Страсть зажжётся долгожданно,
Распаляя душу страстью.
Возраст сказкою нежданной
Не нарушит прелесть счастья.
MaLIce
Пролог
Держа за руку молодую и привлекательную девушку, которой два дня назад исполнилось восемнадцать лет, задаю терзаемый меня вопрос:
- Скажи мне, Ксюшенька, почему ты встречаешься со мной?
- Я люблю тебя, - отвечает она, порхнув длинными красивыми ресницами.
- Это только половина ответа. Не думаю, что наши отношения держатся только на любви.
- Ну…ты взрослый, у тебя есть машина, квартира, работа. И высшее образование.
- Вот именно. А если бы ты влюбилась в ровесника?
- Нет.
- Нет?
- Никогда! Эти бестолковые слюнтяи ничего не умеют, сами – никто, да и научить меня не смогут.
- Научить… - начал я, прижимая девушку к себе.
- Научить вот этому, - отвечает она, страстно целуя меня.
Что ж, Ксюша, ты абсолютно права – чем больше мы можем получить друг от друга, тем легче нам будет двигаться дальше по жизненному пути, вкушая радость опыта, дарующего нам ещё больше возможностей для того, чтобы доставлять удовольствие друг другу.
Чтобы дарить любовь…
Глава I: рабочий день
Влетаю на третий этаж с прикуренной сигаретой в зубах, в очередной раз игнорируя запреты начальства насчёт курения на предприятии. Некогда мне околачиваться на улице в районе курилки, тратя время – за эти десять минут я успею ещё пару кабинетов оббежать, удовлетворяя их жильцов восстановленной работоспособностью компьютеров, которые не в силах вынести издевательств ничего не соображающих в технике людей.
Вот и сейчас спешу на помощь одному из «кремниевых братьев по разуму», во второй раз за сегодня впавшему в моментальную кому.
- Где больной? – открыв дверь (стучаться и не собираюсь) спрашиваю у светловолосой женщины лет тридцати пяти, ещё достаточной привлекательной, хотя и любящей вкусно и много поесть, отчего под платьем выпирает уже немаленький животик.
- О, наконец-то! Мы уже заждались! – восклицает она, освобождая свой стул для меня, показывая, что именно её компьютер вновь «заболел».
- Опять сломала, – полушутя утверждаю, присаживаясь и за пару секунд обнаруживая причину «поломки» - три запущенных копии одной и той же программы, как всегда после троекратного нажатия на запускной ярлык, потому что нет ума подождать несколько секунд, пока компьютер отреагирует загрузкой.
- Это не я, это он сам, - отвечает она, даже не интересуясь, отчего её компьютер «Самсунг» (а ещё бывают компьютеры LG, Sony, NEC и другие, ведь она умеет читать надпись на мониторе, считая системный блок чем-то вроде аккумулятора или пылесоса) намертво завис. – Кофе, чай?
- Чай. Ты же знаешь, что я не пью кофе, - нажимаю кнопку «Reset», по холодному перезагружая компьютер.
- Ну, рассказывай, как дела, - говорит она, наливая кипятка в кружку.
- Опять не выспался, - наблюдаю за процессом загрузки «Виндовса».
- Чем же ты ночью занимаешься? – две ложки сахара отправляются в кружку.
- За компьютером сижу, - на экране передо мной проплывают проценты автоматической проверки системы на ошибки после сбоев.
- В игры режешься? – чай приятно пахнет из поставленной рядом на стол кружки.
- Почему сразу в игры? Рассказы пишу. Эротическую прозу, - язык обжигает горячей жидкостью, поэтому ставлю кружку обратно, ожидая, пока остынет.
- Хм, лучше бы девушку нашёл, - заявляет она, прекрасно зная (я сам ей об этом на прошлой неделе рассказывал), что девушки у меня нет уже несколько месяцев.
- Нашёл бы, если бы были такие, как я хочу.
- Это какие же?
- С мозгами, а не опилками.
- Ох какой привередливый. И ты думаешь, что у таких молоденьких будет много ума?
- С чего ты взяла, что молоденьких? Я совсем не против, если девушка будет старше меня. Даже как ты, например.
- Ого! Зачем тебе такие старухи?
- Какие старухи? Ты же всего на десять лет старше меня. Зато уже опытная женщина. А малолетки мало того, что с головой не дружат, так ещё и в постели никакого толку – они не занимаются сексом, они просто «трахаются».
- Опытная… так научи эту малолетку, как себя вести в постели.
- Мне за целый день хватает работы. А после хочется отдохнуть, расслабиться и нырнуть в кровать с женщиной, которая подарит удовлетворение. Которую не надо учить, напрягаясь и скрывая свои желания, боясь напугать её неподготовленное тело и психику.
- Так ты ещё и извращенец?!
- Можно и так сказать, если считать секс простым животным «трахом», таким же естественным, как попить или в сортир сходить. Я не хочу спариваний, я хочу секса. Такого, чтобы мои фантазии и желания понимались и принимались партнёром, а его фантазии и желания понимались и принимались мною. В постели я готов почти ко всему, потому что хочу много всего попробовать, много узнать. А если из двоих только у одного меня есть желание развиваться в сексуальном плане, то это уже просто онанизм какой-то. Зачем мне такая девушка?
- А ты уверен, что потянешь секс с такой, как я, например?
- Почему нет? – в груди медленно закипает ярость, поэтому хватаю кружку и заливаю в себя уже немного остывший чай, отвлекаясь, чтоб успокоиться.
- Ты же ещё молодой. Тебе только двадцать два, - улыбается она.
- А что, самое главное в сексе – это кому сколько лет?
- У тебя самого ещё опыта немного. А если взять твои же слова, то получается, что мне тоже незачем ложиться в постель с тобой после работы, чтобы вместо удовлетворения заниматься твоим обучением.
- Ха, если так, то скажи мне, когда ты в последний раз сексом занималась?
- Это вообще-то нескромный вопрос.
- Ясно. Значит, давно. Тогда два варианта: заняться сексом с таким как я, чтобы не только не загнуться «с голодухи», но ещё и удовлетвориться так, как тебе хочется, потому что я уже говорил, что в постели готов почти на всё; либо найти мужика твоего возраста или старше, чтобы он поразил тебя своей опытностью и мощным запасом вариантов удовлетворения, которое может тебе и не очень понравиться.
- Значит ты можешь вот так запросто со мной в постель улечься?
- Не вижу никаких препятствий, кроме как желания. У меня желание есть всегда. Я хочу успеть насладиться этим делом, пока ещё есть время. Потом ведь может и некогда будет – работа, дети, деньги…
- У меня тоже дети.
- Но есть время. Мужа-то нет. Как нет и второй работы. Вечером чем заняться? Тупорылый сериал по телеку посмотреть? Уж лучше предаться постельным утехам. А ребёнок твой уже не такой и маленький, чтобы требовать к себе ежеминутного внимания, заставляя тебя забывать, что ты женщина, а не робот.
- Как у тебя всё просто.
- А зачем усложнять? Зачем бояться и замыкаться на своих комплексах, на своём «совковом» воспитании, считая, что секс – это что-то развратное? Зачем прятать свои желания, обдумывая, что о тебе могут сказать окружающие? Зачем не позволять себе получить удовольствие с человеком, который тебе может это удовольствие дать, не смотря на то, что не долго его знаешь, этого человека?
- Но можно ведь и обжечься.
- Можно. Ну и что? Без ошибок, без усилий, без боли в нашем мире ничего не добьёшься. А ждать, жалея себя, мифического принца – это просто глупо. Потому что нет никаких принцев! Есть только люди с проблемами и желаниями. И надо найти себе такого человека, с которым можно быть счастливым, даже если на это уйдёт почти вся жизнь. А для этого надо искать. И не сдаваться.
- Даже если я буду годиться ему в матери?
- Да. Даже если. Главное, чтобы вам было хорошо вместе. И плевать на окружающих. Ели они не ощущали на себе счастья в постели, то им не докажешь, что разница в возрасте – это лишь цифры, записанные в паспорте, а не отпечатки в душе.
- И ты никак не найдёшь себе такого человека?
- Ищу. Постоянно разочаровываясь. Ведь большинство видят во мне только лишь молодого мальчишку, который ничего не знает про жизнь, который может не осилить отношений. Те, кто одного со мной возраста, хотят отношений со «взрослыми мужиками», понимая под этим только цифры возраста и количество денег. Те, кто старше меня, считают, что им не стоит связываться с таким молодым. Те же, кто младше меня, согласны иметь со мной дело, но в основном представляя себе отношения либо чисто платонические, либо потому что секс – это модно, потому как можно набраться опыта, да и денег… ну ладно, закончим этот разговор. Компьютер в порядке, так что пользуйтесь, - делаю последний глоток чая и выхожу из кабинета, оставляя обладательницу этого компьютера наедине с мыслями.
В коридоре тишина и пустота – все сидят по кабинетам, делая вид, что работают. Постепенно успокаиваясь после разговора про возраст, медленно иду к соседнему кабинету, на ходу доставая пачку Парламента. Уже перед дверью закуриваю и, вспомнив фразу белобрысой про то, что мне всего двадцать два, довольно улыбаюсь и без стука (как всегда) вхожу в кабинет.
