Любовь в стиле барокко Карпенко-Карый Поливода 18в

Мой вариантЛЮБОВЬ В СТИЛЕ БАРОККО ИЛИ ЗДРАВСТВУЙТЕ  ШЕКСПИР,  ПЕТРУЧЧО И  КАТАРИНА.
Граф,
Оляна – невеста графа,
Кущицкий – друг графа,
Шумицкий– друг графа,
Степан – слуга графа
Анисим – псарь
Ярыся – служанка Оляны
Гости на балу
Слуги


Графский дворец. Пир.
Кущицкий:
               Ещё виват! И сотни раз – виват!
                Достойнейшему, лучшему из графов,
               Которых видели луна и солнце!
(пытается чокнуться с графом)
Граф:       
                Нет, погоди, уж пили за меня…
Шумицкий:    
                Напрасно прерываешь ты его.
               Мы кубки вновь готовы поднимать               
               За нашего товарища и брата…
Кущицкий:
               Зачинщика всех пьяных драк и склок,
              Амурных развлечений и скандалов,
              Которые всё графство потрясают
              До недр земных! Покоя не дают
              Всем душам боязливым и смиренным!
Граф:         Я благодарен, друг…
Шумицкий:
                Скажу ещё!
              Как можно промолчать в такой момент,
              Когда слова хвалебные звучат
              И величают друга твоего?
              Речь не о том, что ты хорош собой,
              А дело в том, что весело с тобой!
              Печаль развеешь, выдумаешь что-то
              И мы опять стремглав лететь готовы
              Туда, куда лишь позовёшь, укажешь!
              Чтоб выполнить наказ! Виват!
Все:                Виват!!!
(все пьют, вбегает Степан)
Степан: Мой господин, я с новостью пришёл!
Граф:     С какой? Что целый день шатался где-то?
               Не новость – это! Служишь мне не год…
               Так говорится: «служишь», а на деле:
               Лишь пользуешься добротой моею…
   (к друзьям)
               Такого олуха – не видел свет!
               Лгуна, неблагодарного лентяя!
   (к Степану)
               С утра ещё послал тебя на псарню,
               Чтоб загодя Анисиму сказал ты,
               Что завтра на рассвете – на охоту!
               Чтоб он собак готовил и не пил!
Степан:      А я про что? Ведь сами же сказали,
               Чтоб без него - не смел я возвращаться!
Граф:          Так ты на это целый день убил?
Степан:          Я удивляюсь вам, мой господин,
               Его привычки знаете не меньше.
               Уже с утра, как чоп, он пьяным был,
               Что квасится столетиями в бочке!
               Он похмелялся утром, так как ночью –
               Он превзошёл себя! Он столько пил,
               Что, не желая - выпил вдвое больше…               
Граф:          Чёрт с ним! Я что выслушивать здесь должен,
               Как пьют мои разнузданные слуги?
               Где ты, подлец, шатался целый день?
Степан:         Я ж говорю, на псарне я дежурил!
              Я пропустил обед, и жаждой мучим,
              Следил, чтоб этот пакостный Анисим
              Не отлучился – чарку опрокинуть
              И трезвым бы, пред очи вам предстал.
Граф:         Так, где ж он сам?
Степан:                Уже он к вам бежит,
              А я вперёд летел, неся вам новость!
Граф:         Чёрт знает что!               
Шумицкий:                Какой дурацкий лодырь?
               Твой подданный распоясался так,
               Что перед носом у тебя играет,
               А ты себе – и ухом не ведёшь.
Кущицкий:      Что ж он ему такое позволяет?
               Такого демократа – не найдёшь.
Шумицкий:      Такого либерала – свет не знает…
Степан:          А я ещё хотел…
Граф:                Не смей встревать!
Степан:          Молчу – молчу, я лишь хотел сказать…
Граф:          Вот, я сейчас заеду тебе в рожу,
               Перекошу твой светлый лик на век!
               Быть может так, заткнётся человек?!.
  (к друзьям)
               Друзья, я полностью согласен с вами!
               Прогнал бы я Анисима давно,
               Но он ведь божьим даром обладает:
              В охоте псовой, шельма, знает толк!
              Как гончая, он зайца загоняет,
              И след берёт он, как матёрый волк!
              Как сокол зорок, мощен, как медведь…
              Рукой поймает, стоит лишь велеть.
Шумицкий:    Мы знаем это.
Кущицкий:                Видеть довелось,
             Как он добычу гонит на рассвете…
Граф:        Ну, хватит вам об этом! Хлещет дождь,
             Гремит гроза, не сорвалось бы дело!
(к слугам)
             Не видите, что кубки опустели?!!
Шумицкий:   Какая тут охота?
Кущицкий:                Посидим
Шумицкий:   И вспомним о былом…
Кущицкий:    Но, хочется забавного чего-то…
Шумицкий:   Луна чтоб повернулась к верху – дном…
Степан:        Мой господин, дозвольте вставить слово:
             Приехала сегодня к вам - невеста!
Граф: (замирает)
Шумицкий:   Что-что? Невеста?
Кущицкий:                Как? Когда?
Шумицкий:                Откуда?
Граф:       О, Господи пришёл мой смертный час!
Степан:       Да нет… Всего лишь навсего – невеста!
            Да и на смертный час ваш – не похожа…
            Скорей, напоминает – мокрый час.
            Вы ж видите, что делается в мире…
            К вам со служанкою своей «приплыли»,
            С обеих струйки звонкие текут.
            И кучер с ними.
Шумицкий:                Что же ты молчал?!
Степан:       Вот это – я молчал?!!
Кущицкий:                И пустозвонил
            Про пьяного Анисима в то время,
            Когда уставшей и промокшей гостье…
Шумицкий:   А почему же мы о ней не знали?
Кущицкий:    И почему, вы, граф, о ней молчали?
Степан:       Ну, что сказать? Опять я виноват!
            А кто-нибудь спросил о ней сегодня?
            Вам только б об охоте размышлять…
            Спросили б – я ответил бы спокойно.
Граф:       Уверен ты? Иль может быть ошибка?
             Неужто там Оляна?
Степан:                Так сказала…
Граф:       Постой! Она ведь учится в Варшаве…
            Образованье там приобретает.
Степан:       Ах, нет, мой господин, скорей всего,
            Она уже успешно доучилась!
            Что там приобрела, к вам привезла
            В тяжёлых сундуках, баулах, торбах…
            Как тройка лошадей всё довезла?
Граф:       Не устаёшь, я вижу, от злословий?
Степан:      Держали путь они в своё именье,
            Не собираясь к графу заглянуть,
            Но вышло ненароком приключенье…
Граф: (в мыслях)
            Манерами решила, знать, блеснуть?..
Степан:       Я ж говорил, - не знала, что заедет…
            Сломалось что-то сильно в их возу,
            А тут гроза и дождь, и гром, и ветер…
Граф:       Вот, если бы сегодня – не беда,
           Серебряный я подарил тебе бы…
Степан:      Беда потерпит – денежка – не ждёт,
           Когда перенестись она сумеет
           На новую квартиру, не одна,
           А прихватив друзей своих заветных…
Граф:      Квартира – пустоту пускай потерпит!
           Прочь с шутками, есть поважнее дело!
           Графиню ты в покои проведи,
           И то - не сразу, заблудись немного…
           В один, в другой конец дворца пройди,
           Как будто сам не знаешь ты дорогу.
Шумицкий:
            Послушай, граф, да разве ж можно так?
Кущицкий: 
              К своей невесте сам не выйдешь?
Граф:      Я объясню, немного погодите…
 (к Степану)
           А ты, пойми одно: графине милой
           Не торопись прислуживать ретиво.
           Попросит хлеба – принеси воды;
           Воды захочет – принеси ей пива.
           И всё так неохотно, так лениво,
           Как будто ты прислуживаешь так,
           Что ей теперь вовек не расплатиться,
           За милости великие твои!
           Прикинься глуховатым иль дурным…
           Хотя, прикидываться – будет лишним…
Степан:     Вам только бы обидеть ни за что!
Граф:     Молчи! Придурковатая дубина,
          И слушай, господина своего!
          Чтоб каждый раз, как встретишь ты графиню,
           Не забывал словечко говорить,
           Что грязью обливает моё имя…
Степан:     Чтоб я? Про вас? Сказал худое слово?
Граф:      Заткнись, невежа! Я прекрасно знаю
           Как косточки мои перемываешь
           Талант раскрыть свой - наступил черёд,
           На деле своё рвение покажешь!         
Степан:     Отсохнет пусть язык, когда всё так!
           Не встать мне с места! Пусть сгорю, повешусь!
Граф:      Вот угодишь! Вот тут-то я потешусь!
           Всё потому, что достоверно знаю,
           Что черти в пекле, пламя разжигая,
           Ладони в нетерпеньи потирают,
           Чтоб на крюку тебя над ним повесить!
           Ты верно понял, что тебе сказали?
Степан:      Да, понял всё! Вернее – не бывает!
           Для вас, мой господин - я постараюсь,
           Я вспомню все слова, что только знаю,
           И к вам, с горячим сердцем - приложу!
Граф:     Ну, так беги, мой разгильдяй – посланник
           Скорей к графине! Стой-ка! Погоди!
           Ведь некуда спешить! Зачем бежать?
           Вполне графиня может подождать…
Степан:      А ежели про вас случайно спросит?
Граф:      Ты должен отвечать на все расспросы:
           «Нажрался, спит и усом не ведёт!»
           А после, тихо улучив минутку, -
           Сбежишь стремглав и боле – ни ногой,
           Хоть там пожар, обвал, потоп, тревога…
Степан:      Понятно всем: тогда спасайся сам!
Граф:      О, Господи, ты помолчишь немного?!!
           Проговориться только ей попробуй -
           Кнутом до синевы буду хлестать!
Степан:      Уж места не осталось здесь живого…
(Степан поднимает рубаху, а под ней футболка с нарисованными следами побоев)
Граф:      Запомнишь мой урок тогда надолго!
Степан:      Про вас и так весь день не забываю.
            Да разве ж вы дадите позабыть?
 (всхлипывает)
            Клянёте, бьёте, лаете словами…
            Вот если бы на каждый окрик – грош,
            То был бы я в стране – богатым самым…
Граф:       Ты так в мечтах-то – далеко зайдёшь…
            На место моё дерзко посягаешь?
            Захочет Бог – сменяемся местами!..
            Ну, а пока что – делай, что велят!
 (Степан кланяется и уходит)
Шумицкий:   Вот это ты загадку загадал…
Кущицкий:    Сознаюсь, я здесь ничего не понял…
Граф:       Друзья, сейчас стоит пред вами
             Несчастнейшее чадо на земле…
Шумицкий:   Неужто не поможем мы тебе?
Граф:       Боюсь, что – нет… Послушайте сначала.
            Отец и крёстный мой – вступили в сговор,
            Решили нас с Оляной поженить,
            Чтоб капитал семьи – объединить…
Шумицкий:  Трагедия, похоже, назревает…
Граф:      Подробнейше составив завещанье,
            Решили так: иль я – на ней женюсь;
            Иль всё имущество – достанется Оляне,
            А я – бездомным нищим остаюсь…
Кущицкий:   Вот, это ловко!
Граф:                Я с ней повстречался,
            Когда ей было ровно десять лет!
            Скажу вам честно: гадкое созданье!
            Крикливая, капризная невежа,
            Вертлявая и злая егоза…
Кущицкий:   Хороший прейскурант…
Граф:                Ещё повеса,
           Упёртая, тупая непоседа;
           Манерная, чванливая ханжа…
Шумицкий: Мне что-то страшновато даже стало …
Граф:      Ах, если б это был последний грех…
           Бог красотою обделил Оляну.
           Уж, лучше стану я просить на хлеб,
           Но мужем ей – я ни за что не стану!
           Не буду здесь уродину терпеть!!!
Шумицкий: Вот это да!
Кущицкий:                Люблю тебя за это!
Граф:     И вот, представьте - прибыла - мегера!
           В кого переросла за восемь лет?
           Наверное, перепугает пекло,
           Когда заглянет к чёрту на обед!!!
Кущицкий:  Обидно.
Шумицкий:                Грустно.
Граф:                Да, не это слово…
           Что делать?
Шумицкий:                К адвокатам обратись…
Граф:      Уже ходил, но это – бесполезно…
Шумицкий:  Им денег, не жалея,  заплати…
            А хочешь, дом твой охранять поможем?
            Взашей – невесту!
Кущицкий:                Пекло ей устроим!
Граф:      И поглумимся над отцом моим?…
Кущицкий:   Так, как же быть?
Граф:                А надо нам придумать,
           Как сделать так, чтоб зайцев двух убить:
           Отцово завещанье – не нарушить
           И даму – восвояси проводить…
Шумицкий:  Но ты ж сказал, что если не жениться,
           Имущество достанется Оляне?
           То, если я – жениться откажусь,
           А если же она мне вдруг откажет,
           То я от уз – свободным остаюсь!
Кущицкий:   Храни нас Бог. Что ж примемся за дело?
Граф:      Да, поспешим, друзья, торопит время.

