Умереть, чтобы родиться - повесть о любви и мести

  Александр Кожейкин

        УМЕРЕТЬ, ЧТОБЫ...РОДИТЬСЯ ...

                повесть

«Самое страшное из зол - смерть - не имеет к нам
никакого отношения, так как, когда мы существуем,
смерть ещё не присутствует. А когда смерть
присутствует - тогда мы не существуем!»
(Эпикур)
Часть первая

Глеб

Середина озера...  Подходящее место, чтобы умереть.
Здесь изумрудные солёные волны достигали полуметровой высоты и были увенчаны белыми барашками. Отсюда - оба берега представляли собой  две тонкие полоски земли. Оттуда - пловца, одинокого пловца  точно не было видно.
Из-за солёной воды в водоёме не водилась рыба - оттого не было рыбацких лодок,  в изобилии стоящих на якорях на соседнем пресном озере. Лишь упитанные чайки пересекали в разных направлениях этот осколок океана, рождая у досужих наблюдателей вопрос: чем же они тут питаются... 
-Да, пожалуй,  здесь...- ещё раз решил для себя Глеб и нырнул. Он легко погрузился на три-три с половиной метра, затем, раздвигая воду руками, ещё на два метра и, замедлив погружение, огляделся . Июльское солнце не прогрело толщу вод до такой глубины,  здесь было прохладно и почти темно. Вокруг него была вода, вода и только вода.
Глеб проплыл на глубине метра три вперёд. Всё, хватит! Пора выныривать!
Середина озера была подходящим местом, чтобы родиться...
Он не торопясь всплыл на поверхность и жадно вдохнул в себя воздух. Потом привычно поплыл кролем, вдыхая из под мышки и выдыхая в лазурную воду, держа курс на противоположный берег.
 Что осталось у него от Глеба? Умение плавать на огромные расстояния и нисколько не уставать при этом. Здоровый, выносливый организм марафонца. Ясный ум. И самое главное - великолепная память!
Ну может, ещё пара родинок в некоторых местах, о которых знают немногие.
Сколько ещё плыть? Надо посчитать. Если километр проходить за двадцать две- двадцать три минуты, то еще минут сорок пять- пятьдесят. В худшем случае час. Он обратил свой взор на солнце и примерно определил:  время есть...
Но и особо задерживаться не стоило. Всё должно идти по чёткому графику.
Подплывая к берегу, он ещё раз внимательно огляделся. В будние дни здесь не должно  быть никого. Так и есть, всё чисто. Вот только дно тут  весьма неприятное - илистое, с двухметровыми камышами у самого берега. Волн почти не было, это плохо. Если на песке останутся следы...
Одна надежда: обычно к вечеру на озере ветер стихал, но утром начинал дуть с новой силой, рождая волны. И ещё одно обстоятельство радовало: над головой собиралась грозовая туча...Так, подумал он, минут через десять будет ливень! И ещё какой ливень!



Олег

Здесь должен быть тайник -  в зарослях прибрежных кустов. Кажется, здесь...
Он разворошил листву, потянул за кольцо, вмонтированное в небольшой люк, вытащил свёрток - одежду, обувь, модный «дипломат». Набрав код, открыл его, скользнул взглядом по пачкам  стодолларовых купюр и развернул один из документов - загранпаспорт. «Лебедев Олег Алексеевич». С документа на него смотрело знакомое загорелое лицо.
Олег так Олег. Так звали его друга, убитого год назад двумя выстрелами в шею. Профессионально убитого, как  пояснили потом в следственных органах.
Глеб умер. Он утонул, переоценив свои силы, и  кое-кто не скажет вслух, но обязательно подумает:  по жизни он всегда рисовался, старался выделиться. Вот и довыделывался, переплывая озеро за озером. Умер, не оставив никаких следов...
Никаких следов ... На память пришло высказывание по телевизору известного эксперта-криминалиста. Дескать, следы всё равно остаются. Другое дело, надо, чтобы было их как можно меньше, надо сделать всё возможное...
Для этого надо выдернуть кольцо деревянного люка, забросив его далеко в ил. Затем разобрать доски,  вылить на деревянный тайничок припасённый заранее пластиковый пузырёк бензина и чиркнуть зажигалкой. Туда же, в огонь отправить плавки. Те самые, в которых он любил преодолевать реки и озёра, участвовать в соревнованиях. Вещь маленькая, но с учётом его «широкой известности в узких кругах» весьма приметная.
Олег... теперь Олег... смотрел как пламя пожирает дерево. Он, как и Глеб, любил смотреть на пламя. Хотя по своей натуре оба относились скорее к людям созидающим, а не к разрушающим. Если вдуматься, огонь привлекал теплом и одновременно своей первобытной необузданностью. Он помнил, как лет десять назад, в мае приехал сюда, на тот, обжитый берег озера. Тогда  на его пяти сотках не было ещё ни бани, ни недостроенного коттеджа, а вокруг шумел сухой камыш, доставлявший так много хлопот. Прокопав канавку и оценив направление ветра, он решил сделать обычное для местных садоводов дело и чиркнул спичкой. Если бы он мог предвидеть, что налетевший порыв ветра поможет огню с легкостью преодолеть препятствие и вырваться на простор.
Огонь в мгновение встал стеной и с треском пошёл на соседние участки, на дома и сараи...
Он долго сидел потом у озера, будучи не в состоянии быстро отдышаться от едкого дыма и соображал, как это удалось ему с семьёй куртками, чехлами от сидений машины сбить бушующее, вышедшее из под контроля пламя. Возможно, это произошло и оттого, что ветер стих так же внезапно как  усилился.
Огонь своё дело сделает. Уже через полчаса здесь останется лишь несколько чёрных головёшек - вроде бы костёр жгли туристы. Мало ли кому пришло в голову посидеть тут, у красивого хотя и пустого озера. Олег ещё раз кинул взгляд на противоположный берег и быстрым шагом устремился в лес.
Его подгонял не только обрушившийся на озеро ливень- через три часа должна была начаться регистрация, оформление билетов на самолёт и таможенный досмотр пассажиров, вылетающих во Франкфурт-на-Майне.   И господин Лебедев Олег Алексеевич никак не должен туда опоздать...
Как любил приговаривать Юлий Цезарь: «Аlea  jacta  est» - жребий брошен!

  Глеб

Телефонный звонок прозвучал, когда Глеб лежал в постели. Обычно он ложился поздно, но в этот  февральский понедельник так набегался на работе, что уже после вечерней программы «Время» стал клевать носом и решил именно сегодня лечь пораньше.
-Олег ... ранен! - голос жены друга в телефонной трубке был слабым и каким-то чужим, почти не похожим на обычный, - он в реанимации ... в третьей городской больнице...
-Я ... я сейчас!
Глеб машинально оделся и выскочил в промозглую темень города. Часы показывали четверть одиннадцатого, но спальный район давно спал. Однако по проспекту, чуть менее оживлённому, чем  днём, сновали машины. К ночи подморозило, и снежная каша, раскатанная колёсами автомобилей по асфальту. превратилась в тонкую ледяную корку.
Глеб без труда поймал частника - с недавних пор в этом не было никакой проблемы - и ехал в больницу, вспоминая снова и снова тот, последний разговор с Олегом.
Он случайно заскочил тогда к нему в офис - надо было срочно позвонить. Фирма друга, занимавшаяся сделками по недвижимости, занимала полностью восьмой этаж здания в самом центре города, и Глебу порой казалось излишним, нерациональным - зачем оборудовать просторные комнаты для переговоров, с мебелью от известных фирм с роскошными кожаными диванами и креслами, на которых крайне редко и далеко не каждый день посетители выпивали по чашечке кофе? Не проще ли отвести уголок в помещении и не платить лишние деньги за аренду?
Олег находился как раз в такой комнате, и Глеб, не обращая внимания на предостерегающий возглас секретарши, чуть приоткрыл за позолоченную ручку массивную дубовую дверь. Он увидел двух мужчин с короткой, даже чересчур короткой стрижкой в длиннополых пальто и услышал так запомнившуюся ему фразу:
-Ты, братан, поимей в виду - у нас своё похоронное бюро есть! Так что в случае чего мы тебя и похороним...
Когда посетители ушли, громко хлопнув тяжёлой дверью и наследив на новом ковре, Глеб отвёл Олега в сторону:
-Что за люди?
-Кто? - будто бы не понимая, переспросил тот.
-Ну эти... блатные... что пальцы гнут...
Олег улыбнулся, почесав окладистую бороду:
-Да это они ... так... скорее понты...
-Понты? - Глеб напомнил другу про недавние громкие заказные убийства двух очень известных в городе предпринимателей.
 -Так это не наш уровень, - опять заулыбался Олег, - мы - рыбка ...помельче...
Он подошёл к распахнутому окну - уж очень любил свежий воздух - посмотрел на раскинувшиеся под ним кварталы миллионного города, на потоки машин, льющихся по магистралям и замирающих на несколько минут у светофоров:
 -А вообще могу сказать тебе: я как раз сегодня встречаюсь по вопросам создания собственной системы безопасности. У меня  есть связи  в отделе по борьбе с оргпреступностью... И среди блатных есть ...  Кое-кто.
Олег

-Be so kind* ... -  Олег расплылся в широкой улыбке,  пытаясь на своём неплохом в общем-то английском объяснить девушке в форменной одежде и со значком немецкой авиакомпании «Люфтганза», что хотел бы и как можно скорее вылететь в канадский город Ванкувер.
Девушка улыбнулась ещё шире, с ходу развенчивая представление Олега о немцах, как о людях сухих и педантичных. Храня в своей белокурой головке сведения о всех рейсах кампании - тем не менее сверилась с большим листом и предложила сразу несколько вариантов - различающихся по своему классу и соответственно стоимости.
-Ваша кредитная карточка? - ещё более радушно улыбнулась она.
Олег замотал головой, вспомнив, что ещё приезжавших некогда на завод итальянцев ставил в тупик вопрос: отчего в России такие проблемы с их кредитными картами? Тут всё было в точности до наоборот, и он коротко бросил:
-Наличными!
Любопытно было бы посмотреть. как вытянулось  лицо милой девушки, если бы довелось ей когда-нибудь увидеть, какими чемоданами возят друг другу деньги наши «деловые люди»...
... «Боинг-747» шёл на посадку, когда в Ванкувере было утро.
Олег сидел у иллюминатора и наблюдал рождение нового дня в огромном городе у Тихого океана, где одиннадцать месяцев в году можно смело купаться в защищённой от холодных ветров бухте - такая тёплая в море вода!
Однако не эта возможность привела его сюда. Здесь ему предстояло сделать то, что не удалось осуществить в своей стране. С этими мыслями он сходил по трапу в незнакомом городе незнакомого государства, думая о том, что миллионы людей до него, вступив на новую землю Нового Света. думали примерно о том же...
-Глеб! - от встречающих отделился один человек  В строгом, консервативного покроя костюме, с зонтиком в правой руке. До чего же похож он на доброго знакомого - Бориса Абрамовича!  Впрочем, что же тут удивительного, коли это его старший брат, давно уже осевший в Канаде!
-Олег! - поправил он, - Олег Лебедев! Глеб Сотников - это мой литературный псевдоним, а здесь, в Канаде я хотел бы решительно порвать с прошлым и попытаюсь писать под своей настоящей фамилией.
-О! - Яков Абрамович расплылся в радушной улыбке, - конечно, конечно. Оно вам так надо - значит, так пусть и будет! У нас совершенно свободная страна. Можете называться как хотите.
Он долго тряс руку Олегу и по пути на стоянку, где был припаркован его «Форд», не переставал приводить примеры огромной свободы - касалось ли это свободы прессы или же свободы волеизъявления вконец распоясавшихся в стране «голубых».
-Да, кстати, насчёт работы, - Яков Абрамович тронул Олега за лацкан куртки, - вам, мой друг,  крупно повезло. Вы не будете мыть мылом асфальт на набережной и торговать пиццей. В одной газете есть вакансия курьера. Вы понимаете? Завтра я заеду к вам в отель и могу туда подбросить, да?
 Олег молча кивнул. Он смотрел на мелькающие витрины магазинов, на разноцветные автомобили и прохожих на улицах города. Странно, подумал он. Кажется. одеваться наши люди стали не хуже. Может, даже и лучше. Однако различие было просто огромным...
Лица людей были не такими - они были совсем другими...
    Глеб