Стройная женщина, сидящая за столом, поворачивает голову в мою сторону, отчего ей на лоб падает непослушная прядь её длинных красивых волос каштанового цвета, и нежно улыбается, согревающим огнём в карих глазах приветствуя меня. Я улыбаюсь ей в ответ и, заметив, что в кабинете нет её напарника, ушедшего, наверное, на обед, закрываю за собой дверь, замыкая на ключ. Не сводя с меня взгляда, женщина медленно встаёт и подходит ко мне вплотную, обдавая ароматом «Хьюго Босса»:
- Так редко заходишь, - шепчет мне она, вынимая из моих пальцев сигарету, чтобы сделать глубокую затяжку.
- Много работы, Катюша - так же шёпотом отвечаю я, освободившимися руками обхватывая её за талию.
- У нас есть сорок минут, - замечает она, прижимаясь ко мне всем телом.
- Сорок минут, - повторяю я, расстёгивая молнию на юбке, и наблюдая, как Катюша затягивается Парламентом. – Нам хватит.
Женщина с жаром целует меня, передавая дым сигарет и такую страсть, что моё сердце на мгновение замирает, чтобы с бешеной скоростью застучать вновь, отсчитывая мгновения блаженства, что мы сейчас будем дарить друг другу.
Сигарета обжигает Екатерине палец, отчего та вскрикивает и роняет дымящийся окурок. Поцелуй обрывается, и я, взяв обожжённый палец в руки, медленно погружаю его в рот, обсасывая, и хитро поглядываю на лицо женщины, на котором выражение боли сменяется облегчающей улыбкой.
Пока я вожусь с пораненным пальцем, Катя свободной рукой расстёгивает ремень и молнию на моих джинсах, оставляя мне право приспустить их самостоятельно. Что я и делаю, не выпуская палец изо рта, зато выпуская на волю член, упорно стремящийся к небесам, быстро наливаясь мощью.
Член тут же обхватывается женской рукой, длинные пальцы которого с отлично ухоженными ногтями уверенно ласкают его, двигаясь вдоль ствола и немного задерживаясь на покрасневшей от напора крови головке, чтобы этими наманикюренными ногтиками нежно почесать её, цепляя уздечку. Я даже прекращаю обсасывать палец, хотя Катюша сама вынимает его из моего рта и опускается на колени, чтобы уже обеими руками ласкать мой член.
Присаживаюсь на краешек стола, будучи не в силах оставаться на ногах; а когда женские губы с вишнёвой помадой смыкаются на головке члена, то закрываю глаза и глубоко дышу через приоткрытый рот. Но дыхание вскоре становится учащённым и переходит в лёгкое постанывание, когда член упирается горло Катюши, двигаясь в обратном направлении очень медленно, желая остаться в умелом ротике, жадно его всасывающем.
Такой минет тяжело выдерживать долгое время, поэтому, чтобы не разрядиться раньше времени, я поднимаюсь со стола, показывая женщине, что можно переходить к другим видам эротических процедур. Екатерина меняется со мной местами, снимая свои довольно мокрые трусики – теперь я уже стою на коленях, принимаясь ласкать сочный и нежный орган женщины, притягивающий не только взгляд.
Обсыпав поцелуями чисто выбритую, словно у девочки, киску, я пускаю в ход язык, зубы и всё своё умение, чтобы подарить как можно больше наслаждения женщине, отдающейся мне на офисном столе посреди рабочего дня. Катя охает и стонет, сконцентрировав свои ощущения на своей киске, блестящей от влаги, а я слизываю эту влагу, вдыхая аромат женского возбуждения, и забываю обо всём на свете, кроме нежного цветка плоти перед моим лицом.
Но и моя плоть, раскачиваясь, словно маятник, в такт движениям моей головы, жаждет соития, поэтому с усилием оторвавшись от киски, я рывком поднимаюсь, облизывая свои губы, и, смахнув канцелярские принадлежности со стола, кладу женщину на спину, широко разводя ей ноги, чтобы затем быстро, но плавно, войти в неё и услышать стон, за которым следует ещё один, и ещё… стоны негромкие, - в офисе тонкие стены, - зато позволяющие расслышать интимно хлюпающие звуки, издаваемые с большой амплитудой быстро движущимся членом в обильно смазанном перевозбуждённом влагалище, довольно узком и горячем, отчего стараюсь проникнуть как можно глубже, чтобы частота стонов вновь и вновь убыстрялась, отражаясь эхом от стен кабинета, покрытых белым пластиком.
Катюша активно подмахивает мне попкой, держась за мои руки, которые крепко сжимают её второго размера обнажённые груди, накручивая тёмно-коричневые твёрдые соски с чуть более светлыми ореолами, по которым пробегают мурашки от удовольствия, что их обладательница получает от меня. Да и я не менее женщины наслаждаюсь соитием, подгоняющим нас к пику блаженства, что затмевает разум и позволяет на несколько мгновений нашим душам покинуть тела, чтобы увидеть сказочную прелесть небес.
Ещё раз вскрикнув и прикусив губу до крови, Катя бурно кончает, впиваясь ногтями в мои предплечья и мотая головой из стороны в сторону, отчего растрепавшиеся волосы прикрывают её лицо. Её лоно отзывается на оргазм, ритмично сжимая мой член, что ещё больше приближает момент и моего пика наивысшего наслаждения, которое накрывает меня с головой буквально через минуту, и я с протяжным стоном извергаю поток горячего семени, перемешивающийся с женскими соками.
Я склоняюсь над женщиной и целую её в страстно отвечающие мне губы. Наш поцелуй длится до тех пор, пока мой уставший член не выпадает из горячего лона, и семя, для которого не хватило места в теле женщины, тоненькой струйкой стекает на поверхность стола, образуя крошечную лужицу.
Но процесс отдыха после секса грубо прерывается телефонным звонком, противно режущим слух своим однообразием. Катя на ощупь снимает трубку и немного задыхающимся голосом произносит:
- Алло.
- Екатерина Андреевна, вас беспокоят с поста охраны, - доносится с другого конца провода.
- Слушаю Вас.
- К Вам пришли из аудиторской фирмы.
- Пропускайте.
- Хорошо.
Глубоко выдохнув, Катя кладёт трубку и, взяв моё лицо в свои ладони, сладко целует меня, а потом с грустью в голосе произносит:
- Ко мне сейчас придут. Но мне было так хорошо с тобой, мой сладкий котёнок.
- Солнышко, я постараюсь заходить к тебе почаще, - отвечаю я, проводя указательным пальцем вокруг соска женщины.
Во время быстрого одевания и приведения себя в надлежащий порядочным работникам солидного предприятия вид, мы не произносим ни слова. Да и зачем слова – мы знаем, что маленький кабинет с пластиковыми стенами ещё не раз услышит страстные стоны двух человек, таких разных, но с одинаковыми желаниями. И что сорок минут – это не так уж и мало.
Выскочив на улицу, я закурил и уселся на скамейку под огромной липой, сладко пахнущей и прикрывающей меня от жаркого весеннего солнца. А потом, вспомнив слова про разницу в возрасте, от души рассмеялся, потому что всего десять минут назад я занимался сексом с красивой, обольстительной и опытной женщиной, которой месяц назад исполнилось сорок два года…
Глава II: после тренировки
Тяжёлый интеллектуальный труд утомляет голову, но вот тело стремительно слабеет без нагрузки от сидячего образа жизни, облучаемого красотами цветопередачи из монитора дюймов эдак на девятнадцать. Поэтому после трудового дня просто необходимо взбодрить туловище разминкой в тренажёрном зале, где стадами бродят накаченные мальчики и девочки, облизывающие себя красивых в зеркале.
Ну, жалкие мои попытки быть похожим на таких красавцев ни к чему не привели – поправился на пять кило да штангу от груди стал выжимать своего веса, - но дальше этих впечатляющих результатов дело не пошло. Хотя и не очень хотелось выглядеть горой мускулов, за которыми и член-то свой не рассмотреть. Так что я не очень напрягался на тренировках, чтобы силы «на потом» остались. А то мало ли что.
И всё же, когда я ввалился в раздевалку после полутора часов поднятий железок и прочих тяжестей, то пот с меня в три ручья лил. Поэтому я быстренько оголился и потопал в душ, где уже плескалось трое красавчиков, подставляя свои тела жёстким струям воды и моему взору. Немножко заглядевшись, я почувствовал, что мой член подаёт признаки возбуждения, посему пришлось спешно отворачиваться к стеночке и врубать холодную воду.
