Стелла торопясь, открывала ключом дверь. Она радовалась тому, что Толика не было в номере, и она сможет спокойно приготовится к встрече. Стелла закрыла за собой дверь, включила свет. Она проверила, хорошо ли прогладили костюм и платья, после чего направилась в ванную. Приняв ванную с эфирным маслом, она начала сушит феном волосы, а потом завивать их в красивые локоны. Локоны получились аккуратными и равномерными. Она все-таки решила половину волос собрать в заколку. Надела платья цвета жемчуга и такого же цвета босоножки с открытой пяткой. На лицо наложила вечерний макияж. На плечи набросила шелковый платок под цвет платья. Не успев, закончив прихорашиваться перед зеркалом, пришел Анатолий.
- Здравствуй родная моя. Ты сегодня восхитительна. В прочем как всегда
- Я тоже рада тебя видеть, – сказала Стелла, поцеловав супруга – иди, прими ванную. Она смоет с тебя усталость.
- Ты сама мать забота или лучше – мать Тереза – подшучивал Толик.
- Прекрати паясничать и поторопись. У тебя в запасе полчаса – строгим тоном пытаясь, ответит Стелла.
- Слушаюсь, господин начальник и мочалок командир – ответил он и скрылся в ванне.
Стелла еще раз глядела себя в зеркале и отметила, что сегодняшнее отражение ей нравится. Но ее мучило одно, из ее головы не выходили мысли о Никите. Много раз она пыталась, выкинут его из своих мыслей, своей жизни, своего сердца, но все безуспешно. Все эти годы он жил с ней. Его присутствие она всегда ощущала, как и при радостных минутах, так и при печальных. Может быть, его присутствие и не давало ей оближется с мужем так, как бы ей хотелось. Любовь к мужу пришла не сразу. Сначала была дружба, потом благодарность, а затем любовь. Она любила его,… но любила не так сильно и страстно. Любовь была спокойной и теплой, как ветерок летом. А ураган она чувствовала к Никите…
- Дорогая, дорогая… - услышала она – Дорогая, ты, где летаешь.
- На какой планете, на этот раз. – С беспокойством сказал Толик.
Он давно заметил за ней такие вещи, что Стелла время от времени пряталась, будто улитка в раковину, и с годами это удавалось все лучше. В начале их совместной жизни его это сердило, но потом, через некоторое время, он привык к тому, что она погружалась в себя. Он полюбил ее с первого взгляда. Полюбил, и любить сейчас, много лет спустя. Любить ее веснушки. Любить, когда она смеется и даже, когда сердиться. Ему нравится наблюдать, как она есть, как она спить, одевается, воспитывает детей. Его восхищало в ней все. Он исполнял каждую ее прихоть, каждое ее желание. Его знакомые считали его подкаблучником, но он закрывал рот любому, кто так подумает или отзовется о ней плохо.
Он знал, что в ее сердце есть другой мужчина, но, не смотря на это, он готов был, положит целый мир у ее ног. Как-то он наткнулся на запись в ее дневнике. Анотолий был воспитанным человеком и никогда не лез в чужие дела, но тогда в нем сыграло любопытство, а может и мужская ревность, но так или иначе он открыл последнюю страницу дневника Стеллы, где нашел письмо. Толик знал, кому принадлежит это письмо, эти слова, но то, что он прочитал, вселило в не уверенность и надежду.
«Ники.… Если бы кто-то знал, как я на самом деле тебя любила, люблю и, наверное, буду любить всю оставшуюся жизнь. Если бы ты знал все, что я чувствую, как хочу увидеть тебя, заглянуть в твои глаза, провести рукой по волосам…если бы ты все это знал, то никогда бы не сделал того, что сделал, не зная всего этого. Ты был, есть и останешься для меня всем. И я с гордостью говорю, что я любила и люблю тебя больше всех в этой жизни. Сейчас вся моя жизнь состоит только из воспоминаний о тебе.… Как мне хочется, что бы ты как раньше посмотрел мне в глаза тем взглядом, который проникал в глубь меня, заставляя таять все заледеневшие частички моего тела. Ведь ты посмотришь мне в глаза снова?
