. Наверное он захватил орешки, чтобы развлечь свою любовницу номер один.
-Грызи свои орешки где-нибудь подальше от моего дома, подлец!
Увидев Лори, Мей осеклась.
А выгнанный мужчина очнулся только тогда, когда послышались грубые "ха-ха" водителя.
Но это был ещё тот…Казанова! Овладев ситуацией, Дидо Фарти улыбнулся, очень приветливо поприветствовал Глорию. Затем, он торопливо скомкал бельё, от которого отказалась другая его любовница, сунул всё за пазуху под пиджак и ...тут же сел в такси.
Лори, уже покинувшая салон такси, видимо растерявшись и забыв, что уже заплатила за проезд, снова полезла в сумочку.
Из-за приспущенного стекла очень участливым, красивым баритоном прозвучало: "Дорогая, не беспокойся. Я заплачу за твой проезд   таксисту. До встречи".
Глория стояла. Ощущая внутри себя полное опустошение. Силы, медленно покидающие её, и наконец иссякли. Её качнуло, ноги стали подгибаться, и она вот-вот могла упасть прямо на проезжей части дороги.
Мей, догадавшись, что подружка в прострации, грустно улыбнулась.
Решив, что "точки" в ситуации с общим любовником уже поставлены, а подруга - это навсегда, Мей  быстро подбежала к Лори и, обняв её, повела к себе в дом.
-Мей, я всё видела…
 -Извини, что так вышло, дорогуша. Ладно, забудем. Ну их всех… Входи, подруга, для тебя мой дом всегда открыт.
Женщины прошли в гостиную. Беспорядок там, подсказал Лори, что баталии начались ещё здесь. Всюду валялись диванные подушки, хрустальный графин был разбит и осколки его валялись под дверью гостиной. Тут же валялись растоптанные цветы ....
  -Сядь здесь ...Не обращай внимания. Я сейчас, приготовлю тебе ванну и постель. Намучилась ты…с красавчиками этими. Да ну их!…
Пока Мей ходила туда-сюда, Лори сидела, как контуженная. Она тупо смотрела на валяющиеся подушки, на суету подруги и будто ничего не соображала.
«Жизнь бывает так несправедливо жестока. Впрочем, - вспомнилось ей, - жернова господни мелют медленно, но верно. Вот и я, значит, …попалась… за глупую наивность свою».

                ***
После ванны, приятного ощущения от выпитого   теплого чая с настойкой, а главное, от уюта  и заботы,  Лори пришла в себя.
Мей  устраивалась на край, посидеть рядом. Чувство некоторой вины, а больше досады,    заставляло её держаться от подруги на расстоянии.
Она устроилась в ногах отдыхавшей Лори.
  -Ну что, теперь можешь объяснить, что ещё стряслось?
Лори сглотнула сладковатый остаток, сонно сжала веки, потом открыла глаза и улыбнувшись, сказала: «Я испугалась, Мей».
  -Ха! Только -то ! Чего же ? Насмотрелась на фотографии?
  -Нет.
Лори повозилась затылком о приятную мягкость подушки.
  -От газетной статьи. Её мне всю дорогу туда пересказывал водитель такси.
Глория поморщилась.
  -Жуткий тип. Наверное, садист. Такие подробности смаковал ...   
Мей, поняв, что подруга отошла от шока открытий   и больше из-за бывшего любовника на неё не сердится, пересела к ней поближе.
  -Ну-ка, ну-ка, что за статья?
Глория пересказала, что…
С неделю назад у кинотеатра "Бристоль" со стоянки была угнана машина - серебристый "мерседес". Но незадачливые угонщики радовались не долго. Остановившись для заправки машины, они заметили, что из багажника торчит прижатый женский туфель. По глупости открыв багажник в присутствии техника бензоколонки, один из угонщиков увидел там труп женщины. Он попытался оглушить техника, заметившего труп в багажнике, но тот сумел-таки позвонить в полицию. И парней почти тут же неподалёку взяли. Теперь им инкриминируется соучастие в убийстве этой несчастной. Отказываются угонщики. Владельца "мерседеса" пока так и не нашли. Вернее нашлись те, кто искал угнанную машину этой марки и именно серебристого цвета. Однако, узнав, что было в багажнике, все тут же от машины открестились. По номерам на двигателе ничего определить не удалось, в полиции решили, что скорее всего, машина была собрана из запчастей нескольких машин. Самое необычное в этой истории то, что арестованная машина снова была угнана, и со стоянки полицейского управления тоже! Найденная в багажнике женщина была жестоко задушена, потом до жути избита. Пролежала она в багажнике уже более двух недель Сделать это мог только ненормальный человек. И ведутся поиски убийцы.
  -Он ещё сказал, что там было указано: женщина была лет сорока, одета в серый костюм, какие обычно носят  работающие в конторах. И ещё...  туфли со стоптанными каблуками. Вот ...такие детали. Этот таксист, он всё так подробно описывал.
Мей сидела тихо и была вся поглощена вниманием.
Она долго молчала, глядя то в сторону, то на руки Лори, та непрерывно крутила угол атласной простыни.
Помолчав, Глория  неожиданно сказала: "Знаешь, Мей, со мной что-то ещё произошло вчера. Я всё думаю об этом человеке, ну, что дал мне ключи от машины ..."
Помолчав, Глория закончила неожиданным признанием: "Я не хочу, чтоб это был он, Мей. Я просто не знаю, что случится ...со мной, если, ... если с этими женщинами это делает он".
Мей выслушала серьезное признание подруги, перевела всё на красавчика  Додика, на разочарование, какое вдруг постигло её наивную Ло и, кивнув, миролюбиво, солгала: «Я тоже не верю, что тебе у театра посчастливилось встретить убийцу».
Но, видимо непривыкшая врать долго, даже в сонные глаза своей закадычной подружки, Мей отвела взгляд. Затем  добавила, для урока: «Но, знаешь,  проходимцы   носят и красивое лицо».
Лори прикрыла глаза. Мей, заметив это,  решила уйти.
  -Ладно, спи. Не бери ерунды в голову. 
Лори широко раскрыла глаза.
  -Ты серьёзно  считаешь всё это ерундой?
Мей  сдала назад. Села ещё ближе к лицу Глории.
  -Послушай, Ло  ...
Она с трудом подбирала слова.
Мейджун Пазини любила свою подружку Глорию Мак Дир. Любила и ценила, как единственного человека на земле, которому она могла   довериться вполне. Таким доверием у неё не пользовался даже  отец. Мать Мей умерла при родах, поздних по возрасту роженицы. При шести сыновьях она мечтала иметь дочь. Куча мужчин в доме, передряги из-за огромных средств отца - известного ресторатора, сделали Мей  равнодушной к мужским делам. В каждой же смазливой девушке она подозревала будущую невестку, которая будет выпихивать её из дома отца, поэтому заранее относилась к ним предвзято. А тут вот познакомилась в ресторане отца с обычной женщиной – с Лори и как-то сразу сдружилась с ней.
Глория  протестантка, но   не из педантичных. Потому никогда не отвернется от дружбы с хорошим человеком, узнав, что она (или она) истовая католичка. Как не ворчала мать Глории на «зажиревших на оплаченных объедках» Пазини, как не передразнивал отец и братья Мей чопорную… англичанку Мак Дир, дружба девушек имела место быть. То есть состоялась и пока серьезных причин для размолвок не было. Для дискотек они уже получалось староваты, в ресторан одной зайти – не положено, да и на вечеринку попасть вероятнее, если у подруги лишь парочка друзей, и у тебя – не больше.
Мей попыталась переключить мысли подружки с чужих страстей - на собственные. Ну, чтоб между ними недосказанности не было.
  -Ло, ты понимаешь, я и Ди...
Лори поморщилась и отвела взгляд от подруги.
   -Не нужно. Я подозревала, что у него кто-то есть ...
   -Я тоже.
   -То, что это ты,  я поняла лишь с полгода назад. Так что, Мэй…
   -А я пару месяцев назад. Нашла его перчатки. Мы покупали их с тобой вместе. Ты сказала, что берёшь  для любовника. А  он вот ...кто.
   -Мы даже звали его по-разному. Ты ведь звала своего Ди, а я Дод.
   -Вообще-то его зовут...
   -Я знаю. Не нужно, Мей.
Мейджун вздохнула и уж очень серьёзно произнесла: «Между ним и мной всё кончено, Ло. Так что ...»
Лори сначала сжала губы в полосу, затем прикрыла глаза, а потом потекли первые слёзы...
Мей осторожно поднялась и, оставив подружку одну, вышла из спальни. Она тоже заплакала. Ей было жаль, что «всё кончено».
                ***
Мей была любитель поваляться в постели. Но именно сегодня она обещала отцу помочь со счетами в одном из ресторанов. Она встала рано. Сначала не хотела будить подругу, понимала, той надо хорошенько выспаться, чтоб в голову не лезла  дрянь последних  дней, но услышала шум душа и поняла, Лори тоже уже встала.
"Или так и не уснула "- подумала Мей, и пошла соображать завтрак.
Кофе пили молча.
Но вдруг Лори хмыкнула и улыбнулась.
  -Ты знаешь, Мей, а ведь мне приснился сон. Сон или бред, но в общем нечто интересное.
  -Что же?               
Мей была рада начатому разговору, поэтому сразу улыбнулась.
  -Что же тебе приснилось, надеюсь приятное?
  -Да.
Лори качнула головой.
 -Будто я пришла на стоянку к оперному театру, а там стоит этот чёртов "мерс", а под одной из щёток лежит квитанция. Знаешь, такие выписывают  полицейские ...
Мей кивнула. Сон ей казался любопытным, она продолжала улыбаться и внимательно слушать. Даже уже на часы не поглядывала, хотя обещала быть отцу ровно в десять.
  -Ну и...
 -Так вот в квитанции этой ...
Лори подняла указательный палец кверху.
  -Я хорошо помню всё что и как там написано. Моим почерком, твоей помадой (по-видимому сиреневой, так как Мей предпочитала именно этот цвет) было написано: "Это не я, Ло. Можешь спросить у Дода". И подпись "Т.Л." …Представляешь?!
Лори приятно улыбнулась.
Мей же, напротив. У неё перекосило уже приведенное в порядок лицо.
Широко раскрытыми глазами она смотрела на подругу и начала жалеть, что ещё вчера не посоветовала зайти ей к психоаналитику.
Мей едва проглотила кусок тоста, застрявший в горле.
  -Знаешь что, детка, давай-ка я отвезу тебя домой. Ты примешь снотворное, и я уложу тебя спать. Ну, или здесь оставайся.

                ***
Был светлый день, Глория согласилась, чтоб подруга завезла её домой, тем более, что было по пути.
Мей как сказала, так и сделала.
Проверив  крепкие запоры даже на балконных дверях, уложив Лори в постель после двойной дозы снотворного, закрыв выходную дверь  на ключ с улицы, Мей оставила подругу дома. Сама уехала помочь со счетами  отцу.
Около трёх часов, ещё не освободившись, она позвонила Лори, чтобы удостовериться, что та ещё спит.
Лори не ответила на звонок.
Посчитав, что подруга надёжно спит под действием снотворного, Мей успокоилась и продолжила кропотливую работу.
                ***
Лори дома не было.
Провалявшись в постели с час, она поняла, что она всё ещё в таком взводе, который ей не позволяет сломить силу напряжения нервов.
Она встала, привела себя в абсолютный порядок (на сколько ей позволила косметика, накладываемая на лицо с явными признаками горячки и бессонницы)   и поехала… к театру. Разумеется, к оперному.
Там она чуть не потеряла сознание - её машины на месте не было.
Прислонившись к чьей-то машине, Ло  тупо смотрела в салон "ситроена", стоявшего на месте злосчастного "мерседеса".
Потом она трижды проверила не открывается ли багажник "ситроена", обнюхала машину на признак мертвечины, проверила не висят ли в замке зажигания ключи, подергала ручки и отскочила от машины лишь тогда, когда сработала сигнализация защиты.
Мей бежала от стоянки, натыкаясь на прохожих. Ноги несли её неведомо куда.
Но когда она всё-таки остановилась, чтоб взмахнуть рукой и выкрикнуть с дороги такси, её вообще как будто поразило молнией.
  -Прошу, красавица! Я ж говорил, живы будем-встретимся!
Лори осоловело смотрела на улыбку вчерашнего таксиста. Первое, что пришло ей в голову, что из всех нарядов, что висели в её шкафу, она надела сегодня замшевый костюм мышиного цвета.
  -Что, уже  решили не ехать?
Лори не узнала своего голоса.
  -Нет почему же, Секвой - сто, пожалуйста.
  -Хороший район. Прошу!
Водитель, как для постоянной клиентки сам открыл Лори дверцу.
  -Прошу, прошу. Ха-ха..., доедем и домчимся, красотка!
Какое-то грозное равнодушие снизошло на Глорию. Ей настолько непротивно стало смотреть на улыбку болтливого водителя, что уже подъезжая к месту, она даже начала сожалеть, что улица Секвой находится лишь в десяти минутах езды  от театра.
  -Благодарю вас.
Водитель раскланялся.
 -Я подожду ...Ха-ха!  А то может, как вчера, назад покатимся, а? Ха-ха!
Но то ли профессиональная тактичность взяла верх над любопытством, то ли район не располагал к скандалам, вроде вчерашнего,  в общем, таксис уехал ещё до того, как Лори, позвонившая в звонок у ворот,  услышала в ответ приятный женский голос: «Кто вам нужен, мэм?"
Лори уставилась на звонок.
  -Мне ...я ...э... Глория Мак Дир. Мне нужен  мистер… Мне нужен… Тед. Пару дней назад он любезно предоставил мне ключи от своей машины. И...я ...хотела бы поблагодарить его и… вернуть ключи.
  -Одну минуту, мэм. Я уточню.
Минут через пять Лори заметила идущую от дома девушку, по-видимому горничную.
  -Прошу вас, мисс Мак Дир.
Лори не видела под ногами земли. Она не знала  даже с чего начать разговор. Только думала: "Спрошу про первое сразу. Нет, начну со второго: знал ли он, что лежит в багажнике его "мерседеса"? Да ...Или нет, всё - таки сначала я ему скажу про третье, что не верю, что это сделал он. Да, вот так ..."
В висках у неё стучало. Голова еле держалась на плечах. Её кружило. В глазах плыло.
Так бывает, когда спьяну или спросонья нос к носу сталкиваешься с тем, на кого долгое время любовалась издалека, как на кумира.

                ***
Мужчина появился неожиданно. Он вышел, по-видимому, из дверей одной из комнат второго этажа дома.
 Лори тупо уставилась на него. Она вот так сразу не признала в нём того мужчину. Этот показался ей обыкновенным человеком.
Но вот он стал приближаться и он заговорил.
Голос этого Т. Л. был низкой тональности, вместе с тем чистый, без хриплой шелухи и претензионности. Лори отнесла бы его к хорошо поставленному баритону. Он звучал ровно, без хитростных переливов любезности и выражал наличие внутреннего покоя и умеренного равновесия между совестью и чувствами взрослого человека.
  -Мне сказали про какие-то ключи. Но я …не помню, чтоб я кому-то давал ключи от своей машины или брал чьи–то ключи.
Тед спускался по лестнице и отвечал на вопрос, заданный ему, по-видимому, служанкой, встретившей Глорию.