Зато одевался я неспеша, смакуя ощущения от того, как мягкая одежда облегает чистое тело, и отчасти от того, что светловолосый и очень симпатичный мальчик лет двадцати почти не стесняясь разглядывал меня, уже в который раз специально задерживаясь и ожидая, пока я помоюсь. Конечно же, я сделал вид, что не замечаю его взглядов, но про себя улыбался, ловя себя на мыслях по поводу, а что если я с ним…
Ладно, отложим такие мысли на потом, потому что пора отправляться на выход из спортивного комплекса, где можно с сигареткой в зубах подождать друга и его жёнушку, для которых тренировка вот-вот начнётся – они такие занятые стали после свадьбы, что даже со мной вместе не хотят заниматься. Или я не хочу с ними? Просто у меня есть свой маленький секрет, который не следует раскрывать этой сладкой парочке. А то они опять скажут, что я как всегда в своём репертуаре, что я никогда не изменюсь.
Не успела сигарета выкуриться наполовину, как к спортивному комплексу подкатила серебристая «десятка», за рулём которой восседал мой друг Макс, а рядом на пассажирском месте скучала его верная (до поры до времени) жена Галя. Тепло поздоровавшись, мы втроём провели несколько минут под вечерним небом, делясь впечатлениями и новостями о повседневной жизни, а потом я попросил у Макса ключи от его авто, сказав ему, что решил подождать в салоне часик, пока он с женой потренируются, а после предложил всем вместе поехать ко мне домой и выпить пару-тройку литров пивка. Друг согласился, тем более, что на вечер у него никаких планов, кроме как секса с женой, не было, хотя и посетовал, что мы никак не можем состыковать время, чтобы потренироваться втроём. Я отшутился, что в групповухе не хочу участвовать, и отправил парочку заниматься. А сам, убедившись, что сигнализация машины включена, пошёл в сторону остановки, где располагался небольшой, но процветающий магазинчик «У Карэна», в котором и работала дочь того самого Карэна.
Выше меня на голову, с длинными ногами и чёрными как смоль волосами, Вика (я так и не понял, почему дочь армянина назвали таким именем) как обычно стояла за прилавком и что-то набирала в своем мобильнике, изредка уделяя внимание посетителям, большинство из которых были спортсменами. Она заметил меня, лишь когда я подошёл к ней почти вплотную, и сказал:
- Здравствуй красивий дэвушка. Ай лав тебя!
- Тьфу ты! Чего ты так подкрадываешься?! Я чуть телефон не уронила!
- Если бы не прилавок, я бы тебя ещё и схватил за что-нибудь.
- Ну да, так прямо и схватил, - улыбнулась она, наклонившись ко мне, так, что её третьего размера грудь улеглась на прилавок.
- А если бы и не схватил, то… - прошептал я в ответ потому как приблизил своё лицо вплотную к её, но закончить фразу не смог, потому как получил сладкий поцелуй, ощутив вкус помады и мартини.
- С тренировки? – спросила меня Вика, пошалив языком у меня во рту.
- Ага. Знаешь, я думаю, что тебе не помешает перерывчик минут на тридцать.
- Да ну?
- Точно. Пара банок джин-тоника, пяток сигарет Кента, мягкое кресло…
- Это где мягкие кресла?
- У Макса в машине. Он на час отвалил тренироваться, а я решил его подождать. И что-то скучновато одному ждать.
- Ясненько. Соблазнить меня хочешь!
- Хочу, - честно признался я. – Как будто ты в первый раз мной соблазняешься…
- Ну, всегда хочется, как в первый раз, - Вика ещё разок поцеловала меня, а потом сняла с полки две банки джин-тоника и пачку Кента, отдав это всё мне.
- Что ж, тогда закрывай магазин на перерыв, и пойдём вечерним воздухом подышим.
Через десять минут я сидел за рулём «десятки», ковыряя магнитолу в поисках ненапрягающей музыки, а Вика забралась на заднее сидение с открытыми банками и пачкой сигарет, скинув туфли и давая уставшим за день ногам отдохнуть. Радио «Сто семь и семь» нашлось довольно быстро, и спокойная вечерняя музыка полилась из динамиков, настраивая нас на релаксацию.
Я тоже перебрался на заднее сидение, чтобы Вике «не было скучно», чтобы хлебнуть джина и прикурить сигарету, чтобы продолжить то, что мы начали в магазине, а именно – целоваться. Сначала нечасто, чередуя с глотками алкоголя, затяжками никотина и приятными фразами в адрес друг друга. Затем, когда джин-тоник закончился, поцелуи стали более глубокими, переходя в посасывание губ и языков. А после выбрасывания почти докуренных сигарет в окна, наши уста сомкнулись уже в действительно страстном поцелуе, таком глубоком и крепком, что даже дыхание перехватило. Так что долгим его назвать было нельзя, потому как нам пришлось отдышаться, прежде, чем продолжить ласки.
Я воспользовался стеклоподъемником вкупе с брелком сигнализации, так что через мгновение салон машины превратился в уютное гнёздышко, прикрытое со всех сторон тонированными стёклами, сквозь которые вечером ничего не возможно было разглядеть, и заблокированными дверьми, чтобы кто-нибудь ненароком не вломился в машину, застукав нас за интимным занятием.
А занятие действительно становилось всё более интимным: обтягивающие джинсы Виктории хоть и с трудом, но были сняты; моя майка покоилась в районе бардачка, там же, где и мои туфли; чёрные длинные волосы девушки стильно контрастировали с моими короткими русыми; частое дыхание возбуждённо раздавалось квадроэффектом по салону, - разгорячённые тела и души стремились к соитию. Единственной преградой для этого оказались мои джинсы, которые быстренько стащила с меня девушка, сказав при этом: «Котик, мне мешают твои штанишки».
Оставшись в одном нижнем белье, мы с удвоенной энергией принялись ласкать друг друга, раздавая поцелуи, поглаживая и пощипывая нежные места. Мой член уже до предела натянул ткань трусов, поэтому я отодвинул их в сторону, освобождая напряжённый орган, который сразу же оказался прижат к моему животу телом девушки, устроившейся на мне сверху и трущейся прикрытой трусиками киской о мой член.
Я обхватил руками ягодицы Виктории и массировал их, пока она сама расстегнула лифчик и предоставила мне возможность ласкать её упругие груди с торчащими в моём направлении сосками. Я немедленно принялся облизывать их, покусывая и посасывая иногда, рыча от желания. Девушка же гладила и чесала мою грудь своими немного дрожащими руками с длинными и потрясающе наманикюренными ногтями, на которых красовались экзотические узоры и даже пара маленьких драгоценных камней. Все эти телодвижения мы проделывали, не прекращая целоваться, обсасывая языки друг друга.
Но вот Вика не выдерживает и сама отводит полоску трусиков в сторону, открывая дорогу в свой «грот наслаждений», уже обильно увлажнённый смазкой, а потом, раздвинув губки одной рукой, другой направляет мой член в нужном направлении, чтобы тот радостно заскользил внутрь женского тела. Я помогаю девушке устроиться на мне так, чтобы колени её располагались по сторонам от моего тела на мягком сидении авто, а ступни свисали между моих ног, прижимаясь к внутренним сторонам уже моих коленей. Мне лишь осталось обхватить Вику за плечи, заведя мои руки за её спину, и контролировать ритм движений, которые постепенно, но убыстрялись, так что я ощущал себя молодым жеребцом, на котором, оседлав обнажённой, скакала черноволосая наездница, издавающая такие приятные для меня стоны и вскрики.
Девушка, страстно прижавшись ко мне, шептала мне на ухо, что ей так хорошо со мной, что она никогда и ни с кем не трахалась так, как со мной. Я, откинув голову на подголовник и закрыв глаза, внимал этим ещё более возбуждающим словам, от которых моё дыхание учащалось, а член наполнялся новыми силами, чтобы продолжать наши «скачки» ещё долго-долго, пока не взорвётся ослепляющий оргазм, раскидывая остатки дамбы, сдерживающей то самое наслаждение, к пику которого стремятся миллионы пар по всему миру, расплавляя друг друга в объятиях и растворяясь в единении соития.
Так и мы, почти синхронно вскрикнув, вжались друг в друга, вкусив момент истинного наслаждения, заставляющего тела трепетать, а души – на мгновение войти в мир сказочного счастья, которого нам так не хватает в повседневной жизни.
Но рано было ещё давать отдых нашим телам, потому как хотелось снова и снова испытывать миг счастья, орошаемого страстью, поэтому Вика чуть замедленными движениями слезла с меня и устроилась вдоль заднего сидения автомобиля, сняв с себя измазанные трусики, улёгшись на спину и подтянув колени к груди. Я же расположился сверху, тоже стащив с себя мешающие остатки одежды, так что мы теперь являлись живым примером позиции «шестьдесят девять», отдаваясь оральным ласкам самых интимных мест друг друга, вновь перекрывая звуки музыки своими стонами.
Я глубоко вдыхал аромат женского лона, несколько минут ещё заполненного моим членом, и старался не пропустить ни сантиметра всё ещё влажного от её соков и моего семени «цветка» с нежными раскрытыми лепестками, вылизывая его со всей тщательностью, на которую был способен, чувствуя как чёрные курчавые волосы на женском лобке щекочут мой подбородок. Вика тоже не желала отставать от меня, выжимая своим ртом последние капли семени из моего немного ослабевшего после оргазма члена, который под натиском умелых ласк вновь наливался энергией, пульсирующей в обвивающих его венах.
