ЭФФЕКТ ГОМУНКУЛА
Наблюдая за фабулой своих и чужих произведений, обнаружил я интересную особенность.
Писатель творит своих виртуальных героев и распоряжается их судьбой по собственному сценарию. Однако, иногда, происходит странная вещь.
Начав произведение, по своей задумке, автор придумывает героев и ситуации, и всё, пока, идёт по его плану.
Но, вдруг, писатель чувствует, что герои начинают сопротивляться его версии, и опус не продвигается - хоть тресни!
Автор откладывает творение, и когда возвращается к нему вновь, то начинает, вдруг, печатать на «клаве» по наитию, автоматически и всё идёт, как по маслу, до самого финала, неожиданно от автора!
Но в финале опуса, прочитав его, писатель удивлён: "Да я ли это написал? Не хотел я так".
Так в "Сиреневом тумане" не хотел я совсем, чтобы главный герой, столь настойчиво сопротивлявшийся изменить жене с любимой девушкой, не устоял, в конце концов, перед опытной соблазнительницей.
Мне потребовалось ввести в повесть дополнительные сцены общения героя с Полиной, предшествующие неумолимой развязке, чтобы хоть как-то оправдаться перед читателем. Однако, и без них - конец был бы один, иначе автору пришлось бы погрешить против жизненной правды физиологизма.
В чём же дело?
В том, что неумолимая логика развития реальных событий –приводит к такому финалу, который автор вовсе не хотел, но иначе быть не могло по ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРАВДЕ жизни.
Художественная правда - субстанция более высокая, чем правда документальная. Последняя является продуктом всего лишь одной, левополушарной аналитической половины мозга. Но сущность человека ассоциативна и в большей мере определяется подсознанием правого полушария, поэтому важнейшим в литературе является ОБРАЗНОСТЬ изложения, что нелегко для писателя, имеющего в распоряжении только вербальный инструмент.
Другие искусства: видео, театр, живопись образны по определению и поэтому больше соответствуют природе человека.
Но все мы знаем, что есть и писатели, достигающие потрясающего эмоционального влияния на читателя, вплоть до катарсиса.
Теперь я хочу выдвинуть версию – откуда берётся такое мастерство? Часто говорят: «Талант от Бога», так оно и есть, Высший Разум принимает непосредственное участие в формировании художественной правды, управляя напрямую подсознанием писателя, но он и не чувствует этого.
Вот такого рода развитие событий, вышедшее из-под контроля писателя, я назвал "эффектом гомункула".
Гомункулы, созданные автором, мистически начинают собственную независимую жизнь, и тому лишь остаётся фиксировать её.
Эффект гомункула - не моё изобретение. Со школы узнал плач Льва Толстого, не подготовленного к такой развязке: "А Анна то под поезд бросилась!" Не хотел этого гений, не хотел.
Или, например, не сомневаюсь, что по первоначальной задумке Печорин (Лермонтов) не должен был убивать Грушницкого, после того как пуля того оцарапала ему колено. Из бесед Печорина с Вернером сложилось у читателя мнение о герое, как о благородном, и "игла великодушия" должна была проснуться в нём, а не в Грушницком. Но тогда великий автор погрешил бы против художественной правды - необузданные агрессивные страсти в экстремальной ситуации затмевают благородство души.
Произведения О. Генри - все с неожиданным финалом (вспомните, хотя бы братание вора и ограбленного в "Родственных душах"). Писатель просто смирился с тем, что первая половина действия в его рассказах продуцируется им самим, а во второй он фиксирует поступки героев, вытекающие из их характеров, независимо от воли создателя.
Вот в чём сущность эффекта гомункула:
В реальной жизни творец личностей - Бог. Он сотворил нас, заложил тип характера и способностей, но дал нам "Свободу и Любовь" (девиз христианства, пришедший на смену языческому Року).
Поэтому за судьбу и детали своей жизни (в определённых рамках) отвечает сам человек, однако не надо забывать, что мысль материализуется.
Автор «оживляет» своих персонажей, но после этого они попадают под законы Всевышнего Разума, как и человек, становятся самостоятельными и Бог дарует им Статус независимости. Автору остаётся только быть регистратором их судеб, нажимая на клавиши компьютера.
Это показатель жизненности созданных писателем героев.