Лори смотрела на него снизу вверх. По мере приближения звуков голоса, она почувствовала усиление действия снотворного. Она сонно сморгнула, ноги её будто потеряли упругость. Она  ухватилась рукой  за поручень лестницы, по которой  прямо в нижнюю гостиную спускался нужный ей мужчина.
Тед был одет в домашний костюм, на который был наброшен длинный халат цвета тёмной вишни, на ногах его, босых, как заметила Лори, были надеты  домашние туфли, произвольно сшитые из кожи какого-то животного.
Вместе с тем, как только Лоренс приблизился и встал рядом с ней, она почти  узнала  в нём того человека. То есть этот мужчина тоже показался ей …красивым мужчиной.
Она уставилась на него, вполне соображая, что ведет себя совершенно неадекватно обстановке и обстоятельствам. Она …любовалась этим человеком.
Тед внимательно посмотрел ей в лицо, по-видимому, не узнав в ней знакомую, он вежливо улыбнулся, весьма просто поинтересовавшись: «Вы ко мне?»
Наконец она сумела сосредоточиться и совершенно узнала того мужчину, с которым её свёл случай у театра. Его взгляд, внимательный  взгляд больших коричневых глаз всё ей сразу и напомнил.  Это сразу отразилось улыбкой на её лице.
Ожидание её не обмануло: да это тот человек. Это его приятный голос, ухоженное благородное мужское лицо. Полное отсутствие манерности, вместе с тем ровность и вежливость.
Лори боялась отнять руку от перил. Ей казалось, отцепись она, то тут же  и упадет у ног этого человека.
   -Добрый день. Вы меня помните? Вы …узнаете меня?
Лоренс внимательно оглядел девушку, улыбающуюся ему в лицо странной, полупьяной улыбкой.
   -Простите...
   -Позавчера вечером у оперного театра вы одолжили мне ключи ...
   -Позавчера, …вы …уверены?
Мужчина чуть нахмурил лоб и задумался. Он внимательно, с ног до головы и обратно, осмотрел молодую женщину, явно не трезвую, но без всякого сопутствующего запаха. Затем он медленно протянул: «Что-то... не-ет, не припомню, извините. А в чём собственно дело?»
У Лори случайно повысился тон, со стороны показалось, она взвизгнула: «Ну, как же ...»
До засыпающей Лори никак не доходило, что она выглядит весьма странно и в глазах этого человека и в глазах его молоденькой служанки.
Зато вполне трезво она дошла до той мысли, что там, у театра она выглядела несколько иначе. Она принялась объяснять этому Т. Л. о потере своих роскошных длинных волос.
-Тогда у меня была высокая прическа из светло-русых волос. Теперь вот…
Молодая женщина несколько виновато улыбнулась.
-Вот…
Она показала пальцем на свою голову: кругленькую и оранжевую.
Служанка, стоявшая неподалёку, прыснула, но под кинутым к ней быстрым взглядом хозяина, тут же примолкла.
Тед снова посмотрел на Глорию. Чуть подался к визитёрше и, наклонив к ней голову, переспросил: «Простите, я не совсем улавливаю связь: а…ваши волосы, их потеря, это связано с тем, …с тем, что было с вами позавчера? Э…так что же с вами случилось позавчера? Вы сказали, я отдал вам ключи? Это был я, вы уверены?
Лори вздохнула и качнула головой.
-Я понимаю…
Она действительно всё понимала, вот только объяснить толком в данный момент она не могла. Язык её совершенно заплетался. «Я была в другой одежде, с зеленью во всё лицо. Да я  просто неузнаваема для вас теперь!" – воскликнула  Лори.
Т. Л. поправил широкий пояс на халате. Он, казалось, был  смущён тем, что не узнавал молодую хорошенькую женщину.
Лори повторила: «Я понимаю».
Она махнула рукой, будто успокаивала хозяина этого дома: мол всё в порядке, сейчас всё поймешь. Она заговорила медленно, размерено, вместе с тем более путано.
  -Я была в зелёной краске. Мне облили шубку ...из шиншиллы. ...Я понимаю, я сейчас …совсем на себя не похожа. Ха! То есть, …как раз сейчас я на себя похожа, но…тогда на мне была зелёная краска. Зе-лё-ная. Ну, вспомнили?
Только это было сказано, как выражение лица  Лоренса стало меняться.
Сначала он отпрянул от женщины, будто страдал дальнозоркостью, и ему потребовалось сосредоточить зрение. Затем нахмурился, глаза его сузились, он приоткрыл рот и ахнул.
Всё это произошло за какие-то секунды. Сонная Лори совершенно не успела всего этого засечь. И опять же потому, что она засыпала, а Лоренс сумел овладеть эмоциями.
 Буквально тут же лицо этого Т. Л. озарилось приятной улыбкой, он кивнул утвердительно, и ответил: «Да, да, конечно! Конечно, я вспомнил».
Он вдруг покосился за своё плечо и обтёр лицо ладонью.
-Это случилось…позавчера. Боже мой, …это вы…
 И снова он осмотрелся.
Он по-прежнему улыбался, но уже как-то в лад с Лори, сонно.
  -Да,  я отдал вам ключи от …этой машины. Да, теперь я вспомнил...
Он  отвёл глаза в сторону. И даже Лори заметила, что взгляд его стал задумчив, будто он был озадачен вопросом: «Зачем же вы сюда-то пришли?».
Однако из-за радости, что её, наконец, узнали, Лори не обратила внимания на то, что улыбка Лоренса стала несколько натянутой.
Может, она упустила это ещё и потому, что он вдруг стал поворачиваться к ней в профиль. Ей и в голову не могло прийти, что этот мужественный с виду человек…испугался, что его могут увидеть с ней рядом в его собственном доме.
А Лоренс действительно оглядывался.
  -Да..., да..., я вспомнил. Ключи... от машины ... и вы - вся в краске…
И тут Лори задала свой вопрос. Голос её был доброжелателен. Она заметила, что Тед растерян, озадачен и ей не хотелось его пугать. Тем более оскорблять какими-то подозрениями.
  -Я уже третий день мучаюсь тем, что никак не могу понять, зачем же вы дали мне ключи от этой, простите, чёртовой машины?
Т. Л. снова огляделся. Он остановил свой взгляд на служанке. Та с полуулыбкой на лице была вся во внимании. Девушка стала случайной свидетельницей какой-то тайны своего хозяина и этой странной его гостьи. Она просто-таки не сводила с неё своих быстрых зелёных глазок.
Между тем, гостья стала оседать.
Лори схватилась обеими руками за поручень, и Лоренсу пришлось её слегка придержать.
И вот тут и Лори заметила: он оглядывается.
Она подумала, что всё-таки каким-то образом надавила на его своими подозрениями. Ей хотелось оправдаться. Но вместо этого она продолжила давить на него фактами.
Но, вложив всю силу в свой первый вопрос, Глория сама чуточку растерялась, да и силы покидали её, сон буквально валил с ног.
Она села тут же на ступеньку лестницы, пряма у ног этого Т. Л.. Задрав голову, глядя  на Теда, весьма кстати, высокого ростом,  опять же с улыбкой, она призналась: «Я могу уснуть ... Но я всё никак не пойму ...Да, простите, я не сказала,  это снотворное, …я всё не спала, всё думала о вас. Теперь вот ... что-то голова ... Ведь это не вы убили эту несчастную, правда? Ну, ту, что лежала в багажнике вашей машины. ...И ещё ту, которую нашли в «мерседесе» неделю назад. Об этом писали газеты. Ведь это не вы, нет?»
Лори улыбалась, сонно покачивая головой, будто отвечая себе – «нет, разумеется, это  не вы».
Он молча уставился на неё, низко опустив голову. В глазах ни капельки испуга, ни черточки от гнева. Там если и было беспокойство, то отнюдь не шкурнического плана.
-Вам не хорошо? Простите, как вы сказали вас зовут?
А она всё улыбалась, но уже сквозь сон...
  -...Ведь это не вы ...Т...Л.? …Эта женщина, она  была  в сером. Мы с Мэй решили, что она секретарша, …нет? Да, я забыла представиться, меня зовут Глория Мак Дир…
И тут она дернула рукой и резко повалилась назад себя. Голова её больно ударилась затылком о мраморную ступеньку, и Лори отключилась.
Она, наконец, заснула.
                ***
Очнулась Лори в незнакомой ей комнате. Вокруг было тихо, скромно обставлено.
Рядом сидела какая-то очень полная женщина. Она была старой, но возраст не обезобразил её. Она показалась Лори даже миловидной.
Женщина наклонилась к ней и спросила: «Очнулась, племянница?
Женщина улыбнулась, поняв, что она испугала проснувшуюся.
  -Знаешь, сколько ты спала? Почти сутки! 
  -Кто вы? …Где я?
Глория приподнялась в постели. Заметила, что с неё сняли костюм. Она была в нижнем белье.
 -Спи дальше. Теперь уж куда тебя деть? Три часа ночи. Двери дома закрыты до утра.
Женщина снова улыбнулась.
  -Ну, ...выспалась хоть? Мы уж подумали, ты пьяна. Доктор сказал - полный покой. Вот хозяин и распорядился уложить тебя здесь. Подальше от глаз хозяйки. Ну и, правда, не выбрасывать же тебя спящую на улицу?
  -Почему вы решили, что я ваша племянница? Чей это дом?
Женщина отстранилась. Она вдруг перестала улыбаться и уже серьезно сказала, поглядывая то на дверь своей комнаты, то на Лори: «Значит, не помнишь ничего. И как пришла и что за  чушь несла, не помнишь? …Понятно. Прав был значит, доктор».
Женщина встала, подошла к двери. Прислушалась, затем снова приблизилась к кровати, но села уже не на неё, а рядом на стул.
  -Значит, запомни, девочка моя, я тутошняя кухарка. Зовут меня Сара Пойнт. А ты ...теперь моя племянница из Виннипойта.  Дочка моей сестры- Клары.
  -Из Винипойта? Э…но я  впервые вас вижу. Чей это дом? Где  я?
Женщина сморгнула обоими глазами, потом уставилась на молодую и непонятливую…племянницу.
  -Ты пришла в дом мадам Лоренс. Наговорила кучу гадостей  мистеру Лоренсу и упала, уснула прямо на лестнице.
Лори всё вспомнила.
Лицо её стало бледным. Она вспомнила и то, что разговаривала с Лоренсом в присутствии той самой девушки, служанки, которая привела её в дом.
  -Боже...
Женщина, уже более спокойно, продолжила.
  -Ну вот, значит, вспомнила. И-то хорошо. Значит, всё нормально у тебя с головой. А то мы уж боялись, вдруг ты там чего в голове повредила. Про трупы какие-то несла. Хозяин даже коньяк стаканами затребовал. С роду с ним такого не бывало до ужина. …Ну, значит, запомнила, если хозяйка спросит, так ты - моя племянница из Винипойта.
Лори обречено опустила голову.
Потом она потрогала затылок. Боли почти не чувствовалось. Только в висках стучало.
   -Лоренс  ...это муж мадам?
   -Точно! И потому учти, никаких у меня племянниц в Винипойте нету! Я и города такого не знаю. Да только свалилась ты на бедную голову хозяина,  и вот - теперь вижу - есть у меня и племянница, и где - то, значит, есть такой город ...Винипойт.
  -Почему же из Виннипойта?
  -Потому что только   виннипойтских племянниц у меня и не было! Много вас тут ходит. Липните все, как мухи, а хозяину терпеть вопросы от хозяйки "кто ?" да "почему в доме?" Он уж несколько месяцев как не свой ходит. На себя не похож. Того и гляди, случиться что. И всё из-за вас, мышек! И что вы всё бегаете сюда в дом? Кто вот тебя сюда тянул? Сама пришла! А звал он тебя?
Лори помолчала. Она переваривала речь служанки. Озноб пробежал по спине девушки. Она качнула головой, отвечая старой женщине - нет.
Получалось так, что она действительно сама пришла. При этом слуги  могли видеть её у дома ещё накануне.
Сара как будто сильно и не сердилась на неё. Но видно проблемой Лори была большой.
  -Вот! Так что запомни, хозяйка крута. Сегодня так вообще метлой летает, уже двоих из дому выгнала ...
Сара посмотрела на дверь.
 -Ладно, лежи просто, если уж выспалась. Я вот караулю тебя, не спавши. А мне вставать, завтрак на двадцать ртов готовить. Спи у меня. Я пойду в комнату горничной. Хозяйка выгнала её, а хозяин вступился. Не знаю, чем кончится, пока он отпустил девушку к матери погостить. Комната свободна. Пойду.
Лори едва проталкивала сухой комок у горла. Наконец она закашлялась.
  -Что ты?! Что ты?! Тише, ну, ... на воды!...
Лори, ухватившись за стакан, жадно пила воду, налитую ей из невысокого графина.
Потом спросила про телефон.
  -Мне нужно позвонить. Меня наверное уж ищут.
  -Могут. Столько спать. ...Только тихо. Телефон в коридоре.
Лори прямо в комбинации на цыпочках двинулась в коридор.
Чужой дом. Чужой коридор. Но кругом изысканность и порядок. Даже здесь, на нижнем этаже дома, где по-видимому обитает только прислуга, всё выглядело роскошно. Мягкий ковёр совершенно приглушал шаги. Голос утопал в шёлке обоев, преломляясь в рамах картин, украшающих полуосвещённый коридор.
  -...Я не могу  говорить. Громко тоже ...Всё в порядке ...Я у Т.Л... Алло? Потом объясню. Завтра. То есть уже сегодня, я заеду к тебе. Всё, пока ...Нет-нет, всё!
Лори повесила трубку.
Кухарка, присутствовавшая при разговоре, улыбкой поблагодарила девушку и за скорость разговора и за тишину.
  -Ну, ладно, я буду в комнате в конце коридора. Ты не бегай, иди ...племянница. Запомнила ...из Винипойта!
  -Да, да, спасибо. Меня Глория зовут.  Глория Мак Дир. А, простите, разве уйти нельзя?
   -Дурёха, она ж твоё платье забрала, так что ли побежишь?
Лори испуганно провела по неглиже руками.
Несладко улыбнувшись добродушной женщине, Лори зашла в её комнату.
                ***
Всю ночь Ло  обдумывала своё положение.
Но начать разговор пришлось всё же не ей.
                ***
Её разбудил крик.
Это был до того неприятный голос, что он спросонья показался Лори  нереальным. Нечеловеческим.
   -Где эта очередная племянница, чёрт её дери?! ...Где она?! Где ты её спрятала, ну, отвечай?!
Лори услышала уже ей знакомый говорок Сары. Та оправдывалась, медленно открывая дверь своей комнаты.
Лори уже сидела на кровати, когда женщина (та самая Мадам, что сидела в кафе со своей секретаршей) в сопровождении Сары, какого-то молодого человека и своей секретарши (именно той, что была в тот день с Лоренсом  у оперы и потом в кафе с Мадам) буквально подлетела к её кровати. К единственной кровати в этой крохотной комнате.
Наступило молчание.
Лори смотрела на Мадам, та - на неё.
Первой заговорила хозяйка дома.
  -Ну-ка, Паркиенс, позвоните -ка на вокзал и узнайте, когда пришёл поезд, идущий через Винипойт? А вы Сара, потрудитесь соединить меня  по телефону с Вашей сеcтрой. Я хотела бы лично узнать, какого чёрта она присылает к тебе родственников, когда в моём доме итак покоя нет!
Всё это было сказано в глаза Глории.