                Картина 2
Входят Оляна, Ярыся, Степан.
Степан:      Сюда, прошу. Ну, вот мы и пришли.
Ярыся:      Ну, слава тебе Господи! Добрались!
            Мы столько ж – из Варшавы возвращались…
Степан:      Как это?
Ярыся:                Ты здесь столько же блудил!
Степан:      Темно везде…
Ярыся:                Так ты – зажёг бы свечи.
Степан:      Я ж не могу: вести, тащить вам вещи,
            Дорогу в темноте глухой искать
            И на вопросы ваши отвечать,
            Тем более, закончились все свечи.
            Два дня пришлось в потёмках коротать…
Ярыся:      Будь я хотя бы  день на месте графа,
            Турнула бы в три шеи я тебя!
Степан:      Ему не обойтись здесь без меня!
            Я – правая рука и глаз, и ухо…
Ярыся:      И правая нога… Представить жутко
            Чудовище, коль левая – в тебя…
Оляна:      Ярыся!!!
Ярыся:                Разве нет? С огнём не сыщешь
            Такого непроворного слугу.
            Ведь сразу видно…
Степан:                Так зачем вам свечи?
Ярыся:      У-у-у…
Оляна:                Прекрати дразнить его, Ярыся!
            Зажжёт пускай камин, воды напиться
            Горячей принесёт…
Степан:                Камин?
Ярыся:                Да – да!
           Камин! Камин! Ты глух ещё к тому же?
Степан:      Так, нету дров…
Ярыся:                Так, принеси из кухни!
Степан:      Закрыта кухня! Заперта ключом.
            А ключ, наш граф всегда на шее носит.
            Он на цепочке, чтоб никто из слуг,
            Не вздумал покуситься на съестное…
            Хотя, скажу вам честно - пусто там!
            И мышки там - не отыскать котам!
Ярыся:      Зачем тогда он кухню закрывает?
Степан:      Считает, что целее будет так…
            А может быть телятинки подать вам?
Ярыся:      Ну, вот, ты видишь? Принеси скорее!..
Степан:      Да нет её! Всё гости наши съели…
Ярыся:      Зачем же спрашиваешь нас, дурак?
Степан:      Мне ж надо как-то – выявить почтенье…
Ярыся:      Ты повара тогда буди скорее…
Степан:      Что, повара?
Ярыся:                Да! Чёрт возьми!
Оляна:                Ярыся!..
Ярыся:      Иль это слово ты не слышал в жизни?
Степан:      Ещё как слышал! Нет прекрасней слова!
            Склоняю голову пред ним покорно!
            Его ценю, люблю и уважаю,
            За то, что мой желудок наполняет
            Вкуснейшим содержанием – всегда…
            Непредсказуемо и вечно ново!
            Так пунктуально, молчаливо, скромно,
            Мне кухни аромат, не даст о нём забыть…
            Я пробую его, жую, смакую…
Ярыся:      Проглатывай скорее и заткнись!
Степан:      А с кем останусь, если проглочу я?..
Ярыся:      Тогда, пожарь  яичницу простую…
Степан:      Здесь вряд ли я яйцо вам отыщу?
            Хотя, вдвоём в курятнике с тобою…
Ярыся:       Умыться хоть водички принеси,
             Коль, ни на что другое – не способен…
Степан:       Да нет, способен! Выйди, помоги!
Ярыся:       Так слаб ты, что кувшин поднять не можешь?
Степан:       Вдвоём бы нам там было веселей…
Ярыся:       Вот, если б был проворней ты, мой милый,
            Тогда б подумала, а так к чему же
            Тащиться за тобой во тьме ночной,
            Что б ты и там уснул, средь грязной лужи,
            Не разобравшись толком: что - к чему?
Степан:      Я знаю что - к чему и что – куда!
Ярыся:      Иди ты с этим «что», куда ты знаешь!
Степан:      Умыться вам с дорожки принесу…
Ярыся:      Хоть что-то понял! Слава тебе, Боже!
            Ну, так беги скорей!
Степан:                Уже бегу!
Оляна:      А мне он странным кажется немного …
Ярыся:      И странным, и дурным и не – немного…
            Тут видно всем: отъявленный пройдоха!
            Он – пара господину своему!
Оляна:      Ярыся!
Ярыся:                Правде вы в глаза взгляните!
            Вас жизнь не научила ни чему?!
            Любя, на крыльях к милому летите,
            А он – знай спит и гости – ни к чему!
            Не топлено, не прибрано, не мыто…
            Ни крошки хлеба, слушай бред слуги…
Оляна:      Промокли все, и никому нет дела?
Ярыся:      Вот это встреча!
Оляна:                Он не знал, что еду…
Ярыся:      А если и не знал, то можно пить?
           Нажраться, как свинье, что не подняться,
           Не поприветствовать и не обняться,
           Бокал вина невесте не налить?
Оляна:     Зря выдумали мы свою поломку,
           Но так его хотелось навестить…
           «Беспутник он!» - трещат все без умолку…
          Всего за день короткого знакомства, -
          Ребёнка сердце смог он покорить.
          Я что-то говорила громко-громко…
          Смеялась и вертелась, как юла…
          Что он тогда подумал про меня?
Ярыся:    Что можно ждать от маленькой девчонки?
          Посмотрит пусть сейчас хоть раз на вас!
Стук в двери
Ярыся:    Стучится кто-то… Кто там?
Оляна:                Заходите!
Степан: (заходит)
          Здесь я! Принёс умыться вам вина!
Ярыся:    Сдурел ты, что ли? Нам вина умыться?
Степан:     Всегда граф умывается вином…
Оляна:     А пьёт он что?
Степан:                Бывает, пьёт и воду,
           Когда нет под рукою ничего.
           А то, всё водку хлещет, медовуху,
           Сливянку пьёт, мореловку, мокруху,
           Вишнёвку глушит, паленку, терновку,
           Гусиновку не может обойти
           И к варенухе – часто припадает,
           И пиво любит, сидр – не обижает…
           Скажу одно: что видит - то и пьёт!
           А если уж и глаз его – не видит,
           То пьёт он то, что кто-нибудь нальёт!
Ярыся:     Вот уж послал нам Бог такое счастье…
Степан:     Тихонько булькать в комнате начнёт, -
           Услышит граф, и мигом к вам прискачет!
Ярыся:     Вот это слух!
Степан:                Пожалуй что – не слух.
           Способности его прекрасно зная,
           Когда-то гайдуки бутыль вишнёвки
           Решили спрятать там на чердаке,
           Чтоб славно на дорожку посидеть…
           Граф с вечера был словно не в себе.
          Слонялся, нюхал, головой вертел,
          Заснуть не мог… Вдруг резко подскочил
          И опрометью вверх, и прямо к месту!
          Всё выцедил и в тот же миг - заснул,
          Как спит ребёнок, улыбаясь сладко,
          Как ангел спит иль праведник святой.
          Напутствовав на доброе народы…
          А то ещё…
Оляна:                Ах, нет, спасибо, хватит.
Степан:    Да, погодите, я ведь только начал.
          Он панночек сюда стадами водит,
         Потом возами замуж выдаёт.
Ярыся:   Ты что, глухой? Сказали тебе: хватит!
(к Оляне)
         Так слышали к кому мы тут попали?
Оляна:   Хочу теперь ещё и посмотреть!
Степан:   Уж скоро! На закате завтра встанет,
         Запухшими глазами поведёт,
         Не понимая: где он, что с ним, с кем он…
         Так часто просыпался он на псарне,
         В свинарнике, в конюшне частый гость…
         Глотнёт сивухи кубок на похмелку,
         Затем второй и, закусивши третьим,
         Вмиг расцветёт, покроется румянцем.
         Дитя совсем, приятно посмотреть!
         Не разобрать, что губочки лепечут
         И где блуждает взгляд… На ножках млелых
         Войдёт он в зал, промолвив громко слово…
Оляна:   Наверно, «Добрый день»?
Степан:                Да нет! Ну что вы?
         Он слов таких не знает отродясь.
         Сейчас лишь об одном молю я Бога,
         Чтоб не было поблизости там – вас,
         В тот миг, когда весь мир оповестит
         О том, что он проснулся! Вянут розы,
         Трава чернеет; птицы умолкают
         И улетают в страхе за моря;
         И старый боцман от бессилья плачет,
         Что сквернословить не умеет так!
Ярыся:   Ну вот и дорисована картина…
         Портрет – модель обычно превосходит.
Оляна:   Неужто правда? Где же та улыбка,
         Которую я с детства ещё помню?
(к Степану)
         Иди. Ступай.               
(к Ярысе)                Да, грустной будет встреча…
Ярыся:   Прекрасно услужил ты госпоже…
Степан:   Я сделал всё, что мог…
Ярыся:                Не много можешь…
        Уснуло царство беспробудных пьяниц.
Оляна:   Ярыся, снова?
Ярыся:                Он всё стерпит, пани!
(к Степану)
          Иди, ступай! Что попусту стоять?
         Раз помощи твоей нам не дождаться…
Оляна:   Вот расходилась!
Ярыся:                Я отлично знаю,
        Без почвы сплетни ведь – не вырастают!
        Не станут слуги зря хозяина чернить!
(к Степану)
         Ну что ещё?
Степан:  (к Оляне)         За искренность мою,
         За то, что как хозяйке угождаю, -
         Я вас прошу - отдать его долги …
Оляна:   Он деньги занимает у слуги?
Степан:    Да разве ж это только у меня?
         Тут даже серой мыши не осталось,
         Которой бы наш граф не задолжал…
Оляна:  Так что - он обнищал?
Степан:                Разбогател!
Оляна:   Тогда зачем?..
Степан:                Жаль отдавать свои,
        Когда вчистую проиграет в карты.
        Так, как же, пани?..
(Оляна достаёт кошелёк, но Ярыся прижимает его к груди Оляны)
Ярыся:                Ты теперь нам должен!
        За то, что сплетни слушали твои!
Оляна:   Ярыся!
Ярыся:                Он ни чем не услужил:
        Не подал, не помог, не накормил…
        Сплошное «Не»! Как ноль, пустое место!
        А вы готовы кошелёк раскрыть
        Пред ним. Коль захотите, просто даром
        Вам наплету таких же мадригалов.
(к Степану)
        Ты всё сполна получишь после свадьбы.
        Прости, но нам пока ещё не ясно:
        Способны ль вы нам с пани – подойти!
        Ступай! Иди! Скорее убирайся!
        Наслушались уже!
Степан:                Спокойной ночи!
(уходит)
Оляна:   Как ты ему грубишь!
Ярыся:                А вы то, пани!
         Похоже, издеваются над вами…
Оляна:   Скорей, на правду всё это похоже…
Ярыся:   Похоже, да не всё. Слуга не станет
         Пред будущей хозяйкой - мужа лаять,
         Каким бы гадким не был господин.
Оляна:   И как его выдерживает граф? 
Ярыся:   А научу-ка я вас отвечать…
         Вам преподам с десяточек ругательств…
Оляна:   Да нет, уволь. Ложимся лучше спать.
Ярыся: (открывает сундучок)
         Возьмите кожушок сухой укрыться.
Оляна: (укладывается на диван, укрывается кожухом)
        Благодарю. Бог знает что творится!
        Быть может, что-то завтра прояснится?
Ярыся:  Уж лучше, прояснится пусть сегодня…
         Пойду-ка посмотрю я: в чём там дело?
Оляна:   В такую темень?
Ярыся:                Вы не бойтесь, пани,
         Не заблужусь. Сейчас припоминаю:
          Горел ведь свет, когда мы подъезжали;
          Жаркое пахло; музыка звучала…
         И вдруг - исчезло всё! Ведь не спроста?
Оляна:   Как ты одна…
Ярыся:                Спокойно спите, пани!
(поёт колыбельную)
           Провожала тучка солнце,
           Заглянула к нам в оконце:
           Здесь Оляна сладко спит,
           В обе дырочки сопит…
(ускользает в дверь)
               