Запах больницы встретил, ударил в нос прямо у подъезда. Подъезжали и отъезжали машины скорой помощи, входили и выходили люди. Глеб вбежал в приёмный покой, увидел там Настю, жену Олега, несколько друзей семьи, с которыми познакомился раньше на дне рождения.
-Как он?
-Плохо, - голос Насти был опять неузнаваем, - сейчас делают операцию.
Глеб не решился задать вопрос: как всё произошло, где случилось? Он опустился на скамейку, обитую дешёвым дерматином.
Помещение приёмного покоя напомнило ему подобное помещение другой больницы. Даже запах... запах был тот же. Тогда Глеб подвернул ногу на тренировке, и Олег тащил его буквально на себе. Это было, когда они бегали практически каждый день, основательно готовясь к Московскому международному марафону мира.            
Он ещё отшучивался тогда, дескать, силовая подготовка марафонцу тоже не помешает. А ведь Глеб мужчина не мелкий - рост под метр восемьдесят, и вес тогда был около семидесяти пяти килограммов.
Сколько километров пробежали они с другом? Не сосчитать... Сколько было соревнований - марафонов,  стокилометровок  и полу марафонов!  Запомнился Уфимский марафон ... начало сентября... а погода! Снег с дождём, ветер. А трасса? Два круга по двадцать одному километру,  два затяжных подъёма по семь километров каждый. И сто девяносто пять последних - самых тяжёлых метров по стадиону на глазах у ликующей толпы болельщиков.
До финиша оставалось около пяти километров.  когда ногу Глеба внезапно свела судорога. Видимо сказалось то, что одеты они были явно не по погоде - майки да спортивные трусы с прорезями сбоку. Олег бежал чуть впереди, но постоянно оглядывался, всё время подбадривал друга весёлыми шутками, и сразу понял, в чём дело.
-На зубах?
Этот вопрос был понятен им двоим и означал:  бежать, идти, ползти. Одним словом:  двигаться - со скрежетом на зубах, с закушенными в кровь губами.
Он тогда конечно же ответил утвердительно.
К счастью, в ста метрах всего по трассе был столик медперсонала, дежурившего на всей дистанции. Доковыляв туда, Глеб почувствовал невыразимое облегчение, когда Олег сноровисто ввёл ему в ногу иглу. Было очевидно: ему уже приходилось так поступать.
Дистанцию завершили вместе...
В последнее время их совместные тренировки стали всё более редкими, к тому же Олег с семьёй переехал в большой благоустроенный дом за городом. Тем не менее он, несмотря на огромную занятость на работе,  находил возможность заезжать к другу в офис или домой, каждый раз поражая способностью на лету схватывать все новые веяния, всё прогрессивное, что появлялось где-либо в столице либо за рубежом -это мгновенно попадало в его поле зрения. Он одним из первых освоил компьютер, купил переносной «Ноутбук» и начинил его самыми современными программами.
По людям, собравшимся в холле приёмного покоя прошла какая-то нервная волна - все посмотрели в сторону коридора, по которому шёл высокий пожилой мужчина в белом халате. Он подошёл поближе, и по его лицу Глеб всё понял.
Глеб вышел на высокое крыльцо, жадно вдохнул в себя  сырой и одновременно холодный февральский воздух. Окна шестиэтажного корпуса больницы были темны. Лишь в операционных горел свет. Где-то там на операционном столе под потушенными за ненадобностью лампами лежит тело его друга. А душа, чистая и незапятнанная, парит, наверное, в восходящих над городом потоках или находится ещё в длинных больничных коридорах, недоумевая как всё это могло произойти...
  Глеб шёл ночным городом. Вокруг него были те же самые кварталы типовых многоэтажных домов, те же магазины, ямы на асфальте и застывшие деревья. Мимо, не опасаясь стражей дорожного порядка быстро неслись редкие машины. Город был тот же, а Олега в нём двадцать минут как не было...    

Олег

Яков Абрамович заехал строго в оговоренное время. Они ехали по утреннему Ванкуверу, и Олег всё ещё не верил в реальность происходящего. Он - в Канаде! У него есть возможность работать, есть возможность начать новую жизнь и в этой новой жизни показать себя с наилучшей стороны.
Олег посмотрел в зеркальце, для чего-то укреплённое на лобовом стекле «Форда мондео» прямо напротив сидения пассажира. На него смотрело простое, улыбчивое лицо тридцатипятилетнего мужчины с прямым носом, волевым подбородком и внимательными карими глазами. Кажется, ещё ответственный секретарь  редакции городской вечерней газеты, куда попал он сразу же после университета, называл его глаза умными. Глаза как глаза. Это у собак глаза бывают умные или глупые. А людям свойственна маскировка. Бывают люди, больше походящие на котов или кошек и на протяжении всей своей жизни «косят под дурачков и дурочек», прекрасно всё понимая и соображая, но извлекая из своего положения немалую выгоду. Ведь утверждают же ученые, что кошки умнее собак. А кто больше работает и лучше питается?
 -Вам, друг мой, надо сделать для начала три вещи, - вывел его из раздумий голос Якова Абрамовича, - снять приличную и недорогую квартирку, желательно поближе к редакции, поступить на курсы по изучению английского языка и начать изучать славный город Ванкувер. 
-Да, конечно! - согласился Олег, хорошо понимая, что Яков Абрамович из всего многообразия стоящих перед ним проблем выделил лишь первоочередные.
Редакция русскоязычной газеты располагалась на шестом этаже высотного, многоэтажного здания в центре города, занимая одну огромную комнату, разделённую на отсеки перегородками. Главный редактор располагался в дальнем углу помещения и сидел за своим компьютером.
При появлении Якова Абрамовича с Олегом он поднялся из глубокого кожаного кресла, обнаружив свой большой рост, вышёл из-за стола навстречу и энергично пожал руки обоим.
-Матвей Матвеев! Впрочем, как вы догадались, наверное, это мой литературный псевдоним.
Он внимательно осмотрел Олега, для чего подошёл ещё ближе, чуть ли не вплотную. Его проницательные глаза за толстыми стёклами очков казалось бы проникали внутрь собеседника. Они наподобие датчиков визуального наблюдения роботов нового поколения непрерывно анализировали и обобщали полученную информацию. Впрочем, и соломенные усы, и улыбка и даже блестящая залысина на высоком лбу мыслителя выражали неподдельное радушие.
-Олег ... Олег Лебедев!
Главный редактор ещё шире улыбнулся.
-Замечательно! Замечательно! Когда прибыли?
Он жестом указал на два глубоких кожаных кресла. Любят же в Новом Свете кожаную мебель, подумалось Олегу. Он рассказал не только про полёт, но ответил на вопросы о прежней работе, об образовании и, прихлёбывая крепкий чёрный кофе, без всякой команды поданный вдруг миловидной девушкой, о теперешней жизни в России.
-Любопытно... любопытно ..И что же вы теперь там строите?   


Глеб

В начале марта вдруг повалил снег. Он сыпал и сыпал их хмурого прохудившегося неба, завалив город тоннами тающего по обочинам материала. Глеб с трудом откопал свою машину на стоянке и в офис появился с большим опозданием.
-Глеб, тебе тут звонили из милиции, - сообщил ему коллега по работе, - оставили телефон.
Через полчаса Глеб был в кабинете следователя.
-Что вам известно про взаимоотношения вашего друга с гражданином Демидовым?
Следователь был немолод, много курил и судя по измученному лицу долго засиживался на работе и давно уже не был в отпуске. Демидов или Демид, как его чаще называли, был известным в их городе уголовным авторитетом, но какое отношение к нему имел Олег? Ничего не известно!
-Не приходилось ли слышать вам от вашего друга или других людей про угрозы со стороны Демидова? - задал ещё вопрос следователь.
В последнее время они виделись не часто. Да и про свои новые дела, связанные с покупкой и перепродажей недвижимости в разных районах города, Олег рассказывал весьма неохотно. Дескать, ничего тут интересного для тебя нет. Делаю деньги - и точка!  Другое дело раньше. Глеб припомнил, при каких обстоятельствах они  познакомились. Тогда, в конце восьмидесятых  в городе осваивали производство монолитных домов со скользящей опалубкой, и городская газета постоянно держала своих читателей в курсе освоения нового прогрессивного способа строительства. Вот и попал журналист Глеб на встречу с руководителем строительного кооператива.
Потом была ещё одна встреча - на стройке, были совместные поездки в соседние города. Интересы оказались схожими, несмотря на то, что Олег был строителем по образованию, а не журналистом. Но знания  у него были на удивление разносторонними,  он мог одинаково хорошо разбираться в современной и классической музыке, в живописи и театре.
-Нет, я ничего не знаю про угрозы от Демида ... от Демидова, - честно признался Глеб, - мне он во всяком случае это не говорил.
-А известен вам такой человек - Солоухин?
-Нет, тоже не знаю.
-Его задержали по подозрению в совершении преступления. Дело в том, что Олег был ранен при выходе из здания, где расположена его фирма. Нападавший не знал, что он будет с компаньоном, сначала выстрелил в вашего друга, а когда увидел, что тот не один, выстрелил и в того человека . Но ему повезло. Одна пуля прошила щёку навылет, другая тоже попала в шею - он прооперирован, неплохо себя чувствует  и уже опознал килера. Это Солоухин, профессионал в своём деле. Мы взяли его по горячим следам, и он признался, что заказ был от Демидова. Я собираюсь получить ордер на его арест.

Олег

Три месяца находился он в большом городе на тихоокеанском побережье Канады, а по-английски заговорил бегло только вчера, удивляясь возможностям своего разума накапливать и накапливать до определённого предела количественные изменения, чтобы потом одним скачком перевести их в качественные.
Диалектика!
Он уже не работал курьером. Матвеев, быстро смекнув, что журналист Лебедев принесёт ему гораздо больше пользы, стал через месяц поручать ему несложные материалы о жизни русской и украинской диаспоры. Читателям сразу пришёлся по душе  лаконичный и образный язык нового сотрудника, его способность ухватывать суть явления. И не просто делать выводы, а как бы подводить к ним читателя, беседуя  с ним  на страницах газеты доверительно и просто. Как со старым добрым знакомым.
На удивление Олега не только его проза пришлась по вкусу читателям, он рискнул предложить и свои стихи, хранящиеся в голове - ведь черновики он все сжёг в печке своей дачи. И стихи были приняты очень тепло!
Получая первые гонорары от литературной деятельности Олег ловил себя на мысли, что всё ещё не верит в реальность происходящего. А вчерашняя встреча в редакции вообще представлялась ему за пределом самых безудержных мечтаний.
Он правил на компьютере свою статью о культурном украинском центре, как вдруг почувствовал необычное оживление в редакции. Матвеев,  выскочив из-за стола, шумно приветствовал высокого, седовласого мужчину в сером, безукоризненно отутюженном костюме с манерами джентльмена в пятом поколении и потомственного лорда.
-Сам Большой Майкл к нам пожаловал! -пронеслось по помещению.
Это был действительно Большой Майкл - глава мощной газетно-издательской корпорации Майкл Глен Аллен. Он не отказался  от предложенного кофе, сидя перед Матвеевым что-то деловито обсуждал с ним, оживлённо жестикулируя. О чём они говорили, слышно не было - ведь помещение было разделено на звуконепроницаемые перегородки.
Вот Матвеев взял трубку радиотелефона. На столе Олега прозвучал зуммер.
Его приглашал побеседовать сам Большой Майкл. Мог ли предполагать Олег ещё утром, о каком контракте на переводы канадских и американских авторов пойдёт речь! Такие суммы ему и не снились.
Матвеев незаметно давал ему знак, подняв указательный палец вверх. Это на их языке жестов означало: смело торгуйся, ты можешь поднять цену. Но Олегу была настолько интересна сама работа, что он сразу же согласился на сумму контракта - ещё бы! Ему не только дают шанс отличиться, продемонстрировать своё литературное мастерство - ему ещё платят за это канадские доллары и дают такой огромный аванс, о котором приходилось только мечтать!
Большой Майкл протянул ему свою визитную карточку и карточку юриста корпорации, назначив время аудиенции. Он откланялся, а Олег всё ещё не верил в реальность случившегося.
-Ну, парень, - выдохнул Матвеев, - как говорят в России, с тебя причитается!   
Глеб