То, что Глория, ещё ночью подготовила себя к подобному разговору, а главное - чувствовала  себя значительно лучше после почти суточного отдыха, помогло ей вынести пронзительный взгляд и безобразно громкий голос мадам Лоренс.
Она,  не обращая внимания на то, что несколько неодета, что в неглиже, поднялась с кровати и, сладенько потянувшись на глазах троих незнакомых ей людей, с улыбкой обратилась прямо к Саре.
  -Тетенька, а чего такой шум? Я что, кого-то побеспокоила храпом?
Сара - женщина привычная к чудачествам, она не в первый и не во второй раз спасает подгулявших в доме подружек хозяина, поэтому она вошла в роль скоренько и даже со вкусом.
  -Оденься, бесстыжая! Тут тебе не деревня. Видишь, мадам Лоренс зашла увидеть тебя. Прикройся, нахалка, да поздоровайся приличнее!
И тут же, как только Лори поприветствовала Мадам, весьма подобострастно, старая женщина обратилась к последней: «Я сейчас, я мигом позвоню Кларе. Это её младшенькая. Уверена, этот бесёнок даже мать родную ни о чём не предупредила! Но поговорить Вы, мадам, сможете. Я сейчас.
Лори, встав напротив Мадам во весь свой рост (а девушка она была высокая, статная), улыбнулась, как учил её в студии Генри, и очень мило произнесла: «Я, собственно думала, наше знакомство с вами состоится после того, как я приму ванну. Простите».
Миссис Лоренс вполне осознавала, что её тут все дурят. Но пока всё шло по чьему-то хорошо спланированному сценарию. Она слушала всё это и молчала, разумеется, думала о режиссере этого спектакля.
Наконец, Паркиенс явился.
  -Мадам, на вокзале сказали, поезд был прямым, из Винипойта. Прибыл он вчера вечером. Я узнавал на счет пассажирки с такой фамилией. Да, восьмой вагон, купе ...
  -Минуту!
Мадам подняла кверху палец.
  -В каком купе вы приехали к тётеньке?
Лоренс буквально повторила сладенькую интонацию Лори, ударяя на «тетеньку».
Взгляд  хозяйки дома был пронзительным и брезгливым. И она буквально скоблила им Глорию.
Лори сказала наугад. Просто потому что цифра соответствовала её везению: «В тринадцатом».
Паркиенс имел непроницательное лицо. Сухо он произнёс: "Купе номер тринадцать. Место второе".
Лори заметила яркую вертикальную полоску, промелькнувшую огнём в глазах мадам.
Ей самой в таких обстоятельствах было трудно сохранять спокойствие, и поэтому она обошла Лоренс, произнеся при этом: «Извините,  хочется в туалет. Но так ведь и вы не спешите, мадам. Мы ещё наговоримся, ведь так? Я тут надолго. К тётеньке».
Лоренс сухо и тихо произнесла: "Убирайся из моего дома немедленно! Уборная на вокзале найдётся!"
Глория, может даже с перепугу, но очень прытко двинулась к двери.
И тут же, не сменив тона, мадам спросила Лори, чуть-чуть задержавшуюся возле Сары.
  -Как  там в Винипойте, снег уже выпал?
Мадам говорила "убирайся" стоя к девушке спиной, последний вопрос был задан вновь в лоб Глории. Та как раз оглянулась на мадам.
Девушка улыбнулась, но уже  из поднимающегося в ней протеста, даже  злости. Но ответила она опять же мягко, как полагает племяннице кухарки и дуре-деревенщине: «Может где -то и случается, а у нас ...просто зима!»
Лоренс усмехнулась, будто получила право на укол мужу и, громко стукая каблуками по полу в комнате кухарки, вышла вон.
За ней буквально выскочила перепуганная секретарша и молчаливый молодой человек - делопроизводитель.
Сара, перекрестясь, прикрыла двери. После она подошла к Лори и, к величайшему удивлению той, взяла её за голову, наклонила и поцеловала в лоб.
  -Дурочка! Ну да жива и ладно.
Глория, услышав такое, побледнела так сильно, её вдруг неожиданно затрясло, это невероятно взволновало кухарку.
А Глория, поддерживаемая ею думала не о себе. Ой, как живо она связала узелочком изуродованный труп и эту мерзкую мадам! Но, опять же, спасая мечту, она улыбнулась. Видимо такая версия ей нравилась больше.
Кухарка заметив её осоловелое лицо и бледность, запричитала, испугавшись, что племянница её сейчас опять упадёт и заснёт на сутки.
  -Да бог с тобой, девочка? Что с тобой?
  -Жива? …Почему вы так сказали, Сара?
Сердце Лори затрепыхалось, грудь начала заметно вздыматься.
Кухарка потянула Лори к кровати.
  -Ну-ка ложись. Думала сразу выпроводить тебя, да вижу ты ещё не в себе. Я покормлю тебя сейчас, не бойся.
Лори вскрикнула: "Да за кого вы меня принимаете?! Я никакая не племянница вам! И никому не позволю на себя орать! Что значат ваши слова "жива и ладно", отвечайте! Что здесь твориться, что это за дом вообще?!  Я хочу уйти! Выпустите меня! Выпустите немедленно!
При этих словах в комнату кухарки вошёл хозяин дома - Тед Лоренс.
На лице его, чисто выбритом и казавшемся свежим и спокойным, не смотря на бесконечные разборки с женой, видно только-только остыла улыбка. Он смотрел на Глорию спокойным, заинтересованным взглядом. И будто вовсе не замечал того, что женщина…неодета и несколько возмущена обстоятельствами.
Голос его по-прежнему был ровен и приятен для уха. Одет он был всё в тот же домашний костюм, только теперь на него не был накинут халат; зато под верхней частью костюма, Лори заметила белую футболку с узким воротом. Ноги были обуты в мягкие туфли из плотной ткани. На этот раз хозяин дома был в носках.
Он смотрел на молодую женщину. Она – на него.
Лори вполне осознавала, как она теперь выглядит: стоит перед ним в неглиже, с жатыми кулаками, непричесанная. Но в глазах Лоренса совершенно отсутствовало замечание на этот счет. Будто он видел её и одетой, и причесанной и …с улыбкой на лице.
Может быть именно поэтому ей как будто вовсе не было стыдно за свой вид. Будто это всего лишь её отец вошёл в её спальню, забыв постучаться. Она даже руками не прикрыта своей наготы и неприбранности. Стояла напротив него и смотрела ему прямо в лицо.
Человека по имени Тед Лоренс знали немногие. Из-за его замкнутого образа жизни. Однако было в нём что-то такое, отчего равно, как банкир и джентльмен, как бродяга и полисмен, портной, мусорщик  - любой (уж о дамах и дамочках умолчим), но всем им он казался…красивым человеком. Какой-то незыблемый ореол порядочности сопутствовал жизни этого человека. Грязь не липла. Что-то такое коренное чувствовалось в его осанистости, некая породистость, благородство. Вместе с тем, в нём будто напрочь отсутствовали высокомерие и всяческая грубость, присущая «хозяевам жизни», имеющим вот такие дома – дворцы. Знакомство с ним необычайно импонировало тем немногим, кто его знал. Все как-то сразу и добровольно  брали сторону этого человека. Они так и говорили: «Тед Лоренс? …Интересный тип. Красивый человек, да, мы знакомы».
Сейчас этот человек действовал своей харизмой на Глорию. Вернее не «действовал», а окутывал её размеренностью и покоем своей светлой ауры.
  -Что такое Сара? Вашей племяннице у нас не нравится?
У Глории застряли в горле слова: "Я никакая не племянница!" Она не сказала их. А лишь, открыла рот для этого.
Лоренс улыбнулся, будто понял непроизнесённые ею слова. Он поприветствовал её словами: «Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Тут у Сары (после вздоха) …всегда тихо».
Он положил костюм Лори, внесенным им, на кровать, а затем    сел на стул, стоявший тут же рядом. Сам отвернулся, как бы предлагая женщине одеться. Потом он будто вспомнил о чём-то, полез в карман халата и достал, к удивлению Глории, пакет с колготами. Её размера.
Его он тоже положил на кровать и снова присел на стул.
Поза его была очень   естественной. Скрестив ноги, и расположив руки на колене, он, опять же улыбнувшись, посмотрел исключительно на Сару.
Но та молчала. Она – кухарка, не её дело помогать гостям хозяев одеваться.
Все молчали. И никто не двигался.
Тогда Лоренс сказал: «Вы свободны Сара. Спасибо, вы снова выручили меня».
Не сказав ничего, а лишь чуть поклонившись в сторону хозяина, миссис Пойнт вышла.
Тед проследил за ней взглядом, а потом посмотрел на Лори.
Взгляд его остался доброжелательным, никакой таинственности в глазах не было. Хотя Лори и ждала чего-то такого.
Нет, она по-прежнему убеждала себя, что не он убийца тех женщин. Но то, что этот человек мог стать причиной трагедии - она почему-то поверила сразу. Лоренс на её и сегодняшний взгляд был чертовски красив. Глория не первый год на свете живёт и потому знает - из-за таких мужчин на год случается не одна трагедия. Особенно в жизни женщин.
Молчание прервал хозяин дома.
  -Да вы сядьте, кажется, головокружение у вас так и не прошло. И давайте познакомимся, меня зовут Тед Лоренс.
Тед поднялся со стула, посмотрел на правую руку женщины. Та её не протянула, и тогда он протянул ей свою руку. При этом он посмотрел на руку, что-то было не так, и он…вытер руку о костюм, а потом снова протянул её Лори.
-Наша первая встреча была случайной,  и тем не менее…
Глория сглотнула, спрятала руки за спину и немного хрипло произнесла: «Я хочу уйти».
Лоренс посмотрел на неё долгим взглядом, потом чуть пожал плечами и, снова сев на стул, сказал: "Пожалуйста. Идите".
При этом он отвернул лицо и чуть нахмурился. Что-то такое проскользнуло в его взгляде, что показалось Глории печальным ...неудовольствием.  Но она уже знакома была с Мадам, и потому целиком была на стороне этого человека. Понимала его самочувствие после скандального объяснения с  женой.
Лори не двигалась. Она то смотрела на Лоренса, то на свою одежду.
Снова не почувствовав движения, Лоренс посмотрел в её сторону и снова улыбка, играющая в уголках его больших, чуть навыкат глазах, заиграла добротой. Наконец и губы дрогнули в улыбке, и он произнес: "Я знаю ваше имя. Хорошо, вы уйдете, Глория Мак Дир. Но может, для начала  вы оденетесь".
Сказав это, он не вышел из комнаты, даже не отвернулся от Лори. Будто чего-то ждал.
Та стояла перед ним босая, в одном белье. Со всклоченным ёжиком на голове, кругами под глазами и разводами от помады на щеке. И она понимала, как она может сейчас выглядеть в глазах этого ...Красавчика.
Она прогнула спину назад и посмотрела на него с вызовом. Затем несколько резко взялась за костюм, лежавший на кровати. Именно поэтому с плечиков спала юбка.
Лори и Лоренс нагнулись одновременно, чтобы поднять её. При этом получилось так, что полуобнажённая грудь её оказалась буквально в нескольких сантиметрах от глаз Теда.
Он, разумеется, оценил красоту декольте молодой женщины. Улыбка его изменилась, губы дрогнули от быстро промелькнувшей усмешки. Не охальной, но оценивающей. Однако вот теперь он отвернул лицо с явной неохотой.
Лори заметила в его глазах нечто, что могло бы считаться легким неудовольствием. Именно неудовольствием, а не неприязнью. Лори успела заметить это, она резко вырвала из его рук юбку, и стала резко  надевать её, не обращая внимания на чужое присутствие.
Тед опустил голову и, улыбнувшись, произнёс: «Если вы смущаетесь, я могу выйти»
Глория  не ответила, но одевалась она заметно нервно. Застегнувшись на все пуговицы, она села на кровать и принялась натягивать колготы. При этом она с  вызовом спросила: «А вы не боитесь, что сюда может вернуться ваша жена?»
Лоренс не ответил, только ещё красивее стала его мужская усмешка.
Глория всё хотела поймать Лоренса на подглядывании, когда одевалась. Но тот принялся что-то стряхивать с лацкана своего домашнего пиджака и потирать руки, вовсе на неё не смотрел.
Зато Лори с близкого расстояния легко заметила следы краски на его рукаве и главное ...почувствовала запах краски. Зеленой…краски…
В ней вновь поднялся рой мыслей. И он доконал бы её, она уже опять почувствовала слабость в ногах. Ей повезло, что она сидела. И тут вошла девушка - работница дома.
  -Мистер Лоренс, там у ворот одна женщина… Она уже давно стоит перед воротами, сэр. Кажется, я её уже видела вместе с ..э…
Девушка помялась, поглядывая на Лори, потом произнесла тихо, будто только для Лоренса: «Мадам ещё не уехала. Она диктует письма. Я боюсь, что... могут быть неприятности, сэр. Эта женщина заглядывает в окна. Это заметно, сэр».
Лоренс, только-только прозвучали слова о какой-то женщине  у ворот, обеими руками обхватил голову. Покачав ею, он вздохнул, выпрямился и, усмехнувшись, шуткой переспросил: «Вы не ошиблись, Брижжит, женщина только одна?»
Девушка видимо не поняла смысла шутки и ответила буквально: «Одна, сэр. Она заглядывает на окна дома и ходит у ворот уже некоторое время. И...я боюсь…»
Повторить фразу про мадам Лоренс ей не дал. Несколько резко он произнёс: «Что за чушь, «боюсь», ... а вы перестаньте выглядывать, и выясните, что ей нужно».
  -Но я уже выяснила, сэр.
Девушка снова покосилась на Лори.
   -Она  говорит, что не уйдет, пока из дома не выпустят Глорию Мак Дир.
Лоренс вот только теперь посмотрел на Глорию. Та уже была одетой. Сидела на постели и соображала. Кроме того, что это могла быть Мей - ей в голову ничего не приходило.
А вот уходить  из этого дома, не услышав ответы на свои вопросы, Глории уже не хотелось.
Она продолжала сидеть на кровати. Заметив долгий взгляд в свою сторону, она сказала с легким вызовом: «Это моя подруга. Она действительно не уйдёт, пока я не выйду».
Лоренс задумался. Теперь он не произнёс: «Идите». Он смолчал.
Глория смотрела ему в лицо.
Начала понимать, что взгляд его лучистых карих глаз не только кажется ей умным, но он ещё и  успокаивающе действует на неё. Будто это был взгляд профессионала врача гипнотизера, разумно рассчитывающего силу своего таланта.
И до неё дошло, что этот человек пришёл сюда не  выпроводить её, а поговорить. Она просто неумело повела встречу.
Лори решила изменить тактику. Она, услышав о Мей, будто снова контролировала себя. Тем более, ей показалось, что когда Тед смотрел на неё несколько минут назад, она ему понравилась. Значит, решила она, он счёл её красивой женщиной. Уж она этот оценивающий, а главное, любующийся  взгляд мужчин знала хорошо.
Глория мягко, не настаивая ни на чём, призналась, что Мей - её подруга, полностью в курсе её злоключений последних трёх дней.
  -Ах, вот как ...
Лори показалась, что Лоренс совершенно не был огорчён тем, что о деле знает кто-то ещё. И взгляд его, кинутый сначала  на окно, затем на Глорию, не был ни испуганным, не угрюмым.
