12 стульев
В рекламном агентстве, где Андрей Осокин работал дизайнером, директором была Лана Солнечная. Да, на двери ее кабинета так и значилось: директор. Сначала Лана хотела, чтобы на табличке присутствовала и фамилия, а заодно и имя с отчеством, в крайнем случае, инициалы, но потом решила, что вдруг ей вздумается поменять работу или ее уволят – в этой жизни всякое бывает. Тогда новому директору придется заказывать новую табличку, на это уйдет время, которое ему нужно тратить на вхождение в курс дела. Лана Солнечная всегда думала о людях и не хотела причинять им лишние хлопоты. Одни за это Лану любили. Другие беззастенчиво пользовались Ланиной человечностью. А третьи предпочитали искать в Лане недостатки и не замечать достоинства.
Осокин принадлежал к первым. К меньшинству. А может, и вовсе был единственным, кто любил Лану преданно и бескорыстно. Не ради премиальных и дополнительных выходных, не ради прощения опозданий и прогулов – он никогда не опаздывал и не то, что в прогулы, на больничный за весь год, что он работал в рекламном агентстве, ни разу не ходил. И не ради удовлетворения собственного самолюбия, как многие тщеславные подчиненные…
Когда Осокин проходил мимо Ланиного кабинета, то сердце его начинало учащенно биться, и ему казалось, что ради нее он готов на все – создавать гениальные проекты, работать 24 часа в сутки, чинить ее компьютер, который, правда, почему-то не ломался. У всех ломался, зависал, не хотел загружаться, а у Солнечной, на памяти Осокина, никогда проблем с компом не было. Наверное, умная машина тоже любила Лану.
Бывало, когда вдохновенье покидало Осокина, он включал в наушниках Pink Floyd – любимую группу детства, и, мечтательно уставившись на экран монитора, представлял, как они в Ланином кабинете… обсуждают какой-то важный производственный момент. И Лана прислушивается к мнению Осокина и даже обещает отстоять его вариант макета перед заказчиком. В реальности же все выглядело несколько иначе – с макетами и идеями (своими, но чаще всего Осокина) к Лане в кабинет ходил арт-директор. Арт-директор черпал вдохновение в иностранных каталогах, тыкая носом в них Осокина, мол, учись, пацан, и требовал, что все его называли по имени отчеству. Арт-директор был чьим-то родственником. Впрочем, Осокин не вникал, чьим именно, как не вникал в обсуждение сплетен рекламного бизнеса, которыми занимались все, кому ни лень – от секретарши до бухгалтера – за обедом на офисной кухне в 6 квадратных метров.
Однажды, когда вдохновение в очередной раз покинуло Осокина, и уже не помогали ни иностранные каталоги, ни мечты о Лане, он отправился на кухню за чашкой кофе. Кофе в офисе был бесплатный и вкусный, что, скорее парадокс, чем правило. Полторы недели назад Лана подписала контракт с крупной кофейной компанией, которая в тот же день в знак благодарности прислала три ящика ароматного крупнокалиберного коричневого порошка. А может быть прислала потому, что кофе некуда девать, ведь благодарность уже заключалась в том, что кофейная компания позволила с ней работать. Как бы там ни было, уставший от неразделенной любви и отсутствия прогулов Осокин направлялся на кухню. Путь его пролегал мимо Ланиного кабинета, дверь в который по традиции западного менеджмента была открыта. Осокин приготовился спокойно с учащенным сердцебиением миновать зону директора, как вдруг послышался Ланин голос:
- Андрей, можно тебя на минутку!
Андрей удивился, как удивился бы человек-невидимка, если бы у него вдруг поинтересовались который час. Ноги на секунду стали ватными, а голова вдруг отказалась соображать. Но замешательство длилось ровно одну секунду – Осокин, несмотря на свою сентиментальную тайную влюбленность, все же был человеком решительным, не рохлей. Да к тому же первая любовь к сокурснице, - более результативная, чем к Лане (все-таки полгода жили вместе), но от этого не ставшая более счастливой (сокурсница сказала одно слово: «Надоел!» и ушла к другу Андрея), – это школа жизни покруче армии. Тогда, пять лет назад, Андрей ходил хмурым полгода и еще неизвестно, сколько бы ходил, если бы не случайная встреча в поезде с психоаналитиком. Психоаналитик моментально поставил диагноз – «невротическая любовь» – и посоветовал Андрею ставить женщин в шкале жизненных ценностей, как минимум, на второе место. После работы. Лучше, конечно, на третье или даже четвертое, после, например, хобби и спорта, но на худой конец сойдет и второе. Потому что если женщина занимает все сознание мужчины, рано или поздно она говорит ему: «Надоел!»