Даже несмотря на неудобства секса на заднем сидении авто, мы наслаждались друг другом, пробуя на вкус и вдыхая запах, кружащий голову от возбуждения. И уже во второй раз за полчаса разрядились довольно сильным оргазмом, почти одновременно, если можно так сказать о разнице по времени в полминуты: Вика плеснула мне в лицо сладковатой жидкостью из своего сокращающегося лона, а я затопил её ротик небольшой порцией горячей и солоноватой спермы.
На этот раз мы дали телам отдохнуть, несколько минут не двигаясь, продолжая лежать в той же позе, уткнувшись лицами в половые органы друг друга, будто никак не надышимся запахом партнёра. Но вот Вика зашевелилась, выбираясь из-под меня – я тоже решил, что пора бы уже принять сидячее, более удобное, положение.
Через пару минут мы сидели рядом всё ещё обнажённые, довольно поглядывая друг на друга, с сигаретами в зубах и чуть-чуть приоткрытыми окнами, чтобы не задохнуться от сигаретного дыма. Вика положила голову мне на плечо, а я свободной рукой гладил внутреннюю сторону её бедра, ощущая, так же, как и девушка, приятную слабость, разливающуюся по всему телу, как это обычно бывает после отменного секса.
- Вкуль, а почему бы тебе не найти себе мужика постарше, - негромко спросил я девушку, вдруг вспомнив, что она старше меня на шесть лет.
- А зачем? Тебе, что, хочется девчонку помоложе в постели иметь? – ответила она, отодвинувшись и пронзив меня взглядом.
- Да не в том дело. Мне очень хорошо с тобой, особенно в плане секса. Только вот так принято в нашем обществе, что мужчина должен быть старше женщины. Хотя я считаю это полной фигнёй, потому как в постели человеку нужен тот, с кем будет действительно хорошо. И не важно, сколько им обоим лет.
- И не важно, какого они пола, - улыбнулась Виктория.
- Точно. Абсолютно не имеет значения пол, чтобы не говорили так называемые «блюстители морали».
- Так зачем мне мужик постарше?
- А как насчёт материального обеспечения? Создания семьи? А ребёнка когда заводить собираешься?
- Блин, вот всегда минуты счастья быстро заканчиваются, и начинается обычная жизнь, полная проблем, - грустно вздохнула девушка. – А тебя чего понесло в эту сторону? После хорошего траха в голову такие мысли, как у тебя, не лезут.
- Это у тебя не лезут. А у меня ещё как! Я ведь не смогу тебе дать всего, что может мужчина хотя бы лет тридцати. И тебе в конце концов придётся остепениться, а значит надо будет расстаться со мной и найти подходящего человека. Или ты так и останешься в старых девах?
- Ну в девах я не останусь, потому как приданое у меня есть – магазин папашки. Не вечно же ему напрягаться. А расставаться я с тобой пока не собираюсь, - Вика после этих слов поцеловала меня в губы.
- Что же насчёт состоятельного мужчины?
- Знаешь, я хочу, чтобы он действительно любил меня. По-настоящему. До самой смерти, - почему-то дрожащим голосом прошептала девушка.
- Эй, ты чего?! – спохватился я, заметив слезинки, стекающие по щекам Виктории. – Теперь и у тебя мысли полезли? Да уж, я испортил тебе настроение. Прости…
- Да не в тебе дело.
- А в ком?
- Я тебе никогда не рассказывала, почему потеряла девственность в двадцать четыре года?
- Нет, - немного ошеломлённый, я всё же был готов выслушать её.
- Так вот, мне было двадцать два, когда я познакомилась с Игорем. Он учился на параллельном курсе в институте, где я тогда училась. И знаешь, я, когда увидела его, поверила в любовь с первого взгляда. Нет, он не был красавчиком, не имел кучу денег, но моё сердце замерло, когда он впервые посмотрел на меня своими проницательными карими глазами. В них светилась сила, мужество и спокойствие, которое присуще только уверенным в себе людям. И самое главное, что он тоже влюбился в меня. С первого взгляда. Мы стали встречаться, хотя целых два месяца не прикасались друг к другу. Наверное боялись нарушить те романтические отношения, что сложились между нами. Но всё же Игорь был мужчиной, поэтому просто чувствами ограничиваться не хотел, что я прекрасно понимала, хотя боялась сделать первый шаг к постели. А когда он узнал, что я ещё девочка, то успокоился и сказал, что готов ждать до тех пор, пока я не буду готова для секса. Он ждал почти год…
- Как же он столько продержался? - не выдержал я.
- Не знаю. Но я верила ему, я знала, что он не спит с другой. Зато он относился ко мне очень бережно, он ухаживал за мной, как настоящий джентльмен, он… он любил меня. Я, почему-то боясь первой близости, никак не решалась отдаться ему, хотя тоже сильно-сильно любила его, но после таких ухаживаний не устояла бы никакая девушка, поэтому я заявила ему, что готова. От радости он был похож на маленького мальчика, которому родители подарили так долго ожидаемый подарок, он упал передо мной на колени и сказал, что любит меня больше жизни, что он хочет, чтобы я стала его женой.
- И ты согласилась, – почти констатируя факт, заметил я.
- Конечно. Я была уверена в тот миг, что мы будем жить долго и счастливо. Как в сказке… той же ночью я стала женщиной. Но ни капельки не жалела о том, что такое событие произошло до свадьбы. Ведь я лишилась девственности с любимым человеком. Кстати, многому из того, чему я научила тебя, меня научил Игорь, ведь я была не первой у него, зато любимой.
- Ух ты! Он молодец! Так состоялась свадьба или нет?
- Нет. Он погиб в автокатастрофе за три дня до свадьбы, - слёзы уже потоком лились из глаз Виктории. – Поэтому я до сих пор не хочу думать о свадьбах, о детях, о том, что надо остепениться. Я больше не могу любить.
- Ничего, ты ещё найдёшь себе мужчину, который вновь разбудит в тебе Любовь, - прошептал я, обняв девушку, прекрасно осознавая, что между нами существует только страсть, ни капельки не волнуясь из-за отсутствия любви, которую я ещё не познал в полной мере. У меня тоже всё впереди.
- Найду. Когда-нибудь… но всё же он не будет таким, как Игорь…
Вика всхлипнула ещё пару раз, а потом неожиданно спокойным голосом сказала, что будет встречаться со мной, пока не найдёт ту самую Любовь, до гроба. Я лишь улыбнулся в ответ и языком смыл остатки слёз с лица девушки, а потом, ещё раз глубоко и нежно поцеловав её, принялся одеваться. Вика тоже предалась этому занятию, так что уже через десять минут мы шагали по улице к магазинчику «У Карэна».
Возле входной двери магазина уже топталось стадо спортсменов, желающих сделать кучу покупок, поэтому наше прощание с Викой сократилось до минимума, хотя прощальный поцелуй был тепло встречен окружающей публикой, обрадовавшейся нечаянному интимному зрелищу.
Вернувшись в машину, я врубил магнитолу на всю мощь, чтобы разогнать всё ещё копошащиеся в моей голове мрачные мысли, и прикурил сигарету Парламента. «Пусть мне двадцать два, а Вике – двадцать восемь, зато нам очень хорошо вместе. И пусть между нами нет любви, зато есть страсть. А страсть сейчас для нас важнее всего на свете…», - думал я, усевшись на капот «десятки». А потом вспомнил, что на вечер у меня отличные планы с распитием спиртных напитков с друзьями и подругами. И настроение моё стало стремительно улучшаться.
Что ж, буду ждать Макса и его жену…
Глава III: вечер перед выходными
Когда в пятницу вечером после работы возвращаешься домой, удобно усевшись в кресле за рулём своей машины, мчащейся по вечернему городу, прикрытого лёгкой дымкой, то осознаёшь, что тяжёлая рабочая неделя закончилась, и впереди тебя ждут целых два дня отдыха. Поэтому ещё больше расслабляешься, вдавливаясь в кресло, и одной рукой придерживаешь руль, чтобы послушный автомобиль двигался по прямой, обгоняя по своей третьей и самой скоростной полосе других уставших водителей, оставляя под колёсами следующий километр асфальтового шоссе.
И мысли твои замедляют свой бег, становясь всё более ненавязчивыми, тоже понимая, что можно и отдохнуть, оставляя тело на произвол чувствам, выбирающимся из своего подполья, где они прятались последние пять дней, боясь помешать рабочему процессу. Чувства эти, быстренько осмотревшись, немедленно принимаются «раскачивать» твоё сердце, заставляя его стучать громче, перегоняя в новом темпе кровь по жилам, отчего мысли начинаю выстраиваться в определённые образы, эротическим содержанием которых начинаешь любоваться, отвлекаясь от управления автомобилем.
Можно так и в аварию попасть.
Но из созерцания мыслеобразов меня выводит сотовый телефон, как всегда бодрым виброзвонком теребя пояс моих джинсов. Я ставлю на паузу магнитолу, которая в течение всей поездки убаюкивала меня космическим трансом, и открываю крышку телефона, увидев на внешнем экране знакомый номер абонента:
- Чё такое? – спрашиваю я в своей обычной манере, обычно шокирующей человека на другом конце «провода» (если так можно выразится в отношении сотовой сети), ожидающего обычное «Алло?» или «Да?».