Он просто как бы взглянул на дело ещё и с этой стороны. О чём-то подумал, затем попросил служанку сходить к Мэй.
  -Будьте добры, Брижжит, объясните  этой женщине....
Тед улыбнулся Лори.
  -Верной подруге миссис Мак Дир, что она выйдет, …скажем так, через час-полтора. Это точно. Объясните, что ничего страшного. Что её подруга только что встала и одевается. Час-полтора. Немного участия, Брижжит. Я уверен, вас сразу поймут.
Служанка скривила губы, будто сомневалась, что именно так она сумеет что-то объяснить нахалке, что крутиться у ворот дома уже часа два - не меньше.
Когда служанка вышла, Лори, по не объяснимой причине, вдруг уточнила своё положение.
  -Мисс Мак Дир.
Губы Теда дрогнули, но он не улыбнулся. Просто наклоном головы и лёгким жестом руки дал понять, что извиняется за неточность.
В слух он сказал: "Я думаю, нам нужно поговорить, прежде чем мы расстанемся, мисс Мак Дир".
Лори развернулась к нему, будто и не замечая, что их колени почти соприкасаются. Она произнесла: «Да, прежде всего я хотела бы услышать ответы на свои вопросы. Я, помнится, успела задать их вчера.
  -Позавчера.
   -Хорошо, позавчера. И ещё ...
Лоренс дернул бровями и усмехнулся. Вернее он улыбнулся одной из своих полуулыбок. Тех, что появлялись, и тут же таяли в доброте его глаз. Но не исчезали с его красивого лица, оставляя свет.
  -Ещё вопрос? А я думал, что вы достаточно отдохнули, чтоб не задавать никаких вопросов.
Глория покачала головой, будто отвечала на это: «Нетушки».
Лоренс  улыбнулся шире.
  -Значит, нет? За сутки не отдохнули?
   -Я ...
Лори прочистила горло.
  -Я слушаю вас, мистер Лоренс. Так кто эта женщина?
Тед прислушался. За дверями было тихо. Никто не спешил с докладом к хозяину. По-видимому, со второй визитёркой тоже были какие-то сложности.
Лоренс заметно вздохнул, видимо ожидая ещё одну сцену, которую может сейчас же повторить его жена.
Но было тихо. Глория ждала ответов, глядя в его лицо. Глаза Теда были спокойны и притягивали этим ровным покоем.
  -Думаю, вы правы, мисс Мак Дир. Вы правы уже потому, что право имеете знать то, что другому человеку  я не решился бы рассказать.
Тед вздохнул, но уже заметно глубоко, будто набирал воздуху для долгой и, по-видимому, малоприятной беседы.
 -Вы многого от меня хотите, Лори, если хотите услышать о …ряде женщин. Давайте так,  рассказ о незнакомой мне женщине, той, которая оказалась в багажнике этой злополучной машины, я начну с объяснения кто тут есть кто. И начну с себя...
Тед вздохнул ещё раз.
  -И моей жены.
Глория, сказав про себя: "Я так и знала!"-  поджала губы и зажмурилась.
Лоренс заметив это, спросил: «Вам плохо?»
  -Нет, нет...Мне хорошо. Прошу вас, говорите. Мне всё равно, с какого вы конца подойдёте к этому делу.
Лоренс снова только чуть-чуть усмехнулся, услышав ответ гостьи. Затем, немного изменив позу, чуть откинувшись на спинку стула, он рассказал Лори следующее...
  -Мы женаты с Анной вот уже семь с половиной лет. Но наш брак  был запрограммирован мною ещё в детстве. Мы росли в соседних домах, наши родители были друзьями. И хотя Анна на несколько лет старше меня, я любил её, можно сказать, всегда. Нас разлучили. И не только годы юности и становление нас, как личностей. Сначала нас развело другое - её отец разорился, покончил жизнь самоубийством. И многочисленное семейство Саммер разумеется вынужденно было переехать в менее богатый район. Анне пришлось сменить даже школу. Я был отправлен на учёбу в Париж. Я учился живописи. Она училась здесь в одной из средненьких школ, потом обучалась  основам бухгалтерии.
Чтобы не утруждать вас, постороннего человека деталями, скажу, что совместная жизнь наша   началась очень, очень поздно. Мне было сорок, Анне … чуть побольше. Но главное, что когда мы наконец встретились, мы оба поняли, что лучшего, чем мы  есть друг для друга, мы так ничего и не нашли за долгие годы поисков своего счастья. Но ...возникла  проблема. Анна стала  чрезвычайно богата. И на мой взгляд, именно это богатство и изуродовало ей жизнь. Не пощадило ни внешности, ни нервов, ни характера. Лишило её возможности иметь детей и нормальную семью. А я, напротив, выглядел тогда, как, …как тунеядствующий огурчик, которому любая волна - не волна. Увы, меня к тому времени никто так и не признал настоящим художником. Впрочем, может, я  действительно не достаточно хороший художник. Я колесил по свету, чаще по самым скромным его краям. Жить мне практически было не на что. Я жил среди разных людей. Людей, как некоторые выражаются, «разного сорта». Жил исключительно на подачки. Я никогда не зарабатывал свой хлеб иным путём. Я только рисовал. Удачно - нет, чаще плохо. Мои рисунки и картины мало кто покупал. Я их чаще дарил своим кормильцам и благодетелям. Физически я всегда был крепок, но никогда не встал бы под мучной мешок в порту или на колени у паперти. Я рисовал этих людей: под мешками, и тех, что на паперти. Я нищенствовал, сидел в пыли, рядом с ними. Когда они работали, когда …обедали. Я практически побирался. Из общества завсегдатаев ночлежек и жилищ людей бомонда, меня то родные, то друзья забирали. Принудительно лечили от наркотиков, от психических расстройств, даже от тяги к краскам,… но ничто меня не останавливало. Я рисовал. Шёл на улицу и рисовал ...тени людей. Обратную сторону   их счастья...
Лоренс одновременно и вздохнул и улыбнулся. Грусти от жизненных неудач в его лице не было. Напротив, Лори видела перед собой лицо мечтателя. Теперь она была уверена, художника-мечтателя.
  -…Только тени, представьте себе, мисс Мак Дир, тени счастливых когда-то людей. Все мы были однажды счастливы. Все мы встречали обратное: неудачи, болезни, потери. И вот я рисовал их, эти неудачи, эти болезни, людей по имени Потеря.
Лоренс вздохнул, сменил позу и продолжил говорить о своей судьбе.
-И вот, на одном из базаров в Египте мы встретились с Анной. Она –такая роскошная, с сопровождением и я…соответствующий. Вернее не соответствующий тому, чего она ждала от встречи с тем самым мальчиком Тедди, которого когда-то тоже искренне любила. Но верите, мы сразу же поняли, что мы - спасение друг для друга. Она мне так и сказала: «Ты спасешь меня от жадности». Я в ответ пошутил: «А тебе придётся спасать меня от голода». Вам может показаться смешным наша поспешность, но мы там же, в консульстве Египта и зарегистрировали наш брак. Я и теперь продолжаю рисовать мало кому понятные тени жизни. Моя жена - зарабатывает на нас двоих деньги. У  неё это до сих пор не плохо получается. Но…
Тед вздохнул.
-Но будто что-то уже витает над нашей семьей. Над нашим домом. Что-то, что делает жизнь неустойчивой и неспокойной.
Лоренс снова сменил позу. Он выпрямился. И если сначала он говорил, чаще глядя на Глорию, то теперь он отвел взгляд в сторону. Но, если заметить, куда он смотрел, то окажется, что чаще всего его глаза останавливались на тонкой линии угла узкой комнаты Сары.
-…Это началось с полгода назад. Я пытался выяснить у Анны, что происходит с ней, но она молчит. Почему она замкнулась? Что скрывает от меня? Лицо её стало ещё жестче, нежность – скупее. Она ещё глубже ушла в дела. И...ещё сильнее стала давить на меня своей неукротимой ревностью.
 Лоренс снова глубоко вздохнул. Вот теперь выражение лица его стало скорее печальным, чем добрым.
-…Ревность Анны, когда-то выражавшаяся простыми размолвками между нами, теперь выходит из берегов не только приличия, но и вообще, становится бесконтрольной. Она просто-таки давит людей.
Лори вздрогнула. Тед, будто почувствовав это, повернулся к ней и снова заговорил, глядя ей в глаза.
-Разумеется, не в прямом смысле. Уверяю вас, мисс Мак Дир, моя жена – чистый человек. И самое ...забавное, что я лично не даю повода для её ревности.
Лоренс виновато улыбнулся Глории, но тут же снова отвел  взгляд.
  -Натурщицы, секретарши - подчинённые Анны, слуги - вот те, которых я вижу перед своими глазами. Да мне больше и не надо. Но жена всё время занята, в частых отлучках. Чтоб я не скучал, она подсылает ко мне, для моего отдыха от картин, своих знакомых приятельниц, даже подчинённых, тут же начинает выслеживать, а не увлекся ли я  ими. Я прошу позировать мне её секретаршу, зарабатывающую деньги на трех работах на семерых членов своей семьи, начинаю рисовать - шум! Почему я выбрал именно эту секретаршу? Она притягивает меня своей жалкостью. Я рисую профессиональную натурщицу – «слишком хороша и юна» - шум! ...Веду дольше обычного разговор с прислугой - шум! И всех то она гонит. Мужчин, женщин – всех в шею по малейшему подозрению в моём покровительстве этому человеку. Лучше даже не пытаться заступаться за них. Не дай бог она заметит, что я отдаю им совершенно не нужные мне деньги. Их она выдаёт мне постоянно. Вместе с кошельками, я их беспрестанно теряю. Я научился изворачиваться, врать. Ну, вы уже знаете …про племянниц. Цветочница зайдёт, цветы предложить – в племянницы! Молодой человек на днях зашёл, предлагал рамы для картин. Я с ним выбирал в магазине рамы пару недель назад, он консультант. Анна налетела на него с кулаками. Потребовала от его управляющего уволить парня, как «профнепригодного наглеца». Гонит всех с ужасным скандалом, не боясь даже прессы. А тут ещё беда. До неё дошли слухи, что в Европе мною наконец заинтересовались, как художником. Что мои картины стали покупаемы. Меня начали звать на симпозиумы, на выставки. Если раньше я добивался правдами и неправдами, чтобы попасть на престижную выставку здесь, у нас, то теперь… В общем, успех мой, он тоже оказался основой для ревности. Тут же прекратились мои поездки за океан. К моим старым друзьям. «Не поедешь - и всё!» Будто я ребёнок.
Лоренс чуть нахмурился. Но это его красивости не испортило.
Лори молча слушала чужую историю жизни. Но почему -то в этот раз не раздражалась затянутостью разговора. Напротив, она слушала внимательно, ибо, прежде всего, хотела понять, зачем ей открываются  настолько глубоко?
Тут распахнулась дверь, и служанка представила Лоренсу Мей.
Лори с Мей обнялись, чуточку поворковали полушепотом. Мей при этом выглядывал из-за плеча подруги на Теда. "Этот точно... из Красавчиков" - подумала Мей, разглядывая вальяжного мужчину, выглядевшего лет на сорок, не больше. Никакой усталости на лице, а редкие сединки на висках – всего лишь дополнительное украшение к портрету шикарного мужчины.
Лоренс переждал встречу подруг, отправил служанку и, прокашлявшись, произнёс: «Так я продолжу ...»
И он продолжил говорить так, будто Мей была в курсе  первой части его исповеди. Он продолжал говорить спокойно, ничуть не смутившись,  уже отвечая на  конкретные вопросы Глории.
  -В тот день я и Дафи, это секретарша моей жены, поехали в театр. Анна не балует меня наличностью. Я раздаю её. И она даёт мне ровно столько, сколько посчитает нужным. Вернее, сколько покажет ей её калькулятор. За свои работы я денег в руках ещё не держал. Еще толком не занимался своими счетами, устройством. Всё как –то времени жаль. Пока я всё ещё ...
Тед улыбнулся мягкой красивой улыбкой. Этой улыбкой залюбовалась и Мей, присев вместе с Лори на кровать, напротив Лоренса.
  -…Лишь бутафория при состоянии жены.
Тед подумал и, улыбнувшись, уточнил.
  - Я хочу разъяснить и вашей подруге, мисс Мак Дир. Я очень хорошо отношусь к своей жене. Мы очень дружны, не смотря на мою финансовую зависимость от неё и недоразумений, возникающие по поводу случайных женщин, оказывающихся рядом  со мной. 
Тед потрогал кончик своего чуточку крупного носа, подумал и продолжил.
  -Так вот, денег у меня в кармане, когда мы приехали к театру, не оказалось. А водителя я отправил за билетами, забытыми мною у жены. Это она купила билеты и обязала Дафи сопровождать меня.
Тед сделал смешок при слове "сопровождать".
   -Вот мы с Даф стоим у театра, ждём. А водителя всё нет. Мы решили прогуляться. Тут есть красивое место у кинотеатра "Бристоль". Там фонтаны. Мы направились туда. Идём, скучаем. Даффи самая исполнительная секретарша у Анны. Она при вот таких поручениях...
Тед снова усмехнулся.
  -...Даже чуть-чуть дрожать начинает. У неё две семьи на руках. А тут она неплохо зарабатывает. Не хочется работу терять. Я понимаю.  Я уже привык к напряжению при мне женщин. Они все прошли черед «контроль» Анны.
Тед вздохнул.
  -...Это даже лучше. Это сразу указывает мне, кто идёт рядом и по чьему ...желанию. Ну, ладно, ... значит, мы идём с ней, а тут ...
Тед закашлялся. Прочистив горло в ладонь (Мей одновременно обратила внимание и на краску на рукаве костюма Теда и на холёность его руки, с длинными красивой формы пальцами), Лоренс продолжил: «Мы проходим мимо стоянки, и я вижу, в крайней машине приоткрыта дверца. Даже есть ключ в замке зажигания. Рядом никого. Ну, я и предложил Даф развлечься прогулкой на чужом авто. Это был серебристый «мерседес», в нашем гараже толи есть, толи был такой. И… Даф согласилась. Оказалось она не любитель оперы, и предпочла авантюру. Тем более, что я обещал поставить машину на место, как мы только чуточку прокатимся.
Бензина был полный бак. Это я проверил. Да и катались мы не долго. А тут, не далеко от побережья, вижу мне водитель следовавшей за нами машины, пальцем показывает на зад нашего «мерседеса». Мы решили остановиться на ближайшей стоянке. Я прошёл к багажнику, тот видимо был не закрыт и приподнялся. Я стою и смотрю на то, что там лежит в багажнике. Это просто загипнотизировало меня.  Дафи вынесла мне ключ, чтоб закрыть багажник, а я всё стоял и  глазел на  труп женщины.
Лоренс посмотрел прямо в глаза Глории. Та – неотрывно, вот уже несколько минут буквально просвечивала  его взглядом. Ей верилось - он не лжет. Что всё, что говорит и скажет этот человек - есть правда.
Тед продолжал.
  -…Мертвая женщина так сильно поразила меня. Она уже была тенью того, чем  была в этой жизни. Я смотрел на неё долго. А Даф стошнило. А я… не мог оторвать взгляда. Тень,…тень от живого существа. Тень женщины. Женщины, которая любила, ненавидела, лгала, унижалась, получала удовольствия - просто жила.
Лоренс опустил голову и помолчал.
