Мартин Лютер Семёныч чиркнул спичкой. Почему спичкой? Зажигалки под рукой не было. В кармане «Зиппо» - но это ж лезть ещё надо!
Почему «Мартин Лютер»? Родители так захотели. Странные они были. Добрые – но странные. Так и записали: «Мартин Лютер Перваков». И какая, в сущности, разница? Хоть Мартин, хоть Лютер – какая теперь-то разница? Что теперь имя для Мартина Лютера Семёныча?
Сам он звал себя «Гражданин Вселенной». А по-гречески – Космополит. И это – правильное имя. Таков и есть: ни дома, ни крова постоянного, ни столетника-алоэ на холодильнике, что поливать через день надо. А когда-то ведь был. Всё было – и столетник, и холодильник, и пластиковая бутылка «Оболонь», из которой столетник тот поливал Семёныч. Всё было. Всё. А теперь…
Теперь – и вовсе, «всее», вселенски... Всё, что под Солнцем, – всё Мартину Лютеру и принадлежит. Перед ним лежит – и принадлежит, сиречь. Ему – да Феде. Вселенная! Потому и «Гражданин Вселенной». Всё его: ветер вольный, дол раздольный, город каменный, да костерок этот пламенный…
Семёныч тряхнул головой: притомился, в сон клонит. С чего бы? А, виски выпил, точно… Пол-литра «Вани Ходока», голубой ярлычок, усосал. «Винтом» усосал: печаль нахлынула – вот и усосал. Странно: вроде, и не больно-то захмелел. Печаль, верно, горькая: алкогольные молекулы вяжет, или ещё что… Биохимия! Ну её, биохимию эту: никому её не понять, той биохимии!
Отогнав дрёму, Семёныч скомкал газету: костерок-то надо кормить, нет? Надо! А бумага – самое что ни на есть достойное топливо. Прогорает быстро – ну так много ж её! Вона, сколько газет тех натискали красочкой свинцовой… А зачем? Известно, зачем: для костерка. Конкретно для этого костерка!
Семёныч с усмешкой (злой, мрачной, «хининовой») ожесточённо, едва не порвав, раздёрнул очередную газету из стопки.
«Российско-грузинской войны НЕ БУДЕТ. Продолжение читайте на третьей странице…»
- Ясно, не будет! Кто бы сомневался! – Семёныч фыркнул. Облизал сухие губы.
Глянул на часы: долго Феди что-то нет! Не помер ли, часом? Да, уже почти час. Долго нет что-то… Жаль… Если помер…
Семёныч огляделся по сторонам. Летний городской пейзаж: мёртвые бетонные коробки с пустыми глазницами окон, мёртвые троллейбусы с поникшими рогами… Запах смерти повсюду, до того плотный, что, казалось, он зримо стоял над жарким асфальтом, колыхался летально-мистическим маревом.
Снова уставился в газету. Уставился – куда пьяный взгляд рухнул.
Реклама: «Автомобили ВАЗ! БЕСПРЕЦЕДЕНТНЫЕ скидки!»
Семёныч хрипло расхохотался: это ВАЗ-то автомобили? Ну ей-богу, имели бы совесть!
Вот у него, у Семёныча, «Шкода-Фелиция» была, когда-то, several eons ago – так то да, похоже на автомобиль. Ездит - не ломается. «Сама двигается» - автомобиль, значит. По-гречески.
Греческий язык ведь не обманешь: его философы придумали такие, что ого-го! «Коспомолит» – Гражданин Вселенной. «Автомобиль» – «самоход». И причем тут ВАЗ, скажите на милость? «Шкода» - это да. У Семёныча была «Шкода». И жена была – тоже хорошая. Работа – опять же хорошая: бухгалтер. И «Шкода» - автомобиль. Да!
А «Мерседес» - это «да-да-да», как Семёныч убедился после своей жизненной катастрофы. А «Ламборджини» - в кубе «да». Вот только по просёлку не идёт совсем: бросить пришлось, на «Ранглер» пересесть. «Ранглер» - тоже «да». А ВАЗ… Ну извините!
Семёныч, брезгливо смяв газету, швырнул её в костер.
Взял другую.
«Потомственный целитель Михаил Анчуткин, колдун в пятом поколении. Тайные друидические обряды, сильные скандинавские руны. Могучая зелёная магия. Оплата – по результату».
Семёныч снова расхохотался – пьяно, негромко и шершаво: так картонная коробка по асфальту шуршит.
- Целитель? А cure te ipse – слабО? Ну и requiescas in pace, «целитель»!»
Газету – в костёр.
Читаем новую.
«По мнению академика РАМН Пальцера, так называемый SPAM (Syndrome of Pathological Arrhythmia Myocardial – «Синдром патологической аритмии миокарда» - ред.) – очередной миф, вроде «СПИДа», выдуманный нечистоплотными дельцами от медицины…»
Семёныч уткнулся небритой физиономией в рукав своего потрепанного «Диора» (всё обновить как-то не сподобился).
- Ай, молодца, академик Пальцер! Учёный ты парень, да? Умный, знаешь всё, да?
И Семёныч, в который раз уже, принялся перечитывать газетную «нарезку», что собирал бережно, любовно, можно сказать, – и всегда носил при себе.
«…название, «СПАМ», становится всё менее юмористичным: во вторник в Шанхае зафиксирован уже четвёртый летальный исход. Как и в предыдущих случаях, причина смерти - остановка сердца. Жертва – абсолютно здоровый молодой мужчина, офицер полиции…»
«…болезнь действительно распространяется, как «спам», докучные рекламные письма в Интернете. Только лишь – с куда более мрачным эффектом. Пути распространения по-прежнему не…»
«В Китае число жертв эпидемии превысило 10 миллионов. Правительство пошло на крайние меры: полную изоляцию и «зачистку» очагов СПАМа. Ликвидировано более пяти миллионов потенциальных носителей вируса…»
«…статистика суицидов, совершенных из страха перед СПАМом, вполне сравнима с количеством жертв собственно болезни…»
«Вероятно, эта будит паследняя наша гозета: главред умир, ответсек умир, набираю я, Серафима Кышко, ранее уборщица, а теперь вот оно как! Но пасаран!»
«Иммунитета к СПАМу не обнаружено, вакцины нет…»
Семёныч пожал плечами: как так не обнаружено? Да нет, бывает. У него, вот, оказалось, есть иммунитет этот чертов… Зачем, правда?.. У Феди, опять же… Деревенский паренёк, простой, как лопата, – а поди-ка: тож с иммунитетом! Вот, на Россию уже целых два, значит, утешительных случая. Может, и ещё где кто выжил: мало ли? Связь, жаль, не работает: потрепаться не с кем. Федя – дурачок всё же…
Дурачок Федя как раз вернулся. Приволок пыльный, замызганный кейс.
- Дядь-Мартин! Я тут в урне чемодан нашукал. А там, вродь-как, деньги. Или нет?
Семёныч ознакомился с содержимым кейса: да, доллары, сотки, в банковских пачках по сто купюр. С ленточками. Не меньше миллиона. Состояние! Человек двести убить можно за такие бумажки. А то и пятьсот! Было бы кого…
Семёныч поднял взгляд, посмотрел на Федю. Покашлял:
-Ты это, когда в костёр класть будешь – пачки-то растопырь! Раздербань, в смысле. А то когда плотно спакованы – не горят ни хрена!