                КАРТИНА 3
Граф, Кущицкий, Шумицкий, слуги.
(быстро входит Степан)
Граф:   Ну, как?
Степан:                А что?
Граф                Ну, как наша невеста?
Степан:   Оляна?
Граф:                Да! А кто ж ещё, дурак?!
Степан:   Сказали «наша», вот я и подумал:
         Быть может, вам моя сейчас нужна?
         Так нет её! Хоть быть уже должна…
         Быть может – поискать?
Граф:                Ищи, что хочешь!
         Я спрашиваю, дурень, как Оляна?
Степан:    Э, о-о-о…
Граф:                Что «О-о-о»? Ты можешь поточнее?
Степан:    Не знаю, я.
Граф:                Ты что – её не видел?
Степан:    Как вас сейчас, а может даже – ближе!
Граф:    Так, как она?
Степан:                Впотьмах – не разобрал.
          Промокла и закуталась, как кокон…
Граф:     Ты выполнил приказ мой?
Степан:                Даже слишком!
          Не дал им ни свечей, ни дров, ни хлеба…
          В отличье от порядочных хозяев…
Граф:     Молчи, скотина!
Степан:                Как же получилось:
          По вашему выходит: я – скотина,
          А по Оляниному: явно – вы!
(граф выхватывает шпагу, но тут появляется Анисим. Тупо смотрит перед собой, делает пару шагов и останавливается посередине зала)
Анисим:    Здрас…(кланяется в пояс, пробует подняться, теряет равновесие и его заносит ещё на несколько шагов вперёд)
                Ты смотри, а я ещё не верил,
          Что крутится земля… Ну вот опять…
(качается)
          Ещё разок! Не-ре-гу-лярно как-то…
Граф:    Наверно так же, как ты пьёшь, свинья?!
Анисим:   Какая ложь! Я тут же наливаю,
         Как только опустеет мой стакан…
         Ах, если бы вы, граф мой, только знали,
         С каким «напёрстком» справился сейчас.
(достаёт двухлитровую бутылку)
         Так, смех один, считайте, что понюхал…
Граф:    Пока дошёл от псарни - уж готов!
Анисим:   Всегда готов! За вас в огонь и в воду!..(отрыгивает)
Граф: (морщится, брезгливо отстраняется)
         Да ты воды не видел отродясь!
         Вот Бог дал слуг! Не разноси мне грязь!
(Анисима повело. Он натыкается на стул, перекидывает его и сам падает на пол. Насилу встаёт, ставит стул, падает на него животом, карабкается, но подняться не может.)
Граф: (показывает жестом Степану, чтобы помог усадить. Степан усаживает его)
        Ну что она ещё тебе сказала?
Степан:  Вы не прогневайтесь, мой господин,
        Назвала несусветным недоумком,
        Так расписала, словно ваш портрет,
        И, если б я не знал о ком судачит,
        То, всё равно - не спутал бы ни с кем.
Граф:  Поговори ещё!!! А что конкретно?
Степан:  Ну… Кроме недоумка…
Граф:                Говори же!
Степан:  Ну, не сбивайте! Значит: «Недоумок»…
Граф:  Да, слышали уже!               
Степан:                По мне, так хватит,
        Ну раз настаиваете: «хамло»
        «Падлючий сын», «подонок»… 
Граф                Нет, уж, хватит!…
        А ехать собирается домой?
Степан:   Да не в какую! Нравится им здесь!
        Сказали, будто, климат им подходит:
        И дни – не жарки, не холодны – ночи…
        Ах, если б слышали, как вас чехвостил…
        Тогда б гордились мною, господин!
Граф:   Гордиться стану сразу, как уедут.
        Надеюсь, что солгать ты им нашёл?
Степан:   Так просто оказалось их дурачить!
        Я представлял всё время вон его!
(показывает на Анисима, который дремлет на стуле)
        Когда здесь есть подобный экземплярчик –
        Выдумывать не нужно ничего!
(граф удивлённо замирает, подходит к Степану и целует его в губы)
         Я повода вам, вроде, не давал?
(в дверях появляется Ярыся)
Граф:   Молчи! Ты сам не знаешь, что ты сделал!
         Какую мне идею подарил!
         За мысль одну в суровую годину
         Я все грехи твои – тебе простил!
(к друзьям)
         Его я превращу сегодня в графа!
(показывает на Анисима)
         В камзол одену, в бархат, в кружева.
         Пусть «граф» проспавшись, выйдет с рожей грязной
        К благочестивой даме на показ!
        Эй, слуги, няньки, хватит вам судачить,
        И прятаться тихонько по углам!
        К работе поскорее приступайте!
        Чтоб всё блестело!.. Нет! Совсем не так!
        Чтоб прибрано здесь было, как в сарае!
        Чтоб вонь стояла каменной стеной!!!
         Конюшни Авгиевы – стали б раем,
         В сравненьи с этой грязной конурой!
         Пусть меркнет свет, пусть чёрт здесь ногу сломит!
         И вот когда, к прекрасной госпоже,
         Изнеженной, кокетливой Оляне,
         Вот это чудо выйдет на свиданье,
(жест в сторону Анисима)
          Бежать придётся прочь и во всю прыть,
           И бога всей душой благодарить,
           За то, что вырвал из тенёт Амура!
Шумицкий: Вот это штука!
Кущицкий:                Всё-таки  невеста…
Граф:     Ах, брось!               
Кущицкий:                Но как теперь ему внушить,
           Что граф он и знатнейшая вельможа?
Граф:     На это есть ещё один совет…
 (Граф подходит к столу, наливает полный кубок водки и подносит к лицу Анисима, тот уже стал волноваться: сильнее засопел, заёрзал на стуле, чмокнул губами раз, другой, потянулся всем своим естеством к кубку и, наконец, открыл глаза и уставился на угощение.)
Граф: ( наивежливейшим тоном)
          О, ваша милость, всемогущий граф!
          Примите дар сей, от рабов покорных,
          От преданнейших, любящих вас слуг!
(Анисим выхватил кубок из рук графа и выпил одним махом. Посидел с открытым ртом, повалился со стула вниз и потерял сознание. В этот раз уже до утра.)_
(к слугам)
          Скорей его несите в мою спальню!
          Переоденьте живо в мой кафтан
          И уложите спать в мою кровать!
(слуги несут Анисима)
          А ну-ка, погодите!
(снимает с Анисима свитку)
                Уносите!
(одевается)
          Ну, как я вам? Почти что – на меня!..