Какое-то время спустя он тихо произнес: «Тело несчастной  уже сильно испортилось. Запах, который мы, конечно, же почувствовали с Даф, приняв за запах издохшей в машине крысы или собаки, был действительно невыносим. Дафи потребовала закрыть багажник и …бежать. Но на меня запах мертвечины  действовал иначе, я даже пошутил, сказал, что это похоже на сорт духов для деловых женщин, растерявших искусственные зубы.
Тед прокашлялся.
  -Но, увидев, что Даф не на шутку напугана, я  согласиться с ней, что нужно что-то предпринять и повел машину назад, к "Бристолю". Но по дороге Даф так разнервничалась, что потребовала высадить её сразу у театра.  И вот там она напугалась ещё и вас, мисс Мак Дир. А тут ещё присутствие репортера ... Ведь я  не успел стереть наши отпечатки. А когда понял, что вам срочно нужна машины и главное, увидел, что ваши руки были все в краске, значит вам придётся менять не только чехлы и прибирать в салоне, но и протереть руль, я с радостью перевалил на вас проблему о... чистке чужой машины.
Лоренс поджал губы, наконец отвел взгляд от Лори и опустил голову.
  -Я сделал это, не желая вам зла, мисс Мак Дир. Я не знаю, как вам объяснить это. Но... по тому, как вы энергично развернулись тогда, спугнув этого репортеришку, я был убеждён, ...вы лучше меня справитесь с этой проблемой. Я решил так, вы там всё сотрёте, лишнее выбросите, а что лежит в багажнике, то ведь вас не касается. Поставили б вы машину на место и порядок. Но вы открыли багажник….
Тед вздохнул.
-В конце концов, никто не сможет нас с вами обвинить в чем-то незаконном. Женщину ни я, ни вы не знали. Конечно, я виновен, что взял покататься эту машину… Я думаю, что смогу  ответить за это.
Тед посмотрел  на Мей. Нахмурился, разгадав в её пристальной сосредоточенности явную подозрительность в отношении себя.
Чуть заметно покачав головой, он  перевел взгляд на Глорию.
   -То, что вы можете заглянуть в багажник - я предполагал. Но вы, простите меня, я почему-то был абсолютно уверен, что вы сделаете так, как вы и сделали. То есть, не только вымоете машину, но и наконец предадите тело умершей земле. Или хотя бы волнам океана. Вы ведь так сделали?
 -Что?!
Мей прокричав своё "что?!", тут же прикрыла рот рукой и оглянулась на дверь.
В течение долгого времени кухарка этого дома внушала ей ужас, какой может случиться, если в комнату войдёт миссис Лоренс.
Кстати, уже привыкшая к историям, старушка сочинила и для Мей версию биографии. Та будто бы была Глории  школьной подругой, переехавшей из Винипойта в Лос-Анджелес. На что Мей, по случайности знавшая, что такое Винипойт, усмехнулась: "Ну, Сара, вы даёте! Это ж почти мой родной уголок! Впрочем, это нормально, что мне с севера Аляски захотелось переехать поближе к солнышку. Спасибо, что не сделали меня уроженкой Зимбабве".
Значительно тише, чем Мей, Лори спросила о том, что так возмутило её подругу: «Тед, так вы решили, что я скинула труп этой женщины в океан?
Лоренс ответил не сразу. Сначала он благодарно улыбнулся Лори за то, что она назвала его по имени. Исчезла граница чуждости, ему это было приятно. Затем он кивнул ей, как бы подтверждая: «Но ведь вы именно так и сделали».
 Мей тихо, но шумно забалабонила: «Да как вы смеете?!  Сами подсунули человеку свинью, а теперь же ещё и начинаете что-то такое незаконное весить на неё!»
Лоренс улыбнулся Мей и ещё мягче, но вместе с тем увереннее произнёс: «Но, признайтесь, Лори ...»
Имя, произнесенное Тедом, заставило Глорию  вздрогнуть и признаться: «Да ...»
Мей тут же повернулась к подруге и зашумела во весь голос: «Что-о?!...Так ты выкинула  её?! Ты же не знаешь кто она, откуда она?! Ты ж теперь соучастница!»
Мей развернулась и буквально навалилась своей ненавистью на спокойно смотревшего на неё человека. Она орала, не взирая на запреты: «Вы сумасшедший! Во что вы впутали её?!»
Лори резко дернула подругу за плечи, тоже вскрикнула: «Нет! Нет!»
Мей внимательно посмотрела на неё, долго, а потом повернулась к Лоренсу опять и, разделяя слова, произнесла: "Вот ...видите... она ...не выбрасывала... этой женщины!"
Лоренс  улыбнулся. Но улыбка его была грустной. Даже больше - усталой. Он смотрел в глаза Лори и будто видел там другой ответ.
Глория поняла это и не выдержала. Она заговорила быстро, но уверенно: «Тед, скажите, почему вы решили, что я должна была так сделать? Это очень важно для меня, потому что я действительно ...»
Мей дернулась, но Глория тут же схватила её за руку и сжала ладонь  до боли.
  -Да, да, Мей ... Я действительно  хотела  это сделать. Я даже ездила к побережью, когда вымыла машину и выкинула оттуда все, изляпанное мною в краске. Я хотела выпрыгнуть из машины, а её ...утопить.
Лоренс  шевельнулся. Он дернул узкий ворот футболки, будто та теснила и мешала дышать, давя на горло.
Мей укоризненно смерила его взглядом. Она выражала им своё презрение слабаку, взвалившему проблему на плечи женщины.
Но это как будто ничуть не задел нервы Лоренса. Тот будто утонул в глубине глаз Глории. Будто это он был под сильным гипнозом её истеричной искренности в широко раскрытых глазах. Его слова: "Не понимаю..." - были глухи, будто он был в бреду.
   -Но... я не сделала этого, Тед! Не смогла. Я испугалась. Испугалась, что я не выскочу и ...утону вместе с ней, а это было для меня самым ужасным. Видения, мучают меня до сих пор. Вид этой женщины так сильно проник в меня, что я не могла ни о чём думать кроме неё. Она меня будто притягивала к себе.
-И меня.
Голос Теда был тих. Может поэтому Мэй не сразу поняла смысла слов.
А Лори вскочила и, схватив сумочку (та была принесена вместе с вещами), вытянула оттуда два слипшихся снимка.
-Вот, взгляните, я сфотографировала её и теперь, как маньяк, время от времени разглядываю эти снимки.
Лоренс не стал брать в руки  фото. Только посмотрел на них в руках Глории. И тут же отметил про себя, что Глория должно быть солгала, что часто смотрит на них. Снимки лежали, склеившись картинками в сыром полиэтиленовом пакетике.
Тед сглотнул. Видно горло его совершенно пересохло.
Он поднялся, подошёл к графинчику с водой и прямо из него принялся пить. Рядом стояли два чистых стакана.
Тед, как напился, уставился на стаканы. Сказал: "Я сейчас".  И тут же он вышел из комнаты.
                ***
Пока его не было, женщины молчали. Каждая будто переваривала услышанное.
Лори, заметив, что фотографии испорчены, резко кинула снимки назад в сумочку. А ту швырнула на свободный стул.
Тед вернулся скоро. В руках у него была бутылка вина и бокалы.
Мей заметила, что вино дамское.
   -Выпейте, Глория. Иногда это помогает ...
Посмотрев на Мей, Тед стал наливать второй бокал, при этом сказал: "Простите, я забыл, как зовут вас?"
  -Ну и что?!
Мей с некоторым вызовом взглянула на улыбнувшегося ей мужчину. Тот опустил глаза, протягивая ей бокал вина.
Мей отказалась пить его вино. Лоренс будто и не обратил на это внимания, он тут же прошёл к окну и поставил бутылку и бокал на подоконник. Затем он направился к стулу.  Вернее не «направился», а наткнулся на стул. Комната Сары была небольшой и ему – человеку крупному, достаточно было сделать пару шагов, чтоб перейти от одного предмета мебели до другого.
Убрав сумочку Лори на кровать, он сел на стул и, оставив  вздорность  Мей без внимания, снова посмотрел на Лори.
Он сказал: "Тогда история становится ещё более длинной.  Значит, машиной воспользовался после вас кто-то ещё. Кто-то …следующий. И может быть именно он ...
  -Но я не понимаю, почему вы ..
Лори осеклась. За дверью послышался шум.
В комнату буквально ворвалась мадам Лоренс.
Пристальным взглядом она оглядела всех. Потом подошла к мужу. Её вопрос был понятен, только было не понятно, почему она не смотрит на Мей, а приблизила своё лицо к лицу мужа, спрашивая: «А это кто? Тоже ...
Лоренс не вскочил. Он некоторое время спокойно смотрел на жену и только потом поднялся со стула. Видимо он решил, что жене, стоять перед ним прогнувшись и не красиво, да и не удобно. Улыбнувшись, чуть обняв её, он ответил: «Не беспокойся, дорогая. Видишь, как всё устроилось: подруга детства племянницы Сары пригласила её погостить у себя. Они обменяются новостями и сейчас же уходят».
Женщина долгим взглядом мерила степень лжи в глазах мужа. Они стояли рядом. Он чуть обнимал её, придерживая  за правую руку, будто боялся, что та может начать действовать.
Мадам пыталась подавить в себе гнев. Болезненно дернулись мышцы её узкого лица, и она спросила: «А ты здесь для чего, тоже -для обмена новостями?»
Тед кивнул.
 -Да. Я теперь редко покидаю дом, а на Аляске не был никогда, вот интересуюсь. Ты ведь не против?
Помолчав, женщина вильнула сухим плечом и ответила вскользь, но как бы с обидой: "Нет".
Оглядывая обеих молодых женщин, миссис Лоренс поинтересовалась, но, разумеется, не у первых, а опять же у  мужа: "И как зовут подружку племянницы?"
Лоренс, чуть-чуть усмехнувшись, ответил: "Вот этим я не интересовался".
Мисс Лоренс выдохнула. Потом, ещё немного поизучав что-то там в глазах мужа, посмотрела на часы и быстро произнесла: «Когда интерес закончится - выгони! Я приеду к обеду, чтоб здесь никаких племянниц ... Ты  понял меня,… мой милый?»
Лори буквально пожирала лицо жены Лоренса. Теперь она была даже рада, что знает её предысторию. Это позволяло ей видеть перед собой просто женщину, а не мымру при калькуляторе.
Мисс Лоренс уже не казалась ей вопиюще модничающей старушенцией. Лори по-женски скорее было жаль её. Изношенность лица, тела,  уже не скрываемые ни какими операциями, ни косметикой. Попытки этой женщины удержать время, а так же свободолюбивого мужа - художника - были для Лори попыткой взглянуть на возможную собственную перспективу.
Никакой злобы в лице Мадам Лори уже не замечала. Только ревность и беспокойство стареющей женщины.
Лоренс ответил жене молчанием и доброй улыбкой.
Он не пошёл жену проводить. Как только дверь закрылась, Тед сел обратно на стул. Только Лори и заметила его беглый, будто мимолетный  взгляд в маленькое  окно комнаты кухарки.
Незашторенное окно выходило к парадным. Но, видно машины для миссис Лоренс ещё не подали.
Стояла тишина, трое в комнате ждали шум мотора. Мей осторожно взглянула на себя в зеркале, поправила прическу. Лори бросив быстрый взгляд на Лоренса, заметившего на рукаве костюма краску, тут же отвела взгляд и посмотрела на подружку.
И вот все услышали, как подъехала машина, как открылась и хлопнула её дверца, заработал мотор. Значит, миссис Лоренс уехала. Разговор вновь возобновился.
Тед поинтересовался не болит ли у Лори голова от удара об лестницу.
Мей во время разговора с интересом наблюдала всех.
У неё уже сложилось определённое мнение. Лоренс, которому явно симпатизировала её подруга, понравился и ей.
Некоторое сходство вкусов с Лори уже было привычно Мей.
Как и первая, теперь она несколько иначе определяла красивость Лоренса. Красивонькость в нём отсутствовала. То есть вот только теперь Мей перестала  назвать его про себя Красавчиком.
Внешность этого человека  располагала к себе. А его манера смотреть на понравившегося ему человека прямо, с вниманием и интересом слушать  его - удивила Мей необычайно. Она более привыкла замечать напускное внимание в мужчинах, а чаще просто безразличие.
В больших темных глазах Лоренса обозначилось знание жизни. А вместе с ним печаль, некоторая грусть и пренебрежение, слепота к не существенному, к мелочам. Всё это вылилось в одну краску, в краску доброты, в смысле: отсутствия желания осудить другого человека.
Были минуты, когда она, подобно Лори, начинала любоваться лицом, голосом и манерами этого мужчины. Особенно Лоренс показался ей красив, когда уходил от её выпадов. От её наскоков во время обсуждения острой темы. Тед будто пренебрегал в ней невоспитанного ребёнка. Будто смотрел на неё глазами не просто взрослого человека, а понимающего её позицию человека.
На её взгляд, Лоренс обладал приятной улыбкой. Улыбался часто. Но Мей заметила не постоянство его улыбки. Та то играла в каждой черточке его красивого лица, то затаивалась, плавно переходя в усмешку, или пропадала на время, давая покой лицу, где-то в глубине зрачков его карих глаз.
Однако, в отличие от Глории, Мей была более трезва в оценках. Она контролировала себя. Такие чувства, как подозрительность и даже неприязнь, в отношении Лоренса, жили в ней без оглядок на внешние данные этого человека. Может быть даже более, она полагала не доверять вот таким людям…с играющими улыбками.
Что ещё отметила Мей, так это несуразная гамма красок в его несомненно дорогой одежде и немодная стрижка Лоренса. Тот по-видимому не спешил воспользоваться услугами стилиста и парикмахера. Темные волнистые пряди его волос свободно свисали на воротничок бархатистого бордового костюма, в нагрудный карман которого был небрежно вложен синий шелковый платок. Мей, красившая волосы дважды в месяц, позавидовала, не заметив седины в волнах его красивых волос. Если только на висках чуть-чуть. Зато твидовые зеленые брюки хозяина огромного дома выглядели весьма заношено и даже были мяты. А туфли, явно дорогие, ручного пошива, были надеты им на сиреневые в полоску носки с маркировкой от Версаче.
Руки Лоренса показались Мей классически красивы. Она сказала бы, что это руки музыканта, ну или художника.
Она ещё не знала, что Лоренс художник, он упустил этот момент, рассказывая о себе при ней. Но на безукоризненно чистом, даже будто новом пиджаке Мей заметила мазок зеленой краски, которую Лоренс потихоньку от взглядов женщин пытался очистить, доставая из кармана платок.
О деле с женщиной, найденной в багажнике машины, она мнение тоже  изменила. Мей, как вначале и Глория, решила, что Лоренс косвенно причастен  к гибели несчастной женщины. Она считала, что та стала жертвой его скандальной жены. Ту Мей сразу возненавидела. И даже от себя не скрывала, что больше от зависти, чем из-за несносного характера старой мымры.
Когда мадам убралась, Мей поспешила  повториться: "Так в чём дело? Почему вы решили, что машиной пользовался ещё кто-то третий?"
Лоренс усмехнулся, он лишь  в скользь посмотрел на Мей.
  -Ну почему же "третий"? Эта несчастная наверняка лежала  в  багажнике больше недели. Так что желающие воспользоваться машиной могли быть и до нас, и после мисс Мак Дир.
Глория встала с кровати, обошла её и села снова, но уже в самой близи от Лоренса.