- Приветик – отвечает мне женский голос, который я слышал в последний раз наверное месяца полтора назад.
- О, какие люди! Чего не звонила так долго? Работы, наверное, с головой?
- Работы конечно полно, но я твоего звонка ждала.
- Хм, неувязочка какая-то получилась. Вроде как договаривались, что ты мне позвонишь, когда будешь посвободнее.
- Ну и что, что договаривались. Ты тоже мог бы позвонить и спросить, как у меня дела.
- И предложить встретиться, - маленькие подлые чувства уже настолько «раскачали» моё сердце, что я стал мыслить в интимном направлении.
- Может и встретиться. Если конечно есть желание.
- Ну насчёт желания – этого у меня всегда в избытке. Кстати, а что ты сейчас делаешь?
- Дома сижу, скучаю в одиночестве. Может телевизор пойду посмотрю…
- Ага. Тогда, чтобы тебе не было скучно, я напрашиваюсь к тебе в гости, после того, конечно, как заеду в магазин за швепсом и мартини.
- Ух, какой шустрый. Дай-ка подумаю секунду.
- Думай быстрее, а то я скоро рядом с твоим домом проезжать буду.
- Ладно, не торопи меня, а то соглашусь.
- Тогда я сворачиваю на твою улицу.
- Хорошо, сворачивай. Пойду халатик накину. И не забудь мартини.
- Э, так на тебе что, одежды нету?! – заорал я в трубку, представляя девушку в обнажённом виде с телефоном в руке, но в ответ услышал только короткие гудки разъединённой связи.
Резко затормозив у магазинчика, я быстренько затарился продуктами, не забыв купить и пачку Парламента, а потом помчался обратно, чтобы через мгновение устремиться на «железном» коне к дому девушки.
Второй этаж, сорок четвёртая квартира, звонок с голосом кукушки – вот и легкие шаги за дверью, а потом щёлканье отпирающегося замка. За открывшейся дверью меня встречает стройная рыжеволосая девушка, одетая в шёлковый короткий халатик бледно-розового цвета, который не спадает лишь благодаря легко завязанному тоже шёлковому пояску. Я улыбаюсь, обозревая такую прелестную картину, а девушка, улыбнувшись мне в ответ, отходит в сторону, пропуская меня в квартиру.
Эту самую квартиру рыжеволосой Иришке подарил папа, живущий в другом районе города и работающий юристом. Очень хорошим юристом, если учесть стоимость трёхкомнатной квартиры в новом доме, полный ремонт, мебель и технику. Поэтому Ирочка в свои двадцать четыре уже жила отдельно от родителей, а работала также юристом, стараясь идти по стопам отца. Тем более что папа устроил её на довольно прибыльную работу, так что девочка могла себе ни в чём не отказывать.
Единственной проблемой было отсутствие у Ирочки мужчины. Я пока не решался расспрашивать её на эту тему, хотя никак не мог понять, почему у такой девушки, имеющей высшее юридическое образование, отличную работу и собственное жильё, никого нет. Или это только я так думаю, что никого нет? Ладно, сегодня спрошу. Попозже.
Так как я человек курящий, то местом распития спиртных напитков была выбрана кухня с распахнутыми окнами, чтобы Ирочка не слишком часто вдыхала дым – она не курила и даже ни разу не пробовала. Что ж, посмотрим, не пристрастится ли она к этой вредной привычке после пары вечеров со мной, мартини и Парламентом.
Я устроился на мягкой поверхности сидения «уголка», дающего возможность сидя использовать две стороны стола, придвинутому к нему, и стал мешать коктейль, в котором треть мартини соединялась с двумя третями швепса в нежном танце вкуса. Ирочка, уселась на другой половине «уголка», так что мне приходилось немного поворачивать голову направо, чтобы наслаждаться веснушками на лице молодой женщины.
Увидев, что я прикурил сигарету, Ирочка показательно сморщила свой красивый носик и, взяв с подоконника пепельницу, непонятно откуда взявшуюся на этой «некурящей» кухне, поставила её передо мной на стол, снова заявив, что курить – вредно. Я отшутился, сказав, что если курить вредно, а пить противно, то помирать здоровым - жалко, на что получил ответ о полезности умеренного потребления алкоголя. «Ну, ну, умеренное потребление», - подумал я, передавая полный бокал коктейля Ирочке, косясь при этом на две бутылки мартини и три бутылки швепса, ожидающих на деревянной поверхности стола своей участи.
Выпив за встречу, мы с минутку помолчали, обдумывая темы беседы, а потом как-то незаметно разговорились, забыв даже, кто сказал первую фразу. Начав с обсуждения интерьера иришкиной квартиры, мы плавно перешли к проблеме вечного недостатка денег, потом на разборки её знакомых-бандюков, а оттуда – на отсутствие хорошего спутника жизни, любящего и ласкового, и не изменяющего.
Я посочувствовал Ирочке и налил ей очередную порцию коктейля, а сам прикурил новую сигарету и откинулся на спинку «уголка», внимательно рассматривая захмелевшую девушку, задерживая свой взгляд на едва прикрытой халатиком груди второго размера, как я выяснил, бросая мимолётные взгляды, когда девушка наклонялась ко мне в процессе разговора, отчего её халатик, распахиваясь, давал мне возможность оценить размеры прелестного бюста этой рыженькой юристки. А она, заметив мой нескромный взгляд, неловким движением попыталась запахнуть халатик поплотнее, но вместо этого зацепила узелок пояска, и тот ещё больше ослабил хватку шёлка, обнажая молодую грудь и плечи девушки.
Я ухмыльнулся и поднялся, чтобы помочь ей справиться с непослушным халатиком, пока она придерживала его руками, пылая от стыда, так что веснушки на её личике выступили ярче прежнего. Пришлось Иришке подниматься тоже, чтобы я смог завязать узел пояска. Но я, сославшись на то, что мне непривычно завязывать на другом человеке халаты, обошёл девушку сзади и только тогда неспеша стал завязывать шёлковый халатик, прижавшись к ней всем телом и шёпча на ушко, что мне очень повезло помогать одеваться такой красивой огненноволосой девушке, что у неё отличная фигура и что я просто балдею от её небольшой но прелестной груди.
Ирочка вроде как возмутилась тем, что я подглядывал, когда она наклонялась ко мне, ненароком обнажая свои прелести, но выбираться из моих объятий не спешила. Даже когда узелок на её халатике был успешно завязан моими руками, девушка не стала усаживаться на место, а только лишь положила свои ладони поверх моих, закрыв глаза и стараясь дышать ровно, хотя это не очень хорошо получалось – видимо давно её не обнимал мужчина.
Мы постояли так ещё некоторое время, а потом я предложил девушке допить коктейль и отправиться в спальню для прослушивания диска, что я привёз ей в подарок – музыкальный центр находился как раз в той самой интимной комнате. Ирочка открыла глаза, посмотрев на в последний раз наполненные горячительным напитком бокалы, вздохнула и кивнула в знак согласия.
Я ещё раз вдохнул приятный аромат рыжих волос, а потом, взяв бокалы в руки, направился в спальню, предоставив девушке неуверенной походкой, - но без моей помощи, - следовать за мной.
Музыкальный центр «Император» производства «Sony» гордо стоял на огромной подставке, впивая в нас свой взор двухсотпятидесятиваттовых колонок, хотя и не смутил меня своим величием – видели технику и покруче. А в остальном спальня выглядела почти как у меня дома, тем более что белый спальный гарнитур был точь-в-точь как в моей спальне и назывался «Слиема», разве что обои были немного другие, но это не портило впечатления уюта собственной квартиры. Да и моментально выпитые остатки коктейля способствовали интимности в атмосфере этого места.
На минутку оставив девушку, разлёгшуюся на широкой кровати, я завернул в коридор, чтобы захватить тот самый диск с музыкой моего собственного производства, а потом вернулся обратно, воткнул «пластинку» в деку центра и нажал на «Play». Трансовые мотивы негромко заструились из мощных колонок, качественным звучанием растеклись по комнате и унесли меня и девушку прочь из этого мира, унесли к звёздам, ласково мерцающим в прозрачной бездне космического великолепия. Иришка лежала с закрытыми глазами и блуждающей улыбкой на устах, а я, тихо утроившись с ней рядом, смотрел на неё, хотя мысли мои витали далеко-далеко, там же где и мысли девушки – на волнах бесконечного океана прекрасной музыки.
Когда закончился первый трек, возникла пятисекундная пауза, и девушка, открыв глаза, даже не удивилась моему такому близкому присутствию. Она лишь улыбнулась мне и сказала, что я создал очень красивую музыку, а потом протянула руку, чтобы взъерошить и так торчащие короткие волосы на моей голове. Я улыбнулся в ответ, и тут зазвучал второй трек, но мы уже не вникали в суть музыки, потому как слились в поцелуе, нежном и аккуратном, вторящим ритмам звуков, усердно выдаваемых гордым центром.