              Картина 4
Оляна полулежит на диване, вбегает Ярыся.
Ярыся:     Спасите! Помогите! Караул!
Оляна:     О, матка бозка, как ты напугала!..
Ярыся:     Измена, пани, подлая измена!
Оляна:    Да что ты говоришь, не уж то граф?..
Ярыся:    А кто ж ещё?
Оляна:                Есть у него невеста?
Ярыся:    Всё хуже в сотни раз! Невесты – нет!
Оляна:   Вот, глупая, что ж ты меня пугаешь?
Ярыся:    Но он, подлец, не хочет знать и вас!
Оляна:    Ты видела его?
Ярыся:                Как вас сейчас…
Оляна:    И он сказал тебе об этом?
Ярыся:                Где там!..
          Вот если бы сказал он нам в глаза…
          А то… Ух, дайте хоть воды глотнуть…
Оляна:   Так, нет воды. Всё заперто вокруг…
Ярыся:    Враньё! Всё чистое враньё, до слова…
          Ну, дайте, хоть вина.
(наливает полный бокал и выпивает залпом)
                У них есть всё!
         Светло, горит камин и полон стол.
         Еды – хоть лопни!
Оляна:                Но тогда зачем же?   
Ярыся:    Там сговор, пани! Мерзкий, подлый сговор!
          И всё из-за того, что милый граф,
          Желая молодиться лет до ста, -
          Избавиться от вас всем сердцем хочет!
          Вы для него, словно в носу - чиряк …
Оляна:     Но, он меня почти не знает?
Ярыся:                То-то!
Оляна:     Быть может, просто хочет разыграть?
Ярыся:     Играть? Одеть псаря в свою одежду
           И выставить пред вами за себя,
           Чтоб позабыв отцово завещанье, -
           Сбежали вы отсюда навсегда.
           Считаете вы всё это забавой?
Оляна:     Ты это слышала сама?
Ярыся:                Конечно!
           Все разговоры, замыслы и планы…
           Простите, что сказала так про вас…
Оляна:     За что? За то, что не было и дня,
           Чтоб я не думала о нём;
           За то, что восемь лет его любила;
           Пол жизни этой встречи прождала?
           Да что ж это такое, в самом деле?!!
(распаляется)
            Кобель, вонючий скунс, крысиный потрох,
            Пигмей горбатый, карлик колченогий!
            Про замысел твой подлый – я узнала!
            Ты нелюдь мерзкий, сволочь неземная!
            Ты вздумал издеваться надо мною?
            Козёл рогатый, выродок, подонок!
            Ты миру свою глупость показал,
            Додумавшись до скотского паскудства.
            Поганое чудовище, дундук,
            Брехло и пустозвон, кривая шельма!
            Ничтожество, пришибленный мудак,
            Безмозглый дурень, сукин сын продажный!
            Ты недоумок, скаредный балбес!
            Дерьмо такое, что стошнит и муху!
            Чтоб ты осклиз! Собаки б тебя съели!
            Чтоб завтра ты не дожил до утра!
            О, нет, нет, нет! Живи ты лучше вечно!
            И каждый день тебе чтоб прибавлял
            По сорок гнойных ран и язв вонючих!
Ярыся:  (не сразу опомнилась)
            Как славно, пани, вы проговорили!
            Как с писаного, словно «Отче наш».
            С утра словечка грубого не знали.
             Горжусь я вами! Видно, вам с небес
             Господь послал подобное уменье,
             За скромность вашу…
Оляна:                Да ещё и ты
            Здесь издеваться надо мною станешь?!!
            Кого пригрела на своей груди?
            Подругою своей тебя считала…
            Иди, посмейся над бедой моей…
(плачет и поёт)
            А небо… Небо – плачет…
            И сердце… Сердце – плачет…
            И слёзы льются из небесных
            Синих-синих глаз.
            Как ветер завывает…
            Как сердце замирает…
            А дождь стучит…
            В окно стучит…
            «Кап-кап – любовь прощай…»
Ярыся: (обнимает её)
            Не плачьте, пани, зря не лейте слёз.
            Не стоит здесь никто таких страданий…
Оляна:      Из глаз моих пусть вытекает горе
            И прожигает кожу, тело, душу…
            Из сердца прочь с последнею слезою –
            Любовь моя пусть вырвется наружу.
            О, сердце, что ж не перестало биться,
            Узнав о низости такой ужасной?
            Другой любви в тебе – не поселиться…
            Скажи, зачем тебе стучать напрасно?
            Быть может, ты уже окаменело?
            Лютуй, Перун! Мечи в нас молний стрелы!
            Срывай вершины гор, ломай леса!
             Всё зря! Сильней не поразишь меня!
  (к Ярысе)
              Бежим скорей из этого вертепа!
              Пусть, хоть пешком, хоть вплавь, хоть босиком!
              Уйти, чтоб никогда уже не встретить
              Того, кого увидеть так хотела…
Ярыся:        Бежать сейчас, когда так хлещет дождь?
Оляна:        И поскорее!
Ярыся:                Пани, это глупо:
              Заблудимся, промокнем, заболеем,
              Умрём!!!  Ему ведь на руку всё это…
Оляна:        Да, ты права! Сначала я должна
                Взглянуть в его бесстыжие глаза,
                Сказать всё то, что думаю о нём!!!
Ярыся:        А думаете вы о нём – не мало…   
Оляна:        Побольше, чем ты слышала сейчас.
Ярыся:        Ну, вот! Такой вы нравитесь мне больше!
              Переживаний ваших – он не стоит!
Оляна:        Пойду. Куда: на лево иль на право?
Ярыся:        Да вы не шутите?
Оляна:                С чего шутить?..
(другим тоном)
             Ну, хоть мельком взглянуть – имею право?..
             В последний раз…
Ярыся:                Ну, так бы и сказали…
             А если вас увидит кто-нибудь?
             Блуждает по дворцу сама графиня…
             Подглядывает, слушает – шпионит?!!
Оляна:       Одену-ка я старый кожушок
             Уж если и поймают «на горячем»,
              Велико дело – скромная служанка…
Ярыся:      Вот вам платочек. Маменьке везла…
Оляна:      Давай! (повязывает)
Ярыся:                Как хороша! Дурак – ваш граф…
            А если вас обидит кто-нибудь?
Оляна:       Неужто прямо тут?
Ярыся:                А вы не знали?..
             Уж я-то сладкоежек насмотрелась!
             Любителей полакомиться нами…
             Как будто бы не белолица я,
             Не черноброва и не хороша…
             Со всех сторон – не ладно сложена?..
             Уж не один поклонник мысленно (в сторону)
             (А зачастую, и не мысленно)
             Под юбку мне от страсти залезал,
             Но я всегда отчаянно стояла (в сторону)
             (А иногда – лежала) на своём! (в сторону)
             (Хотя, не раз бывало – на чужом)
             Они всегда ведь так и норовят:
             Уж, если не залезть тебе куда-то,
              То, завалиться где-нибудь с тобой!
              Вы, пани, там не вздумайте сомлеть!
              Не постесняется никто из них,
              Воспользоваться вашим положеньем!
              Не злитесь, чтоб не выглядеть смешно
              И не грубите слишком, чтоб потом
              На грубость ненароком не нарваться.
              Берите на смех их!               
Оляна:                Брать на смех?
Ярыся:                Да!
              Дразните их, шутите, надсмехайтесь,
              На зуб кладите, спуску не давайте…
               Тогда вы – сверху…
Оляна:                Лишь бы – не они…
Ярыся:         Ну, это тоже ведь – не помешает,
               Хотя – не сразу… Смейтесь без разбору:
              Над носом, над штанами, над причёской…
              Мужчины так горды, самовлюблённы,
              Что обижает их – любая малость.
Оляна:         Откуда этот опыт?
Ярыся:                Как же, пани?
              Пока вы петь учились, танцевали,
              На клавесине сутками бренчали,
              Долдонили часами по-французски, -
              Я тоже научилась кой чему…
Оляна:        Чему же?               
Ярыся:                Первое, что им, пронырам
              Взбредает в голову: схватить за руку.
              Коль не отдёрнешь - он уже – за локоть,
              Не высвободишься – он всю прижмёт!
              Усами тебе шею защекочет
              И забормочет, что на ум придёт.
              Беспутные пройдохи эти знают,
              Что нас легко обворожить словами,
              Что любим мы, когда нам сладко льстят.
              Поэтому, всегда должны мы помнить
              Про шесть спасительных и верных «не»!
Оляна:        Тут что-то новенькое. Ну-ка, ну-ка…
Ярыся:        Не «новенькое» - старое, как свет!
              Но сберегает нам не мало нервов…
Оляна:        Ну так?..
Ярыся:                Так вот: не слушать и не верить;
              Не соглашаться и не позволять;
              Ни в чём и никогда не уступать
              И, наконец, не сожалеть безмерно
              Что так случилось…
Оляна:                А случилось что?..
Ярыся:         То самое, что вы могли подумать…
Оляна:         Зачем же предыдущие пять «не»?
Ярыся:         А как иначе? Мы ж не потаскухи!
               Добропорядочные пани – мы!
              Поэтому без «не» - не обойтись!
Оляна:        Весомый аргумент!
Ярыся:                Ещё какой!
              Последствия случаются весомей…
(Руками поддерживает, как бы потяжелевший живот)
Оляна:        Ну, что за шутки?
Ярыся:                Вот, как раз на этом
              Все шутки прекращаются, обычно…
              Ну, вот и всё. Про «не» - не забывайте
              И помните свой славный монолог!
              Куда там до него Аристофану?
(провожает её до дверей)
              Всё норовят, уж если не залезть,
              То завалиться где-нибудь с тобою…
(Оляна уходит)
               
                КАРТИНА 5

(Оляна, одетая служанкой, видит графа, пытается метнуться в сторону, но он её замечает и хватает за рукав)
Граф:         Постой красавица! Ведь я здесь раньше
              Тебя не видел? Верно - не из «наших»?
Оляна:        Не знаю, кто там «ваши», я ж из «наших»!
Граф:        Наверно, ты с Оляной прибыла?            
Оляна:        «С Вельможной пани» - так сказать бы вам?..
Граф:        Красивые служанки у Оляны…            
Оляна:       У графа, вижу, тоже слуги метки:
             Рукам в любой момент дать волю рады!
             И нос суют туда, куда не просят!
Граф:        Уж если ждать, что кто-нибудь попросит,
             (Хоть, как бы там кому-то и везло)
             А никуда не всунешь – ничего!
             Нам попусту не стоит тратить время
             На нежность, комплементы, взгляды, просьбы…
             Когда за горло схватит жажда насмерть!
Оляна:       Схватила жажда вас чуть-чуть пониже…
             Имею я в виду, конечно – сердце…
Граф:        Трепещет сердце, рвётся из груди…
Оляна:       Смотрите, чтоб рубашку не прорвало…
Граф:        Бывает, что латаешь и штаны…
             Я знаю тут стожок с пахучим сеном,
             Чего бы нам не заглянуть туда?
             Не пожалеешь ты! Я обещаю!..
Оляна:       А, может быть, зайдём ещё в свинарник?
             Пристойнейшего места я не знаю…
             Ах, нет, ещё есть хлев, чердак, курятник…
             Да ты помоек, видно - не обходишь?
             Наверно классно вошкаться в грязи?
             Шептать слова любви, в дерьме катаясь...
             Ах, я забыла: слов – не признаёшь.
             Тебе б скорее к телу приступить!
             Давай-ка я сейчас вот тут разденусь?
             Как романтично! Здесь, при всех, ей богу!
             Пусть видит каждая душа живая,
             Что значит настоящая любовь,
             Такая, как сейчас у нас с тобою!
Граф:        Личина вражья! Так всё подала,
             Что я непроизвольно остудился…
             Ну и быстра ты на язык, клянусь…
Оляна:       Как до чего-то ты другого - хваткий…            
Граф:        Скажи, и пани у тебя такая?
Оляна:        Мне - добрая,  а как другим – не знаю…
Граф:        А правда, что она?..
Оляна:                Конечно, правда!
Граф:         Да, погоди! Ещё ведь не спросил.
               А, правда, что она совсем глупа?
Оляна:         Да, с места не сойти, если не так!
Граф:          И привередлива, и норовиста?
               Хвастлива, зла, злопамятна, капризна?
             Упряма и криклива, и тупа?..
Оляна:       Всё истинно сказал! Но сотой доли
             Её преславных черт ты не назвал!
Граф:        Ещё не всё?               
Оляна:                Селян не хватит графских,
             Чтоб перечесть достоинства её:
              Пришлось бы им разуться, чтобы пальцы
              При счёте загибать и на ногах!
Граф:         Вот я попал!..
Оляна:                Ну, а при чём здесь ты?
Граф:         Переживаю я! Мне графа жалко…
              При нём я, как ни как… Коль весел граф,
              Мы тешимся себе: никто не тронет
              Ни словом грубым и, не дай бог – палкой…
              А женится вот на такой беде:
              И вдруг найдёт её коса на камень;
              Иль возом вашим врежется в наш пень?
              Пойдёт тогда такая заваруха!..
Оляна:        Ещё с таким хозяином, как граф…
Граф:         Не понял я куда ты клонишь?
Оляна:        Да, зацепилась я за слово «пень»,
              Как воз тот, про который ты здесь вспомнил.
              Всё потому, что мы о нём сегодня
              Услышали не мало «добрых» слов…
Граф:         Имеешь что-то против?...
Оляна:                Боже правый!
              Да, пусть себе живёт! Играет в карты,
              Охотится, скандалит, водку пьёт!
              Но разве это всё? Умеет сватать
              И опыт свой другим передаёт…
              Мне кажется с «заслугами» такими
              Он пару славную составит с пани!
              Поэтому, им сам Господь велел
              Всю жизнь прожить, воркуя голубками!
(собирается уйти)
Граф:  (останавливает её)
              Постой! Куда бежать ты собралась?
Оляна:        Пойду, уж поздно, пани заругает…
Граф:         А как же я? Ещё не целовались…
Оляна:        Целуйся ты с собаками своими!
              И графа прихвати, чтоб вас обоих
              С собою черти в пекло унесли!
(уходит)
Граф:         Ох! Ну и девка! Бесово ты семя!
               Вот уж, когда такая вот прихватит
               Да, не дай Бог - жениться поведёт…
              Тьфу! Сам не знаю, что я тут плету…
               Меня? Жениться? Девка? Ну и ну!
               Ну и красивая же, вражья дочка!
               Такая голову тебе закрутит –
               Не пискнешь, даже глазом не моргнёшь,
               Как будешь уж на поводке тащиться:
               «Не делай, не смотри, не говори…
                Сегодня ты ко мне не заходи,
                А завтра, чтоб весь день сидел ты дома…
                Друзья все - пьяницы и дураки…»
               Нет, нет! Наслушался уж этих песен!
               Женатые друзья мне их певали,
               Которые, вдруг, без вести пропали,
               Погибли не за что, влюбившись насмерть…
               Как хороша!.. Да, что ж это со мной?
               Как будто бы меня околдовали…
               Какая-то служанка-пустозвонка,
               Которая графиню раздевает
               И угождает прихотям её…
               Ах, если бы такой была Оляна,
               Тогда возможно… Прочь, дурные мысли!
               Вернётесь вновь – сорву себе башку!

