Твои молитвы обращены ко мне, я слышу их, я с тобой, я внемлю твоим просьбам, я в тебе.
Я
Наверно, ты будешь смеяться, читая эти строки. Наверно, ты начнешь злиться или грустить, плакать или выкрикивать проклятия. Наверно, ты хочешь забыть или снова вспомнить, или тебе больно слышать, видеть, чувствовать, думать обо мне. Я причиняю тебе боль этими словами? Наверно все должно быть по-другому, но все будет именно так, именно так, как и должно быть. Наверно ты представляла все совсем по-другому, но…
Но…
… кто имеет, тому дано будет и приумножиться; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет; (от Матфея 13:12)
И время замирает, и секундная стрелка неуверенно крадется вверх, карабкаясь по циферблату. Она будто боится приблизить следующую секунду. Воздух застывает, превращаясь в мягкое, но упругое желе, в котором увязают твои движения. Твои губы медленно шевелятся, произнося эти строки неслышным шепотом. Ты читаешь не просто слова, не просто черные, мертвые буквы на белом листе. Нет, это не просто стройные ряды знаков, не очередная страница какой-то неинтересной книжки или потрепанного дневника. Нет, это всего лишь мой голос, это мои лова, срывающиеся с моих уст, идущие из моего сердца, струящиеся по моим венам, живущие в моем теле. Это мой голос, тихий шепот над твоим ухом, совсем рядом, пьянея от запаха твоей кожи и волос. Это мое дыхание, что скользит вслед за каждым словом и паузой по твоей щеке. Я рядом, я в тебе.
Наверно это просто слова, просто буквы, строки, страницы мертвого текста, который читаешь вовсе не ты, но…
Но…
… кто имеет, тому дано будет; а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь; (от Луки 8:18)
И я будто воскресаю из праха мертвой птицы, что лежит в моем сердце, еще не стряхнув пепел с крыльев, я рвусь в небо. Я возвращаюсь забытой тенью прошлого, выхожу из подворотни памяти вместе в желтым ворохом забытых надежд и обещаний, с кружащимся ветром, что врывается в твое окно, с проливным дождем, что вечно идет улицами безымянного города, на окраине моей жизни. Я прихожу в твой дом, привычно стуча в двери, ожидая в полном молчании. Я очень близко, но…
Но…
… ядущий плоть мою и пиющий кровь мою имеет жизнь вечную, и я воскрешу его в последний день; (от Иоанна 6:54)
И рука моя в последний миг замирает у твоих губ, превращаясь в безымянного духа, что так и не обрел плоть. Быть может это твой сон, твое наваждение, воплощение мечты или кошмара, быть может, это твой глубинный страх или потаенное желание. Или силой внушения и самообмана ты воскресила меня из чулана твоей памяти, пожелтевшего фотоальбома своих воспоминаний, еще раз вернула к жизни тень прошлого, что не имеет права и места существования в сиюминутном настоящем?
Или твоя вера, от части слепая и наивная, наполняет мои жилы кровью, что бы опять сделать бесплотным духом, призраком без тела и сердца, что не дает тебе покоя?
20.06.2004.В.П.
от Вейста