Как и когда Борька, здоровенный, черного цвета, козел, появился в мангруппе, никто уже не помнил. Казалось, он был в мангруппе всегда. Он был ее неотъемлемой частью,
как знамя,
как сын полка,
как комната боевой славы,
как строевая песня.
У редкого бойца в дембельском альбоме не было набора фоток с Борькой:
«Я и мой ефрейтор»,
«Я и мой боевой конь»,
«Я и Вовка, который попил водички из «дурного» колодца»,
«Я с пленным духом», и так далее, и тому подобное.
Неизвестно где пропадавший в течение дня Борька обычно появлялся на публике строго к боевому расчету и вставал позади начмана. Народ, припухавший и скучающий в строю, начинал тихо «умирать».
– Опять встали, как бык поссал?
«Не бык, а козел!»
Борька в это время тихо струил в песочек.
– Командиры, доложите наличие людей (за спиной тихо: бе-е-е…) Отставить шум и возню! Чарыев, подтяните ремень! Все? Р-р-равняйсь! Смир-на-а! Слушай боевой расчет! Обстановка на участке ответственности нашей мангруппы продолжает оставаться сложной (у-хр-хр, бе-еее..). Гм-х, выход отдельных вооруженных групп и банд возможен на следующих направлениях… Епона мать, старшина, откуда так воняет, опять отходы не вывезли?
Отходы… Отходы – это семечки. А вот когда Борька "валит" – это аут! Хлорпикрин по сравнению с его дерьмом – просто «Шанель №5», парфюм от Диора! Ну а как иначе: козел – он и в Афгане козел!
Старшина (мертвый от смеха) сквозь зубы:
– Никак нет, товарищ подполковник, увезли вовремя, лично контролировал!
– Контролировал? Может говновозка протекла?
– Проверю, товарищ подполковник!
Ветерок сменился и начман продолжает:
– Отставить смех! Кому смешно – предоставлю возможность насмеяться до коликов – умрете на говне! Слушай боевой расчет!
(Хр-хмх-хр-бе-ееее…)
И тут Борька, потеряв бдительность, перестает чувствовать дистанцию и начинает тереться об начмана.
– Это что за тварь?!! Опять?!! Старшина, я же вчера приказал – в «зиндан» гада! Какого хрена он опять здесь трется?! Расстрелять! За баню и расстрелять! Немедленно!! Из пулемета!!! Нет, привязать задницей к СПГ – и бронебойным!!!!..
Боря, включив заднюю, пятится. К нему уже мчится бригада «добровольцев», остальной народ лежит на плацу «мертвый». Еще минут пять продолжается коррида. Борьку ловят, и прячут от начманова гнева в «зиндан». С глаз подальше. А то пальнет, правда, в запале – и, прощай, реликвия…
– Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик!..
Начман отходчив. А Борька… Борька вечен, как индийская корова.
Потому что у Борьки есть священная обязанность: он всегда провожает рейды на выходе. Это – примета, добрый знак. И мы уже стали настолько суеверны, что не тронемся с места, пока он не потрясет своей бородой нам в дорогу на прощание.
А еще у Борьки есть право – право на вечернюю сигарету. После ужина Борька «курит». Бойцы раскрывают пачку «Охотничьих» («Смерть на болоте») и скармливают ее всю этому черному козлу. Борька «курит» вдумчиво, по одной, медленно пережевывая и смешно шевеля губами, а бойцы пускают ему дым в нос. Глаза его постепенно краснеют…
– Б-ее-е-шка, сцука-ты-тварь, Бе-ее-шка. Смотри-смотри, кайф ловит, гопник, наркоман, гы-гы-гы! Небось, мама много конопли кушала, когда тебя сиськой кормила? Че, молчишь, баран?
– Не баран, а козел…
– Монопенисуально, брат, один хрен, тварь, полорогая и парнокопытная…
– Умно. Слышь, а интересно – он ведь, наверное, еще мальчик-одуванчик, ни разу не целованный ниже пояса?
– Ну ясный пень, и чё?