Писатель должен благодарить Провидение, что достиг такой степени мастерства, что его герои стали жить собственной независимой полнокровной жизнью.
Указанный тезис проиллюстрирую на примере двух, ценимых мной, современных писателей.
Валерий Белолис. "Ну и красивая ты!".
Девушка, разочаровавшись в своём любимом, встречается с новым героем, и между ними возникает любовь. И знает, ведь, она, что этот, другой не подведёт, не оскорбит, не предаст. Но... видит случайно в тёмной алле того, первого и вновь возвращается к нему. Она исчезла из жизни героя на долгих три месяца, чтобы снова понять, теперь уже окончательно, что ей, всё-таки, нужен он, а не первый. И звонит ему. Герой в муках пережил уже расставание с любимой, зажившая рана вопиюще протестует против того, чтобы её бередили: "Не захотел больше слушать это дыхание, не захотел больше заказанной жути", но "И только тут - бах! Это же Наташка звонила... На-та-ша!". Он нужен ей, она нужна ему. И дальше, по всей логике событий, герои должны встретиться опять, на этот раз навсегда. И читатель желает им этого, ну, сколько в жизни похожих ситуаций, когда люди не сразу разбираются в своих чувствах.
"Сердце глупое, тянется, хочет, ждет, просит любви... и когда дождалось, то уже не отпускает... А оказывается, что всё это не настоящее. Настоящее осталось в стороне, хоть и рядом. А я все удалялась, уходила сама".
Тут девушка думает: "Он придет. Он успокоит меня... обнимет...."
Герой уже идёт, он рядом, вот-вот должна произойти их встреча и расставить все точки.
Но Наташа, за минуту до встречи, бежит на рельсы и повторяет поступок Анны Карениной. И до читателя доходит, что этот неожиданный акт и есть художественная правда, которая является более закономерной для цельной натуры героини, чем счастливая встреча.
Трагичность финала неизбежна, независимо от желания автора.
Андрей Оредеж. "Невеста из пещерного города".
Фабула большого рассказа - любовно-детективная. В Крыму, на эксурсии герой влюбляется без памяти в молодую татарочку. Не напишу "неожиданно" - игра гормонов, достаточный повод для взрыва самых пылких и возвышенных чувств, которые, тем более укрепляются ответной страстью красавицы.
Припёртый к стенке грозными родственниками девушки, которую герой опозорил по их родовым понятиям, он, расплачивается с ними всем своим наличным богатством - тысячью долларов и с удовольствием соглашается жениться на ней, с этим и забирает невесту с собой на поезд, следующий на место его проживания.
Всего вышеописанного вполне достаточно, чтобы читатели остались благодарны автору за интересный сюжет.
И, вдруг, неожиданный поворот. Счастливая невеста, с душой прильнувшая к герою в вагоне, сбегает от него на ближайшей станции. Читатель ошарашен - это всё они, её корыстолюбивые родственники, не позволившие вырваться стремящейся к свету горлице из клетки древних казарменных устоев!
Так ли это или она совершила сей поступок по собственному желанию? Не может, ведь, юное доверчивое существо вести себя столь кощунственно! Да вот беда, что может! в нашей нынешней поруганной чистоганом действительности. И автор ведёт читателя, независимо от своего желания, к уяснению правдивого постулата меркантильности жизни, через потрясение души.
Чем больше читаю произведений совершенно разных авторов, по теме, стилю, языку, но которые все мне нравятся, тем сильнее ощущаю, что общее в их творчестве - эффект гомункула, мистическое перерождение первоначальной задумки писателя в неожиданное самостийное развитие действия, неожиданное на первый взгляд, но неумолимое по ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРАВДЕ.
И этот психографический феномен черпают писатели не из собственного сознания, а телепатически проникнув, в трансперсональное знание из вселенского поля смысла.
Видимо, такая способность связи с ноосферой даётся таланту от рождения, но не так уж всё безнадёжно. Сейчас существует много методик для развития «биологического видения», начало которым в современной жизни положил доктор медицины С. Гроф своими методиками холотропного дыхания.
Именно это соприкосновение наших обыденно привычных представлений с вездесуще проникающей божественной субстанцией и позволяет писателю преодолеть себя и настроиться на волну истинности.