Я бы все отдала, что бы все слова, что услышать вновь те три слова, которые заставляют, бешено колотиться сердце любой влюбленной без памяти девчонки. Те простые слова «Я тебя люблю». А ты еще так долго удивлялся, почему мое сердце бьется так часто… разве не понятно, почему оно готово было выскочить из груди от одного твоего прикосновения!? Каждый раз, когда ты обнимал меня, я погружалась в мир нежности, теплоты и спокойствия. Я просто была счастлива. Я чувствовала себя самой любимой и самой защищенной на свете. Ты был, и твое чувство грело меня весь год. В моей памяти ты всегда останешься самым лучшим, самым хорошим, самым любимым, и просто самым-самым.
Как мне хочется провести рукой по твоей небритой щеке, коснуться тебя. Если бы ты знал кто я на самом деле, какая я в жизни… я никогда не была с тобой сама собой. Я создала образ этакой беззаботной и веселой девочки хохотушки. И прогадала. Но какая я на самом деле, этого тебе уже не узнать. Никогда. Пока ты сам этого не захочешь. Сейчас мне больше всего хочется прижаться к твоему сильному телу, почувствовать тебя. Я так любила когда ты гладил меня по волосам, как маленькую девочку.
Твой голос…он до сих пор звучит у меня в голове, повторяя это простое: «Я тебя люблю». Как бы я хотела все исправить, повторить все с начала, исправить все! Но этому не бывать. Ты этого не хочешь. Ты разлюбил меня, разлюбил, если и любил хотя бы мгновение, секунду, минуту. Будь счастлив с той, которую любишь сейчас.… Многие бы хотели на земле что бы их любили так же как я тебя, но это бывает очень редко. Почти не бывает. Просто знай, что я жила для тебя, что я любила в тебе все, все твои недостатки. Может, сейчас ты задумаешься: «А может, я и любил ее?» И надеюсь, что ты придешь к положительному ответу.
А он… другой. Не такой как ты. Он заботливый, терпеливый, нежный и он любить. А я? Я обязательно полюблю его. Должна. Должна полюбить раде себя, раде его…. Раде нашего будущего малыша.
Меня больше нет.
Нет той, что могла сделать все для тебя.
И меня никто не сможет вернуть.
Даже ты.
Я сгорела в той любви, которую ты не разделил. Ее просто было слишком много для меня одной. Но я хочу, что бы ты знал, что мы еще увидимся.
Навеки любящая тебя Элла.
PS. Не ищи счастья…Его не найти».
Письмо так и осталось не отправленном, но после этих слов Толик потихоньку, день за днем, завоевал ее доверие. Он терпел ее холодность, ее отрешенность. Другой бы просто ушел, но он имел грандиозное терпение, и он умел доходить до назначенной цели. Стелла выглядела неприступной и строгой, что порой он, боялся ее. Вообще говоря, такой она и была по натуре и только после свадьбы немного отошла, оттаяла. Она стала более нежной и податливой. Она научилась ему доверять, но все равно он чувствовал присутствие третьего между ними. День, когда родился их первенец, стал самым счастливым днем в его жизни. А после рождение второго, они сближались. Сплотились в одну семью. Он знал, чувствовал, что она его любить. Она не однократно это доказывала и говорила, но он и чувствовал, что эта любовь нежная и теплая, а порой и дружеская. Иногда он боялся, что эта просто благодарность, а не любовь. В такие минуты, он заглядывал ей в глаза, и видел в них любовь и нежность.
Идеальный мужчина? Нет. Он мужчина, а мужчинам свойственно изменять, как женщинам меняться. Была измена, еще в начале их совместной жизни, но Стелла ее простила. Простила, потому что половины вины было и на ней. После этой измены она поняла, как он ей дорог.
- На планете Земля – шутя, сказала она.
- Уф, слава богу, а ту я испугался, что придется вызывать спасателей – со смехом ответил он.
-Ха-ха, как смешно – передразнивала она – давай я тебе лучше галстук завяжу, горе ты мое луковое.
- Луковое…хм, а почему не сладкое – удивленно и по детски спросил он.
Стелла разразилась смехом. Ей нравилось, когда он, вот так. По детски, не принужденно, делал выражение лица.
- Милый, ты самый, самый сладкий в мире, и я тебя люблю.
- Я тебя тоже, дорогая – ответил Анатолий и прикрыл ее губы губами.
Стелла ответила на поцелуй, после чего сказала:
- Милый, мы опаздываем. Они нас уже дождались
- Да, ты права, пошли – ответил он, открывая перед ней дверь.
Они спустились в холл, отдали ключи и вышли на улицу.