Через день после разговора со следователем он позвонил Насте и рассказал как всё было. Но к удивлению Глеба  Настя на сообщение отреагировала сухо, отрезав:
-Отказался  от своих показаний Солоухин.
-Как?
-А вот так! Дескать, оговорил вчера с перепугу невинного человека, а все признания получены под давлением следствия.
-Но ведь мне рассказали в милиции, у Демидова и Олега на одном из объектов пересеклись интересы. Был спор, и ни одна сторона не пожелала пойти на уступки.
-Это не доказательство. Нужны конкретные факты, документальные свидетельства. У Солоухина очень опытный адвокат. А что у нас? Эмоции и догадки! Больше ничего!
Настя назвала фамилию известного в городе юриста, который за большие, а, точнее сказать, за очень большие деньги вытягивал самые безнадёжные дела, значительно уменьшая меру ответственности, не отличаясь при этом особой принципиальностью в этических вопросах. Он подумал, что знающий процессуальные тонкости человек способен развалить любую цепочку зыбких доказательств и особенно в условиях, когда «следаки» просто-напросто перегружены работой. Глеб отчётливо понимал, кто будет оплачивать труд этого юриста.
На следующий день он всё-таки позвонил тому следователю. Но на другом конце телефонного провода как будто бы был другой человек - с другим голосом, с другими интонациями.
-Давайте не будем обсуждать это по телефону, - ответил он.
Что произошло? За какой то один день ситуация так резко изменилась?  Глеб решил выяснить это повинуясь и выработанной с годами журналистской привычке докапываться до самых корней, до истоков любого явления, и своему долгу перед другом.
-Могу я переговорить с вами? Мне нужно не более десяти минут. Очень нужно!
-Вы понимаете, я передал это дело другому следователю. У меня так мало времени...
Глеб настаивал, и Сергей Петрович всё же согласился.
Встретились они в уютном скверике у театра, и со стороны могло показаться, что это престарелый отец улучил минутку от обеденного перерыва, чтобы повидаться со своим взрослым сыном. Присев на вычурной формы лавочку Сергей Петрович поверх очков строго посмотрел на собеседника:
-Ну, что же, спрашивайте... Я готов ... ответить на ваши вопросы.
-Я знаю, что Солоухин отказался от своих прежних показаний.
-Да, и он утверждает, что я вынудил дать их. Будто бы я угрожал физической расправой. Он даже говорил, что я  якобы обещал посадить  в камеру к уголовникам, чтобы те «опустили» его!
-Но ведь это явная чушь! Вас что не знают в милиции!
-Знают. И очень хорошо знают! А известно ли вам, что наш с вами разговор прослушивался. У меня на телефоне есть специальное устройство. И ещё - таинственным образом пропали показания одного важного свидетеля, а сам он не явился по повестке. Домой мне звонят неизвестные люди, угрожают. Называют группу и университет, где учится сын, место работы старшей дочери и даже местонахождение детского садика моего единственного внука. Всё это очень серьёзно, поверьте!
Он вытащил смятую пачку и достал из неё последнюю сигарету.
-Я за себя не боюсь. Но, как человек опытный в этих делах знаю: сейчас напролом не пойдёшь - тебя просто уничтожат, и никакая охрана не поможет... Иногда целесообразно сделать вид, что напуган, что отступился от этого дела. Может быть, тогда они оставят меня в покое и через некоторое время можно вернуться к этому делу. Я  читал ваши статьи, знаю вас, как честного порядочного журналиста и хочу предостеречь: будьте особенно осторожны, они пойдут на всё!
Сигарета в его руках задрожала. Может быть, он вспомнил о погибших товарищах. У него, подумал Глеб, свои правила игры. А у меня?
Он вспомнил как недавно в торговых рядах повстречал своего старого знакомого - жили когда-то в одном подъезде. Глеб покупал огурцы на рынке, и вдруг заметил проходящего вдоль рядов здоровенного верзилу, собирающего с торговцев дань. Ба! Да это же Андрюха-боксёр! Он в своё время жил с ним на одной площадке.
А что если с его помощью поговорить кое с кем. Но не от себя лично. Тут дело, как говаривал тот же Андрюха,  стрёмное!

Олег

День Олег всегда начинал с утренней пробежки. Он выбегал всегда в одно и то же время, и выработал свой маршрут, заканчивающийся у тёплого моря, в котором местные жители купались одиннадцать месяцев в году, а Олегу с его марафонским здоровьем можно было запросто купаться и целый  год!
Он сбрасывал одежду, с разбегу бросался в солёные волны и с удовольствием рассекал их, плавая кролем и на спине. Как приятно было это делать после бега! Как приятно чувствовать в себе прилив сил, сознавая, что далеко не каждый способен после такой нагрузки отправляться на службу в редакцию, а потом ещё сидеть до поздней ночи над переводами. Лучший отдых, говорил его отец, это перемена рода деятельности.
Отец! Он и брат были единственными, кого посвятил Глеб, а теперь Олег  в свои планы...
Олег просто был не в силах представить, как отнесётся немолодой уже человек к известию о гибели старшего сына. Но он как и младший брат были далеко не актёрами. Не получилось ли так, что их реакцию каким то образом уловили те люди? Тогда они заподозрят неладное, и весь план, большой план может рухнуть!
... Жена Глеба, давно уже разлюбившая его и рассматривающая  лишь как источник денег, конечно же не убивалась. Ну, а мужчины - они скупы на слёзы. Так что может быть, всё и прошло как по маслу. Тем более, что и тело не найдено... Оно при нём! Это уж точно!
Когда Олег уставал переводить, то сочинял... для души. Причём, своё. Продолжал наброски статей на философские темы, а под настроение и стихи. Иногда продолжал свой роман - по несколько страниц за неделю.
Он поменял старенький, купленный через два месяца после приезда «Форд эскорт» на новенький «Ниссан» и в воскресенье «осваивал побережье», проезжая за рулём порой по сто-двести километров.
В этот день он остановился на гладкой, как лист прокатанной стали, дороге неподалёку от уютной бухты. Купаться в разных местах  побережья было его страстью. Но это местечко привлекало его особенно.
Олег заплыл далеко в море, а потом лежал на песке, наслаждаясь редкостным спокойствием замечательного уголка природы и только успел подумать, как пустынен этот великолепный берег, как услышал остервенелый собачий лай.
На пляж выскочил котёнок, быстро вскарабкался по ближайшей сосне на самую вершину. За ним гнался  здоровенный  бульмастиф, а за собакой бежала высокая тонкая девушка. Пёс остановился под деревом, и она наконец-то ухватила его за толстый и широкий ошейник:
-Стой, Питер, стой! Опять ты напал на соседского котёнка!
Бульмастиф рыкнул - больше для порядка и послушно сел у ног девушки. Та посмотрела вверх., где в переплетениях могучей кроны сидел пушистый зверёк.
-Как же тебя  достать оттуда?
Олег приблизился.
-Давайте я попытаюсь.
Он легко подтянулся на толстой ветке, сделал подъём переворотом, ухватился за другую ветку, снова подтянулся и через мгновение уже был на вершине дерева. Котёнок жалобно пищал и когда Олег схватил и прижал его к себе, больно оцарапал. Обратный путь вниз был куда тяжелее пути на вершину. Но отступать было поздно. Прижимая царапающееся и мяукающее создание к голой груди, он спустился вниз и протянул зверька девушке.
-Что это с вами!
Вся грудь Олега была исцарапана, но девушка смотрела на него как на героя.
-Пустяки, заживёт! У меня в машине есть аптечка!
-Нет, так нельзя. Мы пойдём в дом, надо основательно обработать все эти царапины! Полагаю, вы за свою отвагу вполне заслужили и чашечку кофе. Кстати, меня зовут Мишель,  а вас?
-Олег.
-Вы русский? Или украинец? Я по вашему акценту это сразу же определила. И вы не первый раз нарушили наши владения, не заметив табличку. Я видела вас  недели две назад купающимся в море и заплывающим так далеко, что мне за вас было страшно.
Она смахнула свободной рукой со лба прядь темно-русых  волос и округлила и без того большие зелёные глаза, в которых черти прыгали.
-Русский, подтвердил Олег. -  А вы тоже говорите по-английски немного не так, как в Ванкувере.
-Верно. Мы долго жили в  провинции Онтарио, и я  училась во французской школе. Моя мама - франко-канадка то есть канадка французского происхождения, а вот папа из этих мест. Он работает в порту и большой специалист по электронике.
Так, беседуя, они подошли к  огромному трёхэтажному дому с вместительной лоджией.
-Посмотрите наверх, Олег! - Мишель взмахнула тонкой рукой , - отсюда в морской бинокль я наблюдаю за морем ... как в океан уходят океанские лайнеры. Как мне хотелось когда-нибудь сесть на этот корабль и плыть, плыть вокруг земли! Но мне надо учиться в университете ещё год... Кстати, мои родители сейчас отдыхают на Гавайях. Это там!
Она повернулась лицом к побережью и указала рукой в направлении спускающегося к линии горизонта светила. Белоснежный океанский лайнер уходил под углом к линии горизонта, тая прямо на глазах. Может быть, этот корабль держал курс на Гавайи, где есть замечательный порт Каилуа, известный Олегу заочно по знаменитым,  даже легендарным международным соревнованиям по триатлону - то есть последовательному  плаванию на длинные дистанции, велогонке и марафону .
Глеб


-Ты фильтруй базар, чувырла! - Андрюха горой возвысился над торговкой, наклонив стриженый под полубокс затылок, приняв во внутренний карман джинсовой куртки деньги. Он пошёл было дальше вдоль базарного ряда к следующему торговцу, но на дороге его стоял Глеб:
-Слушай, разговор есть... базар ... по твоему.
-Да ты не издевайся. Я по-всякому могу говорить, - обиделся Андрюха, - и по фене и вполне литературно, не хуже, чем ты - всё-таки у меня высшее образование. Хотя и физкультурное. Между прочим, мои дочки в самой элитной в городе гимназии учатся и одновременно в музыкальных школах, а жена четыре языка знает, стажировалась недавно в Америке.
-Ладно, извини. Пойдём отойдём куда-нибудь.
Они прошли огромным складом, затем длинным тёмным помещением и, наконец, остановились у массивной металлической двери. Андрюха достал опять откуда-то изнутри куртки связку ключей, отомкнул двумя из них помещение, в котором кроме высокого сейфа с наборным кодом стоял новенький гобеленовый мягкий уголок с изящным журнальным столиком и баром с холодильником. Окошко под потолком было забрано массивной решёткой, и не будь в комнате такой мебели, она походило бы больше на тюремную камеру. Андрюха подошёл к бару:
-Водка, виски, коньяк?
-Нет, спасибо... я за рулём!
-Нет проблем! -  Андрюха достал из холодильника две бутылки «Спрайта», лихо открыл перстнем-печаткой. - Ну давай выкладывай, что у тебя, а то работы полно!
Глеб рассказал всё как есть, не упомянув ни словом про встречу со следователем.
Андрюха насупился:
-И что же ты хочешь? Твой Олег под нашей командой не ходил, у него была ментовская крыша. А шефу моему с Демидом связываться не резон, и встречаться тебе с  шефом не стоит - кто их знает, может на каких сходках твоя тема и засветится перед Демидом. Я за базар паханов  не отвечаю.
-Лады! Мне нужна информация, только информация. Ты ведь тоже, как я погляжу - не простой пехотинец.
Андрюха ухмыльнулся,  опрокинув в рот, осушил бутылку.
- Кое-что расскажу... так сказать по-соседски. Но на меня заяву не делай! Привяжи метлу? Понял?
-По рукам!
Информация была весьма любопытной. Группировка Демида не только подминала под себя небольшие и средние фирмы, не только скупала акции крупных заводов, вводя туда своих представителей и участвуя тем самым в управлении. С недавних пор Демидов начал активную борьбу за передел рынка недвижимости, приобрёл несколько крупных административных зданий.
-С Олегом он схлестнулся на здании проектного института. - Андрюха назвал хорошо известный Глебу адрес. - Олег начал приобретать в здании этаж за этажом, начиная с верху. В прямом и переносном смысле...  то есть заручившись поддержкой городских властей. Он купил на аукционе по продаже недвижимости  восьмой этаж, потом седьмой и половину шестого. А Демид владел магазинами на первом этаже, сдавал в аренду разным конторам второй этаж  и тоже был не прочь расширить  владения. Купил третий этаж, четвёртый ... потом добрался до пятого... шестого  Вот там, на  шестом этаже промеж них спор и вышел. Демид ему хорошие бабки давал, но Олег твой упёрся. Один пацан базарил - его подставили в городской администрации, обещали поддержку и кинули!

Олег

-Вам не больно? - Мишель осторожно провела ваткой с каким-то раствором по царапинам на груди, заглянула в глаза Олегу, - мой папа утверждает, что это лекарство сделано по древним индейским рецептам и удивительно быстро заживляет раны.
Странно, подумал Олег, в глазах её уже не носились чертенята - наоборот, они казались умиротворёнными и спокойными, и зелёный цвет их напоминал цвет воды в тихой морской бухте. Он отрицательно замотал головой.
-Вы очень не похожи на других русских, - продолжила Мишель, - я встречала многих ваших в порту, в основном они маленькие, толстые и лысые. Мой папа очень любит вашу страну, утверждает, что ваш народ необычайно талантлив и трудолюбив. Но он не любит Ельцина,  говорит,  что он ради своей личной власти развалил мощное государство, и история ещё всё расставит на свои места.
-У нас теперь другой президент! А насчёт истории я с вами полностью согласен.
Они сидели на просторной лоджии и пили только что смолотый и только что сваренный кофе, глядя в море и беседуя. Мишель с интересом слушала рассказы Олега про жизнь в России и порой задавала такие вопросы, ответы на которые он дать не мог. Разве способен был он объяснить, отчего выбранные народом депутаты ничего не делают для развития производства и снижения непомерных налогов. Отчего голосуют за невиданные для себя пожизненные льготы в нищенском государстве? Почему при куче всяких там комиссий и подкомиссий, комитетов и прочих канцелярских департаментов конкретной работы и не видно, более того все эти новообразованные учреждения высасывают уйму денег из скудного бюджета. А люди? Все это как будто видят и ... не видят...
Потому как ни во что давно уже не верят....
Мишель училась в местном университете на филолога, но пока была на каникулах. Она много хотя и бессистемно читала и на очевидные казалось бы вещи всегда имела свой взгляд, своё, отличное от прочих суждение.
-Если в вашей стране так много читают и издают столько книг, почему сложно пробиться к славе действительно талантливым писателям и поэтам, почему почти все они едва сводят концы с концами? В то время когда даже в развивающихся странах таких как Колумбия или Венесуэла писатели зарабатывают хорошие  деньги, и труд их востребован!
Олег только вздыхал на это.
 -Обещайте, что придёте ещё, - потребовала она, протягивая на прощание изящную тоненькую ладошку.
Олег был избавлен от необходимости самому искать предлог для повторного визита. Он не смог скрыть радостной улыбки и получил такую же в ответ. В глазах Мишель снова запрыгали чертенята:
-Мы - канадцы - очень практичный народ. Я делаю вам деловое предложение: вы учите меня плавать, так хорошо, как вы плаваете, я наблюдала это своими глазами и ... даёте уроки русского языка. А я не только расскажу вам о нашей литературе - я познакомлю вас с нашими литераторами. И не только заочно - многих из них я знаю лично...
Олег гнал машину по автостраде и был вне себя от счастья....Ещё бы он не согласился. Перед глазами стояло лицо Мишель, её мягкие,  пахнущие луговыми травами волосы,  её бесовские глаза. У Олега мелькнула мысль.... Неужели  влюбился?