                Картина 6

(гостевые покои, входит Оляна)
Ярыся: (кидается к ней)
                Ну, что?
Оляна:                О, боже! Это мой жених?
            Отдать меня он хочет за псаря…
Ярыся:      Жениться он не хочет…
Оляна:                Жив Данила?
           Беги, скажи, чтоб запрягал коней!
Ярыся:      Вы снова за своё?
Оляна:                Не на мгновенье
           Я больше не останусь в этом доме,
           Где подло так унизили меня!
(всхлипывает)               
Ярыся: (грозно, руки в боки)
           Унизили здесь нас!
Оляна:                Иди – иди…
           Простит мне папенька – непослушанье.
           Ах, царствие небесное ему.
           Граф в сто раз хуже, чем о нём судачат…
Ярыся:     Так просто мы уедем?
Оляна:                Ну и пусть!
Ярыся:     Над вами издеваются, а вы
           Уедете ему не отомстив?
Оляна:     Отраву, что ли, всыпать ему в суп?..
Ярыся:     Ах, пани, есть оружие вернее!
           То, пред которым – крепости сдаются!
           Колени преклоняют легионы!
(Оляна вздёргивает голову и внимательно слушает)
           О женской красоте я говорю!
           О ревности мужской! Иль вы не знали?
           Есть красота! И ревность мы добудем!
           Ломать он будет руки, биться лбом!
           Зубами заскрежещет, сна лишится!
           Повырывает волосы себе!
           Полезет в петлю, кинется топиться!
           Зарежется, сожжёт…
Оляна:                Постой, Ярыся!
           Весь переломанный, больной, беззубый,
           Утопленный, повешенный и лысый –
           Он, ведь, и мне не будет нужен!
Ярыся:      И пусть! Неужто жалко вам его?..
Оляна:      В глаза бесстрашно скажем, что подлец он!
Ярыся:      Мол, мы - подслушивали разговоры…
            Да, благородно…
Оляна:                Что же делать нам?
Ярыся:       Раз он устроил этот маскарад,
            Ему сегодня славно подыграем…
            Устроим так, чтоб он во всём сознался!
             Влюбился в вас, раскаялся в слезах!
Оляна:       В слезах?..
Ярыся:                Так говорят… А вы, чтоб, пани,
            И мыслей в голову свою не брали:
            Сбежать, не проучив его!
Оляна:                А как?
Ярыся:      Всем хорошо известно, что мужчины,
            Хоть и клянутся часто в безразличьи
            К красивым пани – лгут от всей души!
            Быть нелюдем, слепым болваном надо,
            Чтоб не заметить этой красоты!
            Естественно – такого не бывает!
            К себе - не переносят безразличья!
            Стерпеть они не смогут ни за что,
            Когда красавица при них начнёт
            Соперника счастливого хвалить,
            Достоинствами страстно восхищаться…
            Им это, как кинжалом острым в сердце,
            Как соль на рану, как серпом по …
Оляна:                Ясно!
Ярыся:      Тогда: они кусают себе локти,
            Синеют, бесятся, дрожат от злости,
            Теряют голову, рассудок, ум!
            Мозги у них в горячке усыхают…
            Теряют над собой контроль!..
Оляна:                И что?            
Ярыся          Бери тогда их голыми руками!
Оляна:      А как их брать?
Ярыся:                Прикинуться вам надо,
            Что вовсе не заметили подмены.
            И относитесь к пугалу, как к графу:
            Заглядывайте в рот, в глаза глядите,
            Ловите все слова, как будто в них,
           Вся истина небес заключена!
           И всё наоборот – со лжепсарём!
           Тогда увидим мы, кто будет сверху!
(в сторону)
           Хотя, приятнее: решать в постели…

                Действие 2

                КАРТИНА 7

Утро следующего дня.
Анисим:   Чёрт побери! Приснится же такое!
          Уж, скоро день… Пора собак кормить…
           Глотнуть бы бражки…  (наконец разлепил веки и глянул перед собой. Пугается)               
                А! (разглядывает зал и пугается ещё сильнее)
                Ого! (крутит головой, не верит своим глазам; собирается их протереть, но обращает внимание, что руки его высовываются из дорогого кафтана с кружевными манжетами)
                А, чтоб ты!!! (прячет руки за спину )
           О, боже святый! Тысяча чертей! (кидается к дверям спальни, заглядывает в них. Ошеломлённо сам себе)
            И ночевал здесь?  Надо ж так упиться?
            Граф быстро посчитает мои рёбра…

(Кидается туда-сюда по залу)
             Бежать! Скорей! (видит на столе графины с напитками, бокалы).
                Хотя, не так уж сразу… (наливает себе, одним духом опрокидывает, наливает ещё, но слышит чьи-то шаги. Кидается в одну сторону, в другую, не найдя подходящего укрытия, быстро лезет под стол и там замирает).

Появляются граф, Шумицкий, Степан, первый и второй слуга.
Граф: (смеётся)
             Пора «Его сиятельство» будить.

 (к слугам)
             Смотрите, если кто-то засмеётся!..
(заглядывают в спальню)
             А где же он?
  (Все начинают его искать, и первый слуга замечает анисимов зад, который выглядывает из-под скатерти. Он молча показывает графу: «Вот!»
Граф: (поднимает скатерть)
                Вставайте, ваша светлость!
Степан:        О, Господи!
Шумицкий:                Вы что-то потеряли?            
(мгновение поразмыслив, приняв такое обращение к себе, как насмешку, Анисим раком выползает из-под стола; голову не поднимает – боится встречи с суровой и карающей действительностью)
 (Анисим, всё таки, поднял взгляд, видит: граф, Степан, двое слуг покорно стоят перед ним)
Анисим: (прося извинения, как был на коленях, кидается к графу, хватает его руку, припадает к ней губами)
              Простите неразумного слугу! 
              Не буду! Вот, ей богу, пить – не буду!
              И в рот эту заразу не возьму!
              Пойду на богомолье!.. Чёрт попутал…
              Наслал, наколдовал, наворожил…
              Я ничего не помню… Пьяным был…
              Простите!               
(плачет, но краем ока следит за графом – простит ли ему)
Граф: (поддельно удивлённо отступает)
                Что за шутки, ваша светлость?.
               Нашли забаву… Встаньте!
Степан:                Встаньте! Встаньте!
(вдвоём со Степаном берут Анисима по руки, пытаясь поднять его)
Анисим: (подгибает ноги, чтоб им это не удалось, так и норовит снова хлопнуться на колена)
                Не встану я, пока вы не простите!
                Не знаю я - не ведаю, как сталось.
                Проснулся – ваша спальня! Всё враги!
                Они подстроили и напоили,
                Дурмана дали… Это всё - не я!
Граф:           Да поднимитесь же! Аж неудобно.
                Вчерашний хмель из вас видать не вышел…
(общими усилиями всё-таки ставят Анисима на ноги. Граф обтряхивает ему колени от пыли)
                Ну, вот: какие будут приказания? (почётно замирает вместе со всеми)
Анисим:   (оглянулся – нет, никого за спиной нет)
                Вы это мне?
Граф:                Вам, ваша милость!
Анисим: (придурковато улыбаясь)
                «Милость»?
                Вы что, смеётесь надо мной?
Граф:                Как можно?
                Мы что, не знаем места своего?
Анисим:            Ведь, это я?
Граф:                Да, вы.
Ан:                А это – вы?
Граф:             А кто ж ещё?.               
Анисим:                Так, кто же вы такой?
Граф:              Ваш псарь - Анисим.
Анисим:                Чёрт! А кто же я? (закрывает себе рот ладонью, потом ощупывает себя)
Граф:              А вы - наш граф!
Анисим:                Я?!. ( замирает с открытым ртом, силясь охватить мыслью неизведанные перспективы, которые открываются перед ним. Потом идёт к зеркалу, разглядывает себя)
                Кажется похож…
                Ну, чисто - граф. Вот, разве только рожа… (показывает в зеркало)
                Анисимова рожа у меня…
Граф:             Так вот, что с толку вас сбивает? Полно…
                Да, голова Анисима у вас.
                Но голова – пустое…
Анисим:                Знаю сам,
                Что голова - пустое… Как же так?
                А на тебе – моя?
Граф:  (вздыхает)
                Да, ваша милость.
Анисим:            Не может быть? Как это объяснить?
Граф:             Всё можно объяснить игрой природы.
                Стихии катаклизм...
Анисим:                Чего-чего?
                Какая-то там «клизма»? А попроще?
Граф:             Вы помните, была под вечер буря?
                Она всё спутала, перемешала!
Анисим:            Да что ты говоришь?
Граф:                Нет, не могу…
                То в жар меня бросает, то – в озноб …
                Пусть он расскажет – видел всё подробно.
Степан:             Да, видел всё! Поверить – не могу, 
                Что может быть такое… Даже страшно…
Анисим:            Да хватит причитать, давай скорей!
Степан:             Не знаю, как начать…  Так значит - буря…
Анисим:             Была уже! Не нужно повторять!
Степан:             Ну что ж…Шумела буря, гром гремел…
Анисим:             Я это слышал где-то…
Степан:                А потом…
                Укрыла ночь весь мир своим ковром,
                Лишь вспышки молний замок освещали,
                А утром всё так было тихо, мирно…
                Так солнышко счастливо улыбалось…
                И нежный ветерок гнал облака,
                Словно, овечки божьи на лугах
                Паслись под неустанным божьим взглядом…
Анисим:             Короче!
Степан:                С радостью бы я закончил,
                Но, я, как настоящий летописец,
                Здесь ничего не должен пропустить,
                В веках, чтоб этот случай сохранить,
                Потомкам вашим сей рассказ оставить…
Анисим:             Коль хочешь, чтоб дослушали тебя, -
                Укороти свои пустые речи,            
                А если уж не можешь, то – молчи!
Степан:             Так я уже молчу, лишь доскажу
                Про удивительное приключенье!
                Но в толк я не возьму…
Анисим:                Тогда молчи!
Степан:             Молчать теперь я тоже не могу!
                Кто, как не я - поведает всю правду?
                Кто, как не вы - узнать её должны?
Анисим:             Тебя послушаешь, так одуреешь…
                Как муха ты, проснувшись после спячки
                И села бы, - да падает на спину;
                Взлетела бы - да крылья не несут…
                Весь день жужжит и крутится на месте!
                Вот так и твой язык – впустую мелит!
                Зерна, видать, забыли положить…
(идёт к столу, наливает себе чарку, выпивает)
Степан: (к графу)
                Вы слышали, как он заговорил?
                Бывало за день, слова не добьёшься,
Граф:             А тут уж - предложение сложил…
Степан:             Как много значит графская одежда?..
                Оделся, - и сам чёрт тебе не страшен;
                А если и в кармане зазвенит, -   
                Кум королю! А дом свой заимеешь, -
                То Бога ты за бороду уж держишь!
                И у него за пазухой сидишь!
                Смотрите, чтобы вас не потеснил…
Граф:              В одном он прав: язык опередил
                Твой ум – на сотни вёрст! Ум запыхался
                И безнадёжно тащится за ним…
                Но, видно - зря! Язык про ум – забыл!
                Ты, что забыл: зачем мы здесь торчим?
Степан:              Нас ждёт невеста!
Граф:                Вспомнил наконец-то!
                Проснувшись, поспешит сюда родниться…
Степан:             Всё понял! Я развею все сомненья…
(бежит к столу, где пьёт Анисим)
                Так вот! Шумела буря, гром гремел!
Анисим:             Дай, Господи, мне отдохнуть от дурня!
Степан: (придерживает его руку с бокалом)
                Дослушать вы должны!..
(Анисим перекладывает бокал в другую руку)
Анисим:                Пей кровь мою!
                Домучивай! Ну, как там: гром и буря?..
Степан:              Вы вышли, чтобы воздуха вдохнуть,
                На подвиги земные вдохновиться:
                Чтоб выпить с полбочонка и доесть
                Задок телячий и грибков корытце…
                Но ножки подкосились, так как вы
                И до того уж выпили с ведёрко…
                Присели на крыльцо передохнуть.
                А мимо вас – Анисима несли,
                Чтоб отливать водою с перепоя…
Анисим:              Кого несли, меня?
Степан:                Да, нет, его!
(показывает на графа)
Анисим:             Не дивно это! Тот напиться может…
Степан:              Речь не об этом! Разыгралась буря!
                Всё дыбом встало, взвыло!
Анисим:                Я не слышал…
Степан:              Земля тряслась, лил дождь, текли вспять реки!
                Не крыши… Нет! Дома неслись по небу,
                Как стаи диких птиц!..
Анисим:                А я – не видел…
Степан:              Дубы взлетали в небо вверх корнями!
                И вас с Анисимом, вдруг подхватило,
                В заоблачную бездну понесло!..
Анисим:             О, боже!               
(он уже перестал пить и жевать и только слушает, раскрыв рот)
Степан:                Перекреститесь не раз!
                А мы, от страха замерев, смотрели,
                Как вас на смерть стихия обрекает…
                И про себя шептали все: «Аминь!»
Анисим:              Да чтоб тебя! Я весь окоченел…
1Слуга:            А мы все как за вас переживали?
2Слуга:             От страху я – сомлел!
1Слуга:                Я весь дрожал
                И до сих пор, как неживой стою.
                Вот, прикоснитесь, кровь застыла в жилах!
(протягивает Анисиму руку)
(Анисим испуганно отстраняется)
Анисим:              У самого уже – не бьётся сердце…
                А что же дальше?
Степан:                Вдруг, ударил гром!
                Так громко, что и мы простились с жизнью.
                И в тот же миг, упали прямо с неба
                Два ваших тела… Стукнулись об мост…
                И головы, как ядра отлетели…
                Крутнулись раз, другой и приросли!
                Его – досталась вам! Ему вот – ваша!
(Анисим судорожно глотает, ослабляет воротник)
                И сразу же всё стихло, вы – очнулись
                И запросили бражки…
1Слуга:                Я вам подал…
                Вы выпили, зевнули и заснули…
2Слуга:              Мы бережно перенесли вас в спальню…
(Анисим сполз со стула под стол. Над столешницей светятся его глаза)

