Великий бард Маркус Шестиструнный все время мечтал написать проникновеннейшую из песен. Такую, чтобы с самого начала за душу хватала и до самого конца не отпускала. Много раз уже начинал писать, и неплохо выходило. Да вот беда. Стоило Маркусу всерьез за творение засесть, так обязательно то Ле-Рату заходил, то Григ Неудержимый нарисовывался, то еще кто-нибудь из друзей навещал. И следовали за этим пирушки, гуляния, дебоши и никакого творчества.
Надоела великому барду такая ситуация, и пошел он на крайние меры. Оповестил всех, что временно умер, заперся у себя дома и за песню засел.
Часа не прошло, приехали друзья, дверь выломали, принялись вино пить, песни петь, гулять и веселиться. Маркус не выдержал, выскочил да как закричит:
-- Что вы сюда приперлись!?
-- Мы пришли помянуть своего друга, безвременно ушедшего от нас великого барда Маркуса Шестиструнного, -- объяснил ему клирик Ле-Рату. – Так что, Маркус, будь воспитанным покойником и не мешай людям отмечать твою кончину.
Понял бард, что не будет ему покоя. Сказал:
-- Раз такое дело, то я, пожалуй, воскресну. А то все самое интересное пропущу.
Друзья обрадовались и с еще большим размахом отметили чудесное воскрешение Маркуса Шестиструнного. Потом еще поводы появились. И еще.
Так Маркус Шестиструнный не написал проникновеннейшую из песен.