Глава вторая.
1
Проект был наконец закончен и Петр решил отключиться на денек-другой. Большинство предпочитало заезды на длительные сроки,но Синицын не переносил виртуала в больших дозах, и хотя порой рельная жизнь костью стояла у него в горле, он все-таки всегда возвращался к своей 19-метровой комнате, древним книгам, покупавшимся из-под полы на Торчке и маминым двухминутным звонкам.
Станция виртуальной реальности (СВР) представляла из себя огромный бетонный параллелепипед без окон. Внутри, на пятнадцати надземных этажах и шести подземных размещались камеры - шестиугольные в сечении ячейки. Конструкция в целом походила на гигантские пчелиные соты. Основой виртуала (или виртуальной реальности) служило отключение мозга от тела и подключение к Большому - суперкомпьютеру, моделирующему окружающую среду. Мозг получает лишь те данные, которые несут ему нервы идущие от органов чувств - глаз, ушей, носа, а также кожи и внутренних органов. По другим нервам мозг отправляет сигналы. В камере и те и другие нервные волокна разрывались и подключались к ЭВМ. В мозг извне вводились картинки, звуки и запахи. Обратная связь - сигналы, идущие от мозга - использовались для того, чтобы корректировать искуственную реальность. Например, когда мозг подавал сигнал повернуть голову, реальная голова никуда не поворачивалась. Но картинка, идущая по глазному нерву, изменялясь так, чтобы соответствовать новому углу зрения. Правдоподобие требовало исключительной вычислительной мощности.
Техника зародилась в недрах военного ведомства и поначалу использовалась для тренировки пилотов, шпионов и прочих носителей добра которым по службе положены крепкие кулаки, горячее сердце и холодная голова. Как и свойственно технике, она совершенствовалась, становилась доступнее, и в конце концов вошла в повседневную жизнь, подобно колесу, двигателю внутреннего сгорания и вычислительной машине.
Процедура отключения сама по себе была несложной. Первоначальный доступ к нервам требовал хирургических манипуляций, которые обычно проделывали прямо на новорожденных. Под легким наркозом мозг замыкался на компьютер. Тело, лишенное управления, подключалось к аппаратам жизнеобеспечения. Температура искуственно понижалась чтобы снизить метаболизм. Пока хозяин тела отстреливал в Африке тигров, "жмур", т.е самое тело, лежал пластом , на пневматической подстилке с вентиляцией во избежание пролежней. На хорошей станции при аккуратном выполнении технологии тело сохранялось очень хорошо, по оценкам, сто трицать - сто пятьдесят лет при постоянном пребывании.
Понятно, что полную отключку могли себе позволить лишь немногие избранные. При всей неприхотливости жмуров, они все же нуждались в уходе, терабайтах, киловаттах и прочих до неприличия реальных вещах. Кому-то надо было вульгарно работать, следовательно выходить из отключечного Эдема. Так как этого по возможности старались избежать, реал уплощался, становился меньше, приходил в упадок - никто уже не строил домов по индивидуальным проектам, не покупал дорогих автомобилей, не ходил в стильные рестораны. Дороги разрушались, океанские суда ржавели у облупленных пирсов. Разрастались леса, неизвестно откуда появившиеся волки выли на окраинах запущенных городов.
В реале существовали до получки, отрабатывали повинность - не более. Настоящая жизнь перемещалась в виртуальное пространство.
Петр вставил пластиковую расчетно-идентификационную карту в щель автомата, при входе в здание, набрал на клавиатуре маршрут и продолжительность.
Автомат, звякнув, выдал пластиковый жетон с номером ячейки. Дойдя по блекло освещенным, замызганным переходам до нужного номера, Петр разделся, закрыл одежду в специальном ящике и заполз внутрь. Застегнул на левой руке металлическую манжету, прижал шеей контакты разьема. Дверца камеры закрылась, он оказался в кромешной темноте - лишь пара сигнальных фотодиодов поблескивала с потолка. Легкий укол в манжете возвестил о начале введения наркоза. Путешествие начиналось.
2
Петр любил Карибы. Ему нравились тепло, фрукты, неправдоподобно синее море в котором - на десять метров в глубину - были видны пестрые рыбы. Он любил кокосовые пальмы, белый песок по которому резво перебегали бочком от одной норки до другой серо-желтые маленькие крабы. Обычно он выбирал пляж попустыннее, лежал на теплом песке, отсыпался. В виртуал по понятным причинам нельзя было брать запрещенные книги, и он покупал в лавке для туристов черный детектив на английском.
Вечером Петр пришел в ресторанчик. Там стоял полумрак, пахло старым деревом и тропической влажностью. В углу старый индеец играл ксилофоне из дощечек (Петр знал что он называется мирамба). На помост вышла черноволосая красавица и хрипло запела. Слов Петр не понимал, но пела она - и без перевода было ясно - о знойной южной страсти, смуглом теле любимого, поцелуях под луной и прочем латиноамериканском быте, делах людей, не особо отягченных добыванием хлеба насущного, и принимающих жизнь, любовь и смерть с простотой, возможной лишь на глухих окраинах цивилизации.