– Чё-чё? Хрен в ничьё! А что если ему невесту надыбать? Во прикол, а?
Мысль запала в головы. Кто-то вспомнил, что в старые добрые времена казаки, воевавшие Сибирь, умыкали себе невест из местных племен.
Али мы не казаки?
И во время одного из рейдов бойцы, отжав, отрезав бортом БэТэРа от основного козьего стада красивую белую козочку, затащили ее внутрь. Трофей тут же окрестили Машкой.
– Хороша, красавица! Гля-а, какая "женя", на отлете! А глаза? А рожки, а ножки, а? Мисс Бариабаф-88, шемаханская царица! Улетная стерва… Ну, Боря, не подведи!
На «свадьбу» собралось полмангруппы. Алик Мишин, начальник 2-й заставы был и за тамаду, и за бабку-повитуху, и за генерального продюсера. Процесс!
– Боря, давай!
Боря ошалело крутил головой и не двигался с места.
– Маша, Манюня, сделай глазки козлику!
– Алик, а может, они при свете стесняются?
– Ага, а может им еще свечку принести и подержать? Давай, Боря, давай! Маша, не строй из себя девочку-институтку, смотри какой у нас парень, красавец мужчина, в самом расцвете сил! Ну?
– Алик, а может им помочь?
– Угу. Помочь, показать, поднаправить… С головой то у тебя как, нормально? Это ж козлы... А хотя, why бы и not? Ну-ка, парни, давай, вы вот держите Маню, а вы, давайте-ка, тащите Бе-е-ешку поближе. Давай-давай, поднимай. Так-так, ну, Боря, Боренька, елки-метелки, мужик ты или где?
– Алик, а ты ему помоги эрегировать!
– Я щас тебе помогу, гиббон…
Цирк этот мог бы продолжаться долго. Уж больно тема была интересная и животрепещущая.
– Мишин! Чем это вы тут занимаетесь?..
Увлекшись процессом, никто не заметил, как появился начман.
– Ассимилируем местное население, товарищ подполковник! Используем, так сказать половой процесс как мощное средство спецпропаганды. Культуру в массы, советский образ жизни! Опять же, честь мундира – никак нельзя ударить в грязь лицом! Мы – казаки…
– Что за бред? А ты, стало быть, за инструктора?…
– Так, а ну-ка, войска, бампер в горсть и скачками к старшине! Он вам нарежет фронт работ до отбоя. Марш-марш, клоуны, скач-ка-ми!…
– Олег Николаевич, как не стыдно? Ну ладно, пацаны, но ты-то, взрослый мужик, епрст…
– А что я, Николай Иванович?!! – Мишин завелся с пол-оборота, – Я три месяца не видел женского тела! Я из рейдов не вылезаю, я что – не человек? Я тоже имею право на отдых! Даже в Древнем Риме императоры понимали – без хлеба и зрелищ толпа звереет. Ну, может боевой пехотный офицер расслабиться один раз?
– Ну ты бы, Олег, еще личным примером показал личному составу, епона мать! Ты вот что – побрейся, приведи себя в порядок. Завтра колонну отправляем в Термез за пополнением. Давай-ка дуй, там пару-тройку дней у тебя будет. Вот и отдохнешь. Смотри только – без дури, чтоб потом с опергруппой не пришлось объясняться!
– Товарищ подполковник, какой разговор, вы ж меня знаете, все будет о’кейно, тип-топ!
– Знаю, Олег, то-то, что знаю. Потому и предупреждаю – пей, но в меру, и с пьяными дураками не связывайся...
БЕ-Е-ЕЕ-Е-Е!!!
– Ты смотри, засранец, вдул таки! Ай, молодца, знай наших! Ай да Боря, силен бродяга! Ты видел? Мужчина!..
– А, Николай Иванович, задело? Я ж говорю– честь мундира…
– Так, отставить! Все. Пошел вон с глаз моих….
Утром Мишин уводил колонну в Союз.
А на бархане стояла «счастливая семейная» пара, и качала бородами в такт покачиваниям тяжелых боевых машин.