Осокин усвоил, как мог, этот урок, да и время лечит.
Словом, сейчас он быстро пришел в себя и влетел в Ланину комнату с чем был, а был он с чашкой. В рекламном агентстве у каждого имелась своя чашка – она являлась способом самовыражения.. У секретарши чашка была розовой в красных сердечках, что, по ее мнению, символизировало романтичность натуры и ожидание любви. У арт-директора сосуд для питья был замысловатой формы и расписан стилизацией под японские иероглифы. Люди часто интересовались скрытым в этих непонятных знаках смыслом. И арт-директор каждый раз придумывал что-то новое. У Осокина была самая обыкновенная чашка – он предпочитал самовыражаться в творчестве, а не в чашках и других предметах.
Сейчас Осокин вертел своей незамысловатой чашкой перед Ланой, наконец поставил ее на стол перед Ланиным носом и вдохнул побольше воздуха, чтобы не задыхаться от волнения. И сразу отчетливо услышал запах Ланиных духов и даже увидел флакончик – пузатая прозрачная бутылочка NOA стояла на столе. Лана, погруженная в свои мысли, встряхнула копной каштановых волос и, накручивая на серебряную ручку – подарок одного клиента - локон, спросила:
- Скажи, что можно придумать с моим кабинетом?
- Э… а…? – Андрей походил на глухонемого, у которого неожиданно прорезался голос и восстановился слух. - Да, кстати, хороший запах – что это?
- Не помню… Никогда не выбираю что-то определенное. Закрываю глаза, протягиваю руку к туалетному столику и тыкаю пальцем наугад. Мне же надарили духов столько, что пора парфюмерный магазин открывать. Так что бы ты здесь сделал?
- А что говорит арт-директор? – Андрей все еще не верил тому, что его мнением всерьез интересуется сама Лана.
- Он предложил оформить кабинет в стиле «милитари». Но сейчас, когда мир на грани третьей мировой, пропагандировать войну могут только редакторы американских женских журналов. Мне интересно, что думаешь ты.
Андрей осмотрел кабинет: Ланин стол с компьютером, массивный стол для переговоров, голые белые стены, шкаф с папками устрашающих размеров. В такой обстановке повеситься хочется, а не работать.
- Для начала я бы добавил цвета…, - начал Андрей.
- Цвета? Какого, например?
- А какой вы любите?
- Я…, - Лана задумалась. – Белый, черный, коричневый, песочный…
- Нет, не то. Это все слишком стандартно. Вот какого цвета вы бы выбрали машину для путешествия по Европе, если бы неожиданно выиграли в лотерею миллион долларов?
- Оранжевого! – Лана выпалила, не задумываясь. – А что?! Белая у меня уже была, темно-серая сейчас… Да, хочу оранжевый кабриолет!
- Отлично, значит надо добавлять оранжевый. Например, для начала купить оранжевые стулья для стола заседаний!
Огромный стол для переговоров купили два месяца назад, а стулья все не заказали, поэтому, отправляя сотрудникам по e-mail сообщение о собрании, Лана всегда приписывала в конце: не забудьте захватить свои стулья. Идея с оранжевыми стульями так понравилась Лане, что она тут же сняла трубку и дала задание секретарше. Секретарша, выслушав Ланину просьбу, тотчас удалилась на кухню совещаться. Когда Андрей наконец-то зашел за кофе, обсуждение было в полном разгаре.
- Мне что, больше заняться нечем, как искать оранжевые стулья!!! – возмущалась секретарша.
- Фи, в этом году моден фиолетовый и зеленый. Только люди с полным отсутствием вкуса могут заказать оранжевые стулья, - говорил арт-директор. Он очень не любил, когда вопросы, касающиеся дизайна чего бы то ни было, решались за его спиной.
