Чужой

               
  ЧУЖОЙ 
Ещё через пару дней, с вертушкой, села к нам группа спецназа. Они взяли духа из разбитой и обескровленной накануне, благодаря шестой роте, полнокровной "дивизии" боевиков.
- Мужики, что-то он не побит даже?
- Да ну. Профессионалы следов не оставляют.
Этот же вертолёт унёс спецназ назад в горы, оставив духа и чистого, бритого полковника – прокурора с Ханкалы, ждать попутный борт.
И мы ждали борт – отправить раненых.
Дух стоял, опустив голову и, натянув вязаную шапку до самой бороды. Наши раненные и больные (обмороженные в горах) с интересом издалека следили за ним.
Кто-то из офицеров подошел к полковнику, кивнул в сторону духа:
- Чеченец? Араб?
- Русский он. Тринадцать лет отсидел, опять что-то натворил и ушёл сюда воевать, подальше от ответственности.
- Русский? – офицер с новым интересом посмотрел на духа и, уже забыв про полковника, не спеша, подошёл к тому. Одной рукой (вторая болталась подвязанная к шее) стал открывать пленному лицо. - Шапочка у тебя неудобно, дай-ка, поправлю, - он почти стянул шапку с головы. – Голову подними, - Дух – крепко сбитый, в расцвете лет детина, голову поднял, но в глаза никому не посмотрел, уставившись в одну точку. – Может, курить хочешь?
Раненые с деланным равнодушием потихоньку подтягивались поближе. Полковник начал совершать какие-то судорожные движения, похожие на нервный тик:
- Мужики, мужики, чё вы, а..? Для него война уже все равно кончилась… Ну уважайте себя десантура, он же пленный.
Офицер стоял прямо напротив духа, глядел перед собой, о чём-то раздумывая.
- Ладно, - обратился он к подошедшим бойцам. – Не мы его в плен взяли...