Я быстренько развязал узел пояска, и шёлк халатика распахнулся, открыв мне доступ ко второго размера грудкам, светлые сосочки которых моментально затвердели, стоило мне подкрутить их пальцами. Девушка немного смущённо пыталась убрать мои жадные руки со своей груди, но я пресёк эти попытки очередным поцелуем, после которого она уже не делала попыток к сопротивлению, хотя и вела себя немного «зажато».
Я уже чувствовал неудобство в районе паха, где сжатый джинсами член уже пришёл в «боевую готовность», поэтому решил не затягивать прелюдии и, пробежавшись пальцами по животику девушки, принялся массировать её промежность, прикрытую чуть влажными трусиками. Ирочка вновь попыталась сопротивляться, но я от этого лишь больше возбуждался, в конце концов отодвинув полоску ткани в сторону и погрузив пальцы в горячее и влажное женское лоно. Девушка резко вдохнула и расставила ноги, приглашая меня продолжить ласки, хотя закрыла глаза и перестала отвечать на мои поцелуи.
Не обратив на это внимания, я переключился на посасывание аккуратных грудок, в то время как мой указательный и средний палец поступательно двигались внутри девушки, а большой палец той же руки ласкал маленькую горошину клитора.
Ирочка тихо постанывала, но больше не совершала никаких движений, видимо сконцентрировавшись на ощущениях. Я был не слишком готов к такому повороту событий, потому как последний мой сексуальный контакт состоялся с довольно активной в данном плане Викой, поэтому я ждал боле смелых действий со стороны двадцатичетырёхлетней женщины, да и мой затвердевший член хотел ласки.
Что ж, раз девушка не проявляет признаков активности, остаётся только одно – довести её до пика наслаждения, а потом подтолкнуть в направлении приятных для меня действий. Поэтому я, решив заменить руку, ласкающую лоно девушки, своим ртом, сполз пониже, улёгшись между незагорелых, но ровных, ножек. Но, как только я лизнул половые губки Ирочки, она спохватилась и в который раз уже попыталась прекратить мои ласки, сжав ноги, и шумно выдохнув.
- Что ты делаешь? – спросила она с таким видом, будто я был каким-нибудь маньяком-извращенцем, дорвавшимся до невинной малолетней девочки.
- Как это что я делаю? – удивился я, попытавшись ещё раз лизнуть влажную «щёлку» девушки.
- Ты хочешь меня лизнуть ТУДА! – выпалила она.
- Ну да, хочу. А что в этом такого?!
- Ну… - смущённо протянула она. – Я, наверное… просто никто меня ещё не ласкал ТАК.
- Значит, я буду первым. И не надо бояться – это вовсе не больно.
- Ага. Один вот говорил мне, что терять девственность совсем не больно. Оказалось, что совсем наоборот!
- Тогда тебе просто не повезло…погоди-ка! Сколько раз ты занималась сексом?
- Я…это…два раза. Но мне совсем не понравилось.
- Понятно тогда почему у тебя мужчины нет. Ты просто боишься, что тебе будет больно.
- Боюсь. Ведь когда я занималась сексом и в первый, и во второй раз, то сначала всё было нормально (хотя становиться женщиной было довольно болезненно), а потом становилось больно, когда член двигался во мне, и я чувствовала, что у меня внутри всё высыхало.
- У тебя просто смазки мало. Так почему ты не сказала об этом своему партнёру?
- Не знаю. Стеснялась. Или боялась, что он расценит это как нежелание заниматься с ним сексом со всеми вытекающими.
- Тогда он просто дебил. Ладно. Пусть у тебя было всего два раза, но скажи мне откровенно, ты хочешь заниматься со мной сексом?
- Хочу. Очень хочу. Только боюсь…
- Боли. Ладно. Чего-нибудь придумаю.
Пока мы так разговаривали, мой член растерял силы и теперь безвольно покоился в моих джинсах, так что надо было ещё придумывать, что же сделать для его «возвращения к жизни». Я сказал Ирочке, чтоб она подождала меня пару минут, а сам потопал на кухню, где прикурил сигарету, а потом, сделав пару глубоких затяжек, направился в ванную и уселся на стиральную машинку.
Мой член никак не хотел вновь возбуждаться, поэтому я курил и машинально рассматривал помещение. И тут мой взгляд остановился на литровой пластиковой бутылке масла «Джонсонс-бэйби», которое Ирочка использовала для придания мягкости своей кожи. А так как я смотрел рекламу и запомнил, что это масло не раздражает слизистых оболочек, то моментально воспрял духом и, затянувшись ещё раз, отправился в спальню, сжимая в руке этот такой необходимый сейчас пузырёк.
Ирочка встретила меня грустной улыбкой, хотя сама представляла собой изумительное зрелище: скомканный халатик валялся у изголовья кровати, так что девушка, уже без трусиков, лежала на кровати на боку, поджав ноги, отчего её киска, обрамлённая рыженьким пушком, сверкала своей интимностью, а волосы девушки, огненно-рыжего цвета ореолом разлеглись вокруг её головы, - это великолепие ещё больше услаждало мой взор белизной женской кожи и вопрошающими зелёными глазами, полуприкрытыми в томительном ожидании. Я ободряюще хмыкнул и принялся раздеваться, заставив девушку внимательно следить за мной, а также за бутылкой масла, что я положил на кровать.
Но вот, когда я разделся до гола, то попросил Иришку поласкать меня ртом, чтобы мой член смог доставить ей удовлетворение. Девушка сначала заартачилась, но всё же вняла моим успокаивающим словам, из которых ей стало ясно, что сегодня ей больно не будет.
Так что я разлёгся на кровати, отдаваясь на волю ласковому, хотя и не очень умелому женскому рту, поначалу неуверенно, но затем всё более активно дарующему мне удовольствие. Я изредка направлял движения девушки, поэтому вскорё её ласки увенчались успехом – мой член гордо возвышался над кроватью, покачиваясь и ожидая, когда его примет в свои объятия горячее лоно.
Ирочка сказала, что ещё не разу не занималась сексом в позе наездника, к которой я её подговаривал, но я заметил, что именно в такой позе она сможет полностью контролировать процесс соития, не боясь сделать себе больно. Она согласилась с моими доводами и устроилась над членом, ожидая моих команд.
Я, откупорив бутылку «Джонсонс-бэйби», налил янтарной жидкости себе в ладонь и обильно умаслил ею свой возбуждённый орган, не забыв и о киске девушки. И лишь тогда позволил ей, придерживая мой член рукой, плавно опуститься на него, до самого основания, так эротично застонав при этом.
Поддерживая ягодицы Ирочки, я помогал ей освоиться с непривычной для неё позой, но вскоре она уже довольно неплохо справлялась сама, подскакивая на мне, словно заправский ковбой, ни капельки не чувствуя боли при этом благодаря янтарному маслу, что прекрасно восполнило нехватку смазки женского лона. Мне оставалось лишь руками ласкать небольшие грудки девушки и получать удовольствие от соития с ней, вошедшей в раж, отчего стоны уже давно перекрыли нежность трансовой музыки.
А затем конвульсии влагалища Иришки сообщили мне о бурном оргазме, разрядами пробегающими по телу девушки и выплёскивающемуся из её уст яростным стоном, перемешанным с рычанием. Я настолько залюбовался этим поведением ещё не так давно полной скромности молодой женщины, что совсем расслабился и почти пропустил момент собственного оргазма, чуть было не выплеснувшегося в «незащищённое» лоно – мы ведь не использовали средства предохранения. Но в последний момент я успел извлечь свой доведённый до пика наслаждения член и только тогда позволил себе разрядиться горячей струёй семени, забрызгавшей как мой живот, так и живот тяжело дышащей девушки, приходящей в себя после оргазма.
Иришка засмеялась, почувствовав на своей коже моё горячее семя, хотя в её искреннем и звонком смехе было нечто большее простой реакции на ощущения – там было чувство победы на своей проблемой, над своим комплексом, не дававшим ей вести нормальную жизнь, полную эротических удовольствий. Я тоже засмеялся, прижимая девушку к себе, а потом поцеловал её жарко и страстно, чтобы она растаяла в моих объятиях и ещё много-много раз за эту ночь отдалась мне, отдалась мне без страха перед болью, раскрывая мне себя, словно жаждущий цветок, такой же нежный, как и лепестки, прикрывающие лоно этой рыжеволосой любовницы, которая познала истинную прелесть постельных утех в двадцать четыре года…
Глава IV: связи из прошлого
Поддерживая одной рукой здоровенный кулёк, прыгающий на соседнем кресле, другой пытаюсь повернуть руль, чтобы войти в крутой поворот на сорока километрах в час. Под жалобное повизгивание шин мне всё же удаётся такой манёвр, и я влетаю во двор девятиэтажки, распугав старушек и детей, резвящихся под тёплым июньским солнцем.