Глеб


Торпеда! Так следователь назвал килера Солоухина.  Это определение лишь в некоторой степени соответствовало действительности. Выпущенный по цели снаряд должен быть сам уничтожен от взрыва. Его же оберегали, судя по одежде и толстой, даже холёной морде, делали всё для облегчения участи. А может только до определённого момента?
Олег находился в зале суда, искоса наблюдая за убийцей в клетке. В его представлении килеры были людьми спортивного телосложения с цепкими колючими глазами. Солоухин был килером явно нетипичным. В вязаном джемпере и выглядывающей из-под воротника чистой клетчатой рубашке, в серых отутюженных брюках он скорее походил на конструктора проектного института, считающего деньги от зарплаты до аванса, чем на заказного убийцу. Среднего роста, чуть полноватый, с небольшим животиком. Типичный инженер! Встретишь такого на улице - иначе и не подумаешь. Тем более, что  в лице его было что-то добродушное, а бледно-голубые глаза смотрели спокойно, без тени злобы и агрессивности.
-Свидетель Ефимов Алексей Викторович! Вы предупреждаетесь об ответственности за дачу ложных показаний! - вывел Олега из раздумий голос.
К столу подошёл рослый, коротко стриженый парень в короткой кожаной куртке, небрежно расписался в указанном месте.
-Знакомы ли вы с Солоухиным Евгением Ивановичем? - спросила его немолодая женщина в строгом чёрном костюме.
-Да, знаком... жили в одном дворе, потом Женька... ну то есть Евгений ...  сидел... недавно освободился... Сейчас он с бабой ...в другом районе ...живёт.
-Вы, очевидно, хотели сказать: с женщиной, - поправила судья, - а скажите, Ефимов, вам известно, чем занимается Солоухин, на какие доходы он приобрёл двухкомнатную квартиру, обставил её дорогой импортной мебелью? По нашим данным он нигде не работает, наследства не получал, имущество в аренду не сдаёт.
Парень осклабился:
-Откуда я знаю? Это не моё дело.
-Хорошо, не знаете, - продолжила женщина, - в тот вечер 27 февраля как вы встретились с Солоухиным?
Парень вновь осклабился, обнажив неровные прокуренные зубы:
-Случайно... я еду с Васькой.. он стоит, подбросил я его...корефан всё-таки...
-Куда вы подвезли Солоухина?
-Ну ... куда он сказал... на перекрёсток, к проектному институту.
-И ждали его там?
-Нет! Никакую стрелку не забивали. Просто сидели, в картишки перекинулись, мороженое ели...чебуреки... Там рядом чепки всякие.
-Ели мороженое... Хорошо, а вам не кажется это странным? Ожидаете в машине неподалёку от места преступления. Отвозите Солоухина потом домой.
-А мы ... чего мы нарушили?  Знака о запрещении стоянки там не было. Да, чуть было не забыл, занесите в протокол, пожалуйста. У меня машина в тот день барахлила - были заморочки с электропроводкой. Вода попала, лужи в городе на дорогах везде. Вот мы ещё и поэтому там сидели. Ждали, когда проводка просохнет - вот и Васька подтвердит.
-А когда пришёл Солоухин, машина сразу завелась?
Парень будто бы не почувствовал иронии:
-Да, сразу... Он .. Солоухин мимо шёл...  видит - мы сидим... подкиньте, говорит...
Дурака валяет, подумал Глеб, - тут каждого из их команды заранее подробно проинструктировали. А возможно, весь спектакль и тщательно отрепетирован. И не по одному разу.
Судья оставила парня, заглянула в свои записи:
-Пастухова Елена Петровна!
Со своего места поднялась стройная молодая девушка в роскошной песцовой шубке и изящных сапожках, вскинула голову, горделиво отбросила назад рукою крашеные перекисью локоны.
-Вы предупреждаетесь об ответственности за дачу ложных показаний, распишитесь вот здесь.
Судья внимательно посмотрела ни свидетельницу:
-До ареста подозреваемого вы постоянно проживали с ним вместе. Не так ли?
-Да, проживала. Но мы пока не расписывались.
Судья ещё более внимательно взглянула на девушку:
-А вы никогда не интересовались, кем работает Солоухин, где берёт деньги? На какие доходы приобрёл он, наконец, новую квартиру? Ведь вы, если я не ошибаюсь, нигде не работаете?
 Сожительница Солоухина и бровью не повела:
-Да, не работаю. А откуда у него деньги, я никогда не спрашивала.
-Как же так! - не унималась судья, - он на работу ходил?
-Да. Утром уходил, вечером возвращался.
-И вы никогда не интересовались его работой? Когда приходил он вечером, или может быть, когда вы отдыхали вместе. Вы чем вообще дома занимались?
-Еду готовила, телевизор смотрела...
 -А вместе с ним что вы делали в свободное время:
-Еду готовили...телевизор смотрели...трахались!
Девушка с вызовом посмотрела на судей.
-У меня больше нет вопросов к свидетельнице, - сказала судья безучастным голосом. Она, видимо, была готова к таким ответам,  и вопросы свои задавала скорее из уважения к годами заведённому здесь регламенту.   
В заседании был объявлен перерыв. Глеб поднялся со своего места с ощущением какого-то бессилия. Так бывало, когда он, не восстановив ещё силы после очередной тренировки, задавал себе непосильный объём - и по темпу и по расстоянию. Организм отказывался слушаться. Ноги становились ватными, мозг осознавал задачу, давал команды - тело не повиновалось.
Так было и в этом просторном помещении суда - всё действие шло по накатанной колее, и, казалось, никто и ничто не в силах уже ничего исправить. Дураку понятно: те двое были заодно с килером, и крашенная перекисью девушка многое знала и о многом догадывалась. Ладно, послушаем до конца этот бред.
Глеб встретился взглядом с родителями Олега. Глаза их были сухими. Не такими как на похоронах, но он уловил в них и страдание и такое же непонимание сути происходящего ...
Выплакали все слёзы, подумал он и отвёл взгляд, быстро выйдя из душного помещения.

Олег

В этот сентябрьский день море было на удивление спокойно. Вот уже третье воскресение Олег проводил здесь на побережье, рядом с домом Мишель, к вечеру неизменно отправляясь домой.
Девушка вполне сносно держалась на воде и вполне могла проплыть и километр и полтора с невысокой, конечно, скоростью. Ученицей она была очень прилежной.
-Неужели когда-нибудь я смогу плавать так же красиво и быстро как ты? - подавала реплику Мишель, и озорные глаза её казалось, заряжались от играющих по воде зайчиков.
-Ничего сложного нет, - отвечал Олег, - главное - это добиться почти горизонтального положения тела в воде, голова должна быть опущена так, чтобы уровень воды находился примерно у верхней части лба, а руки должны работать вот так!
Он показывал.
-Я так совсем причёску испорчу, -  шутила Мишель, тем не менее старательно выполняя все указания своего учителя.
Далеко в море шёл океанский лайнер. На воде появились небольшие волны, вода попала девушке в рот, и она потешно фыркала и отплёвывалась. Чайки парили высоко в небе, предвещая отличную погоду. Странно, подумал Олег, они ничем не отличаются от тех чаек над солёным озером в окрестностях его города. И кричат так же.
Самое сложное было согласовать движение рук и ног с дыханием. Олег приблизился:
-Надо чтобы один вдох и один выдох выполнялся за один цикл, а голова поворачивалась в сторону гребущей руки...
Мишель повернула голову и вдруг, обхватив Олега за шею тонкими руками, прильнула к нему вся. Олег не удержался и целовал её в солёные губы, в озорные глаза и чуть выступающий, с ямочкой подбородок, а она гладила его короткие волосы, то открывая то закрывая ставшие опять послушными такие переменчивые глаза.
Уже позднее, когда они лежали прижавшись друг к другу на кровати, Мишель шепнула:
-Я боялась: ты никогда не решишься на это первый. И  не знаю как у вас принято. Наши женщины такие эмансипированные.
-У нас есть... всякие ... женщины. И эмансипированных тоже полно! - ответил Олег.
Он стал целовать всё тело девушки: от мокрых волос - до маленьких ступней с раскрашенными неумело ногтями. От соломенного пушка над верхней губой до загорелых коленок. Они не заметили как стемнело, как усилился ветер, врывающийся в приоткрытое окно и приносящий в комнату свежее дыхание могучего океана вместе с ароматами раскинувшегося у дома большого фруктового сада.. .
                Глеб


-Обвиняемый! Знакомы ли вы с Демидовым Виталием Васильевичем?
Солоухин медленно поднял свои бесцветные глаза:
-Нет. Не помню такого.
Судья иронически посмотрела на него:
-Может быть, вы вспомните? Тем более, в деле есть показания свидетелей, утверждающих, что они видели, как вы выходили из здания, где располагается офис Демидова.
Солоухин совершенно спокойно отреагировал и на это:
-Мало ли в какие офисы я заходил... я работу искал. И вообще там ... в протоколе ...  всё написано.
-Написано, - подтвердила судья. - Значит, вы подтверждаете, что найденным незадолго до покушения в кустах пистолетом произвели два выстрела в гражданина Говорова Олега Павловича, затем два выстрела в гражданина Крякина Петра Васильевича? И лишь потому, что вам показалось, будто Говоров в грубой форме отказал вам в просьбе о приёме на работу?
-Подтверждаю - эхом откликнулся Солоухин.
Он смотрел на судью и как бы сквозь неё, не блуждая взглядом по залу, а остановившись на одной, известной лишь ему точке. Торпеда, вспомнил определение следователя Глеб. А может, подкинули ему в камеру какой-нибудь психотропный препарат...или наркоту ... как зомбированный он - это точно!
Глеб раньше слабо верил в ту чепуху, что порой приходилось смотреть по многочисленным телевизионным каналам , но, чем больше попадалось на глаза фактов из этой области,  тем чаще мелькала мысль: дыма без огня не бывает, что-то определённо в этом есть!
Глеб знал: Олег был ярым атеистом, хотя с пониманием относился к воскресным посещениям церкви его женой Настей. Она крестилась сама, окрестила и дочку и не просто отдавала дань моде - молилась дома перед иконами, знала молитвы, церковные праздники и всех святых. И даже начала соблюдать пост.
Если Бог есть, отчего проходит он мимо всего этого? Или в действие вступили и другие  - потусторонние и весьма могущественные силы?
-Обвиняемый  Солоухин! Признаёте ли вы себя виновным?
 -Признаю... - отозвался Солоухин, опять глядя сквозь судью, в запылённое окно, на котором остановился солнечный зайчик от проезжающей и видимо остановившейся у светофора машины. Пятнышко постояло, потом дёрнулось, поплыло по стене, скользнуло по лицам сидящих в зале людей.
Странно, подумалось Глебу. Вот в зале такие разные люди...С того и другого, можно сказать, лагеря. А сидят вперемежку. Сели бы по разные стороны зала что ли...
Он ожидал приговора удалившихся на совещание судей. Торпеде-убийце дадут, скорее всего,  лет десять-двенадцать. Ему уже хорошо заплатили и возможно заплатят ещё...Или же  организаторы-заказчики избавятся от него. Мало ли подобных случаев. Это уже для него не так важно. Что предпринять? Если он напишет разоблачительный материал в газету. Тогда, во-первых,  засветится. Во-вторых, какие у него факты, кроме Андрюхиного  фильтрованного «базара»?  Тот никогда не даст показания. И никто не даст в этой ситуации. Неподтверждённые факты - это формально клевета. Ещё и адвокаты Демида на него в суд подадут!
-...и приговаривается к лишению свободы сроком на двенадцать лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима... - донеслись до Глеба слова приговора. Дали по среднему. Ничего удивительного!
Глеб посмотрел на Солоухина - тот был совершенно спокоен, как будто бы услышал не приговор,  - нечто вроде объявления о рекламной распродаже залежалых на складе товаров.