(понемногу подаётся назад)
Анисим:               Чуть не сошёл с ума! Так это правда?
Граф:                Не сомневайтесь!
1Слуга:                Мы, ведь, ваши слуги!
(Анисим задумывается, взгляд падает на графа)
Анисим:               А ты зачем здесь?
Граф: (кланяется)                Чтобы вас проведать.
                Узнать, как самочувствие, быть может…
Анисим:               Своё знай место! Что тебе за дело?
                Наверное, не кормлены собаки?
Граф:                Нет, сыты!
Анисим:                Всё равно, иди! Иди!
                Псарям в покоях графских – нету места!
(граф отступает, кланяется)
                Постой! Иди сюда!
(рассматривает его, трогает голову, шею)
                Дай, потяну!
                А ты – тяни - мою! Как приварилась…
(трогает свою шею)
Граф:               Мне и сейчас сдаётся: вы – Анисим,
                А я – вельможный граф…
Анисим:                Забудь про это!
                Ну, разве же не видно: кто здесь граф?
Граф:                Оно-то видно, только очень долго
                Я думать буду так, как думал граф,
                А вы, простите, как свинья, как псарь…
                Раз голова такая вам досталась…
Анисим:                Пустое – голова! (смотрит на Шумицкого)
                А это кто?
Шумицкий:            Твой друг, Шумицкий! Видишь, как тебя…
                Друзей своих не узнаёшь…
Анисим:                Чего уж…
Шумицкий:             Послушай, граф, неловко как-то мне…
                Приехала вчера твоя невеста
                И заждалась тебя в своих покоях.
Анисим:                Какая к чёрту тут – моя невеста?!!
Степан:                Ну вот! Опять забыли: там - графиня!
Анисим:                Я, что – женат?
Степан:                Да, нет!
Анисим:                Кой чёрт сдалась?
Шумицкий: (к графу)
                Он так же думает о ней, как ты…
(граф фырчит на него)
(к Анисиму)  Она уж здесь, и никуда не деться!
Анисим:                И что, мне нужно к ней идти?
(к графу)                Всё бросить?
Граф:                Я б – не пошёл! Сама пускай приходит!
                А вы ей свой характер покажите!
                Ещё не поженились…
Анисим:                Да, ты прав!
            Вот голова! Чтоб не сказала – к месту!
(ко 2 слуге)
            Скажи, чтоб шла сюда! (слуга выходит)
(к графу)                Побудь со мной!
            Собаки подождут, им не впервой…
            По ходу ты подсказывать мне станешь,
            Как надо с ней вести себя, по-графски…
(граф поклонился)
            Невеста… Принесли же её черти?..
            И что ей говорить?
Граф:                О, ваша светлость!
            Вы, чтобы не сказали - всё прекрасно!
            Побольше выпейте и ей налейте.
            Так, слово за слово…
Анисим:                Вот это мысль!
(наливает себе и выпивает)
            Чёрт, понаедут всякие невесты
            И трать на них единственную жизнь!
Входит Оляна в сопровождении Ярыси.
(все, кроме Анисима замирают в поклоне. Граф удивлённо, и чем дальше, тем приветливее смотрит на Оляну )
Оляна:       О, ваша светлость! Не могла дождаться
             Того счастливого момента, боже,
             Когда увижу вас!
Анисим:                Э! У! Э! Ну!
             Само собой…Вас блохи не кусали?
              Тогда, давайте тяпнем по рюмашке?
Оляна:       Чуть погодя! Я столько лет мечтала
              Попасть сюда, в чудесный ваш дворец,
             Что заезжать домой не стала!
Анисим:                Зря…
Оляна:        На крыльях к вам летела…
Анисим: (тихо)                Зря старалась…
Оляна:        Там, за границей, мне так не хватало
              Прекрасных ваших глаз с умнейшим взглядом;
              Поддержки вашей; мудрого совета;
              Железной воли и руки надёжной;
              Душевной мягкости и доброты…
Анисим:        Угу!
Оляна:               Так хорошо, что вас застала.
Анисим:        Ага! Так, может, выпьем?
Оляна:                Нет!
(взгляд падает на графа и Шумицкого)
                А это?..
Анисим:        Мои друзья: Шумицкий и Пс-с-с-аренко.
(Шумицкий кланяется, граф кашляет)
              Товарищей полно! Дружу ж - с Гаврилой!
              Второй наш псарь, - помощник мой, ну …
              Ну, то есть графа… Э, да…Ну, да… Чёрт с ним!
Оляна:        Вы человек с широким кругозором.
Анисим:        Зависит всё – куда я посмотрю!
               На степь – так широко! На тропку – узко…
Оляна:         Оригинальна ваша точка зренья.
Анисим:         На зрение не жалуюсь пока…
               Я заячьи следы – за милю вижу!
               Не то, что наш Гаврила! Я однажды
               Ему в чулане грабли примостил,
               Так он неделю был с заплывшим глазом!
Оляна:         Вы любите шутить?
Анисим:                Люблю кровянку!
              Вот жаль ещё не скоро Рождество…
              На Рождество однажды так напился…
              Что черти сапоги украли с ног… 
Оляна:        Вы плачете?  О чём?
Анисим:                Как вспомню – жалко…
Оляна:        Я понимаю вас! Мне жалко – тоже…
Анисим:        Кирзовые…(сгребает крошки со стола и забрасывает в рот)
Оляна:                Какой вы бережливый!
              Хозяин! Сразу видно!
Анисим:                Ну, а как же?
              Да у меня последняя собака -
              Накормлена!
Оляна:                Вы любите собак?
Анисим:        Что за вопрос? Да кто ж их - любит больше?
              Они мне, как родные братья, сёстры!
              Я их кормлю! Я с ними ем и сплю!
(Шумицкий не выдерживает, прыскает)
(Анисим поправляется)
               Ну, правда – изредка, по праздникам…
               И ничего смешного!!!
Оляна:                Как добры…
              У вас, наверно, золотое сердце?
Анисим:        Железное! Бывало, так устанешь:
              И на охоте, и потом на псарне,
              А между делом – выпьешь хорошо!
              Ему же – хоть бы что! Ещё вот, вспомнил.
              Однажды кум напился, рухнул с воза
              И ногу поломал! Вот насмеялись!
Оляна:        Вы что-то говорили об охоте…
Анисим:        Вчера я объезжал свои леса.
              Собаки взяли след и понеслись!
              И выгнали медведя! Четырёх!
Оляна:       О, Матка Бозка!
Анисим:                Три – укрылись в чаще,
             Четвёртый, – здоровенный, словно стог,
              Стал за собаками гоняться.
Оляна:                Боже!
Анисим:        Поймал он лапой Норда!  Норд скулит,
              Но выворачивается так ловко,
              Что сам медведь не понял, как мой Норд
              В губу ему вцепился!.. Встал медведь!
              Повис Норд на губе. Медведь ревёт,
              Башкой трясёт, а Норд – не отпускает!
              Потянет – больно! А Тугай с другими
              Хватают за штаны…
Оляна:                О, Матка Бозка!
Анисим:        Коня я бросил, выломал дубину
              И на медведя!(вытирает пот)
Граф:                Рыцарь! Просто рыцарь!
Шумицкий:    Ну, ну, и что же?
Анисим:                Вихрем разогнался,
              Ударил по ногам, медведь упал
               И глазом не моргнул, как я – на нём!
               Коленом в грудь, а руки, словно клещи
               Вцепились в горло… Раз – и вырвал с мясом
               И горло, и язык …
Оляна:                О, Матка Бозка!
               Медведь ногами дёрнул и затих…
Шумицкий:      Самсон!
Граф:                А где же шкура?
Анисим:                Псы сожрали…
              Медведя целиком со шкурой…
Шумицкий:                Боже!
Анисим:        Всё изодрали в клочья!
Оляна:                Матка Бозка!
Шумицкий:     Прошу прощения, графиня. (берёт графа за локоть, отводит в сторону)                Слушай!
                Красавица невеста!
Граф:                Вижу сам!..
Шумицкий:      Поторопился ты…
Граф:                Теперь уж - поздно…
Шумицкий:       Сознайся, да и всё!
Граф:                Сознаться в чём? 
                Что я – обманщик, лжец?!! Пусть будет так!
Шумицкий:       Но, уезжать не думает она...
Граф:            Вот это странно… Так тиха, кротка…
                Сидит и слушает…
Шумицкий:                Воспитанна…
                Приучена: что муж бы не сказал,
                Что б не сморозил – надо соглашаться…
                Я б, право, от такой не отказался…
Граф:           Придумаю я что-нибудь потом…
Шумицкий:       Тогда сиди и слушай  бред собачий!
               Кущицкий прав.
                С утра с ним надо было ехать!
              Не выдержала нежная душа
              Такого надругательства над чувством…
              Прощай!
Граф:                Меня оставишь одного?
Шумицкий:    Прощай!
(граф подходит к столу, где осталась Оляна)
Граф:                А где же граф?
Оляна:                Устал немного…
             Пошёл передохнуть…
Граф:                Уже напился?..
             И усидеть не может за столом…
Оляна:       От помыслов великих утомился,
             Которые тревожат денно-нощно…
Граф:        За графом я не замечал такого…
Оляна:       Знакома с графом я – всего мгновенье,
             Но этого хватило, чтоб понять
             Величие идей неукротимых
             И мыслей потрясающую мощь…
Граф:       Вы столько рассмотрели за мгновенье?
Оляна:       Взглянуть лишь стоит на его лицо,
             На взгляд, сияющий и вдохновенный;
             На лоб высокий, испещрённый сетью
             Глубоких мыслей, праведных желаний,
             Познать весь мир, все тайны мирозданья…
Граф:       Я знаю лишь одно его желанье…
Оляна:       Граф взял нечеловеческую ношу!
             Философ он, оратор молчаливый…
             Он не подвластен всем людским порокам,
             Живёт аскетом… Как я понимаю
              Душа святая, разум - гениальный!
(встаёт)
              И спрячьте свою глупую усмешку…
Граф: (загораживает ей дорогу)
              Смущаюсь я ... Я с вами говорил
              Сегодня ночью…
Оляна:                Что?
Граф:                Спросить хочу:
              Могу ль надеяться я на прощенье?
Оляна:        Сознаюсь, не узнала, это вы?
              В дранье каком-то, под чужой личиной,
              У графа во дворце… Не ожидала…
              Бояться буду – выйти среди ночи…
Граф:         Я глаз поднять не смею, весь сгораю,
              Но я – не виноват!..
Оляна:                Да, да, я знаю.
              Сама я там к вам кинулась на шею…
Граф:         Иронию, укоры – принимаю,
              Но, я ведь, оправдание имею…
Оляна:        Какое?
Граф:                Это ваша красота!
Оляна:        В который раз поёте эту песню?
              И песня – не нова…Подумать надо,
              Простить ли вас… Я ночью не спала…
              Пойду, пожалуй… Вы на долго к графу?
Граф:         Я?
Оляна:             Что вас удивило?
Граф:                Так… Побуду…
Оляна:        Ну, значит, мы увидимся ещё…
(уходит)
Граф:         Вот это да! Бежал я от любви…
              Так, графоманом стану, зарифмую
              «Любовь» и «кровь» - скорей к другой картине!
              Как сердце бьётся, может быть и вправду…
              Я встретил здесь любовь?.. О, чур, меня!
(отмахивает лирические мысли рукой)
              Грустить здесь, в этом доме - не годится!
              Удачна шутка … Так ли завершится? 