Поставив машину на сигнализацию, тащу тихо похрустывающий кулёк в подъезд, но направляюсь не к лифту, а прямиком к входной двери первой квартиры, поблескивающей металлом в полутьме лестничной площадки. Звонка нет, так что приходится пинать дверь ногами – на грохот отзывается хозяйка квартиры, довольно быстро открывшей мне двери:
- Ух ты! Я уже заждалась. Даже на работу не стала возвращаться.
- Да я тоже, вроде, уже никуда не спешу, - ответил я, оценивающе оглядев невысокую женщину с окрашенными белым цветом волосами под «ёжика», с большими серыми глазами и грудью размера первого, а может чуть-чуть больше, с почему-то торчащими сосками, выступающими под тонкой синей облегающей майкой, не скрывающей пупок.
- Ну тогда входи, а я кофе сварю, - пригласила она, повернувшись ко мне спиной, чтобы донести кулёк, полученный от меня, до голубого цвета софы, рядом с которой на небольшим столике находился компьютер, шепчущий в полголоса музыкой из небольших колонок.
Я разулся и прошествовал вслед за хозяйкой, поглядывая на её подросткового вида попку, скрытую под тканью светло-синих джинсов, но, наткнувшись на софу, тут же уселся и принялся доставать из кулька диски с фильмами, коих насчитывалось сто сорок шесть штук. Да уж, теперь, чтобы просмотреть всю эту коллекцию, понадобится не меньше дюжины бессонных ночей с бутылочкой (и не одной) Мартини или Чинзано. Я уже не говорю о том, сколько нужно промучаться, чтобы перегнать все фильмы с дисков на винт компьютера.
Пока Света колдовала над плитой, я, разложив фильмы по стопкам, начал по одному производить их копирование в нутро «железного болванчика», подсчитывая, сколь же места понадобится для всей пачки дисков. И даже перестал обращать внимание на окружающую действительность, которая напомнила о себе дымящейся кружкой ароматного кофе и улыбкой женщины, заметившей мой мимолётный «отрыв» от реальности.
Я тоже улыбнулся, осознав свой промах, и уступил место хозяйке, забравшейся на софу с ногами, так что я мог поближе рассмотреть её симпатичные ступни с удлинёнными пальцами, на которых сверкал розовый лак, отлично гармонирующий с таким же лаком на руках и помадой на немного тонких губах, которые немного приоткрылись, когда их хозяйка распознала количество фильмов, толпящихся на столе.
- А тут без пол-литра не разберёшься, - заметила Света, показывая на большую бутылку Чинзано, ожидающую возле плиты.
- Хорошо. Но только тебе налью. Я-то за рулём, - доставая бокал и откупоривая бутылку ответил я.
- Очень жаль. А то вместе выпить было бы веселее.
- Жаль. Но ничего не поделаешь. Так что я буду пить кофе и… курить, если ты не против.
- Нет, не против. Только окно приоткрой. И мне тоже сигаретку дай.
Я открыл окно, прикурил две сигареты и протянул одну из них женщине, с интересом рассматривающую стопки с дисками. Потом уселся сзади Светы (потому как стол с компьютером стоял сбоку софы, а не перед ней) и рассказывал краткое содержание тех фильмов, что оказывались в её руках, прихлёбывал кофе и смаковал вкус Парламента.
Когда стопка переписанных дисков насчитывала двенадцать штук оных, кофе уже было выпито, бутылка Чинзано опустела наполовину, а выкуренные сигареты приближались к трем на каждого, Светлана вздохнула и повела затёкшими плечами. Я, всё ещё сидевший сзади и вдыхающий терпкий аромат её духов, решил помочь женщине расслабиться и дать отдых её приоткрытым плечам, посему просто и безо всяких разрешений принялся массировать уставшие мышцы, продолжая, как ни в чём не бывало, комментировать качество фильмов.
Женщина вздрогнула, когда ощутила на своём теле мои руки, но потом, оценив всю прелесть массажа, закрыла глаза и немного опустила голову, чтобы облегчить мне доступ к тем местам, которые ещё находились под гнётом полуторачасового сидения в одной позе.
- Какая прелесть, - промурлыкала Света, благодаря за массаж.
- Сильно не расслабляйся, а то впереди ещё много работы, - ответил я, на мгновение прекратив разминать её плечи.
- Постараюсь, - она дернула плечиком, давая понять мне, что ей хочется ещё чуток удовольствия.
Но я больше не стал заниматься массажем, а вместо этого принялся водить ногтиками по её полуобнажённым плечам и шее. Светлана, поёжилась от приятных ощущений, но все же решила высказаться:
- Тебе не кажется, что это уже не массаж?
- Естественно не массаж, - ответил я, аккуратно подняв её голову, так, чтобы та была откинута назад, позволяя мне продолжать движения пальцами уже по небольшому декольте синей маечки, по щекам и подбородку расслабившейся женщины. – Ведь так ещё приятней?
- Угу, приятней, - она, ещё больше откинув голову назад, посмотрела мне в глаза, снизу вверх.
Я ещё усерднее стал ласкать обнажённые участки груди и шеи Светланы, а потом переключился на лицо, доставляя приятные минуты лбу и щекам, носику и подбородку, и даже губам закрывшей глаза женщины. А когда, не прекращая движений пальцами, я нежно поцеловал её шею, в то место, где так приятно пульсировала жилка, отсчитывая немного замедленные биения сердца, Светик приоткрыла один глаз и сказала:
- Я конечно знаю тебя уже не один год и даже курировала твой дипломный проект, но всё же не думаю, что надо так торопиться с отношениями.
- Университет уже в прошлом, и в данный момент я не студент, а ты – не кандидат наук. А отказывать себе в удовольствии – неверно, тем более что мы знакомы, как ты сказала, не один год. И я прекрасно знаю, что ты можешь разрешить себе провести время, тая под моими ласками, вместо того, чтобы заниматься очередными научными изысканиями, - парировал я, снова целуя женщину.
- И всё же… - начала Света, но я не дал ей продолжить фразу, прикрыв её уста своими.
Последовало всего несколько секунд ленивого сопротивления, после чего мои пальцы, прижатые руками женщины, продолжили путь под ткань одежды, чтобы, сделав пару кругов вокруг сосочков, потом уже заняться ими самими, приятно твердеющими.
Так как целоваться было не очень удобно в той позе, в которой мы находились, то я, развернув женщину боком, так же боком уселся перед ней и, проведя рукой по коротким светлым волосам женщины, возобновил поцелуи. Довольно интересные поцелуи, так как Светик, не давая мне поиграть с её языком, старалась поймать мой в объятия своих губ, а потом сладко посасывать, разрешая мне как можно глубже забираться им в её ротик.
Получалось, что вроде бы она делает моему языку минет.
Это было несколько необычно, но зато действительно заводило – мой член уже наполнялся горячей молодой кровью, образуя выпуклость на джинсах, так что хотелось поскорее снять их и предоставить возможность женщине ласкать этот возбуждённый орган вместо моего языка. Но Света не спешила следовать моим желаниям и продолжала играть со мной.
Поэтому я, решив поскорей испытать ласки Светланы, потянул её за собой и расположился вдоль софы, немного расставив ноги, чтобы женщина устроилась между ними, улёгшись на меня сверху. Она ничего не имела против такого положения наших тел в пространстве, хотя и не собиралась пока что сползать с меня, ниже, чтобы подарить удовольствие моему члену.
Что ж, придётся всё же подождать своей очереди, а пока что можно стащить с женщины (и с себя тоже) майку, чтобы обнажённые тела соприкасались, вызывая приятную дрожь внизу живота. Светик начала усиленно тереться своими маленькими, но симпатичными грудками, о мою грудь, параллельно двигая тазом, так, что наши пока что стеснённые одеждой возбуждённые органы с силой прижимались друг к другу, заставляя ещё быстрее бежать кровь по жилам. Ну а необычные поцелуи всё так же заставляли меня чувствовать, что язык мой, словно член, извивается под напором страстных губ женщины.
Мои руки, покоящиеся на спине Светланы, принялись вырисовывать невидимые узоры на коже, отчего женщина закрыла глаза и ещё чаще задышала, стараясь как можно плотнее прижаться ко мне всем телом. Я тоже закрыл глаза и, наслаждаясь ощущениями, где смешалось единение и жажда обладания, радость от уже полученного и того, что ещё предстоит, чувствовал дрожь удовольствия, пробегающую по телу Светы.
А через несколько минут, дрожь эта сменилась неожиданным «затишьем», и женщина замерла, выпустив из объятий своих губ мой язык, а потом, резко вдохнула и рухнула на меня, унимая дыхание.
Неожиданный для меня и желанный для неё оргазм.
Я, также замерев, ожидал, пока Светлана отдышится, а потом сказал ей, что неплохо было бы продолжить наши ласки, потому как мой член уже готов был лопнуть от переполнявшей его силы. Женщина ответила, что с удовольствием доставит мне наслаждение, но для этого мне придётся подождать ещё несколько минут, наедине, пока она приготовится в другой комнате.
Мне ничего не оставалось, как внять её словам и, прикурив сигаретку, почти десять минут сидеть на софе и слушать тишину, которую в конце концов нарушил голос Светы, звавшей меня к себе в спальню. Я ещё раз поправил мешающие мне джинсы и неуверенной походкой отправился на зов.