Олег

-Олег! Тебе звонили из  «Пергамон-пресс», с радио Мюнхена, два раза из Сиэтла и один раз из России. Издательство «Урал лимитед». И ещё был  звонок. Тебя спрашивал  ваш... русский ...
-Откуда?
-Из Ванкувера. Очень хотел бы встретиться, оставил свой телефон и координаты электронной почты.
Русский! Секретарь Бритни называла так всех выходцев из России. Независимо от того, был ли это украинец, кавказец, киргиз или типичный чукча. Но кто ему мог звонить? Он за всё это время не свёл новых знакомств со своими бывшими соотечественниками, за исключением разве тех, с кем был связан по работе.
Голос в телефонной трубке был Олегу незнаком. Ничего ему не говорила и фамилия, обыкновенная такая фамилия.
-Давайте встретимся через час.
 Олег никогда не уподоблялся страусу, зарывающему голову в песок во время опасности. Если этот человек, не желающий обсуждать вопрос по телефону, желает переговорить, он с ним встретится.
 Он подъехал к указанной улице и зашёл в небольшой китайский ресторанчик, присев за крайний столик у окна. Сделал заказ, ткнув наугад в предложенное услужливым китайцем меню, огляделся. Во всем зале две парочки, и, что любопытно, ни одного китайца. Под потолком висели бумажные драконы, яркие разноцветные хвосты которых развевал огромный вентилятор.
Идеальное место для уединённых встреч.
-Вы Олег Лебедев?
Перед Олегом стоял подтянутый мужчина средних лет в элегантном костюме. Что-то знакомое было в его облике. Но что?
Мужчина присел напротив, заказал черепаховый суп. Олег с удивлением отметил, что он свободно владеет английским, но говорит на нём с использованием американского сленга. Видимо, жил долго в Штатах.
-Сергей Петрович Базаров рассказывал мне о вас много хорошего.
Сергей Петрович!  Это же следователь, ведущий дело об убийстве  Говорова! Так вот в чём дело! Но как он нашёл его! Все эти мысли вихрем пронеслись в голове
-Вы брат его!
-Так точно! Родной младший брат!  Только Валерий Петрович! И, между прочим, я тоже какое-то время работал следователем в милиции. Ну, а потом заманчивое предложение, высшая школа КГБ, интересная работа по этому ведомству за границей.
-Но как вы ...
-Нашёл вас? Дорогой мой,  я позволил себе не поверить Сергею, когда он поведал о вашей гибели. Мастер спорта по плаванию, марафонец и триатлет сгинул  в волнах озера! Так сказать, не рассчитал свои силы! Полагаю, у вас были достаточно серьёзные основания для исчезновения? Я сел и подумал: а что бы я стал делать на вашем месте? И надо сказать план у вас был неплохой.
-Какой же он неплохой, если вы не только разгадали его, но и меня вычислили.
-Такая уж у меня работа... вычислять. Главное, чтобы Демидов вас не вычислил. Его руки легко дотянутся не только до Ванкувера, но и до Берега Слоновой Кости или Мадагаскара! Но спешу вас уверить: пока об этом знают только двое: вы и я.
-А Сергей Петрович?
-Сергей погиб...
-Как?
-Три месяца назад... его нашли в гараже задохнувшимся от выхлопных газов собственного автомобиля. Но я хорошо знал  старшего брата, его привычки, необыкновенную аккуратность, его осторожность и  уверен: это убийство, хотя никаких следов насилия не обнаружено. Уголовное дело не возбуждалось, как и по факту смерти известного вам Солоухина.
-И его тоже?
-По официальной версии он умер в колонии от острой сердечной недостаточности полгода назад. Скончался внезапно на лесозаготовках...Думаю, это не последняя смерть в этой цепочке, а следы они умеют заметать очень искусно. Тем более, в их рядах много бывших работников нашей конторы. С удовольствием разделаются и с вами, как, впрочем, и с любым, стоящим у них на пути... У нас с вами нет другого выхода как уничтожить их. Пока они нас обоих не уничтожили.
Валерий Петрович вытащил из кармана пачку «Мальборо», затянулся:
-Да не грызите вы так вашу деревянную палочку, она для еды предназначена!
Он улыбнулся старой студенческой привычке Олега при волнении или в задумчивости грызть авторучку, и тот почувствовал некоторое облегчение. Столько информации обрушилось сразу на него!
-Но могу ли я что-то кардинально изменить, чем то помочь?
-Можете и ещё как! Ведь  у нас с вами одни общие враги. А это означает мы объективно должны быть вместе! Вы вероятно как и я. хотите отомстить за своего друга? Но, следуя вашему образу мыслей, всей вашей жизненной философии, я примерно представляю себе, как вы это намеревались сделать.
-Интересно!
-Скорее всего постараетесь поскорее разбогатеть, реализуя здесь свои таланты и через подставных лиц осуществить за хорошие деньги план мщения. Ведь там, в России у вас ничего не получилось бы. По крайней мере, на данном отрезке времени... Ведь не зря говорится: чего нельзя сделать в России за деньги, можно сделать за очень большие деньги. А они у вас будут, в этом я абсолютно уверен!
-Спасибо, не буду отрицать, я хотел бы этого.
-Ну что же! Мой план не идет вразрез с вашим, он несколько облегчает вашу задачу. Я располагаю уникальной оперативной информацией. Связи преступных синдикатов с чиновниками, их люди в органах власти и правопорядка. В выборных структурах. Взаимоотношения мафиозных кланов, их противоречия и планы войны друг против друга. Эта информация уже оплачена огромной кровью и, если бы я не был уверен в вас...я бы к вам не пришёл...
-Моя роль?
-Вот это самое интересное. Начнём с главного - вы ни в коем случае не должны засветиться. Тогда всему конец! Действовать надо крайне осторожно. У меня есть информация, равная по силе своего воздействия небольшой атомной бомбе! Которую мы будем осторожно вбрасывать, при необходимости даже немного искажая её, играя на противоречиях между кланами. Вы знаете кто враги Демидова?
-По нашему городу?
-Оставьте ваш городок в покое! Ваш клиент давно уже вышел на международную арену. А это означает, что и мы вынуждены идти за ним туда же. Я назову вам интересные факты - вы используете их. Я раскрою вам некоторые связи. Ваша задача работать головой. Как вы  работаете руками и ногами я видел на соревнованиях. И не торопиться! Возьмите!
Он протянул Олегу дискету.
-Никому: ни другу, ни брату, ни сестре, ни любимой женщине её не показывайте. Это ... оружие... это смерть!
Олег вспомнил, что нечто подобное он уже видел в банальных детективах про дискеты с номерами счетов, на которых прятали партийные деньги, но лицо Виталия Петровича было настолько сурово, что улыбка, готовая было появиться на губах Олега, растворилась без остатка.
-Я пробуду в Ванкувере ещё неделю. Мы встретимся через неделю на этом  самом месте  в это же время. Если я не приду, ждите меня пять минут и уходите. Я найду вас потом сам.
Он бросил на стол несколько банкнот и попрощался...

Глеб

В редакции газеты как обычно с утра было шумно. Заместитель редактора  разговаривал с типографией, задерживающей выпуск очередного номера и кричал в телефонную трубку так, что через закрытую дверь было слышно в другом конце длинного коридора. Чуть не сбив с ног вышедшую покурить девчонку-оператора компьютера, вихрем пролетел фотокорреспондент.
Глеб прошёл в свою комнату. Он делил её с другим журналистом - опытным, можно сказать матёрым Сергиенко. Тот крутился на пяти работах и редко приходил раньше десяти утра, если не было особой необходимости.
Вот и сегодня он как обычно задерживался. Глеб подготовил к печати свою корреспонденцию о подготовке города к зиме, а его всё не было.
Сергиенко влетел в комнату в одиннадцать.
-Ну, как дела, старина? Я тут выборную тематику освещаю. Замотался...
-Да... нормально. Тебя два раза ответсек спрашивал. А за кого ты агитируешь голосовать?
-За профессора медицинского института  Курносова. Но ... ты знаешь, старина... где гонорар за статью я получал? В бухгалтерии торгового дома «Факел люкс»!
-Да ты что! Это же предприятие Демидова!
-Ну и что! Он финансирует всю его избирательную компанию. Влупил уже громадные бабки - и в телевидение и в газеты и в наглядную агитацию.  Ты посмотри, какая полиграфия!
Сергиенко достал из потёртого «дипломата» стопку ярких. глянцевых, пахнущих свежей типографской краской буклетов с портретом улыбающегося седовласого профессора и надписью «Врач вылечит больное общество» и «Курносов - наш кандидат»
-Значит, это будет его человек.
-Естественно. Скажу больше: мне стало известно, что Демидов планирует прибрать к рукам и нашу типографию и нашу газету. Ты же знаешь: оборудование изношено, морально и физически давно устарело. А у него есть деньги. Он предлагал давно уже нашему главному, но тому не хотелось терять самостоятельность. Но сейчас у него похоже нет выбора. Или закрываться или идти на условия Демидова.
-Но тогда газета потеряет своё лицо, потеряет свободу.
-Свобода! - Сергиенко вздохнул, - есть одна настоящая свобода - умереть свободным под забором. Иной свободы нет! Всё в этом мире взаимосвязано. Раньше... когда мы были органом городского комитета коммунистической партии... газета на первых полосах освещала роль парткомов в борьбе за повышение качества, за снижение себестоимости, рапортовала об успехах партийных организаций к очередному съезду и ты, помнится, когда только пришёл к нам, тоже давал материал на эту тему, бегал по заводам. Тогда было такое время. Все умные, все талантливые люди шли в партию, стали большими руководителями. Иначе было нельзя! Правда потом они в числе первых свою же партию и бросили, но таковы были новые правила игры.
-А теперь какие правила игры?
-Вся беда, старина, что сейчас в некотором смысле игра без правил. С одной стороны, есть законы, которые в основном никто не соблюдает. С другой стороны есть неписаные правила, которых большинство придерживается. При коммунистах было проще. Сейчас нет ничего: ни нормальной концепции развития, ни идеологии в обществе. Одна болтовня вот уже десять лет! А под этот аккомпанемент кое-кто наловил немало рыбки в мутной воде - накоплены приличные капиталы, которые просятся в дело. Ведь деньги - категория динамическая, им по сундукам лежать никак нельзя.
-Не все наши капиталисты это понимают. Сколько вывезено за границу и вложено в виллы, землю, сколько находится на валютных счетах.
-Верно. Только я не стал бы называть их капиталистами. Если хочешь знать моё мнение, мне больше нравится концепция стратификации Макса Вебера. К нашему обществу она больше подходит, лучше объясняя некоторые явления. Возьми к примеру Государственную Думу. В ней и коммунисты, и демократы, и правые, и левые. Кого только нет! А дошло дело до собственных привилегий, сразу сплотились и проголосовали как им надо было. Вот это страт! Так же как страт Газпрома или другого крупного монополиста. Когда им надо, они тоже забывают про внутренние противоречия, энергично проводят свою линию. Феодалов в средние века тоже не так много было как капиталистов - в некоторых странах те же три-четыре сотни, что тех же депутатов Думы.
Он запрыгал пальцами по клавиатуре компьютера:
-Ладно, заболтались. Пора, как говорил Остап Бендер, начинать трудовую буржуазную жизнь.
 Сергиенко повернулся к экрану дисплея. Так вот оно что, думал Глеб. Щупальца Демидова протянулись уже и к средствам массовой информации. Действительно. Зачем начинать с нуля, когда можно купить готовое издание с устоявшейся читательской аудиторией и весьма профессиональными журналистами?
Олег