  -Но подождите, так ли я поняла вас, Тед, значит, вы возвращались к машине?
Тед кивнул: «Да. Говорю же, я был уверен, что вы ...ну как-то избавитесь от ...проблемы. Утром на другой день я поехал убедиться, что я прав.   Машина стояла на стоянке у оперы. На том самом месте, где я передал от неё ключи вам. Я осмотрел всю машину - ключи были в замке, багажник закрыт. Я осторожно взял ключ и проверил, есть ли кто там. Багажник был пуст и тщательно вымыт. Я отогнал машину на место к "Бристолю". Поставил туда, откуда мы с Дафи взяли её. Впрочем, не будет впутывать сюда эту трусишку. Я и в полиции скажу, что взял машину один.
Тед посмотрел на Лори.
  -Но я...подумал о вас с большой благодарностью, Лори. Вы будто дали мне счастье быть снова свободным. Я не точно запомнил вас в лицо, но  ...помолился за вашу решительность.
Тед улыбнулся и, опустив голову, покачал ею: "Когда вы появились здесь и заговорили о ключе от машины, я решил, что когда–то, по случайности взял у вас машину. Я бываю рассеян. Но вы заговорили про зелёную краску, про женщину, потом начали бредить про ещё какую-то женщину. …Потом вы потеряли сознание, и мне пришлось  отнести  вас к Саре. Там я вас хорошенько разглядел.
Тед быстро посмотрел на Лори.
  -Только там я и убедился, что вы точно та женщина ...в зелёной охре. Обрадовался, ваши вопросы стали для меня понятны. Хотя вспоминать про случай у «Бристоля»… мне не хотелось.
Мей первая обратила внимание на название кинотеатра. Она пересела поближе к Лори и тихонечко произнесла: "Бристоль "...Таксист говорил тебе о статье".
Лори махнула на Мей рукой, будто в настоящий момент её интересовала мысль поважнее.
  -Тед, но как же так, ведь я нашла вас именно по номеру этой машины. Разве машина не ваша? Мне в сервисе дали ваш адрес. Сказали, что хозяин серебристого "мерседеса" с  такими номерами  проживает на Секвой -сто.
Лоренс  удивленно вскинул брови. Некоторое время он смотрел на Глорию. Потом в задумчивости он перевел взгляд на сцепленные на коленях руки. 
А Глория, не дожидаясь, пока он переварит эту новость, сообщила ещё и про маньяка.
 -Несколько дней назад у кинотеатра "Бристоль" была угнана машина. Тоже серебристый "мерседес" и в ней тоже находилась убитая женщина!
  -Что? Как вы сказали, снова «мерседес» и снова …серебристый? …Черт!
Слово было произнесено так естественно, что у Мей и сомнений не сталось - перед ней соучастник убийства. Но она заметила и другое, Глория облегченно вздохнула и улыбнулась, будто она уже нисколько не взволнована ещё одной трагедией.
А Лоренс   сидел в задумчивости, был впервые за время разговора очень серьезен.
Мей  буквально насела на него.
  -Странно всё это, не находите? А может тут кто-то ещё в доме ездит на серебристых "мерседесах"?
Лоренс очнулся.  Перевел взгляд на Мей. Ничего не сказав, ни пол слова, он извинился и вышел из комнаты.
                ***
Как только дверь за ним закрылась, Мей прошептала: «Ну, вот и попалась его жёнушка...  То-то он так красочно расписал, как он долго любовался этой несчастной из багажника! Он её знал! Она бывала здесь! Я уверена!»
Лори даже вздрогнула. Впервые за многие годы знакомства она хотела, чтоб подруга заткнулась.
Дверь открылась. Лоренс прошёл к стулу и сел.
Лори уловила слабый запах "наполеона". Её мать, прикладывалась к коньяку всякий раз, когда в своей личной жизни встречалась с очередным… прохвостом.
Мей, тоже уловив запах дорогого коньяка, усмехнулась и грозно промолчала.
Тед сказал, глядя в сторону: "Я только что выяснил, у нас в гараже действительно был серебристый "мерседес". Но уже с месяц он оказывается в розыске. Его угнали от офиса моей супруги.
Только для Мей, Лоренс повторил: "Месяц назад..."
И тут за окном снова послышался шум мотора.
Все трое, не поднимаясь с мест, повернулись к окну. И Тед сказал: «Не беспокойтесь. Даже если моя жена вернулась, пока я здесь, она шуметь не будет. Она дала мне время до обеда».
Мей усмехнулась, а Лори опустила голову.
Вошла Дафи.
В первую их встречу с Лори эта женщина долго всматривалась в её лицо. Ведь оно было заляпано жуткой краской. Сейчас, с заметным испугом, она посмотрела на Глорию вновь, будто знала о ней что-то очень нехорошее. Она подошла к Лоренсу со стороны Мей. Видно секретарше мадам Лоренс и рядом стоять с Лори не хотелось.
Низко опустив глаза, она сказала: «Мадам просила передать, что заказала обед в "Митчеле". Она просила вас подъехать туда к часам трём. Она как раз освободиться. И ещё ...»
Даф наклонилась к Теду ближе, говорила тихо, но так, чтоб, прислушавшись, её поняли и остальные: «Ваша жена сказала, что если это шантаж, то вам нужно позвонить вашему адвокату. Я напомню вам номер его телефона...»
Дафи перелистала записную книжку.
-Девяносто четыре-девяносто пять-девяносто семь.
Чуть покосившись на Мей, прислушивающуюся к их  разговору, Даф мстительно посмотрела на Глорию. Затем она ядовито и громко произнесла: "Я тоже в курсе.   Эти двое появились здесь именно  из-за той машины, ведь так? Мы видели их с мадам у оперы. Они осматривали нашу  машину.
Взгляд Лоренса стал пронзительно черен. Он будто пытался проникнуть в глубь мыслей секретарши своей жены.
Он смотрел на Даф молча. Та выпрямилась. От него не отходила.
Все молчали.
Даф несколько раз оглянулась, чтоб ещё раз посмотреть на Лори.
Лоренс поднялся со стула, и предложил Дафи сесть.
Та отказалась. Но Лоренс с какой-то затаённой чернотой в глазах повторил: «Сядьте, Дафф, сядьте. Вы только что  намекнули на участие моей жены в этой истории. Так вот сядьте и объяснитесь, как моя жена оказалась   у оперы и именно возле этой машины?
Дафф видно действительно была страшной трусихой. После вопроса Лоренса  пальцы женщины задрожали  и лакированная поверхность  под ними на сумочке, которую та держала, запотела.
Лоренс  насильно, надавив на плечо Даф, усадил её на стул.
  -Не нужно упираться, Даф. Говорите, в комнате только те, кто имеет прямое отношение к этой дьявольской машине. Говорите, я требую!
Лоренс встал возле двери. Оперся о стену. От него до стула, где сидела Дафи, было метра три. Мей и Лори  были ближе к ней, они смотрели на неё в упор, и ту  это беспокоило ещё больше. Но Лоренс  не жалел её.
  -Говорите, я слушаю! Какое отношение к этому имеет моя жена?
Даф резко, но негромко выкрикнула: " Спросите у неё сами! Вы же пойдете в это кафе!"
Лоренс, не щадя произнёс: " Нет. И скажу, что вы мне о нем ничего не говорили".
Дафи зло сузила глаза, и, казалось, сейчас испепелит мужа своей хозяйки - тот оставил её без выбора.
  -Вы не понимаете, мистер Лоренс, это - посторонние люди!
Даффи ткнула пальцем именно в Глорию. Та ей не нравилась совершенно, потому что в отличие от Мей, молчаливо выслушивающий всё, та разыгрывала из себя  человека, заинтересованного.
  -У Вашей жены могут быть неприятности, мистер Лоренс.
  -Ничего, Даф. Мы справимся. Мисс Пазини, на сколько мне известно - дочь ресторатора Альфредо Пазини. Она, уверен, в курсе, что семейство Саммер - то есть родственники моей жены держат контрольный пакет акций на ресторанный сервис на побережье. Она не захочет ссориться с нашей семьей. Что касается мисс Мак Дир...
Тед перевел взгляд на Лори.
Выпад Лоренса был более чем неожидан  для Мей. Что касается Глории, то её смущало другое, говоря неприятные вещи, Лоренс смотрел на неё, при этом, доброжелательно, без какого-то нажима во взгляде.
  -...То её молчание в таком деле  имеет своё основание. Она пришла в наш дом, заподозрив в убийстве женщины меня. Но ведь я могу сказать то же самое о ней.
Тед улыбнулся.
  -Ну, например, что в багажник, как оказалось, нашей машины, мисс Мак Дир могла спрятать жертву  лесбийской неверности, убитую  ею неделю назад.
  -Это неправда!
Глория была просто напугана предположением, поэтому выкрик её получился резким и  громким.
Мей грозно двинулась на Лоренса: "По какому праву?"
Но тот, чуть наклонив голову в сторону от Мей, как бы увиливая от её прямого взгляда, по-прежнему держал в поле зрения реакцию Глории.
  -Что именно неправда, мисс Мак Дир? Что именно: первое или второе?
  Мей и Лори выкрикнули одновременно: " Ничего!"
Лоренс, опять же увернувшись от гневного лица Мей, ответил как бы только Глории: «Спасибо. Спасибо вам, что тоже сразу перестали считать меня замешанным в этом деле».
И, уже снова обратившись  к Дафи, Тед сказал: "Ну, так что же моя жена делала у оперы в тот день, Дафф? Почему вы вообще рассказали о нашей поездке с вами, о машине, ведь я просил вас молчать...»
Даф начала с едкости в адрес Лоренса: "Вы понятия не имеете, сколько стоит такая машина, мистер Лоренс! Я просто права не имела скрыть от мадам то, что машина нашлась. Мадам была рада, что машина не испорчена. Что она в порядке».
Мей двинулась в сторону секретарши мадам Лоренс.
  -Что?! А как же женщина?!
Дафи дерзко дернула носиком в сторону нахалки, смеющей наседать в этом доме на кого бы то ни было.
  -О какой женщине речь, мисс Пазини? Вы о чем?..
Мей, которой эта "серость" с острым носом не понравилась сразу, ответила с ехидцей: «Я о трупе! О трупе в машине твоей хозяйки говорю,… милочка».
Лоренс поморщился. Женщины выходили из рамок спокойного обсуждения общей проблемы.
  -Ну, ну, давайте все успокоимся. Тут нет виновных, мисс Пазини....
Посмотрев на Даф, Тед добавил: «Давайте не раздражать друг друга, Даффи. Говорите, не оскорбляя тоном, не забывайте, эти две милые женщины - мои гости».
Но Дафф не вняла его словам. Отвечая, будто только Лоренсу, она покосилась на Глорию: «О какой женщине речь? О той, что была спрятана в багажник нашей машины? О той женщине, что была найдена там мною и миссис Лоренс после того, как в ней съездила по своим делам мисс Мак Дир?»
Лори и Мэй одновременно издали возмущенный звук. Лоренс покачал головой, вздохнул и тихо, спокойно произнёс: «Дафф, я же просил ...»
Секретарша мадам Лоренс показно вздохнула и, глядя то на Мей, то на Лори, ответила: «А по поводу конца  этой несчастной может ответить, общий, как оказалось, любовник  двух этих дам – некто  Дидо Фарти…»
Дико скосив глаза на Лоренса, в полной тишине Даф быстро закончила заинтриговавшую всех фразу: "Это любимый телохранитель вашей жены, мистер Лоренс".
Наглость, с которой всё это было произнесено, с явными акцентами, возмутило всех.
Лоренс отошёл от стены. Он по-прежнему был спокоен, но на его лице явно отразилось неприятие и вместе с тем явная озабоченность ситуацией: «Что вы плетете, Даффи? Ну-ка объясните для меня ваше выраженьице».
В комнатке Сары воцарилась полная тишина. Этакое затишье перед первым громом.
Мей и Глория, навострив уши, держали в поле зрения обоих. Их сейчас почти не интересовал вопрос, откуда всем стало известно про их отношения с Дидо. Они  глядели то на, сжавшуюся, похожую сейчас на мышь, Даффи, то на Лоренса, в эту минуту похожего на хладнокровного ловца.
  -Вы что, усердная наша… Дафи, хотите сказать, что этот человек и моя жена ...
Дафф поняла, что переиграла. Она вскочила со стула. Заметно побледнела.
  -Я ничего не хотела сказать! Я ничего такого не говорила! …Вы, …вы  тут все сошли с ума!
Мей  подскочила к ней кошкой: "Нет - нет, вы тут вполне прозрачно намекнули, что наш Ди и эта  ...мадам…»
Не смотря на громкость голоса, Лори всё же сумела перебить расшумевшуюся подругу: "Мей, пожалуйста, сейчас не до До, … не до Ди, то есть не до нас..."
Обратившись к Лоренсу, державшему во внимании нервозность Даффи, Глория попросила: "Мы уходим от темы. Давайте будем последовательны. Главное, что мы узнали от секретаря вашей жены, Тед, так это то, что миссис Лоренс оказывается  в курсе, что стало с трупом этой несчастной. Может быть, нам стоит поговорить  с вашей женой?"
Лоренс  задумался. Он вздохнул, несколько хмуро посмотрел на Даф, готовую защищаться от них троих всеми доступными ей методами; потом, очень быстро - на Мей, которая выглядела так, будто вот только, играя, получила пару одномастных тузов; ну и конечно, он посмотрел на Глорию. Та выглядела решительной. Будто ей до правды шаг и оставался.
Тед подумал и пригласил всех пройти в нижнюю гостиную.
  -Там будет удобнее вести разговор. А я смогу оттуда позвонить в офис жены.
Дафи сразу взвизгнула, запротестовав: «Но ваша жена занята! Может лучше, пусть объяснение даст мистер Фарти?»
Лоренс, чуть прищурясь, перевел взгляд на Дафф. Но, не ответив ей, он жестом пригласил, дам пройти за ним.
                ***
Гостиная в доме Лоренсов поразила подруг роскошью.
Но вот на что обратила внимание только Глория, так это то, что картины в дорогих рамах не принадлежали известным художникам.
И она, и  Мей, разглядывали полотна, пока Лоренс звонил и убеждал жену о важности её приезда домой. Мей взглядом указала Лори на подпись художника. Глория кивнула ей – да, она заметила, что фамилия художника Лоренс. Картины принадлежали руке хозяина этого дома.
Особенно поражал своей неординарностью женский портрет. На нём мадам Лоренс была изображена во всем своём величии.
Портрет был вычурным.  Сюрреалистичным. Меж тем он поразительно напоминал мадам Калькулятор. Из такой глубины вытянул суть её художник, будто  на изнанку вывернул душу грешной женщины. Женщины жадной, властной, страстной; любящей безоглядно и равно свои деньги и своего мужа.