За столик к Петру подсела девушка. "Здравствуйте, сказала она. Сюда можно?" И улыбнулась. У нее была странная, чуть неровная улыбка. Что-то в ней было не так. Это ощущение, не оправданное никаким рациональным образом подступило к горлу Петра как набегающая волна. "Вы любите Карибы?"- спросила она. И продолжала, не дожидаясь ответа. "Их сделал один фанатик Кубы. Никак не мог простить Кастро. В конце концов, сошел с ума, как и положено слишком хорошему режиссеру." И она снова улыбнулась, слегка нервно. Петра прошиб холодный пот. ТАК здесь не говорили. Виртуал прекрасно подделывал запахи и пейзажи, краски неба и шум автобуса - вещи, описываемые дифурами, но он не мог соревноваться с человеческой интуицией. Персонажи, которых Большой плодил в виртуале всегда смахивали на театральные декорации. Их копировали с киноактеров прошлого, любовниц режиссеров, просто людей с улицы, но общим для всех были угнетающие посредственность и шаблонность. Они выходили предсказуемыми и банальными. Появление по-человечески говорящего человека могло означать только одно - куклу. Так называли на жаргоне реальный, не машинный разум, подсоединенный для того, чтобы взаимодействовать с отключенным.
Необходимым условием виртуала была уникальность в нем индивидуума.
Лишь в виртуале 5 миллионов Наполеонов могли одновременно выигрывать такое же количество Бородинских сражений, и победным маршем идти на Казань. Поначалу, когда Большой подделывал людей совсем скверно, пытались запускать в виртуал по нескольку взаимодействующих кукол , но длительное их сосуществование приводило к тем же негативным последствиям, что и в действительности. Персонажи начинали ругаться. Постепенно от реальных людей в виртуале отказались. Появление куклы вероятнее всего означало, что вами интересуются Органы. Но Органы обычно лучше маскировались.
Девушка, похоже, заметила реакцию Синицына.
Да, сказала она спокойно. Вы правильно подумали, Петр. Я - кукла. Нам хотелось с вами поговорить. Это - самый безопасный способ. Надеюсь. Добавила она и улыбнулась еще раз.
Слушаю, сказал Петр. У него, впрочем, не оставалось иного выбора.
3
-Вам нравится эта жизнь?- спросила она без обиняков.
-Если правду сказать, я не очень интегрирован - ответил Петр, тщательно взвешивая слова. Понимаете, не всегда могу отключиться полностью. Меня порой не покидает ощущение, что виртуал несовершенен. Но я работаю над преодолением.
- Читая запрещенного Шопенгаура? -спросила девушка. Это был хлеский удар. Как будто рядом щелкнули пальцами. Конечно, нелепо было рассчитывать, что его походы на Торчок останутся незамеченными, и в душе Петр готовился - абстрактно, так сказать, готовился - понести ответственность. Вылететь с работы, стать бомжом, уйти в монастырь. Наложить на себя руки, наконец, если не останется ничего лучшего. Он надеялся, что у него хватит сил нажать на курок, если действительно придется. Правда, пистолета у него не было, но если бы был...
- Кто без греха...
- А это уже из запрещенной Библии.
- А Вы откуда знаете, если она - запрещенная.
- А может у меня по службе допуск.
- Если бы он у вас был, мы бы обсуждали изящную словесность в другом месте.
- Туше!- снова улыбнулась кукла. Трудно сказать, улыбалась ли его реальная собеседница или собеседник на другом конце разъема. Кукла вовсе не обязана была повторять внешность и жесты кукловода. Если действительно улыбалась, то ее самообладанию можно было позавидовть. У Петра витруальное сердце стучало так, как если бы он три километра тащил мешок с песком.
- Что вы, собственно говоря, хотите?
- Поговорить.
- А зачем?
- Надо будет - узнаете.
- А кому надо?
- Вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов? Я тоже хочу поспрашивать. Вам не кажется, что надо что-то делать? Что "the time is out of joint"?
- Гамлет, усмехнулся Петр. Я, знаете, скорее созерцатель. Сейчас дочитываю Анналы Тацита. Совершенно кошмарные истории. Кровосмешение, отцеубийства. Человек по природе - зверь. Его гонят голод и наслаждение. С этим никак нельзя справиться. Похоже, единственная возможность - засадить его в одиночку виртуала, где он может блудить, обжираться и убивать без особого вреда для остальных.
- Вас не привлекает действие? Вы не хотите помочь тем, кто хотел бы улучшить условия в реале? Восстановить дороги, убрать мусор с улиц. Жить там, а не халтурить от отключки до отключки. Еще пяток поколений, и человечество вымрет как динозавры. Вы знаете сколько было жертв при последней аварии на СВР в Волгодонске? Техник на подстанции заболел, второй прилег на черный разъем на часок. И забыл что-то там переключить на пульте. Полчаса не было электричества - жмуров потом вывозили на грузовиках и складывали в ров за городом.
- Аварии случались всегда. Самолеты падают, суда тонут.
- Но когда они случаются слишком часто, то это - знак. Чернобыль...
- А разве вам жалко жмуров?
- А вы сейчас кто?
- Мне меня не жалко.
- Ну что ж, сказала, поднимаясь, девушка. Мне почему-то кажется, что мы еще
встретимся.
И улыбнулась.
4
После того, как его новая знакомая вышла из ресторанчика, Петр посидел еще немного, но вечер уже был испорчен. Он выщел на воздух. Слегка шумел прибой, над линией пляжа, в свете редких фонарей покачивались лохматые головы пальм. На небе светила луна. Звезд не было. Звезд в виртуале вообще не было, по какой-то странной програмистской традиции, нигде не записанной, но свято поддерживаемой всеми разработчиками начиная с первого более или менее успешного симулятора "Альфа". Синицин знал, что на самом деле каждый новый изготовитель добавлял одну-единственную, невидимую невооруженным глазом звездочку со случайными координатами - она была как бы его визитной карточкой. Но происхождение этой традиции, сходной, впрочем , с обычаем пилотов отмечать на фезюляже сбитые самолеты, было совершенно неясным. Возможно, авторы программ хотели напомнить посетителям, что те все-таки находятся не там, либо речь шла о неосознанном стремлении утереть нос Творцу? "Я солнце двигаю с востока /С заката подними его."- вспомнились Петру слова поэта.