В этот вечер Мишель устраивала приём. И не по поводу своего дня рождения или какого либо другого праздника. Просто так. На него она, разумеется, пригласила Олега, и он был в полной растерянности. Что одеть - это ещё не так важно. Он знал: в Канаде и в Штатах наряду с дамами в платьях от Диора и джентльменами в костюмах по десять тысяч долларов на подобных мероприятиях совершенно спокойно и непринуждённо будет чувствовать себя чудаковатый профессор в поношенных джинсах «Ли» и старенькой клетчатой ковбойке. И не потому, что у него нет денег. Денег у него может быть даже больше, чем у джентльменов в роскошных и добротных дорогих костюмах. Просто потому, что ему так удобнее.
Но вот о чём  с ними говорить! Он плохо ориентировался в их литературной среде. А жителям Нового Света он может быть совершенно неинтересен.
С этими мыслями Олег припарковал свой «Ниссан» на стоянке у дома Мишель. А вот и она! В голубом новом платье с откровенно вызывающим вырезом сзади. С интересной, весьма оригинальной причёской. Весёлая и улыбающаяся, но вместе с тем какая-то чужая.
-Здравствуй, - сказала она, сухо поцеловав его в щёку. - Пойдём я познакомлю тебя с профессором университета.
Опершись на руку Олега Мишель подвела его к высокому блондину в синем костюме.
-Джозеф Тинли,- представился он в ответ. - Мишель много рассказывала о вас.
Олег был несколько обескуражен. Если бы этот человек повстречался ему на улицах Ванкувера, он принял бы его за простого коммивояжёра или клерка средней руки. Так молодо и скромно тот выглядел.
-Можете говорить по-русски, если хотите, - Джозеф, улыбаясь, взял бокал с подноса, и Олег сделал то же самое.
-Мне всё равно, - признался Олег, продолжая говорить на английском.
-Значит,  вы уже здесь адаптировались? - опять улыбнулся Тинли.
Олег вкратце рассказал о своей работе, о творческих планах.
-Замечательно. Я читал некоторые ваши статьи, в целом они мне понравились, хотя с некоторыми выводами можно поспорить. А что касается стихов, моё мнение: вас ждёт большое будущее. Вы ведь знаете - великий Набоков с 1940 года перешёл на английский язык, и по праву считается одним из интереснейших англоязычных поэтов.
-Это так, - согласился Олег. - но вместе с тем многие мои соотечественники, эмигрировав за границу, продолжали творить на родном языке.
-Не будем спорить, - примирительно сказал Джозеф, - сейчас многие понятия коренным образом пересматриваются. Сколько русских писателей, поэтов, художников и музыкантов живёт сейчас за границей! Масса примеров, когда они быстрее добиваются признания на Западе, а в итоге приносят больше пользы своей родине, поскольку даже сфера искусства у вас коррумпирована. Я не имею в виду телевидение с дешёвыми песенками. Мне рассказывал в Москве один литератор, он очень просил не называть его фамилию, что в некоторых довольно солидных изданиях существует такая практика. Ты платишь тихо деньги кому надо - тебя публикуют. Гонорар превосходит, разумеется, затраты.
-Но ведь для многих честных людей такой путь неприемлем, - возразил Олег.
-Конечно, - согласился Джозеф, - но тут я имею в виду не только деньги. Бывает, нужные знакомства эффективнее денег. Вот подумайте: узнал бы мир великого Пушкина, если бы не его связи в свете, энергия и, если хотите, пробивная сила? А  может, другой такой, не менее талантливый, но скромный поэт, так и не сумев переступить через свои принципы. тихо скончался в безвестности? И никто никогда не узнает о нём. Разве только самые-самые ближайшие родственники сохранят какое-то время трепетные воспоминания.
Они прошли через зал  и подошли к длинному столу, на котором стояло несколько бутылок французского вина, две бутылки виски «Джек Дэниэл» и бутылка тоника. На тарелках были нарезаны ветчина, сыр и салями. В вазах стояли мандарины, киви, виноград и конфеты. За столом никого не было. Гости стояли вокруг его, группировались кучками по три-четыре человека. Тут и там слышался весёлый смех.
Стремительно появилась Мишель.
-Олег! Пойдём я представлю тебя моим родителям!

Глеб

Сегодня вечером он обещал зайти к родителям Олега, с которыми часто беседовал по телефону. Мать его работала учительницей русского языка и литературы в школе, а сейчас была на пенсии, как и отец - бывший механик одного из заводов промышленного центра.
Старички жили одни в типовой панельной пятиэтажке. Олег поднялся на третий этаж с тяжелым чувством. Чем может помочь он им, потерявшим единственного сына? От денег они решительно отказались. А что касается правосудия - то тут он бессилен. Да они это сами, будучи на суде, хорошо поняли...
...Пили чай с домашней выпечкой. Клавдия Ивановна принесла из другой комнаты несколько фотоальбомов, открыла один.
-Вот Олег пошёл в первый класс. Посмотри, какой стеснительный. Он очень волновался в первый день, когда дарил учительнице огромный букет цветов. Вот он в третьем классе, а это на соревнованиях по картингу. Я очень переживала тогда за него, даже отговаривала ходить в секцию при дворце пионеров -  ведь бывают и аварии, но отец настоял: пусть занимается.
Павел Иванович отвёл взгляд от альбома, резко поднялся, вышел из комнаты.   
Глеб попрощался, сославшись на срочные дела. Он не знал, ни о чём говорить...ни чем помочь этим убитым горем людям...
Он ехал домой, а перед глазами стояло лицо друга.
На улицах в этот вечерний час было меньше машин, и возможно именно поэтому Глеб заметил бежевую «шестёрку», повторяющую все его маневры. Он вначале хотел поставить машину в отдалённый от дома гараж, но вспомнил, что завтра надо рано ехать на завод, находящийся в пригороде. Резко повернув в переулок, заметил: идущая сзади машина маневр повторила. Так! А если добавить скорости? Так и есть! Погоня!
В той машине четверо! Скорее всего, не с пустыми руками! А у него ничего, кроме газового пистолета, из которого он не стрелял года два! Его старенькая «восьмерка» им вряд ли нужна. На улицах полно машин покруче! Значит, охота идёт именно за ним!
Как хорошо, что он в своём районе. Где-то тут есть проходной подъезд. Глеб резко свернул в подворотню, бросился туда. В подъезде была ещё одна дверь - к дежурному слесарю, она открывалась по известному ему коду.
Глеб набрал комбинацию цифр, заскочил в темноту и быстро задвинул изнутри засов.
В подъезд заскочило несколько человек.
-Ушёл проходным, сучара! - услышал Глеб грубый голос за дверью, - ты, Корявый, в кустах у тачки, вы двое - за мной!
Кто-то подёргал массивную металлическую дверь. Послышались шаги, потом они стихли.
Глеб стоял за дверью, и ему казалось, стук его сердца слышен снаружи - так громко оно стучало. Так! Очень скоро они вернутся и тогда? Тогда, может быть, проверят и эту дверь. Он выждал с минуту, осторожно отодвинул тяжёлый засов. Как хорошо, что слесарь Семёныч, не терпящий халатности в работе и скрипа дверей,  смазывал всегда петли. Дверь не издала ни звука. Глеб проскользнул в темноту двора, пригнувшись, обогнул кусты и зашёл к Корявому сзади.
Корявый - худой и большерукий жилистый мужик напряжённо всматривался в темноту.  Надо подобраться поближе и постараться не шуметь. Ему повезло: мимо проехал, рыча мотором, грузовик. Глеб быстро преодолел последние метры и приставил газовый пистолет Макарова - точную копию настоящего к  виску Корявого, одновременно захватив его жилистую шею другой рукой.
-Не убивай, падла! - прохрипел тот.
-Тихо! - скомандовал Глеб, - от кого заказ?
-От Демида...
Глеб перехватил пистолет и сильно ударил Корявого рукояткой по голове.
Тот без звука рухнул в кусты. Глеб обшарил его карманы. Финка в кожаном футляре, водительские права, ключи... Пошарил за поясом ...  вот и брат-близнец его газового!  Тоже пистолет Макарова, тёплый ещё от поганого тела Корявого... настоящий. Он вытащил обойму. Полная! Вот одна из этих маленьких пузатых пулек сегодня предназначалась ему.
Надо быстрее сматываться отсюда! И конечно же не домой.
Глеб мчался за город...

Олег

-А вот вы где! - Мишель вместе с маленьким и лысеньким, с небольшим брюшком джентльменом возникла в саду, где был он с её родителями, наперебой расхваливающими свои несомненно достойные этого цветы, - я заберу Олега у вас! С ним очень хотел переговорить Дэйв.
Мужчины познакомились, обменявшись крепким рукопожатием, а Мишель удалилась так же быстро как и появилась.
-Я тоже журналист, - сказал Дэвид,  - пишу и в «Файненшнл таймс» и в «Дэйли телеграф». Разумеется, работаю с местными изданиями. А недавно меня просто захватила тема проникновения русской мафии. Казалось бы банальная тема. Некоторые считают, опасность вообще преувеличена. Однако я начал глубоко изучать этот вопрос и имею своё мнение...
Интересно, подумал Олег. А не может это быть подстава? Демид умён, и ему ничего не стоит вбросить пробный шар. Дескать, колитесь, кто что знает! Так можно выйти и на источники информации.
-Тема очень актуальная, - согласился Олег, - хотя  важнее она  для ваших южных соседей.
-Так именно они и проявляют интерес. Возможно, здесь подключились не только солидные деловые круги, чьи интересы могут пострадать. Мне кажется, в информации заинтересованы и соответствующие федеральные ведомства. Между нами, - Дэйв понизил голос до шепота, - статья будет очень щедро оплачена. Если хотите, предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество.
-Я подумаю, - уклончиво сказал Олег, - дайте мне вашу визитную карточку.
Завтра должна была состояться его встреча с Валерием Петровичем.

Глеб

Прежде, чем поехать на  дачу, Глеб заехал в офис. Оставив машину за квартал от нужного здания, в школьном дворе, прошёл сквериком. Вроде никого!
Открыл дверь, не зажигая света. Вот здесь, за шкафом, под одной из неприметных половых досок был оборудован тайник, о котором знал только он один - не зря же вызвался красить пол! Так! Всё на месте - и деньги и документы и свёрток с одеждой!
Главное - аккуратность! Доску и шкаф поставить на место. Жаль, что план приходится осуществлять в такой спешке и хорошо, что он заглянул немного вперёд. Мимо, скользнув фарами по стене, прошла машина. Луч скользнул по экрану дисплея,  по полкам с ровно стоящими папками.
В них были статьи Глеба за всю его журналистскую жизнь, вырезанные из разных изданий и собранные в хронологическом порядке. Глебу нравилось в свободную минутку перебирать их, вновь и вновь возвращаясь к интересным встречам, как бы заново переживая то время. Как хотелось пробежаться ещё раз по ним глазами! Нельзя! Нельзя здесь задерживаться! Они могут придти и сюда!  Тем более предстоит заехать ещё в одно место... на озере... да не забыть выкинуть там же пистолет...

-А что действительно всё так серьёзно? - отец пристально посмотрел ему в глаза как бы пытаясь оценить реальность исходящей опасности, - насчёт милиции ты прав. Если даже убийство такого человека как Владислав Листьев раскрыть не могут, надеяться на них не приходится.
-Ты не волнуйся, это временно! Через год-два я дам о себе знать!
От небольшого городка в области до автобарахолки на въезде в их областной центр час езды. В девять открытие. Только бы не встретиться с ними... только бы не встретиться...
-К мотору у меня вопросов нет!
Это приглашённый эксперт-автомеханик оценивает его машину! Ещё бы были вопросы - ведь на спидометре всего каких-то двадцать пять тысяч! А резина как новая!
-Три штуки баксов?  Зелёнью устроит? - покупатель - верзила в потешных шортах с надписью «Рибок»  недоверчиво смотрит  техпаспорт.
-Устроит... устроит. - Глеб виновато улыбается, - что поделаешь, отдал бы, братан, дороже, но деньги срочно нужны...
-Ну, лады... погнали к нотариусу!

-Чего это ты на озеро собрался ни свет, ни заря? Ты, кажется, по выходным любил поспать до десяти-одиннадцати? - старый друг Валера разлил  по чашкам кипяток,  пододвинул банку растворимого кофе, - сколько надо сам клади по вкусу!
-Ты погляди в окно, чудило!  У тебя машина во дворе, семья скорая на сборы. А погода у нас сам знаешь. Сегодня под тридцать, завтра снег выпадет.
-Верно... Подождёшь минут пятнадцать?
-Не больше! Надо торопиться! Сегодня у меня заплыв ... Через озеро...