В этой Анне отсутствовал напрочь модный лоск, был скрыт до незамечаемого возраст. Одежда была выписана лишь намёками, а вот драгоценные побрякушки – детально. До самой крохотной грани. Будто они тоже были частью души этой женщины. Размытость черт, лишь намёки на истинные пропорции тела меж тем не мешали общей картине портрета Анны Лоренс. Целостность его поражала схожестью с оригиналом. С Мадам. Глаза её пронзительные, властновзорые просто - таки светили с портрета подчинительным огнём. Будто тень с лицом гордости таранила зрителя стальным взором, в котором был вызов: "Да, вот я такая! Я добилась всего этого! Я владею этим!" Огромной силы энергетика, жаждущая ответственности и власти – вот было истиной этого портрета.  «Да, - подумалось, Лори, - такой танк может остановить только полное отсутствие горючего. И всё же, неужели он говорил правду, признаваясь, что за сорок лучших лет своей жизни не встретил ни одну женщину равную ей? Может быть покоя, который могла обеспечить любая другая, ему мало? Возможно, ему было бы скучно жить в монастырской тишине, ничего не ощущая, кроме сытости в желудке. Что-то иное он имел в виду, говоря о «голоде», от которого он спасла его. А тут такая бурлящая страстями жизнь. Ведь это только кажется, что он - камень лежачий. Так выворачивать на изнанку, так глубоко рвать душу человеческую трусливый человек не смог бы. Не осилил. Тем более равнодушный. Нет, не в первый раз в жизни он уболтал женщину прокатиться с ним на чужом авто. И кошельки эти его не просто так теряются. Тут не просто долги отдаются. Здесь что-то иное. ...Анна эта такова, что за человека-траву держаться б не стала. Как она смотрит на него,… завидно  любит».
Портрет Мадам  несомненно был хорош. Удачная явь, выполненная маслом. Неоднозначна в смысле ощущений у разглядывающих её зрителей.
Мей, глядя на картину косо, сказала тихо: "Если бы он попросил позировать меня, я бы ни за какие деньги не стала делать этого".
Лори, выслушав подругу, намеренно громче, произнесла: "А я бы, если бы он только захотел, стала позировать ему!»
Лоренс как раз клал телефон на стол. (Видимо и мобильные телефоны он терял по дому беспрестанно, как бумажники, дарёные ему женой).
Лоренс слышал последние слова молодой женщины. Он внимательно посмотрел на Лори, потом на картину, возле которой подруги стояли. Он чуть улыбнулся, о чем-то подумав про себя, затем сообщил, вздохнув: " Моя жена и её адвокат будут здесь с минуту на минуту".
Потом он снова повернулся к Лори. Смотрел, откровенно изучая её.
А та молча позволила его взгляду медленно пройтись с кончиков её туфель до чуть всклоченных коротких волос на голове. Так, не глядя ей в глаза, Тед сказал: «Я просил, чтоб мистера Фарти не беспокоили. Думаю, мы обойдёмся без него.  Вы не против?»
Тед мягко улыбнулся и, отведя взгляд к центру огромной гостиной, предложил всем устраиваться удобнее и воспользоваться тем, чтобы перекусить.
Дафф пришлось выйти, простить прислугу принести в гостиную бутерброды и тоник.

                ***
Миссис Лоренс буквально влетела в гостиную. Эта громкоголосая элегантность тут же принялась отчитывать прислугу: "Что это?  Что такое, почему здесь вино и сандвичи? Убрать! Устроили из гостиной столовую!"
Лоренс, подойдя к жене, что-то тихо сказал ей, почти на ухо. Мадам дёрнула подкрашенной бровью, посмотрела на мужа и, уже тише, чуть оттаяв в лице, отменила приказ: " Ладно, оставьте всё. Оставьте и идите, Мэри. …Идите, я сказала! Нет, постойте! Принесите мистеру Лоренсу коньяк и минеральной. Теперь всё".
И тут же, обратившись к мужчине, который приехал вместе с нею, Анна произнесла: "Пройдите, Артур, присаживайтесь. Разговор не будет долгим, но нужно, чтобы вы были в курсе».
Она обвела всех присутствующих взглядом превосходства. Ничто не выдавало в ней ни замешательства, ни страха.
Мей, уже почти полностью уверенная, что Мадам - виновница гибели женщины,  начала завидовать  нахальной непробиваемости старухи. 
Когда взгляд Мадам остановился на Дафф, последняя заметно уменьшилась в росте.
Анна прикрикнула и на неё: "Сколько раз, я говорила вам, придерживайте язык! Что за дурь на вас нашла?!.. Вы решились произнести рядом два имени - моё и моего телохранителя. С какой стати так разболтались, милочка?!
  -Но я ...
  -Теперь уж молчите! Я разберусь с вами позднее. Сейчас у меня нет ни времени, ни желания тратить его на вас. Идите и распорядитесь по поводу перенесенных мною на завтра совещаний с японцами и португальцами.
Дафф с радостью кинулась прочь из гостиной.
Всех присутствующих здесь посторонних поразило то, что Анна отчитала свою секретаршу открыто. Откровенно, при муже, объявив о причине своего срыва.
Заметив, что Тед стоит, Анна села на роскошный диван, обивкой которого послужила ткань ручной работы, и указала мужу  сесть рядом.
  -Сядь со мной. Я всё сейчас объясню. Надо было ещё тогда, да вот закрутилась…
Хозяйка села удобнее, естественным движением, закинув ногу на ногу, и снова взяла руку мужа в свою руку.
За весь разговор она почти безотрывно смотрела на Теда. Будто всё обсуждала лишь с ним. Будто лишь его реакция на всё интересовала её. И его рука в её руке – это так подействовало на двух молодых женщин, присутствующих здесь, что им обеим тоже захотелось выпить…коньячку.
-Ну, раз уж эти двое всё-таки настаивают ...Хотя, знаешь, дорогой, я не уверена, что есть в этом необходимость. …Ну, раз уж ты тоже настаиваешь, ладно!
Анна похлопала по кисти мужа ладонью, и быстро посмотрев на Мей и Лори, но тут же отвернулась от них.
 Те сидели в одном широком кресле, вернее Мей сидела на подлокотнике его, чуть выше Лори.
 Мистер Стаффорд - адвокат Лоренсов, седой вальяжный мужчина, сидел тихо, не отвлекая на себя внимания.
Анна посмотрела и на него, но тоже быстро, будто всего лишь убедилась, что тот на месте и начала говорить. 
  -Я расскажу о том, что видела сама. А так же и том, что не просто слышала от своих людей, а прочла в соответствующих документах. Письменных заявлениях моего водителя и телохранителя. Так вот ...
Анна рассказала о том, что несколько дней назад ей позвонила на работу Даффи - её секретарша…
Сама она была сильно занята и не могла поехать в оперу с мужем. Она оставила в комнате Теда на столике билеты на спектакль, деньги на карманные расходы, и уехала на работу, прислав вместо себя Дафф. И вот оказалось, Тед так в оперу и не попал!
Оказалось, осел - водитель, отправленный Тедом за забытыми билетами домой, привез их и деньги, но ожидал хозяина в фойе театра. Не там, где его искал хозяин – у театра.
Оказалось, что, накатавшись в своей собственной машине,  в «мерседесе», некогда угнанном со стоянки у центрального офиса фирмы мадам, её муж обнаружил в багажнике полу истлевший женский труп.
  -...Меня такая деталь не интересовала. Связываться с полицией, выяснять ... - мне нет до этого дела! Как только Даф сообщила мне, что «мерседес» похоже наш, я приказала Доди очистить машину от посторонних предметов и переправить  её в мой гараж. К дому. Это было в ночь с  пятницы на субботу.
Машина стояла у оперы на стоянке. Он приехал туда, осмотрел и переправил машину вместе со всем добром в наш гараж. Ранним утром он воспользовался случаем,  хоронили партию нищих, умерших от отравления в одной из богаделен, и пристроил эту несчастную в ту же могилу. Машину вымыл, сменил номера и прочее... Потом поехал домой. Но мой водитель позвонил ему на мобильный и сказал, что ты, Тед, зачем-то собираешься ехать к оперному театру. Дидо смекнул, что ты хочешь посмотреть на машину. От меня ему был приказ: ни во что тебя не вмешивать. Ничего тебе не рассказывать, ничего не объяснять. Он решил: раз так, значит нужно поставить машину на прежнее место. Откуда он её забрал. И он повернул назад. К оперному. Поставил машину туда, где она стояла. И оставил её так, как её оставила вот эта…
Острым пальцев Анна показала на Глорию и тут же продолжила.
-Тед, Дидо мешали все. И ты и вот эти…
Снова, бросив быстрый взгляд на молодых женщин, Анна, обратилась к мужу.
-С этой всей ерундой он канителился полдня. Сначала приехал ты. Ты осмотрел машину. Ты заглянул в багажник. Кстати, этот первоклассный работник, он достал из рядом стоящей урны твои перчатки.
Тед был удивлен: «Что?»
-Милый, я не покупаю тебе ширпотреб. На всякой вещице, что на тебе - марка фирмы. Любой осел там скажет, что заказ выполнялся на твою руку или ногу. Ну ладно… Дальше…
Анна посмотрела на адвоката. Тот кивнул ей, «я весь во внимании».
  -Ты успокоился, узнав, что проблемы нет и, переправив машину к «Бристолю» уехал домой. Дидо решил закончить задание, перегнать нашу машину домой. В наш гараж. Но только он отъехал от «Бристоля», как заметил  этих двух…
И снова, не поворачиваясь, Анна показала указующим пальцем на женщин, тихо сидящих в кресле.
-Он тут же развернулся и запарковал машину у оперы, а сам дёру! Его могли в этой машине узнать эти двое. Даффи  уже навела справки на ту, про кого написали утренние газеты, и тут же сообщила  мне. Когда Дидо сказал, что эта особа идет с подружкой к театру, я сразу поняла, они идут проверить машину! И я согласилась с его решением поставить машину назад. Дидо еле успел удрать не замеченным. И тут же позвонил мне. Меня взбесило, что эти двое лезут к нашей машине. Суют в неё нос! Я решила поймать нахалок, если они только попытаются сесть в салон. Машина-то наша! Я поехала с водителем и Даффи туда, к театру. Ах, как я сожалела, что мне не удалось их поймать там самой! Они не сели в салон! Ходили вокруг машины, принюхивались, но - не сели! Мы с Даффи решили проследить за ними. …Столько времени я потеряла! Но потом, всё же уехала, меня Джонсон ждал для подписания документов. А мой верный телохранитель, вместо того, чтоб заниматься своим прямым делом – охранять меня, снова стал шофером, решил убрать машину от театра. Ему всё это просто надоело! Он снова позвонил мне, ожидая инструкций. Они были те же: в гараж! И что же вы думаете, он идет к машине, но его опережает какой-то идиот! Тот подходит к нашему "мерседесу", открывает дверцу, берет ключи (а мы для этих девиц специально ключи в замке оставляли) и идет к багажнику. И пытается упаковать там свой ковер! И вот тут начинается настоящий криминал!
Анна снова посмотрела на адвоката.
-Представьте, из ковра выпадает женская туфля. Этот человек пытается её спрятать, но ковер вываливается из багажника и разворачивается. Там труп. Женский. Какая–то несчастная по-видимому была служащей. Дидо заметил, та была в  одежде служащей. …Ну теперь вы понимаете, машина для нас пропала окончательно! Хорошо хоть этот Дидо знает дело! Он всегда рабает в перчатках и не оставляет никаких следов!
Анна посмотрела на мужа и вдруг улыбнулась. Добрая улыбка в момент преобразила её жесткие черты лица. Оно осветилось заботой.
-А вот ты, милый, опять потерял свой бумажник. Он, по-видимому, выпал из твоего кармана, когда ты перегонял машину к «Бристолю». Открыто лежал на переднем сиденье. …Но всё в порядке…
Лицо мадам снова было сухо деловым.
-Фарти уверен, ни одна собака не узнает, чья это была машина.
Анна быстро и резко улыбнулась, сверкнув белыми челюстями. Вот такие дела, милый. Теперь надеюсь, и ты понимаешь, что мне было приятно отблагодарить этого малого. Я отправила его к черту на кулички! Пока расследуется это дело с маньяком, Дидо Фарти вместе с женой будет кататься тихим ходом вокруг земного шара. Цени! Умная я? 
В гостиной стояла абсолютная тишина.
Абсолютнейшая тишина стояла до тех пор, пока четверо из присутствовавших не заговорили в голос:
Тед: «Дорогая, ты умна. Но что стало с тем несчастным, у ковра?
Адвокат: «Надо бы заехать в полицейское управление, выяснить не поймали ли его».
Мей: «Как это «к черту на кулички»?! Ну-ка поясните, когда и куда это вы отправили моего Ди? Тут дела такие, что надо бы связаться с ним, узнать жив ли?»
И наконец, Глория…
Та спросила последней: «Кто же эти несчастные?»
Анна похлопав по руке мужа, поднялась с дивана. Она встала напротив всех. И всем сразу ответила: «На этом аудиенция закончена! Прошу всех покинуть мой дом. Моему мужу пришло время встать за мольберт. Он должен отдохнуть от всех этих …племянниц. Вас адвокат, я не задерживаю в вашем желании. А вы обе… вон! Хватит, наигрались в гостей!»
Женщина развернулась и крикнула привратника.
Тот был крепким малым, он тут же подошел к молодым женщинам.
-Прошу дамы. И пожалуйста, на этот раз без обмороков и капризов.
Глория посмотрела на Лоренса. Тот, выпрямившись, молча, опустив глаза, продолжал сидеть на диване.
Но все, кто присутствовал здесь, поразились, увидев в его перекошенном лице суровость и даже …злобу.
                ***
Подруги по улице Секвой шли молча.
Мей не хотелось корить Лори за то, что та впутала её в малоприятную историю. Но её распирало сказать ей, что влюбляться в подкаблучников – большая глупость.
Но Мей молчала.
Лори шла и сама себе задавала вопросы: «Зачем? Сколько же можно терпеть такие отношения? И значат ли они тоже любовь?» Но ни она не знала ответа на эти вопросы, ни к Мей с подобным  она обращаться не хотела. Ло была уверена, подруга сейчас ругает её.
-Я поеду домой, Мей.
Мей кивнула, ладно.
-Мне тут тоже зайти надо. Я в ресторан к отцу. Позвонишь вечером?
Глория кивнула, ладно.
На площади у театра было полно такси. Мей видела, как Глория садиться в такси.
Когда машина разворачивалась, Мей увидела лицо таксиста. «Какая мерзкая рожа, - подумала она. В слух она тоже кое-что успела сказать: «Бывают же такие уроды?» 
А Глория, улыбнувшись таксисту, как старому приятелю, махнув подруге рукой, уже откинулась на спинку сиденья.
И Мей, пожав плечами, пошла по делам. В отличие от Глории, прожигающей с матерью наследство, ей приходилось помогать своим мужчинам. Она управлялась с бухгалтерией отца.
Заходя в ресторан, Мэй вдруг вспомнила слова Лоренса о могуществе Саммеров – семьи его Мадам. «Сволочи! Ну да я всё равно дозвонюсь до того кораблика, на котором Ди уплыл!»
                ***
Глория прикрыв глаза, успокаивала себя.
Но она тут же открыла глаза, услышав, казалось, над самым ухом резкий хрюкающий смех.
-Ха-ха! До чего ж узки дорожки, по которым мы с тобой ходим, красавица! Ха-кха!
Но Лори думала о другом. И уже как будто знакомый ей «красавчик» таксист не испугал её своим мерзко-пошловатым «ха-ха». Она вторила ему: «Да, да, узки дороги людские...»
Водитель ехал себе тихонечко, адрес был назван.
-Что, значит, ночевала на Секвой в этот раз?
Глория, отворачиваясь к боковому стеклу, устало ответила: «Вам –то какое дело?»
Но лишь после того, как она ответила так, она задумалась над фразой водителя.
