Плитки шоколада продаются в ярких обёртках. Это хорошо. Иначе как узнаешь, какой шоколад у тебя в руках?
Отламываю кусочек. Вкус горьковатый и чуть солёный. Я знаю, что это – «Особый». Почему-то мне нравятся именно эти привкусы шоколада – горечь и соль...
…Меня берут за руку и выводят на крыльцо. Кто-то в белом халате одной рукой держит мою руку, другой показывает вдаль. Там, за высокой чугунной оградой санатория, движется какая-то женщина. «К тебе приехала мама, – говорит Кто-то. – Она привезла тебе передачу. Постой здесь и никуда не уходи». Кто-то возвращается с большой сеткой. Запахи, исходящие от сетки, щекочут нос. От них рот наполняется слюной. Мама привезла мне полную сетку апельсинов! Я протягиваю руки, но Кто-то строго говорит мне, что я получу свою долю за ужином. Меня ведут в дом. Я оглядываюсь и вижу, что женщина всё ещё стоит у ограды и машет мне рукой. Так далеко, что я не могу узнать маму. Но если это она, моя дорогая мамочка, то почему меня к ней не пускают? Неужели я такой больной и заразный?..
Я сижу за столиком. Дымится каша, лежат свежие аппетитные булочки. Из чайников нам налили густое какао. Мне хочется кушать, но я не могу. Никак не дождусь, когда мне дадут мою долю. Ещё я хочу узнать, куда же денут всё остальное из такой большой передачи.
Вот наконец выносят мамину сетку. Кто-то в белом халате ставит сетку на свободный стол и громко говорит, что к Вите приехала мама. Она привезла ему апельсинов и кое-что ещё. Витя хочет всех угостить. «Правда, Витя?» – Кто-то опускает тяжёлую руку мне на затылок, отчего моя голова склоняется, как будто я киваю. От этого лужицы, затянувшие глаза, опрокидываются на щёки.
Перед каждым ребёнком кладут по одному апельсину. Затем Кто-то берёт в руки пакет, который она заранее вынула из сумки, и открывает его. На свет появляется шоколадная кукла, зайцы и несколько шоколадных поездов. Я не могу понять как, но всё это делится на всех. У меня в руках оказывается крохотная, но целая куколка и оторванный от шоколадного состава вагончик. Я рассматриваю куклу, потом откусываю от неё маленький кусочек, и кусочек – от вагончика. У горечи во рту странный привкус. Я откусываю ещё раз. Шоколад почему-то мокрый и солёный. Наверное, мама привезла такой…
С тех пор в «Особом» шоколаде, кроме его собственного вкуса, для меня таятся невысказанная обида, невыплаканные слёзы и неразъясненная несправедливость. И если меня тянет купить именно этот сорт, я понимаю, что со мной не всё в порядке…