- Теперь мы можем Солнечную переименовать в Оранжевую, - вставил свою реплику копирайтер.
Осокин не стал вмешиваться в разговор. В конце рабочего дня он подошел к секретарше и сказал, что может сам заняться поисками оранжевых стульев. Дескать, у него друг - начальник мебельной фабрики. Наврал, конечно, но чего не сделаешь ради любимой женщины. Секретарша с радостью спихнула поручение директора Осокину – на работе она любила заниматься более важными делами (например, читать Cosmopolitan), а не разговаривать с тупыми менеджерами, Секретарша работала секретаршей уже пять лет, и ее опыт общения с менеджерами по продажам, по закупкам, по рекламе и т.д. позволял подобрать для менеджеров именно этот эпитет, а не другой.
***
Осокин стал искать стулья. В тот же вечер по дороге домой он сделал три остановки возле мебельных магазинов. Магазины назывались «Мебель для офиса», «Офисная мебель» и «Стулья для офиса и дома». Оранжевых стульев в них не было. В магазине «Мебель для офиса», гордо именовавшемся салоном, молоденькая девушка-администратор внимательно выслушала Осокина, дала ему заполнить анкету из 50 вопросов на самые разнообразные темы. Прочтя вопрос №26 – «Можете ли вы зарезать курицу?» - Осокин очень удивился и спросил, не перепутали ли его с соискателем на должность маньяка. Девушка отобрала у него вопросник и пообещала перезвонить, как только у них появятся оранжевые стулья.
В «Офисной мебели» Осокина тоже внесли в базу данных и дали увесистую пачку каталогов.
В магазине «Стулья для офиса и дома» приветливый грузин все никак не мог понять, зачем Осокину оранжевые стулья.
- Дарагой! А галубые не хочешь? Харошую скидку сделаю! – говорил грузин, дружественно хлопая Осокина по спине. – Не хочешь галубые, возьми фиолэтовые – не пожалеешь!
Вслед разочарованному Осокину грузин покрутил пальцем у виска и крикнул:
- Извращенец!
Всю ночь Осокин просидел в интернете. Там было все – сайт для любителей хомячков, новый фильм Кустурицы, показанный вчера на Каннском фестивале, текст песни «Оранжевый галстук», но оранжевых стульев не было. Осокин подумал, что можно сделать оранжевые стулья самому, но, набрав в яндексе фразу «оранжевая кожа», заснул за компьютером…
…Через две недели упорных поисков стало очевидно: оранжевых стульев в Москве нет. Есть черные, коричневые, зеленые, синие и даже желтые, которые, в принципе, тоже можно считать оранжевыми. Но Осокин не любил компромиссов и продолжал ночами рыться во всемирной паутине, твердо веря, что, кто ищет, тот всегда найдет. И действительно нашел очередной бессонной ночью, на сайте очередной, неизвестно какой по счету, мебельной фирмы. Кликнув на надпись «стул оранжевый», Андрей стал ждать. Морально он был готов ко всему: к тому, что сейчас зависнет компьютер; к тому, что производители окажутся дальтониками; к тому, что позавчера забрали последнюю партию; к тому, что стулья на самом деле не стулья, а табуретки.
Надпись нервно затряслась и стала медленно превращаться в стул.
В оранжевый стул! А если быть до конца честным, то в кресло – красивое оранжевое кресло. Андрей важные решения всегда принимал быстро. Кресло – так кресло! Заполнив форму заказа, он отослал ее, и только потом заметил шапку с логотипом и адресом. Стало ясно, что фирма находится в Киеве, а значит и стулья, по всей видимости, тоже. Хорошо, что не в Рио-де-Жанейро, подумал Андрей и со спокойной совестью лег спать, не забыв, однако, скачать картинку оранжевого стула и разместить ее в качестве обоев на своем рабочем столе.
На следующий день Андрей вступил в сговор с главным бухгалтером. Осокин хотел сделать сюрприз для Ланы. Главный бухгалтер соглашалась оплатить стулья - по 300 долларов каждый - без ведома Ланы только при условии, если Осокин оставит в залог 3600 долларов. Такая сумма (даже чуть больше) была у Осокина отложена на новую машину, поэтому он согласился. Даже ни секунды не колебался – вот что значит любовь! И это при том, что главный бухгалтер его предупредила: во-первых, стулья могут Лане не понравиться, а, во-вторых, владелец рекламного агентства, где Лана была всего лишь директором, не любит, когда Лана что-нибудь покупает.