Лори тут же посмотрела в квадратный затылок водителя, а потом перевела взгляд на зеркальце над лобовым стеклом.
И её поразило выражение уже знакомого ей лица весельчака - таксиста. Оно было трогательно суровым. Голосом отца в неутешном горе странный человек произнес: «Не ходи за ним, красавица. Я, и…только я теперь знаю, чем это может кончиться. Он рисует только смерть».
Настроение, сноп мыслей, всевозможные переживания всех недавно пережитых дней – всё смешалось в кучу в голове Лори. В один её ужасный крик.
Боже, как же она громко и долго кричала своё «а-а-а…»
Страх её был так велик, что выпасть на ходу из машины - ей показалось благом в такую минуту.
И она, дернув ручку на себя, полетела, казалось в тартарары.
Но это была всего лишь площадь …перед кинотеатром «Бристоль».
                ***
Анна больше всего боялась, что «эта зеленая наивность» - так она называла Глорию, потащится в полицию сразу же, как только выйдет за ворота её дома. Почему-то в молчание Мей она была уверена. Может, Тед оказался прав, и Анна действительно могла как-то контролировать бизнес отца Мейджун Пазини. За Мей из дома Лоренсов никто не пошел.
За Глорией же поехали.
И вскорости адвокат Стаффорд отчитался перед Мадам: «Всё в порядке, Анна. Этот «ненормальный» попался. Я сам видел заключительный акт этой комедии. И ты знаешь кто стал главной героиней спектакля?»
В трубке скрипнуло сухим голосом: «И кто же? Ну, неужто племянница из Винипойта?»
-Так точно!
В ответ на веселый отзыв адвоката послышался другой голос. Тот был ровным, но требовательно – настойчивым: «Джон, вы после поболтаете с моей женой. А пока ответьте мне,  что с этой женщиной?
Напрасно Анна орала, что убьет связиста, который посмел запараллелить её личный телефон с комнатой мужа. В момент она забыла, что распорядилась об этом сама.
Тед решил на сегодня отложить занятия в мастерской.
Он поехал в полицию. Прямо в полицейское управление.
                ***
Анне с великими трудами удалось остановить мужа прямо на лестнице, ведущей к дверям солидного учреждения.
Стаффорд клялся своему клиенту, что сделает всё сам. Что у Теда, а главное, его жены могут возникнуть большие проблемы, если за дело возьмется «художник, ничего не смыслящий в законах».
Адвокат признался, что четвертая женщина не погибла от рук таксиста. Что она выпрыгнула на ходу из его машины. «Этот таксист какой-то ненормальный. Жутко уродливое лицо. С заячьей губой, вместо зубов металлические протезы и гогочет он так…кровожадно».
-Она жива, мистер Лоренс. Жива. А вам лучше вернуться в дом. К вашим делам. К вашим картинам.
Лоренс немигающий взглядом полоснул по лицу адвоката и замер в позе кобры, нависнув над женой: «Анна, ты же в курсе всей этой хренатени. Почему я вот только теперь узнал, что этот сумасшедший таксист – Джо Баркер?!»
Анна сверлила мужа взглядом, добывая для себя информацию для печали. Она зондировала его до атомов, проверяя его на верность своему величеству. В ней боролась женщина любящая его и женщина богов от бизнеса.
-Тед, ты знаешь, я не вынесу, если ты пойдешь к ней?
-Ты снова надеешься, что я кину эту проблему на чьи–то плечи?! На плечи четвёртой жертвы? Или на твоего адвоката, например, так?
Тед смирил голос, улыбнулся своей дивной улыбкой, щекочущей женское сердце.
-Может, ты свои плечи подставишь?
И ещё красивее стала его улыбка.
-Не получится на этот раз, Анни. Никак.
И уже с печалью в голосе: «Я чувствую, это я виновник всех этих событий. И я просто обязан объявить об этом в полиции. Ради этих женщин, ради Джона».
И вдруг будто все годы, что скрывались за искусственной красивостью его лица проявились. Сведённые на переносице черные брови,  сильный прищур глаз, пренебрежительное движение носа, презрение в почерневших, будто очерченных углем губах – всё это будто отшелушило его бывалую красоту.
На Анну смотрел муж с лицом старшего …по званию человека.
-Если ты не отойдешь с моего пути, я перешагну через тебя, …моя дорогая Анна.
 Но Мадам была из сорта женщин, которые борются, даже если через них перешагивают.
-Я иду с тобой,…мой дорогой Тедди.
Лоренс ещё постоял, глядя в глаза жены, затем чуть заметно кивнул, и они втроем зашли в широкие двери полицейского учреждения.
                ***
Он начал свою речь со слов: «Это мой бывший друг. Он такой же сумасшедший, каким считали в своё время  меня. Это месть. Это месть художника художнику. ...Я уверен, что это ...месть. Месть …мне.  Он убил своих дочерей».
Лоренс вздохнул: «Я даже не знаю, с чего начать. Мне трудно объяснить это только словами...»
                ***
   -Так вы фотомодель?
Лоренс мягко, доброжелательно улыбался упакованной в бинты женщине. Его не смущало, что за его спиной сидят трое: Мей, Анна и её новая секретарша.
Последняя была прихвачена в виду того, что Анна сразу после больницы должна была ехать на совещание. Возить документы сама она уже просто разучилась. Да и могла забыть что-либо  из необходимого на деловой встрече. Вот женщина лет тридцати в деловом сером костюмчике и была держателем папки с бумагами мадам Лоренс.
Тед любовался красочным натюрмортом из фруктов на столике возле больничной кровати.
Глория ничуть не была удивлена, увидев этого человека здесь. Она даже уверена была, что они встретятся.  Только лицо его сразу, с первой же секундочки встречи, поразило её.
Нет, этот человек не растерял своей красоты, нет. Просто к нему вернулись его…годы. Вдруг резко выделились морщины и седина.
Из красоты романтической его красота превратилась в красоту мужественной решительности. Остались и ровность в голосе, и покой в глазах, но что-то такое появилось, что сразу дало понять Глории, что позиция Теда в жизни несколько, а может, и кардинально поменялась. Художник перестал быть ведомым тенями. Он повернулся лицом к счастью.
И она ответила ему: «Нет. Можно сказать, нет, я не модель. У меня такое чувство, что я никогда не стану профессионалкой в этом деле. Но мне нравится вдруг становиться …красивой».
Тед кивнул, будто ответил, понимаю. Потом снова спросил: «А чем занимаются ваши родители?»
Разговор был тих, спокоен. Вопросы, ответы ....
И вдруг Лори сказала.
  -Если у вас когда-нибудь будут проблемы с натурщицей, я думаю, сумела бы ...попробовать.  Хотите, я скажу  вам свой телефон?
Тед улыбнулся ответив: «Я забуду его».
-Ах, да. Вы же говорили, что вы рассеянны.
Глория быстро посмотрела на Анну. Та, сцепив зубы, исполняла обещание, данное ей мужу.
Тед дал его в ответ на то, что это первый и последний визит в мисс Мак Дир. И что он произойдет исключительно в присутствии посторонних.
Тед исполнял пожелание супруги. Он прощался с поразившей его женщиной. «Ее стремление к справедливости – конечно же, от юности, Анни. Но согласись, она мила».
Анна его спросила тогда: «Ты будешь её рисовать?»
Тед оставил тогда вопрос жены без ответа.
Сейчас же он ответил на предложение Глории. Та по-видимому давно его обдумывала. Но выразить его ей было трудно.
Ещё труднее ей было выслушать его ответ 
-…Что касается вашего предложения, Лори ...
Лоренс посмотрел на светлое лицо молодой женщины и улыбка его стала шире и добрее. Его красивое лицо было спокойно.
  -…То я, чтоб не обидеть, постараюсь объяснить вам ...ситуацию: дело в том, что я не рисую красивое, Лори.
Тед обвел взглядом лицо Глории, почти не пострадавшее при падении из машины. Оно имело правильные черты, многих удивляющие своими правильными пропорциями. Лоренс остановил взгляд на пухлых губах женщины, он как погладил их. Будто коснулся их своими длинными чувствительно-сильными пальцами. Он оглядел высокую гордую шею женщины, прямые худенькие плечи.
Одна из рук Глории была полностью загипсована из-за перелома ключицы. Но Тед будто не замечал этих мелких деталей. Он любовался женщиной.
   -Вы красивы общепринято, Лори. А я рисую только то, что большинство  считает жуткой пародией на красоту. Я вижу, я не слеп - вы красивы. …Я не знаю, как вам мягче объяснить это. Но красота не волнует меня, как художника, простите. Я научился рисовать красиво то, что красивым…не видится. Но оно есть. Красота – как неочевидный факт – вот что меня волнует.
Тед вздохнул. Опустил голову.
  -Не знаю, как не обидеть вас. Честное слово, мне бы очень не хотелось обидеть. Вы ...симпатичны мне, как человек. И понятны в своём наивном стремлении казаться красивой для всех.
Лори была смущена. Может, потому глупо поспорила: «Но ведь вы художник! Вы должны уметь рисовать всё, а не только то, что хочется!»
Лоренс, улыбаясь, смолчал. Потом, подняв голову, посмотрел на пейзаж за больничным окном и тихо пробормотал: «Даже не представляю вместо лопушистых подсолнухов грациозную розу на картине Ван Гога. Простите меня, Лори. Простите…».
Затем, уже громче он произнес: «Нам пора уходить. А вы остаётесь. Вам нужно поправиться. Прощайте, Глория». Он повторил: «Глория, …прощайте».
Слово резануло по чувствам Лори.
Пока этот красивый человек уходил от неё, она лежала с закрытыми глазами.
Она открыла их только оставшись вместе с подругой. И Мей заметила, что из глаз Ло закапало.
-Ну что ты… Нормально. Зашел. Проведал больную. Ты ж этого хотела.
-Нет, я хотела большего, Мей.
                ***
Никогда ни она, ни Мей не узнали бы тяжесть той точки, что была поставлена в истории просто-таки сумасшедшего дня из жизни Глории.
В печати данное дело, не смотря на всю его ужасность, практически не было рассмотрено подробно. Всё только вскользь. Какой-то эмигрант, какие-то миссионерки…
Пропал, как никогда и не было, друг обеих подружек - Дидо Фарти. Исчез с их поля зрения и Лоренс. Вернее, только он.
Мадам ещё обитала какое-то время  в высоком роскошном доме на Секвой - сто.
Сами подруги, не зная подробностей, а главное, желая ещё разок взглянуть на понравившегося им обеим человека, пытались наводить справки о странном художнике по имени Тед Лоренс, но ничего, кроме того, что тот будто бы навсегда уехал в Европу, так и не узнали.
Где-то через год Мей купила красочный альбом с репродукциями картин Лоренса. Она повезла его подруге. В подарок.
И они с Лори долго смотрели на малопонятные им картины его.
При этом Мей повторила своё решение, что никогда бы не стала позировать этому странному художнику.
А Лори, Лори тоже подтвердила свое решение: "А я бы хотела ему позировать. Очень хотела бы".
   -Ну и нарисовал бы он тебя вот такой дурой...
Мей ткнула пальцем в картину с губастой, рыжей, растрепанной девкой, сидящей полуголой на подоконнике, свесив из окна кривоватую ногу.
Лори внимательно  посмотрела на чуть глуповатую, но ясную улыбку девушки. Остановила взгляд на лучистости красок, какие нашел художник для глаз её.
Лори вовсе не виделась эта картина чьим-то конкретным портретом. Она чувствовала эту картину иначе. Ей показалось, Тед подсказывал зрителю, что доброта человеческая – есть чувство откровенное, открытое. И оно присуще всякому, стоит только захотеть увидеть его. «Эта рыжая девка, думаю, дурна ещё больше, чем на картине. Уродина в совершенстве. Так как же он узнал о том, что она - как раз та, что «слепому - глаза, голодному - кусок, а плачущему - сестра»? Как?! Как он видит такое?»
Вздохнув, Лори мечтательно произнесла: "Я хотела бы увидеть себя такой, какой видит меня он. Он сказал, что я красива. А я, думаю, что он только внешность мою красивой считает. А  вот такая, ...наизнанку, я  буду не интересна для темы его картин. Думаю, если бы он нарисовал меня, то, возможно, всего лишь  отражением безликости в малюсеньком зеркальце пудреницы".
  -Как умно! …А я бы ни за что к такому художнику не пошла! Хоть засыпь меня цветами и подарками - ни за что не стала бы ему позировать! Он ненормальный.
Мэй покосилась на подругу и уточнила: «Ну, не как человек, как художник. Он ненормальный. Уж ты извини».
Лори промолчала.
                ***
А ещё через  год,  зимой, на имя Глории пришла посылка.
Она была из Винипойта.
Её прислал обеим своим подружкам Дидо Фарти.
В посылку был вложен конверт, на нём было написано "Для Лори" и пакет, на нём значилось - "Для душки Мейджун".
Лори сначала кинулась читать письмо, а потом вдруг кинула его и позвонила подруге.
  -Мей? Да, это я. Мей, я не могу уйти из дома, должны вот-вот приехать мать и очередной мой отчим. Я обещала встретить их дома. А ты быстро лети ко мне, у меня есть новости от Дидо. От...Ди, ты помнишь?...Алло?...Так вот, тебе посылка от него, а мне письмо. Но я дам тебе его прочесть, там о Теде. О Теде Лоренсе - художнике, ну помнишь? Так вот: Лоренсы, оказывается, теперь живут на Аляске. Анна бросила здесь бизнес и уехала к мужу. Винипойт – это, как оказалось, родина Теда. Дод теперь служит у них охранником в доме. Он ещё пишет о тех женщинах, ну помнишь?  Их было трое. Так вот: это три дочери этого сумасшедшего таксиста. Он тоже художник. Но он «чисто» портретист. Они эти три женщины позировали обоим и Теду, и этому Джо Баркеру – их отцу. Оказывается, отец их рисовал, как видел - красавицами, а Тед - такими, какими чувствовал и видел он. Друзья поссорились из-за того, что Лоренс изобразил их уродливыми фуриями. И когда этот, которого я знала, как таксиста, случайно узнал, что его дочери, возглавлявшие какую-то религиозную секту в Бразилии, были повинны в смерти нескольких семей с детьми. Он сам  убил их и, мстя другу за догадку и молчание, перевез тела их сюда, в Калифорнию. И подсовывал их в его машину. По очереди клал в багажник «мерседеса», который по документам принадлежал Теду. Анна заплатила мужу за свой портрет деньгами, а он тут же на них купил удобную машину для её поездок в офис. Что? …Нет, я не смотрела что там. Взглянуть?
Лори кинула трубку и подошла к пакету. Разорвав тесьму, она открыла его. Посмотрев на содержимое, задумавшись, она вновь подошла к телефону.
  -Алло, ...Мей, там кедровые шишки с орехами и записка "Ты дурочка, Мей. Но будешь у нас на Аляске, подъезжай. Я думаю, мы неплохо проведём время. Всё ещё помнящий твою родинку на правом бедре - Ди Фарти". Вот чудак! …Алло? ...Что ты об этом думаешь, Мэй?
После паузы в трубке прозвучало: "Я думаю, что и Ди ...тоже. Тоже ненормальный. Я не поеду на Аляску. Я никуда не поеду! К тебе тоже. Не сердись. Пока..."
Глория не сразу поняла, как объяснить странный ответ подруги.


1997-1998 (?) Пермь
mel5@yandex.ru