В сумраке спальни рядом с расстеленной кроватью стояла Света, одетая лишь в обалденно красивое нижнее бельё, белизна которого отлично контрастировала со спелым загаром женщины. Я улыбнулся, одобряя такой шаг с её стороны, потому как мне было действительно приятно медленно снимать красивую одежду с довольно привлекательной тридцатиоднолетней женщины, замечая, как постепенно мне открываются самые прелестные и самые интимные места женского тела, которое уже очень скоро будет вновь дрожать в приступе оргазма, заставляя меня стонать от возбуждения.
Вслед за одеждой Светланы, на полу оказалась и моя одежда, так что теперь я стоял перед женщиной также совершенно обнажённый, немного расставив ноги, и давал ей рассмотреть моё перевозбуждённое мужское достоинство, пульсирующее в такт биениям моего сердца. Светик уселась на краешек кровати и, поманив меня к себе, взяла мой член в свои уста, чтобы несколько минут истязать его сладостной пыткой, но не давая мне разрядиться уже подступающей струёй горячего семени, в последний момент прекращая ласки самого члена и переключаясь на пару мгновений на мои яички, получающие свою порцию удовольствия. А когда я, будучи не в силах сдерживать своё желание, зарычал, женщина, переместившись дальше на кровать, улеглась на спину, чтобы я, почти ничего не соображая от переполняющего меня возбуждения, устремил свой твёрдый орган меж её ног, туда, где влажное лоно с готовностью поглотит его до самого основания и окутает своим жаром, таким желанным и таким уютным, что уже не захочется больше покидать это самое прекрасное место в мире.
Но всё же даже самое прекрасное имеет свойство заканчиваться – так и на этот раз, когда мое тело сотряс действительно мощный оргазм, выплеснувший в Свету поток спермы, мне пришлось разорвать цепи единения, прочно связывающие два тела в ярком танце соития. Я почти десять минут не мог прийти в себя после такого, а женщина, лёжа рядом со мной, ласково смотрела на меня, играя пальчиками со своей киской, подсказывая мне своими действиями, что ей хочется получить удовлетворение ещё раз за сегодня.
Кое-как утихомирив бешено колотящееся сердце, я сполз к женским ногам, чтобы, раздвинув, их впиться ртом в торчащую горошину клитора, влажную и чувствительную, так приятно подрагивающую под напором моих ласк. И громкие стоны, тонущие в складках тяжёлых занавесей на окнах, придавали мне энергии, чтоб как можно дольше дарить наслаждение женскому цветку, ароматному и нежному, истекающему соками, смешанными с моим семенем.
И вот, в то мгновение, когда Светлана издала особенно громкий стон, мой рот наполнился сладковатой жидкостью, выплеснувшейся из её лона, судорожно сжимающегося в экстазе. Я, закрыв глаза, выпил этот сок оргазма, а потом ещё несколько минут ласкал киску женщины, постепенно успокаивающейся после сегодняшней неоднократной «встряски».
Через пятнадцать минут мы, всё так же обнажённые, сидели на кухне и пили горячий кофе, затягиваясь сигаретным дымом, сидели молча, потому как ещё не до конца отошли от ярких ощущений, полученных в спальне, где царил полумрак, интимно улыбающийся двум телам, слившимся в страстном соитии.
- Ну вот, я же говорил, что лучше проводить время ТАК, доставляя друг другу массу приятностей, чем горбатиться над научными фолиантами.
- Соблазнил всё-таки!
- Только не говори, что ты была пьяна и не контролировала себя, - улыбнулся я, положив руку на чуть-чуть выступающий животик Светланы.
- Точно, я была пьяна и не контролировала себя. И сейчас не хочу контролировать, - смеясь ответила она и поцеловала меня, уже не так, как раньше – теперь её губы, широко раскрывшись, выпустили на волю жало языка, чтобы оно переплелось с моим в глубоком французском поцелуе.
- Тогда я думаю, что мы также классно проведём время ещё не раз, - заметил я после серии поцелуев.
- Но только не слишком часто.
- Точно. Иначе станет не так интересно.
- Иначе станет не так возбуждающе.
- И яркость ощущений начнёт притупляться.
- Угу.
Я ещё раз поцеловал Светлану, а потом уселся к компьютеру, чтобы продолжить довольно нудное занятие – копировать фильмы с дисков на винт компьютера, забавно подмигивающего многочисленными лампочками цвета светофора. Теперь женщина, усевшись за моей спиной, принялась делать мне массаж, на смену которому приходило ещё более приятное чувство от того, что женские пальчики с длинными ногтиками скользят по моей обнажённой коже, заставляя ту покрываться мурашками от удовольствия.
И вспомнив, что женщине, ласкающей меня, уже тридцать один год, я улыбнулся, понимая, что мы ещё не раз будем любить друг друга в полумраке спальни, даже не задумываясь над разницей в возрасте, разницей в интересах и социальном статусе.
Ведь нам действительно хорошо вместе…
Эпилог
С трудом распахнув глаза, будто засыпанные песком, осматриваюсь по сторонам, обозревая незнакомую комнату с красивыми картинами на стенах и наглухо задёрнутыми шторами, сквозь которые пытаются пробиться солнечные лучи. Рядом со мной лежит худенькая девушка, на вид лет четырнадцати, чью прелестную наготу скрывает натянутое до пояса одеяло.
Медленно, чтобы не разбудить её, стягиваю одеяло и любуюсь аппетитной попкой, которую я вчера одаривал поцелуями, чтобы потом крепко сжимать в своих руках, удовлетворяя девушку сзади, вслушиваясь в громкие стоны и вскрики, когда мой член проникал в неё особенно глубоко. А кода девушка оказывалась лежащей на спинке, с удовольствием принимая меня в своё лоно, я, придерживая её ножки, по очереди ласкал ступни языком, иногда посасывая сразу все пять пальчиков, шевелящихся от щекотки в моём рту, отчего я возбуждался ещё больше и готов был разрядиться хоть в ту же секунду, но сдерживал свои порывы, желая доставить девушке как можно больше удовольствия.
Но больше всего меня пьянил аромат её тела, её кожи, нежной и юной, только недавно осознавшей всю прелесть ласк мужчины. Я просто не мог надышаться этой юной прелестницей, так эротично приоткрывавшей свои уста, когда я старательно вылизывал её мокрую киску, уделяя особенное внимание маленькому, но торчащему клитору, который так вкусно было посасывать, зарываясь носом в мягкий пушок на лобке.
Аккуратно прикасаюсь к чуть припухлым сосочкам спящей девушки, так страстно отдающейся мне вчера при мягком свете свечей, расставленных по всей комнате. Теперь эти свечи, погаснув, тоже спят, ожидая, когда их тонкие огоньки зажгутся вновь, чтобы подарить свой жар двум людям, слившимся в акте единения. Но зато тело девушки ждать не собирается, реагируя на мои прикосновения лёгкой дрожью и стремительно твердеющими сосочками, отчего девушка пробуждается и, узрев меня рядом, довольно улыбается, понимая, что её обнажённый вид незамедлительно заставит мой член увеличиваться в размерах, наполняясь горячей кровью, что бежит по моим молодым жилам.
Я улыбаюсь в ответ и, прошептав, как сильно хочу её, впиваюсь глубоким поцелуем в уста девушки, жадно прижимающейся ко мне, и помогаю её рукам найти мой член, желающий получить порцию ласк и пульсирующий от нетерпения, а сам ласкаю упругие грудки, маленькие, незагорелые, с крохотными пятнышками веснушек. Девушка закрывает глаза и учащёно дышит, впрочем, так же, как и я.
Прислушиваясь к стуку сердец, бьющихся в унисон, я понимаю, что уже не смогу продолжать жить без моей шестнадцатилетней любовницы, извивающейся подо мной в приступе блаженства. Я понимаю, что прошлые мои связи строились лишь на взаимоудовлетворении, на попытках доказать себе и другим, что разница в возрасте – это ничего не значащие цифры в документах, что абсолютно всё равно, сколько человеку лет, если он готов и может подарить минуты счастья другим, жаждущим этого самого счастья. И только теперь я могу, не доказывая ничего, окунуться в омут страсти, кружась в нём вместе с юной обольстительницей, не отстаивая правильности своих поступков.
«Я люблю тебя», - прошептала мне девушка за мгновение до того, как я вошёл в её лоно, трепетно принявшее меня в свои влажные горячие объятия.
Взлетая по ступеням страсти, я прошептал в ответ такие же слова, чтобы затем всё ускоряющимися движениями подкрепить их, вторя женским стонам, ярким покрывалом окутывавшим слившиеся в соитии души.
И когда сладостный спазм сотряс наши тела, а из уст вырвался особенно громкий стон, в моём замутнённом сознании неожиданно возникла чёткая мысль, от которой дыхание моё на миг прервалось, а сердце, сбившись с ритма, застучало не в такт с сердцем девушки: «Между нами разница в шесть лет, а если она тоже хочет доказать?»…