Потом Осокину позвонили из Киева и удивленно спросили, действительно ли он будет покупать 12 стульев, цвет оранжевый, номер в каталоге 2736. Осокин, в свою очередь, спросил, смогут ли они привезти стулья в Москву. Ему ответили, что они доставляют товар только в пределах Киева. К тому же, выяснилось, что у них нет ни рублевого, ни валютного счета, поэтому «либо перечисляйте гривны, либо привозите доллары». Гривны бухгалтер перечислять отказалась – она вообще не признавала такой валюты.
Вечером Осокин позвонил своему товарищу в Киеве – Денису, тоже дизайнеру. Осокин и Денис познакомились случайно, на одном рекламном форуме, сошлись на почве профессиональных интересов и подружились. Денис мечтал переехать в Москву, там, по его мнению, дизайнерские таланты могут оценить по заслугам, прежде всего с материальной точки зрения. Поэтому Денис обрадовался звонку Осокина, решив, что Андрей наконец-то подыскал ему работу. Услышав же про стулья, Денис согласился временно разместить стулья у себя в квартире и переправить их в Москву. Конечно, это вносило некоторые неудобства в жизнь киевского дизайнера, но он был человеком добрым и безотказным, особенно, когда надеялся получить что-то взамен.
…В субботу утром с деньгами и счастливой улыбкой Осокин вышел из купированного вагона поезда «Москва – Киев» и стал искать в толпе встречающих Дениса. Денис оказался долговязым брюнетом с впалой грудью. Андрей вспомнил, что каждое кресло весит 17,5 килограмм, и вздохнул.
В мебельной фирме Осокина встретили, как старого знакомого, предложили чай и даже сделали скидку пятьдесят долларов. Стулья пообещали привезти в четыре часа дня Денису на квартиру. В пять часов стульев еще не было, а в шесть у Осокина был поезд обратно. В конце концов, Денис вызвал Осокину такси, сказав, чтобы он ни о чем не беспокоился, ехал расслабленно в Москву и ждал там свои оранжевые стулья.
***
Два веселых грузчика привезли стулья только полседьмого вечера. Соседка Дениса - бодрая старушенция лет семидесяти, наблюдавшая в глазок непонятную возню на лестничной клетке, не выдержала, вышла из квартиры и стала считать. Сбившись со счета, она стала соображать, как Денис собирается разместить столько стульев (штук 20, не меньше!) в своей малогабаритной однокомнатной квартире. Она решила помочь соседу в таком непростом деле, как расстановка мебели, но Денис сказал, что ему некогда и захлопнул дверь перед разочарованной соседкой, решившей, что в стульях спрятаны бриллианты и собиравшейся завтра же рассказать об этом всем жильцам хрущевки.
Первое, что сделал Денис - еще раз пересчитал стулья, а первое, что подумал: надо от них избавляться. Эх, жаль Осокин уехал с пустыми руками – мог бы прихватить парочку.
В воскресенье Денис вызвал своего приятеля с микроавтобусом. Погрузив четыре стула, друзья поехали на вокзал. На Москву из Киева идет много поездов. Три, как минимум, прямых плюс проходящие. Проводники обычно сговорчивые, не прочь подзаработать. Они охотно берутся передать маленькие посылочки и посылочки побольше, конверты, пакеты, свертки… На это и надеялся Денис. Но когда речь заходила о стульях, а потом проводники эти стулья видели… Словом, стулья увезли обратно к Денису на квартиру. Бабушки, сидевшие на лавочке у дома, во главе со старушенцией молча смотрели, как выгружают стулья из микроавтобуса, и укоризненно кивали головами.
В следующий раз Денис оказался умнее – он купил каждому стулу по билету, выкупил целое купе. Довольный от своей находчивости и от того, что соблюдены все формальности, он опять вызвал друга с микроавтобусом.
На вокзале уже знакомый грузчик заприметил Дениса с поклажей издали, – невозможно было не заприметить, – и ринулся навстречу со своей телегой.