                КАРТИНА 8
Прошло 2 недели. Дверь в гостиную открывается, на пороге Ярыся. Полутьма.
Ярыся:        Куда это крадёшься, словно вор?
Степан:        Хотел пробраться я в твои покои.
Ярыся:        Ну, и пройдоха!
Степан:                Что ж, пускай пройдоха!
              Мне – всё равно! Зато, с тобою рядом, -
              Я не прошёл бы с равнодушным взглядом!
              Вот от чего быть радостной должна!
              Моё же дело – радость преумножить!
(намеревается обнять)
Ярыся:         Уйди ты прочь!
Степан:                «Войди!» - сказать хотела?
Ярыся:         Отстань! Не прикасайся!
Степан:                Прикоснуться?
               К кому? Других здесь куколок – не вижу,
               Хотя, мне эта куколка – по нраву!
               Вот пронырну-ка я к тебе в перины,
               Как мышка…
Ярыся: (отступает)
                У меня ловушка есть!
               И на мышей, и на другого зверя,
               Который ночью спать мешает паннам.
               Поймаю – не отдам! Он будет мой!
Степан:         Охотно я сдаюсь в твои объятья!
               Скорей идём, покажешь мне ловушку!..
(хочет обнять её, но она убегает. Степан – за ней. Входят слуги и начинают прибирать. Светает.)
1Слуга:        Усердней чисть, а то наш новый граф,
                Спросонья так начистит тебе рожу…
2Слуга:        Ты сам смотри, старательнее три,
                А то, вотрёт тебе такого маку…
1Слуга:        Ты меньше говори, а больше делай,
                А то отведаешь в сарае розог…
2Слуга:        Смотри, чтобы на ток не отвели,
                Как сноп пшеничный там тебя смолотят…
1Слуга:        При старом графе не было такого
                И не было так грустно во дворце…
2Слуга:        А мне, так весело и даже очень…
1Слуга:        Тут, как кому: Графине с новым графом –
                Ух, весело! А старому-то – грустно…
2Слуга:         Сам всё затеял!
1Слуга:                А теперь – не рад.
2Слуга:        Кто был бы рад, когда твоя невеста,
                Ещё по твоему же наученью,
                Прилюдно сходится с твоим псарём!
                Тут сам собакой взвоешь…
1Слуга:                Доигрался…
                И шутка эта глупая, поверь мне,
                Закончится должна ещё глупей!
2Слуга:        А, как по мне, - глупее не бывает…
1Слуга:        Решил поиздеваться он над пани,
               Теперь все надсмехаются над ним!
               Вчера иду по парку, вижу граф
               Стоит в кустах, за кем-то наблюдает…
               Я пригляделся, вижу, а ведь он
               Анисима с графинею пасёт.
               Взглянул он на меня безумным взглядом,
               Мне что-то промычал и прочь пошёл,
               Чернее тучи…
2Слуга:                Ну?
1Слуга:                Влюбился насмерть!
2Слуга:       Так, выгнал бы псаря – к чертям собачьим!
1Слуга:        А честь? Честь графа! Что он скажет пани?
                Я, мол, с псарём хотел вас обвенчать!?
2Слуга:        И, правда!
1Слуга:                То-то!
2Слуга: (толкает локтем)
                Тс-с-с. Лёгок на помине…
(входит граф, он побледнел, движения неуверенные, мутный взгляд где-то блуждает)
Граф:        Куда это забрёл? А, это дом мой…
             Пристанище моё, гнездо родное,
             Которое мой дед ещё построил.
             Тут предков праведных витают души
             И смотрят на меня с одной лишь мыслью:
             Какое счастье, что мы не дожили,
             До дней таких, когда убогий псарь
             Господствовать здесь станет безгранично:
             Спать на перинах, где отец мой спал,
             Есть из посуды матушки родимой,
             Которая досталась ей в наследство,
             От бабушки моей. Вещей касаться,
             Хранящих теплоту прикосновений
             Родных моих и близких… Боже, правый!
(на носочках выходит 1слуга)
             Да разве кто-то победил меня?               
             Завоевал? Сюда ворвался силой
             И под угрозой смерти – сдался я,
             И должен был отдать всё? Если б так!
(выходит 2 слуга)
             Я сам! В припадке дикого безумства
             Додумался до этого бесчинства!
             Но этим – не довольствовались боги!
             Дошла их месть жестокая – до края!
             Тот трепетный листок, цветочек нежный,
             Источник непорочный и невинный,
             Ту лилию, ту пташку неземную
             Я в руки супостата, отдал сам!
 (слышны смех, голоса. Граф прячется за ширму. Вбегает Оляна, за ней с завязанными глазами Анисим. Они играют в «Жмурки»)
Анисим:       Моя ты козочка, мой зайчик, рыбка!
(Оляна проходит мимо ширмы и замечает сапоги графа. Заливается поддельным смехом)
Оляна:       Ку-ку! Я тут!         
Анисим:                Кукушечка моя!
             Лебёдушка моя! Мой ангелочек!
             Воробышек мой!
(Оляна выбегает. Анисим – за ней. Он проходит мимо ширмы и граф даёт ему пня)
                Ой! Воробышек-
             Воробышек, а бьёт, словно копытом…
(освобождает глаз оглядывается, но никого не видит)
Оляна: (за сценой)
              Ку-ку! Я тут!
Анисим:                Лягушечка моя!
Граф: (выходит из укрытия)
            За эти дни я стал совсем другим…
            Да разве это я? Как смерть я – бледен…
            Подобье графа ходит по дворцу,
           Не зная, где здесь вход и где здесь выход…
           Не ведая рассвет или закат…
           Я сам! Я сам себе беду накликал!
           Сам от себя отрёкся, неудачник…
           Хотел поиздеваться, опорочить
           И вот осмеян, опорочен сам!
           Безумец я, который глупо шутит,
           Не разбирая: где, за что, над кем…
           А оборачивается всё против
           Него же самого…
(слышны голоса. Граф прячется. Вбегает Ярыся, за ней Степан. Они бегают вокруг стола, Степан не может её поймать)
Степан:                Постой, Ярыся!
           Сказать тебе я что-то должен!
Ярыся:                Да?
           Так, говори скорей, чего хотел?
Степан:      Хотел бы я сегодня оказаться
           Промеж грудей твоих и стройных ног,
           Которые ласкают нежно взор
           И поднимают…это… настроенье…
           И порождают мысли о конюшне,
           Пахучем сене, золотой соломе…
Ярыся:     И всё? Так низко, мелко, приземлённо?
Степан:     Тогда стожок возьмём иль вон - копну,
           А может, на скирде, аж на верху!
           Чтоб страшно было вниз взглянуть, дух спёрло!
(обнимает её за плечи)
           Теперь не низко?
Ярыся:                Очень высоко,
          А спустимся пониже?..
Степан:                Я – не против!
(руки спускаются на талию)
          Сознаюсь, я равнин – не выношу!
          Люблю расщелины, холмы, пригорки,
          Чтоб глаз на них мог славно отдохнуть!
Ярыся: (отступает)
           И руки, чтоб на них могли пастись,
           Как те овечки…
Степан:                Нет! Как голубки!
          Что в гнёздышке стараются укрыться.
           И тихо им, и любо, и тепло…
          Вот так бы в нём всю жизнь и просидели…
Ярыся:     Ещё ты в гнёздышке не побывал…
Степан:     Пока что – нет, но знаю, что найду
           Я в нём частичку рая на Земле, 
           А, может, целый рай сойдёт на Землю?
Ярыся:     Вот размечтался! Прикуси язык!
Степан:     Язык пустое! Как другое спрятать,
           То, что стремится, тянется к тебе
           И дыбом взбудораженно встаёт!
           Не усмирить его, не запугать!
          На волю рвётся, цепи рвёт стальные!
          Ни клеткою не сдержишь, ни загоном!               
(подбирается к ней)
         Огнём пылает!
Ярыся:                Огненный, ни с места!
          А то меня насквозь ты так прожжёшь!
Степан:     Нет, не насквозь, но до нутра достану
          И разожгу огонь своим кресалом!
          Не долго будешь ждать – испепелю!
          И сразу воскрешу я для любви,
          И вновь умрёшь, и оживёшь повторно,
          Чтоб не смогла забыть меня вовек!
Ярыся:    Ну, и картину ты нарисовал!
          Ещё б чуть-чуть и поддалась наверно
          Твоим безумно сладким уговорам.
Степан:     Я правду говорю! Ездок исправный!
          Поверь, гораздо лучший, чем художник!
          Спроси в округе, у любой лошадки.
Ярыся:     Спросила б, да не знаю языка…
           Наверно стал родным тебе он с детства?
Степан:      Да нет, его учил я, став подростком,
           Хотя, и раньше тяготел к науке.
Ярыся:      Трудна наука, всем охота сбросить?
Степан:      Ну что ты, нет! Хватайся, за что можешь,
            Держись, шепча, всё, что на ум придёт…
           А если прикормил и приголубил, -
           Никто не сбросит!..
Ярыся:                Но, пока учился,
           Наверно хорошенько полетал?
Степан:      Не так страшны лошицы, как мужья!
           Так, как? Поговорим сегодня ночью?
Ярыся:      По лошадиному – не понимаю,
           Тебя за переводчика возьму…
Степан:      Бери меня сейчас за что угодно,
           Но ты и мне позволь за то же взяться.
(приближается к ней)
Ярыся:     Прочь, шалопай! Конец твой в петле вижу!
Степан:     О, ужас! Нет! Повесят пусть за шею!
(Ярыся смеётся и убегает, Степан – за ней, но его перехватывает граф)
Граф:      Пустили волка среди коз, не так ли?
           Лису между гусей, козла в капусту,
            Тебя - гуляку – панночек стеречь,
            Чтоб им никто не сделал здесь лихого?
            Нашли кого!
Степан:                Всегда у вас учился!
            Пример ваш – путеводная звезда!
            И в темень, и в жару, и в стужу
            Так ловко вы справлялись с женским полом.
            Вот и сейчас: кто б мог ещё придумать
            И в жизнь всё воплотить. Одно лишь плохо:
            Графиня – не глупа, воспитана   
            И красотой такой наделена,
           Что поискать ещё таких придётся.
           В Анисима, мне кажется, влюбилась…
           А как дойдёт до свадьбы, что тогда?
Граф:      Бередишь ты мне душу каждым словом
            И сердце вырываешь из груди!
            Ах, чтоб тебя скорей забрали черти!
            Как донял ты меня! Хоть онемел бы,
           Чем по своей привычке пустозвонить!
Степан:      И чем я донял вас?
Граф:                Ты что, не знаешь
           Кто настоящий у неё жених?
Степан:      Так вы же сами…
Граф:                Ты мне тут не самкай…
            Кто граф здесь? – Я! А чей это дворец? –
            Пока что – мой! Графиня - чья невеста?
            Моя! К кому приехала она?
Степан:      Известно - к вам!
Граф:                И значит выйдет замуж?..
Степан:      За бывшего псаря!
Граф:                Ах, нет же! Нет!
            Такому – не бывать!
Степан:                Зачем страдать?
           Вы всё ей откровенно расскажите…
Граф:      И дураком мне выставить себя? 
Степан:      А ежели совсем не рассказать,
           То дураком вы будете стократно!
            Простите, ваша милость…
Граф:                Правда, правда…
(замечает вдалеке Оляну)
            Идёт сюда! А ну, беги отсюда!
(Степан уходит, входит Оляна, граф кланяется)
           Приветствую вас, пани!      
Оляна:                Добрый день.
            Не видели вы графа?
Граф:                Н-нет!
Оляна:                Наверно,
           В саду уединился и читает,
           Пойду-ка, поищу!
Граф:                Что-что? Читает?
           Да книги он и в руки-то - не брал!
Оляна:      Вы постыдились бы так говорить!