 
 

Часть вторая

    Демидов

-Шеф! - на пороге холла бассейна возник Бакс. Или Тихий Бакс, как величали его в узких блатных кругах за негромкий сиплый и вкрадчивый голос. На зоне он был в авторитете. И  никогда не повышал свой голос, как бы сберегая для будущего.
-Проходи, садись! - Виталий Васильевич кивнул на плетёное кресло, стоящее рядом с пальмой.
Бакс опустился, не смея первым начать «тему» . Он не только не смог сделать плёвое дело - убрать с дороги щенка-журналиста - тот обвёл его вокруг пальца, отсиделся в подъезде, а потом оглушил Корявого, забрав у придурка ствол.
-Ну что, забздели? - уловив настроение, сказал Виталий Васильевич. - Замочить лоха не можете! Может вас самих загасить?
-Бля буду! - Бакс приподнялся с кресла.
-Точно будешь! Это я тебе обещаю. Где он может сесть!
-С бабой он не живёт, с тёлкой тоже. Предков нет в городе, хата съёмная, там он не появлялся.
-Офис, хата, дача, друганы ... Куда он кинется, не мне тебя учить. Позвони ментам. ... Кому знаешь...  Найди, урой! ...  А то ...спрошу как с гада!
 Демидов плеснул водки в стопку, опрокинул в рот. С утра у него было неважное настроение, и даже плавание в прохладной воде не избавило от какого-то мерзкого ощущения своей никчёмности. Он обвёл взглядом бассейн, зимний сад,  столик,  на котором стояла недопитая бутылка водки «Финляндия» и , наконец, остановил тяжёлый взгляд на Баксе.
Тот выскочил на улицу, заскочил в свой «БМВ».
Точно загасит. Скольких уже так!
-Колян! Где у лоха дача? Давай туда!
Машина рванула с места...
Виталий Васильевич взял трубку сотового телефона.
-А Петрович! - проворковал он голосом радушного хозяина, хотя и лицо, и глаза по-прежнему хранили жесткое и злое выражение, -как я рад тебя слышать! Есть тема! Да нет не про охоту мне бы хотелось побеседовать, а про твою газету. Я был недавно в Германии и обсуждал в числе прочих покупку станков фирмы «Гейдельберг». Это самые современные станки, и ты знаешь какие деньги я готов вложить в создание нового совместного производства. Но ты что-то уходишь от прямого ответа. Что говоришь? Добавить к твоей доле пять процентов? Но помилуй, мой друг! Ты не вкладываешь ни копеечки, я несу все затраты. Ну, вот и замечательно! В понедельник, с утра будь, пожалуйста, в у себя в кабинете. Мой юрист подъедет, и вы оформите все бумаги.
Демидов сложил телефон и положил было на столик, намереваясь нырнуть в бассейн, как он снова запиликал.
-Восемь вагонов меди? А почему мой зам мышей не ловит? Нет... меня загружать не надо. У него все реквизиты, они должны пойти на Вентспилс, через прибалтов. Записывайте его сотку.
Чёрт знает что! Никому нельзя доверять! Демидов с досадой бросил телефон, нырнул-таки в прозрачную воду. Выходной, а он работает как последняя падла. День расписан по минутам.
... Встречи...  звонки... опять встречи. До позднего вечера.
Вот уже и спать пора, а на пороге Бакс. Тот самый, с которого и началась эта суббота.
-Ну, что скажешь, голубчик! Замочили!
-В прямом смысле, шеф! Лежит на дне ... озера...
-Ну вот и чудесно! Надеюсь, похоже на самоубийство? Ступай, да возьми там по дороге пацанам коробку чешского пивка в подарок.
Демидов никогда не интересовался подробностями. Замочили, так замочили. И Бакс был не особенно расположен  рассказывать шефу, что да как. Он своими глазами видел толпу на берегу, узнал и имя и фамилию, но хотел уточнить ещё всё сам, поскольку не был до конца уверен. Но сказать об этом шефу? Нет уж! Себе дороже обойдётся!

Олег

-Как говоришь фамилия этого журналиста? - Валерий Петрович закурил сигарету, задумался, - мне надо время, чтобы всё проверить. Если он ведёт свою игру, это одно - мы вбросим первую порцию информации. Если им манипулируют, мы от партии не откажемся, но дадим  другую информацию. В любом случае нужен точный психологический расчёт. Давай договоримся: ничего пока без меня не предпринимать. Дело слишком опасное. Демидов стремительно расширяет своё влияние в органах власти. За какой то год он стал владельцем не только трёх магазинов и двух автозаправочных станций - он завладел городской газетой, типографией, основал радиостанцию и телеканал, купил крупную московскую фирму по экспорту-импорту цветных металлов и стремительно расширяет этот бизнес.
-Понятно!
-Здесь больше встречаться не будем. В это же время через неделю я буду ждать вас на крайней лавочке в городском парке.
Он вышел. Олег доел блюдо, отметив про себя, что даже к лучшему, что встречам в этом китайском ресторане пришёл конец. Уж очень не по душе была ему китайская кухня. Эх, сейчас бы картошечки жареной! Да, чтоб с хрустящей корочкой!
Дома он извлёк из потайного места дискету. Уже просматривал он её содержимое, но ход мысли требовал снова и снова вернуться для подпитки интереснейшей информацией. Она уже оплачена большой кровью, отчего-то вспомнились эти слова Валерия Петровича. Что же, теперь наш ход, и мы не должны проиграть.
Он по-прежнему выбегал утром на ежедневную пробежку, и это помогало выдержать ему бешеный темп работы, справляться с загрузкой в редакции, выполнять контракты. Мишель порой упрекала, что только в выходные дни он бывает у них. А в последний его приезд даже записала его домашний адрес.
Раздался звонок. Олег быстро извлёк из дисковода компьютера дискету, убрал в тайник, защелкал клавишами по компьютеру. Кто же это может быть в этот вечерний час?
На пороге стояла улыбающаяся, загадочная Мишель:
-Я так соскучилась, что...  решила не ждать до уик-энда.
Она бросилась на шею Олегу, и он рванулся к ней:
-И  я только что подумал о тебе!
Демидов

Виталий Васильевич обладал феноменальной памятью.
Он хранил в ней не только сотни телефонов - простых и сотовых, домашних и служебных. Он отлично помнил номера расчетных и корреспондентских счетов счетов десятков своих или нужных ему по работе больших и малых предприятий, реквизиты станций отправления и назначения, порой удивляясь своей способности впитывать эту не столь необходимую сейчас информацию - ведь у него теперь было столько помощников.
А когда-то начинал он один.
На первой волне перестройки и начала кооперативного движения он уволился из отдела снабжения металлургического завода, где на должности заместителя начальника просто не мог развернуться в полную силу, подворовывая по мелочам и скуля от досады, наблюдая незатейливые, но приносящие огромный левый заработок  комбинации начальства. Виталий Васильевич был неплохим учеником, и если бы не его студенческие увлечения преферансом и фарцовкой, точно стал бы отличником, закончив политехнический институт с красным дипломом. Вот и в отделе снабжения он многому научился, быстро разобравшись в финансовой системе предприятия, в организации складского хозяйства,  взаимодействии служб и отделов, обнаружив десятки - нет, сотни лазеек.
Ах, если бы допустили тогда его на заводе к той кормушке! Они и не подозревали какой гений многоходовых хитроумных комбинаций скрывался за скромной внешностью снабженца Демидова, сколько денег можно было корпоративно заработать!
Но начальник вместе со своим лучшим другом -  заместителем директора завода,  Виталия Демидова в свою компанию не принял, хотя и увлечения у них были практически одни и те же - так же  любили  друзья «расписать пульку». засиживаясь порой за этим занятием до поздней ночи.
Вот и гоняли по городу «молодого» почём зря. То за краской для заводского клуба, то за пиломатериалами на лесоторговую базу и не очень-то и огорчились, когда получили от него заявления на увольнение. На это место человека было найти нетрудно.
А Виталий Демидов с головой окунулся в пучину бизнеса. В снабжении он наладил хорошие связи на предприятиях города и быстро осознал: на тот момент это был его главный капитал, жалея лишь об одном, что не уволился с завода несколькими месяцами раньше. Он дешево покупал, не скупясь на подарки и взятки, и дорого перепродавал государственным предприятиям металлопрокат и бумагу, спецодежду и краску, тушенку и муку. Его видавшая виды «Волга» с нанятым шофёром с утра до позднего вечера сновала по городу. У Демидова поначалу не было ни офиса, ни  телефона, но появились огромные живые деньги, на которые он мог позволить себе то, о чём раньше даже и не помышлял.
-Вот мой офис! - говорил он, поглаживая сидение автомашины,  и это было абсолютно верно.
Это сейчас смешно вспомнить, что начал он с того, что продал старый гараж. Раскрутился с этих денег...Время было такое. Налоги не душили, а заработную плату работникам кооперативов разрешалось начислять не в пределах установленного министерством строгого лимита - «в пределах заработанных средств».
Вот и удивлял всех Вовка-шофёр Демидова, зарабатывающий за неделю столько, сколько друзья на автобазе за два месяца. Но ведь и работал Вовка от зари до зари!
Демидов присел у любимой пальмы, которая обошлась ему по цене не старого ещё автомобиля, улыбнулся. Он вспомнил тот день, как в сырой подвал, где был оборудован первый офис вошла бухгалтер его кооператива , знакомая девчонка, работающая по совместительству.
-Поздравляю, Виталий Васильевич! У вас первый миллион!
В то время, когда средний заработок по стране чуть превышал двести рублей, иметь миллион на счёте! Надо работать и работать! Из одного миллиона сделать два, из двух - четыре. Делать деньги, пока масть идёт!
В азарте и не заметил, где промахнулся...пожадничал и поторопился, вот и заработал срок в рамках уголовного дела по хищению проката с металлобазы.
Отсидев от звонка до звонка и сведя на зоне кое-какие знакомства, Демидов стал куда более осторожным. Понял, что может большее, чем просто шустрить по предприятиям. Он стал головой, точнее, мозгом большой империи, которая только за последний год расширилась невероятно, приросла типографией и газетой, мясокомбинатом и автозаправочными станциями,  новыми, оснащёнными новейшим торговым оборудованием супермаркетами, раскиданными по всему городу.
Телефонный звонок вывел его из раздумий.
-Это у тебя, в прокуратуре,  дела, - рассмеялся он с трубку, - у меня так...не дела -   делишки!
Речь шла о статье, опубликованной в одной из городских газет.
-Хорошо... я подумаю... позвоню.. конечно.
Настроение испортилось. Он открыл совсем недавно в Нью-Йорке представительство своего торгового дома, давно и плодотворно сотрудничал и с немцами и с итальянцами, расширяя торговый оборот, а здесь под боком неизвестный молодой журналист бросал тень на его репутацию. Подумать только: вздумал намекать на его связи с силовыми структурами. Приводил факты, делал выводы. Надо узнать, не стоит ли кто за этим. Или щенок печатал эту статейку на свой страх и риск?
За прошлый год Демидов осуществил многие свои планы. Каждое утро после занятий на  тренажёрах и плавания он жадно проглядывал утренние газеты, с удовлетворением отмечая, что редкий день какое- либо из его предприятий, торговых, коммерческих или же производственных не было ли так или иначе упомянуто. И с особым удовольствием он изучал «свою» газету. Она для многих постоянных читателей  так и осталась прежней городской газетой - с теми же кроссвордами, советами садоводам-огородникам, неизменной. программой передач по пятницам , анонсами культурно-развлекательных мероприятий и свежими городскими сплетнями. Но тонко, исподволь вела уже новую линию, незаметно проникая в сознание горожан.
По большому счёту никто из них и не заметил, как из газеты ушло несколько профессионалов. Да ещё этот...  как его... Сотников... точно Сотников, которого пришлось утопить ... год с небольшим назад!
Вредный парнишка! Всё чего-то разнюхивал да выведывал. Почему да отчего? Почему Демидову достались за бесценок административные здания в центре города? Если бы знал он, сколько денег ушло на взятки чиновникам!  Отчего не расследуются дела по лопнувшему банку и кто там сорвал главный куш? А какое его собачье дело!
Такой проныра не отвяжется, пока всё не выведает. Значит, правильно он решил. Как и насчёт того же  Солоухина... Нет человека - нет проблемы!
Вместе с тем, размышлял Виталий Васильевич, теперь у него куда больше других рычагов воздействия. Теперь он не станет... как раньше мочить всех подряд. Почему бы не подать на того же журналиста в суд с очень крупным иском о защите чести и достоинства. А в «своей» газете опубликовать соответствующую ответную статью. Он сделает эти два хода завтра, а  потом посмотрит, как будут развиваться события.
               
                Олег

Валерий Петрович был пунктуален. Часы можно было по нему проверять.
Он  присел на лавочку, достал свои любимые сигареты, со вкусом затянулся:
-Демидов готовит крупную сделку по закупке в России редкоземельных металлов и дальнейшей перепродаже их через американский филиал в Нью-Йорке. Сумма проекта велика даже для него, поэтому он привлёк к финансированию  известного питерского авторитета и одного американского бизнесмена русского происхождения, контролирующего крупный банк в Чикаго. Вся прибыль, по договору делится пропорционально вкладам участников, но цену товару на всех стадиях определяет Демидов.
-В документах и на самом деле она будет разительно отличаться, -перебил его Олег.
  -Разумеется! Этим господам неинтересно платить лишние налоги, - продолжил Валерий Петрович, - и вот здесь начинается самое интересное. Зная Демидова, я рискну предположить, что он будет вести с партнёрами двойную игру, стараясь сорвать более крупный куш. Они скорее всего не доверяют ему на все сто процентов, но ставки в игре очень высоки, и жажда легкой и быстрой наживы подталкивает к сотрудничеству.
-Скорее всего Демидов обеспечивает продвижение продажи партии металла по достаточно низкой цене путём стимулирования ответственных работников полиметаллического комбината, - предположил Олег, - это распространённая практика.
-Возможно, - согласился Валерий Петрович, - вот и надо подумать как грамотно выстроить нашу игру. Наше оружие - это информация. И не просто информация, а  сведения, точные, проверенные, поступившие в нужный момент и строго определённому человеку. Только в этом случае мы можем рассчитывать на успех. Это у наших недругов стратегия строится на обмане и подлоге, на так называемых киданиях конкурентов и партнёров. Наша стратегия - стратегия противовеса, и она уже опробована в деле.
Валерий Петрович мог бы много рассказать Олегу. Как ещё десять лет назад,  получив оперативные сведения о подложных документах о фиктивной оплате за партию металла, он ломал планы кидальщиков, делая это не из материальных, а сугубо из принципиальных соображений. Как подобным же образом разрушал планы отмывания крупных сумм денег. Мало ли таких примеров было у него...Да, нередко он нарушал закон, прослушивая телефонные разговоры без всякой санкции начальства, действовал на свой страх и риск, но возможно именно благодаря своей осторожности, скрытности и подозрительности сумел остаться в тени... не засветиться.
Он понимал, что в любом ведомстве возможны информационные лазутчики. Потому и работал как правило один. Одинокий волк, восстанавливающий по мере сил порядок и справедливость.
Это роднило его с Олегом.