У вагона Денис гордо достал билеты и протянул их проводнику. Проводник поинтересовался:
- Сами едут? Без сопровождающих?
- Они у меня смирные, - отшутился Денис.
Но стулья оказались строптивыми и просто-напросто… не вошли в двери вагона. Не пролезли и в окно. Такого финала Денис явно не предполагал. Друг с микроавтобусом, чтобы разрядить обстановку, предложил взять его на работу. Денису же было не до шуток…
…Потратив три дня на оформление документов, Денис все-таки отправил два стула в грузовом вагоне. Отправил бы и три, и даже четыре, а то и все 12. Но для начала он хотел выяснить, как работает эта схема. К тому же, один стул, как мы помним, весил 17 с половиной килограмм. Два, соответственно, 35. На одного человека полагается 36 кг груза, Все, что больше оплачивается из расчета – 4 евро за кг. Дальше считайте сами!
Схема работала хреново. Выехав из Киева, стулья в Москву не прибыли. Не тянуло их туда почему-то. Вышли в Брянске. По просьбе таможенников - нормальные люди, оказывается, стулья сначала затамаживают, а не отправляют их на произвол судьбы. Осокин, выслушав по телефону от представителей государства, что он ненормальный и что за хранение одного стула на таможенном складе нужно платить 500 рублей в день (примерно 20 долларов), первым поездом выехал в Брянск. На работе он взял бессрочный отпуск, так как не знал, сколько времени ему понадобится в Брянске, а потом в Киеве. На Дениса он больше не рассчитывал…
…Брянские таможенники ни в какую не соглашались отправить стулья в Москву. Везите свои стулья в Киев, говорили они, оформляйте там им документы, а потом мы с радостью впустим их в Россию. Такого поворота Осокин не ожидал. Он планировал посетить Киев, но один. Без стульев, Там его и без того десять таких же ожидало.
Уговорить таможенников не получилось. Осокин был компьютерным гением, мог с закрытыми глазами разобрать и собрать хоть ПК, хоть Макинтош, пяти секунд ему было достаточно для того, чтобы определить, в чем проблема, и еще десяти, чтобы эту проблему решить. Поэтому если в офисе зависали компьютеры, не работали принтеры, глючил сервер, все бежали к Осокину. Все, кроме Ланы. У Ланы всегда все работало.
Когда же речь шла о человеческих отношениях, Осокин чувствовал себя первоклассником, пытающимся вникнуть в теорию относительности Эйнштейна. Цепочки вопросов и ни одного ответа. Почему бездари на виду, а таланты в тени? Почему зло обаятельно, а доброта вызывает лишь ухмылку? Почему желание унизить сильнее, чем желание помочь?..
Единственное, чего Осокин добился от таможенников - посадки в плацкартный вагон вместе со стульями. Двери в плацкарте были шире, так что стулья вошли без труда. Наш герой благополучно добрался до Киева, успев за время пути познакомиться с проводниками – Васей и Колей. Вася и Коля выслушали историю Андрея, налили ему стакан водки и согласились за несколько ходок переправить все стулья в Москву. За 50 долларов со стула. А к концу дороги и за 30.
Денис встречал Осокина на вокзале и сказал, что у него родилась новая идея – перевезти стулья автобусом. Осокин считал, что одобрение необходимо человеку, как виагра влюбленному пенсионеру, поэтому всегда поощрял чужие идеи. Даже если при этом приходилось поступаться своими. Поощрение, по мнению Осокина, стимулировало творчество и инициативность. Наверное, из Осокина мог бы получиться хороший педагог или начальник.
Автобусы в Москву ходили не так часто, как поезда, - при наличии клиентов по вторникам и пятницам, - но у них был один существенный плюс – просторное багажное отделение. Воспользоваться которым, впрочем, удалось не сразу. В первый вторник в Москву на ПМЖ перебиралась дружная еврейская семья. Со всем своим имуществом. В первую пятницу той же дорогой следовала группа китайских товарищей из 35 человек. С плотно утрамбованными мешками товаров. Стульям места уже не нашлось. Просидев в Киеве еще две недели, Осокин все-таки отправил последний стул в Москву.
В Москве стулья встречал папа Осокина, взявший в аренду по такому случаю небольшой грузовичок. Папа складировал стулья в пустующий гараж. Свою машину он давно уже ставил под домом, лень было ходить лишние пятьсот метров, да и 25-летние жигули вряд ли кому-то понадобится.