            Граф – образованнейший человек
            Планеты!
Граф:                Да? Вы всё это серьёзно?
Оляна:      О, столько долгих лет прошло без толку…
            Ах, если б знать, что граф – второй Вольтер,
            Учёный муж, творец, наш местный гений, -
            Примчалась бы учиться у него,
            А не в отсталой, малограмотной
             Европе!
Граф:                Боже мой! Вы, что - ослепли?
            Не видите вы, что это за овощ?
Оляна:      Меня вы захотели испытать?
           Как настоящий друг услышать хочет,
           Что самому – известно хорошо?
Граф:      Что мне известно?
Оляна:                Только не лукавьте!
           Не очевиден ум его, тактичность,
           Изысканность манер и знанье жизни?
Граф:      Собачьей?
Оляна:                И собачьей тоже! Разве
           Вам я должна об этом говорить?
           Как друг, раскройте мне его таланты,
           Которых не заметил скромный ум…
(граф стонет)
           Что это с вами?
Граф:                Боже мой, графиня!
           Да разве вы не видите, что это 
           Ничтожный выродок, безмозглый дурень,
           Тупой пьянчужка, ноль, нет! Три ноля!
            Пустое место! Вы в него влюбились?
            Иль вас околдовали, опоили?..
            Как боров этот смог вас обаять?
(Оляна - холодна. Она - воплощение покорности)
Оляна:       Я много слышала историй разных,
             Которые чернят девичью дружбу…
             Нас обвиняют в том, что не верны мы.
             Порочнее одна – другой – подруги…
             Я вижу - это выдумки мужчин:
             Предателей, иуд, непревзойдённых
             В любви, не только к женщинам, увы(!),
            А также в дружбе и мужской - хвалёной!
             Да пусть меня постигнет кара божья
             И божий гнев - меня испепелит,
             Когда святое, трепетное чувство,
             Которое я в сердце проносила,
             К невинному, наивному созданью,
             Воспринимающему так вот мир, -
             Я разменяю, как пятак щербатый,
             На одного из подлых лжедрузей,
              Которые, лишь раз презрев пристойность, -
              Позором запятнали жизнь себе!
(гордо уходит)
Граф:        Волчица бы не вгрызлась так мне в сердце,
              Как пара этих ясных, чистых глаз!
              И львица злая душу б так не рвала
              Чтоб накормить своих голодных львят,
              Как нежная улыбка, милый взгляд!
              А ветерок, что меж колен промчится, –
              Взовьётся в небо пламенным столпом
              И сможет низвергать в ущелья горы;
              Лететь к морям, вздымая гребни волн
              И горе тем галерам, кораблям,
              Которые возникнут на пути
              У ветра, распалённого любовью!
              Не знают, в чём беда их, в чём провина?
              За что напасть такая? Почему?
              Лишь потому, что здесь в краю далёком
              Прелестная красавица живёт!..
(появляется Шумицкий, рассматривает друга)
Шумицкий:    Уж, не ошибся ль я, войдя случайно
               Не в тот дворец, не к другу своему?
               Недуг тебя грызёт, враги терзают?
Граф:         Нет, не грызёт недуг, а догрызает,
               Мозг допивает из костей моих!
               Конечный срок уже мне был назначен,
               Я дни свои тихонько добываю…
Шумицкий:     Я – понял всё! Все признаки – явны!
               Тут женщина замешана, не так ли?
               По твоему лицу прочесть могу
               О множестве достоинств этой пани…
Граф:          А до конца прочтёшь?            
Шумицкий:                Ну, попытаюсь…
               И от любви – имеются лекарства.
                Забыть тебе её необходимо!
Граф:          Ну, и рецепт!
Шумицкий:                Я лучшего - не знаю!
Граф:          Тогда лечить ты, лучше бы, - не брался…
Шумицкий:      К любому обратись - все так же скажут,
                Что лучшего совета – не бывает!
Граф:          К врачам я – не пойду, не жду спасенья…
               Дурак я, пусть об этом каждый знает.
               Комедия – закончилась печально…
Шумицкий:      Так плохо всё?
Граф:                И быть не может хуже!
                Я погибаю, друг, теряю разум!
                Как мог такую подлость совершить?
                Без броду – в воду! Нет бы, подождать
                И глянуть на неё, хотя бы в щёлку,
                Как вору, выжидавшему добычу…
                А, почему же «как»? Я вор и есть!
                У самого себя, укравший счастье…
                Гордился глупой выдумкою своей
                И собственной смекалкой восхищался,
                И звал друзей своих полюбоваться
                На плод бездарный подлого  ума,
                Чтоб вместе над Оляной посмеяться…
                Так, смейся свет! Перед тобою я! 
(увидел Оляну)
                Идёт, прости, я – подойти хочу…
                Попробую… Уже в последний раз.
Оляна:          Начнёте снова графа очернять?
Граф:           Графиня, вы не поняли меня!
                Да разве я хотел обидеть чувства,
                Которые пылают в вашем сердце!
                Любовь, готовую весь мир объять
                И затопить собой долины, горы…
Оляна:          Раз, чувства вы мои понять сумели,
                Зачем тогда вам грубые наветы?
Граф:           Хочу, чтоб вы услышали меня!
                Ведь это – не любовь, а лишь – преддверье.
                Когда душа, уже освободившись,
                От детских грёз – витает в облаках
                И млеет сладко в предвкушеньи,
                Мечтами о любви переполняясь,
                Которая вот-вот возьмёт в объятья!
                Ей кажется, что вот она! Пришла!
                Летит, беспечная, навстречу чувству,
                Которое – привиделось, приснилось…
Оляна:          Не разморозят сердца ваши речи.
                Для всех оно закрыто на замок.
                Ключом лишь граф владеет безраздельно…
                Считаете, что может оправдать вас 
                Любовь, в которой вы сейчас сознались?
                Ведь это так?
Граф:                Да, так! Я вас люблю!
                Сниму губами каждую дождинку,
                Упавшую с небес на грудь твою…
                Благословлю я каждый лучик солнца,
                Который, прикоснувшись лишь к тебе, -
                Стал золотым, от счастья засветился…    
                Как зори ранние - я понимаю!
                Спешат они, чтоб дольше любоваться
                С небес – небесной красотой твоей!
                И исчезают, лишь за тем с рассветом,
                Чтоб целый день мечтать о новой встрече…
Оляна:          Слова чудесные…
Граф:                Ещё не всё!
                Завидую я пёстрым мотылькам,
                За то, что могут над тобой кружиться
                И опускаться с нежностью – на плечи,
                Вдыхая этот сладкий аромат…
                И птицам, пролетающим над садом.
                За то, что понесут в луга, в леса
                О вашей встрече радостные песни.
                Хотел бы я стать прутиком, который
                Вчера, гуляя в парке, ты случайно,   
                Задела юбкой… Быть хочу листочком,
                Которого рука твоя коснулась,
                И не решилась попусту  сорвать…
Оляна:          Я слушала бы это – целый день!
                Прекрасные слова, но я-то знаю,
                Что ты умеешь перевоплощаться!
                Что там листочек или мотылёк?
                Ни кто б, наверное, не смог на свете
                Преобразиться так, не только внешне, -
                Полётом мыслей в своего псаря…
Граф:           Оляна, хватит! Я и так наказан
                Так ты выходит… Ты меня узнала?
                Когда? Давно? Недавно?..
Оляна:                В тот же миг,
                Когда я встретила вот здесь тебя!
                А ты, учтиво так, на удивленье,
                Просил меня наведаться в скирду…
Граф:           Прошу тебя, не надо… Я и так
                Промучился всё время в покаяньи…
Ярыся:          Наш старый парк, в котором дремлют клёны,
                Чумацкие костры горят у хат,
                Скрипят колёса и рога воловьи
                Свечами видятся мне в лунном свете…
                Я – маленькая – слышу, как отец мой
                Сговаривается с твоим отцом:
                Тебе принадлежать мне суждено…
                Всё это время, восемь долгих лет
                Стремилась я к тебе душой и сердцем!               
                Нет, не года считала, а минуты,
                Когда перед тобой я появлюсь,
                Чтя, волю предков наших незабвенных,
                Родительское помня завещанье.
                Как верная жена твоя, невеста…
                Приехала, примчалась, прилетела…
                Весьма удачно, чтоб из уст любимых
                Услышать вдруг про подлые задумки,
                Как поскорее отлучить меня…
                Меня! Которая – боготворила!
                Боготворя, я всех святых молила,
                Чтоб был во здравии ты и в уме…
                Да, разве сыщешь ум, где царь – безумец?
                Найдёшь порядок там, где беспредел?
                А верности дождёшься от того,
                Кто предал вас, хоть раз? Добьёшься правды
                Ты от лжеца? И, разве, сможет нелюдь
                Кого-то в люди вывести?..
Граф:                Оляна!
                Ты снова?
Оляна:                Нет! Я это напоследок…
Граф:           Упрёк последний это – в нашей жизни?
Оляна: (с усмешкой)
                Не обещаю я, хотя, возможно,
                Ну, если честным был ты в покаяньи
Автор:      Вот, и настало время - поцелуя…
(целуются, вбегают Степан и Ярыся)   
Степан:            Перехватило дух! Ну, что сказать?
                От радости за вас, я аж немею.
Граф:             И помечтать про это я не смею…
Степан:             Тогда позвольте мне поздравить вас!
Граф:             Охотно поздравленье принимаю!
                Мне к прошлой жизни – нет уже возврата,
                Свидетелем пусть станет – жизнь моя.
                Счастливейшего мужа – я не знаю!
Оляна:            Припрячу я счастливую улыбку.
                На удивление – удачен ход.
Граф:             И хоть жестоким был судьбы урок,
                Невесты лучшей – я не представляю!
Степан:             Я тоже!
 (услышав это Ярыся выдёргивает свою руку из руки Степана и решительно уходит. Во след ей:)
                Стой, Ярыся, погоди!
                И снова безответно убегает…
                Нет времени, вот-вот уже конец…
(к залу)    
                Пора ей намекнуть и на венец,
                А то опять сегодня прозеваю.
(выбегает)
Оляна:           Закончилась, похоже, сказка…
Граф:                Нет!
                Лишь только началась! Всё впереди.
                Идти, любя и радуясь, - нам вместе!
                И быть счастливыми – до самой смерти.
(идут обнявшись, вбегает Степан)               
Степан:           Нет повести печальнее на свете,
                Чем угодить в любви коварной сети…
                Ярыся, где ты? Я люблю тебя!
(убегает)
(входит Анисим в одежде псаря)
Анисим:           Приснится же такое? Тьфу ты, чёрт…               

               
Белова Татьяна
http://www.stihi.ru/author.html?tanjabelova