******************** О том I
Недавно я слышал, как один мужчина говорил одной женщине, что телевизор, когда работает, сжигает кислород. Один мужчина, который это говорил одной женщине, сказал, что именно поэтому он его и не смотрит. Одна женщина, которой один мужчина сказал, что телевизор сжигает кислород, тоже удивилась, как это телевизор может сжигать кислород.
Я проверял – телевизор нагревается, если долго включён. Но вот сжигается ли при этом кислород – неясно.
Папа с мамой, заходя в ГОСТи сразу проходят к телевизору. Садятся и смотрят. Два-три года назад напротив окон их квартиры построили новый огромный дом, и их антенна оказалась слаба перед сигналом телебашни, которую и заслонил своим телом новый дом. Но, впрочем, это не мешает им, приходя с работ, вставляться в ящик в поиске едва различимого изображения информации мировых новостей или очередного слабого звена.
А ведь, сколько подобных им людей!..
Я-то не смотрю телевизор. Он стоит в бабушкиной комнате. За окном идёт дождь. Я полулежу на диване и смотрю на включённый свет. При свете дня он бледен и не ярок. Смотреть на него не больно и интересно.
Довольно долго я полусидел и смотрел на свет под потолком. Изменив своё отношение к положению, а не само положение, в дальнейшем в этой же позе я уже полулежал и думал. В голове носились мысли.
Мысли о том, что надо заняться стиркой, но перед этим смертельно хочется досмотреть «Врунгеля»; о том, что Михаил просил поставить чайник ещё час назад и сказал, что придёт через полчаса, а сам так и не приходит; и о том, что я всё же молодец, что так и не поставил чайник; о том, что приезд бабушки с дачи в конце лета уже давно у меня ассоциируется с окончанием лета – светлой поры, с наступлением холодов и прощай-личной-жизнью; и о том, что бабулю мою этим летом привозят зачем-то уже на этих выходных; о том, что после того как постираю, надо бы некоторые вещи сразу же замочить, чтоб постирать после; о том, что если б не дождь, то когда придёт Михаил, можно было бы поиграть в бадбинтон; о том, что без диктофона сложно писать, что проще было бы наговаривать, и тут же о том, что было бы тогда всё написано не так, а по-другому.
Мысли о том, что ремонт оказался довольно дорогостоящим предприятием и вряд ли будет…
… Звонок брата и приход Михаила привели в движение странную систему механизмов с моим Именем.
******************** Приход Михаила
- Может, Вы мне посоветуете, мне стричься или не стричься?
- Сейчас, поставлю чайник.
…
- Вы же чай пьёте не в химическом халате?
- Я из химического халата Вам сегодня звонил.
…
- В последнее время я испытываю чувство гордости за свой балкон…
Но Михаил с интересом смотрел уже фотоальбом.
…
(говорю медленно, выговаривая каждое слово)
- Михаил...
как… Вы…
смотрите…
на то…
если бы…
я…
кормил…
г…
- Грудью? – смеясь, трогает мою грудь.
- Грушей! Ос на моём балконе. У меня на балконе осиное гнездо!
Папа недавно вышел покурить на балкон и заметил, как в замочную скважину тумбочки, ещё в советские годы потерявшей свою функциональность, и сохранившейся на балконе только благодаря явной страсти бабушки к абсолютно всем вещам, заползла оса. Причём заметил он это таким голосом, как ьудто надо от них избавиться. А я, наоборот, сказал с гордостью, что не у каждого на балконе в старой тумбочке живут осы, заползая в гнездо через замочную скважину, и что отныне буду их кормить кусочками сочных яблок. А папа подсказал, что груша осам вкуснее.
Рассказ Голявкина про осу, видно, сильно мне в голову ударил. Вот было бы здорово сдружиться с осами: кормить их с руки и подзывать свистом.
- Нормально смотрю, - серьёзно ответил Михаил.
- А вот Ксюша и брат мой сегодня сразу стали рассказывать про то, как осы кусали то её дядю, то его Яну, и что у некоторых людей такая аллергия на осиный яд и большие опухоли…
А меня ещё в жизни ни осы, ни пчёлы не кусали* и вообще, если грушей кормить их с руки, то какая же оса ужалит!?!
Не странно, что Ксюша – странно, что брат таких очевидных штук не понял.
Тут в Михаиле что-то щёлкнуло, и он принялся рассказывать про сто пятьдесят укусов своего папочки.
******************** О том II
Михаил ушёл. Мы легко отпустили его, потому что и так он на час опоздает на работу. «Врунгеля» не досмотрели, милая уснула, спит сейчас. Свет ей мешает, ворочается.
А мысли остались, точнее продолжаются.
Мысли о том, что многие пишут об ушедшей любви, о не раз битых сердцах, а о тихой семейной жизни, о счастье быть в гармонии вдвоём кроме Баха почти никто и не пишет – вот и у меня не пишется; о том, что зря поливал сегодня на балконе – весь день не прекращается дождь; о том, что так и не постирал; о том, что в четырёхугольной вазе, где по углам стоят декоративные бамбуки, очень красиво смотрятся букеты для моей возлюбленной; о том, что брат передавал всем привет и Асе, и Михаилу, а я не обладаю удивительной способностью слонёнка передавать приветы; о том, что если бы не звонок брата и приход Михаила, то поток моих мыслей был бы намного длиннее и становился бы всё бессвязней и бессвязней; о том (это я даже стесняюсь записать), что глупо было бы дрочить в первую брачную ночь одному из молодожёнов когда другой уснул, а вдруг есть такие?!!