***
За то время, пока Осокин грузил стулья в Киеве, в рекламном агентстве в Москве произошли некоторые изменения. Лану уволили – кто-то настучал владельцу, что она заказала стулья по триста долларов за штуку плюс транспортные расходы. И мало того, что стулья оранжевые и находятся в Киеве, так еще она отправила за ними Осокина, без которого в офисе стоит вся работа.
Место Ланы занял арт-директор, оказавшийся родственником владельца рекламного агентства. Арт-директор был категорически против оранжевых стульев, да и вообще против всех идей, придуманных не им. Поэтому он попросил Осокина больше не упоминать в его присутствии и в этих стенах имя Ланы, а оранжевые стулья оставить себе.
В тот же день Осокин позвонил в фирму «Мебель для офиса» и предложил купить у него оранжевые супер-стулья по супер-цене – 200 долларов за штуку. Через полчаса Осокину позвонили из «Мебели для офиса» и сообщили, что у них появились оранжевые стулья, как раз такие, какие ему нужны, и цена приемлемая – 500 долларов… Осокин, хотя и чувствовал себя сейчас идиотом, все же таковым не был. Он решил дать объявление в «Из рук в руки» о продаже 11 стульев, а 12-й подарить Лане. Он захотел позвонить ей немедленно и спросить, куда можно привезти стул, но не знал ее мобильного, а спрашивать у секретарши, которая оказалась любовницей арт-директора и которую по этому случаю перевели в BTL-менеджеры, он не решался…
…А потом Лана позвонила Осокину сама. Он узнал ее сразу, хотя раньше никогда с ней по телефону не разговаривал. Ее голос был немного насмешливый и сладко-тягучий, словно она дразнила собеседника.
- Привет! Выпьешь со мной кофе? – спросила она.
Осокин подумал, что Лана могла бы придумать что-то более оригинальное. Например, что у нее сломался ноутбук или что ей нужна программа, которую Осокин как-то устанавливал на ее компьютер. Или что-нибудь еще, не такое компрометирующее, не такое прямое. «Выпьешь со мной кофе?» звучало примерно так же, как: «Переспишь со мной?» И вдруг Осокин понял, что она все про него знает. Давно знает, еще с того дня, когда он устанавливал на ее комп новую версию Photoshop, кажется, и их руки встретились, потом встретились взгляды… Какой же он дурак!
Действительно, дурак! Это была обычная деловая встреча. Они просто пили кофе, и Лана смотрела на Осокина своими глубокими, чуть раскосыми глазами, разворачивала взглядом все внутри, словно искала что-то. Видимо, нашла, потому что сделала ему предложение – перейти в ее новое рекламное агентство.
- В качестве кого? – спросил Осокин, хотя это, в общем-то, не имело никакого значения.
- А в качестве кого ты хочешь? – вдруг спросила Лана.
- Я согласен, - твердо сказал Осокин, игнорируя вопрос. – Диктуй адрес... – Осокин впервые сказал Лане «ты», но она никак не прореагировала, лишь правая бровь удивленно поползла вверх. - Завтра как обычно? В девять?
- Приходи, когда проснешься, - бровь вернулась на место.
…Никто в рекламном агентстве не предполагал, что Осокин уйдет. Его всегда считали скромным тихим мальчиком, не способным на решительные действия. Бывшая секретарша с бывшим арт-директором собрались на экстренное совещание. Потом они вызвали Осокина и пообещали ему прибавку к зарплате и повышение в должности. Осокин рассмеялся арт-директору в лицо, чего раньше никогда не делал. А на секретаршу он даже не посмотрел…
…Первым делом Осокин перевез в новый офис стулья. Они вместе с Ланой разорвали целлофан и наконец-то оценили, какими удобными и мягкими были эти капризные стулья. Или, если хотите, кресла…
А Осокину еще полгода звонили из разных фирм и предлагали купить оранжевые стулья. Потом Осокин видел их выставленными в витринах многих мебельных магазинов. И чувствовал гордость от того, что это он открыл моду на оранжевые стулья. Правда, об этом открытии знали только двое…
Светлана Островская