Молитва на обочине

Брат мой меньший, брат мой верный, конь стальной в колесах ноги. Расскажи своя печали, поведай все, как есть мне на духу.
Отчего не хочешь ехать в гору? Почему гремит кардан? Отчего скрипит обшивка? Почему дыхание тяжело?
Ой, конек мой резвый, ой, шустрило горбунек, да и выхлоп твой не катит на соответствие нормам ПДД.
Где ж ты хвори то набрался, стеклянноглазый железно-бокий конь, в яблоко металлик масти ржавой?
Что застыл посредь проспекта и ни туды, и не сюды. Ни ду-ду, ни тпру, ни му. Ну, за что, скажи на милость, мне напасть такая? Или это божья кара, или происки врага, или, страшно даже думать, ты мне козни лепишь тут? Нет, лепить горбатого не надо, этот номер не пройдет, мой милый!
Я ж тебя, противный, в одночасье сгною иль об угол звездану, или сдам как лом металлов, много денег получу, а то и вовсе теще подарю. Вот тогда ты запоешь, вот тогда ты пожалеешь. Я тебе такого в бак налью бензина, будешь кашлять, и чихать, я тебе, свинячье рыло, даже масла не налью.
Ну, на кой ты мне нужон? Ты ж не конь, ты срам один. Знакомым стыдно показаться на глаза. В последний раз прошу добром: заведешься или будем тут играть?
Ты же глянь вокруг, дурак железный, все ведь едут и спешат. Один лишь я, как тот червяк на блюде. И пешком бы убежал, да тебя, поверь, бросать мне жалко.
Хотя, что тебе я говорю? Все равно не смыслишь ты ни черта в природе отношений человека и зверья, ну, блин, тип тебя.
Боже правый, снизошли на этот набор деталей зажигания искру!
Ну, за  что скажи напасть такая, ведь был же раньше я нормальным человеком и ходил пешком. Дышалось воздухом прелестно, скрипел под каблуками снег, хотелось жить, жилось прекрасно, а теперь сплошной крутящийся момент.
Я ж тебя, бездушное железо, лелеял, холил и ласкал. Масло высшей пробы под завязку заливал, мыл, скоблил и драил, очень бережно водил. Я же, помнишь, любую ямку за версту, гараж тебе построил, я тебе почти, что в задницу глядел. Накупил железок всяких, ремешков и патрубков. Я ж любил тебя, как жену родную, она потом меня за это к чертям собачьим прогнала.
Хочешь я куплю тебе подружку, ты лишь только заведись. Посмотри мороз, какой всесильный, я же мерзну, я живой. Ты же сам, поди железный, тебе ведь минус нипочем.
А хочешь песенку спою, шоколадочку куплю, коньячишечка налью. За твое здоровье выпью, а потом еще налью. Я тебе бензинчику крутого прямо в бак залью, чтоб ты кушал с аппетитом, тихо, ровненько дышал, ходко бегал, слышишь, не стоял!
Ну, как же мне тебя уговорить? Посмотри, стоим уж целый час. Замерз до околения, а ты не тпру, не му. Из-за тебя, мой друг печальный, я давно уж опоздал. Как не совестно, не стыдно, погибаю ведь за зря, а все из-за тебя.
Ну, скажи как на духу, какая радость здесь тебе стоять? Чтобы все глазели, пялились и ржали словно кони. Прошу ведь как родного: заведись. И любые, все желания я исполню, сей же час. Учти. Прошу пока добром, а это только до поры. Ты же помнишь – в гневе страшен, любые горы сворочу, а тебя, мой конь железный, в такую даль уволоку и брошу там, на съедение «волкам».
Да не заводись хоть целый век. Стой, ржавей и думай о былом.
Коник, мой милашка, прошу, как не просил не разу, ради всех своих святых, ради папы с мамой, ради всех автодорог, ради Бога Жезла, ради жизни, ну мою хоть пожалей, ради света светофора и любимого ГАИ, помоги мне, помоги! Заведись, уж сделай милость, я все тебе прощу! Я подарков накуплю. Тебя в сыру погоду ни на шаг из гаража, только в солнце, в день чудесный и в плюс двадцать на дворе. Бензин, так только лучший, под завязку, полный бак. Сиять ты будешь, как картинка. Ну, родной, уж заводись, прекращай ломаться. Добро я помню, гадом, буду, коль забуду. Я тебя покрою глянцем, отогрею, нужно будет – так спасу, сделаю тебе я «капиталку», резину освежу, залью тосолу, тормозухи, маслом смажу, где скрипит…
Завелась, родная! Вот и чудно, молодца, а теперь поехали, родная, и забудь, что здесь я сдуру наболтал.