                Демидов

Земля вокруг полиметалического комбината была пропитана солями тяжёлых цветных металлов на два метра в глубину и на десять километров вокруг. Тем не менее у здания заводоуправления росли чахлые деревья с пожелтевшими раньше времени листьями.
Все жить хотят, подумалось Виталию Васильевичу, да не у всех получается.
Водитель припарковал «Мерседес» на площади, и Демидов проследовал в здание, где его давно уже ждали.
-Виталий Васильевич! Какими судьбами!
Демидов узнал в одном из двух мужчин своего знакомого по отсидке, что «откинулся» двумя годами раньше.
-Тёртый!  Мне говорили: у тебя в этом городе своя фирма. Но как ты здесь?
-Был Тёртый! А теперь генеральный директор закрытого акционерного общества «Цветредмет плюс» Анатолий Сергеевич Потёртов. Наша фирма располагается как раз при комбинате, арендуя здесь как офисные так и складские помещения. А это заместитель директора комбината Алексей Иванович.
Крупный мужчина поднялся из-за массивного стола и протянул огромную ладонь Демидову.
-Будем знакомы. Вот моя визитная карточка. Коньяк? Водочки? Или кофе?
Демидов улыбнулся:
-Я на работе не пью. От кофе не откажусь. И давайте перейдём к делу.
Он достал из папки листки с расчетами и изложил суть своего предложения.
-По документам должна пройти вот эта сумма. Листок с отчёркнутой колонкой цифр проследовал в руки Алексея Ивановича.
Тот внимательно посмотрел на листок бумаги. Затем взял калькулятор и забегал пальцами по его клавишам.
-Но по данным последних торгов на Лондонской бирже цветных металлов цена на наш металл намного выше, - он бросил взгляд на дисплей компьютера, -  сумма, конечно, впечатляет, однако цена товара по этому контракту получается просто демпинговой. Что скажут наши зарубежные акционеры, владеющие большими пакетами акций?
-А что они в каждую сделку въезжают? - вступил в разговор Тёртый. - Им дивиденты по итогам года подавай! 
Он понизил голос почти до шёпота:
-Я вчера говорил вам про особые условия. Виталий Васильевич платит долларами.
-Моё слово твёрдое, - подтвердил Демидов, - я заинтересован в дальнейшем сотрудничестве. И ещё. Я беру на себя таможню.
Мужчины переглянулись.
-В знак доверия половину вашей личной доли я могу передать ...хоть сейчас. Остальная сумма после окончательного расчёта с покупателем товара, - добавил Демидов.
Он щёлкнул замком «дипломата», продемонстрировав плотно упакованные пачки долларов.
Глаза Алексея Ивановича загорелись зеленоватым огоньком.
Так заядлый рыбак смотрит на клюнувшую было рыбу, заранее предвкушая её на своём крючке. Он перевёл взгляд на своего компаньона, повертел в руках авторучку, будто бы не находя ей применения и, наконец, выдавил:
-Ну хорошо, я согласен.

                Олег

Море было неласковым. Оно швыряло на берег отшлифованную гальку, с грохотом обрушивая пенистые валы на тёмные валуны, а потом нехотя отступало, недовольно ворча. Олег приехал на уик-энд к Мишель как обычно в субботу, когда стихия была ещё спокойна, а на следующий день море разбушевалось.
Однако он не мог отказать себе в удовольствии побороться с волнами и всё равно бросился в бурлящую воду. Олегу словно бы доставляло неописуемое наслаждение грести против течения. Его поднимало на волне вверх, обрушивало вниз, а он, несмотря на попадающую в рот противную солёную воду без устали работал и работал руками.
Так он отплыл достаточно далеко от берега. Неожиданно подул сильный  ветер, а волны ещё более усилились. Олег повернул к берегу.
Теперь у него была одна очень серьёзная проблема - сойти на берег. Над головой реяли чайки и какие -то большие белые птицы. Им легко, думал Олег, летают себе над морем.  Проклиная себя за легкомыслие, Олег, наконец, подплыл ближе к пляжу. Только бы его не завертело, не закружило, не ударило головой...
Он увидел мечущуюся по берегу Мишель в развевающемся на ветру белом платье. Чем она могла помочь ему!
Вал поднял Олега, бросил оземь, но ему повезло - он отделался ушибами и ссадинами. С кровоточащими ранами он вышел, покачиваясь из моря.
К нему подбежала Мишель, бросилась на грудь:
-Когда ты скрылся из виду, я думала, что потеряла тебя навсегда!
Он гладил её растрёпанные волосы, целовал в мокрое от слёз и солёных брызг лицо.
-Не плачь! Ты же приводила в пример эмансипированных канадских женщин! - улыбнулся Олег, - говорила, что они никогда не унывают...
-Да.... - всхлипнула Мишель, - наверное, они не любят так сильно, как я люблю тебя!
-Что... что ты сказала?! - выдохнул Олег.
Вместо ответа девушка прижалась к его груди. Действительно, подумалось Олегу, я ... дурак, но, право, стоило рисковать, чтобы услышать такие слова...
-Ты больше не заставляй меня так переживать... - словно прочитав его сокровенные мысли, проговорила Мишель, - сегодня я особенно чётко поняла, что ты мне очень дорог.
Они подошли к лежаку, где Олег оставил свою одежду. В кармане его куртки запиликал сотовый телефон. 
-Есть интересная информация, - услышал Олег голос Валерия Петровича, -надо встретиться...
Чайки, словно получив заряд бодрости от усилившегося ветра, просто осатанели. Они носились над гребнями волн, пикируя вниз, а потом взмывая резко вверх, выполняя немыслимые фигуры высшего пилотажа. И  кричали при этом как сумасшедшие.
-Надвигается буря! - сказал Олег.
                Демидов

После возвращения из командировки у Виталия Васильевича накопилось много дел. Всего то два дня он отсутствовал, а подчинённые в очередь встают со своими заморочками. И всюду нужен он - всемогущий координатор и неутомимый организатор многоходовых операций, конечной стадией которых был выход на конкретные большие деньги.
В пору, когда налоги задушили все более и менее солидные предприятия, а крупные денежные операции перешли в сферу взаимозачётов, он понял, что здесь можно неплохо поживиться и умело использовал эту уродливую трансформацию хозяйственного механизма. Одна из специально созданных для этого демидовских фирм закрывала налоговые долги энергетикам, передавая электроэнергию на предприятия стройиндустрии и превращая затем в панели и строительные конструкции. А их, в свою очередь, в квартиры и административные помещения, что и было равносильно живым деньгам.
Эта последняя стадия была самая ответственная. В смысле, разумеется, её документального оформления. Но и тут шеф нашёл остроумный выход.
Помнится, он вызвал тогда к себе в офис одного из своих главных помощников. Бакс зашёл как обычно на полусогнутых, так как никогда ещё за всё время работы с грозным шефом, не мог предвидеть ни мгновенной смены его настроения, ни его неожиданных приколов.
-На, держи! - бросил Демидов Баксу пачку глянцевых визитных карточек.
Тот с опаской, как взрывное устройство взял одну из них. На прямоугольном кусочке бумаги значилось:

Похоронное бюро «Спи спокойно»

               Басов
Виктор Евгеньевич

             директор


Всё, как в обычной визитной карточке. Адрес, номер телефона, факса.
-Ну, чего кисляк мандячишь? - принимай хозяйство! - отрезал Демидов.
-Шеф! Какой в натуре из меня директор? Я полгода как с зоны откинулся! Может, лучше Фитиля? Он хотя и баклан, всё-таки два года в институте учился, покалганистей меня будет!
-Нет! - отрезал Виталий Васильевич, - ты кручёный - тебе и при делах стоять ...и без базара!
Он подошёл поближе и казалось пригвоздил к стене Тихого Бакса своим пронзительно-острым взглядом. Тот вздохнул, глаза его забегали.
-Да дело на мази, - успокоил Демидов, - у тебя шохи будут. Всё тебе захороводят! На компьютер Стаса посадишь!
-Это с фирмы по продаже квартир «Доверие»?
-В натуре, - подтвердил Демидов. - он будет твоим замом, но у него будет и своя тема. Чисто от меня.
-Догоняюсь...- пробормотал Бакс, хотя не всё ещё понял до конца. С одной стороны народ кидает кони после этой непонятной перестройки часто как мухи, а с другой стороны... Стрёмно!  Бизнес незнакомый... там свои правила.
-А могилы, землекопы, оградки, памятники .... места на кла...
-Ша! - резко перебил его Демидов, - нечего больше базар тереть - эти дела не тебе разводить... замётано всё... Стас наколки даст. Дуй к нему - по новому адресу! 
Немногие сотрудники знали, что фирмы «Доверие» и «Спи спокойно» были в определённом смысле предприятиями-смежниками, и уж совсем немногие, какие любопытные операции проделывали усопшие по продаже и перепродаже жилья, а порой и по расторжению заключенных договоров. А уж отрегулировать поток клиентов особого труда не составляло.
Бакс регулировал его простым засовом на двери помещения, расположенного на первом этаже обычного жилого дома. Более изобретательный Стас включал как он говорил «экономические механизмы», извлекая из принтера новый прайс-лист  с завышенными расценками. Он вешал его рядом с адресом ближайшей подобной же конторы на доску объявлений, и это регулировало количество клиентов гораздо эффективнее засова на массивной металлической двери и таблички «Учёт».   
За время отсутствия шефа в этой связке предприятий-смежников ничего особенного не произошло. Всё было нормально в магазинах, давали стабильный доход автозаправочные станции, бесперебойно выходила газета. И мелкие вопросы по этим подразделениям звучали скорее от перестраховки поставленных там людей.
Другое дело с химкомбинатом. Тамошняя заморочка была куда посерьёзней и, самое главное, непосредственно влияла на приобретение в Германии новейшего полиграфического оборудования для типографии.
Демидов поставлял сырьё для этого предприятия за рубли и предложил одному из ответственных руководителей комбината схему укрытия больших сумм на счетах, открытых своим филиалом в Нью-Йорке. Вся комбинация летела к чертям собачьим из-за упрямства главного бухгалтера Бронштейна, не захотевшего ставить свою визу на документах.
Виталий Васильевич побагровел от гнева. Какой-то бухгалтер - хотя и главный встал на его пути!
-Что ... и бабки не берёт? - спросил он начальника службы безопасности Федотова.
-Нет, - четко, по-военному ответил Федотов, привыкший за время своей военной службы в спецназе не говорить лишних слов.
-Шеф, это такая жидяра! - не удержался от реплики Корявый.
-Глохни! При чём тут национальность?  Вот из-за таких придурков как ты, и развалили великую страну, - позволил несколько предложений Федотов.
-Ладно! - примирительно сказал Демидов, - а заместитель главного бухгалтера не против?
-Это женщина, она на против, и,  даже если бы и была против, легче будет с ней работать, чем с этим, - отрапортовал Федотов.
-Надо замочить Иосифа, - предложил Корявый.
-Тебе бы всё мочить! - отреагировал Демидов, - гонишь порожняк, а подумать сначала в падлу? Он ... этот пёс... Иосиф Маркович где живёт?  Узнайте!  Думаю, в этом районе по вечерам  бакланы куражатся. Допустим, подгребут к нему, наедут ... да посшибают рога ... отбучкают...не до смерти, конечно, но ... чтобы припал на крест...  повалялся ... с недельку. А за  это время масть и ляжет как надо!
-Без базла, шеф! - оживился Корявый, - замётано!
-Вот и не води мурку - действуй, - одобрил Демидов, - а  ты, - кивнул он Федотову, -  в это дело не вмешивайся, но обеспечь  группу Корявого, как менты говорят, оперативной информацией.
Надо, подумал Виталий Васильевич. чтобы в показаниях, если таковые появятся, фигурировали люди характерной уголовной внешности.

                Олег

Олег изучал новые материалы, полученные от Базарова.  Его поражал не столько размах операций, сколько неожиданные по своей смелости и гибкости решения Демидова, который напористо вторгался в новые для себя области, был ли это экспорт леса или реклама, привлекая иногда деньги партнёров и извлекая в итоге огромную прибыль. Изощрённый ум Виталия Васильевича проявлялся как правило там, где было узкое, самое слабое место, и своими комбинациями он напоминал хищника, занимающего определённую природную нишу.
Были схемы многоходовые, были и предельно простые. Но все они носили в основе своей криминальную подоплёку, лишая государство огромных денег и подрывая саму веру в него у руководителей крупного да и среднего звена. А в последнее время при выгодном для экспортёров курсе доллара Демидов большой акцент сделал на развитии внешнеторговых связей.
Разбирая бесценные документы, Олег обратил внимание: едва в российском законодательстве появлялись мало мальские лазейки, Демидов использовал их незамедлительно. В то время, когда широкое распространение получил вывоз на временное хранение и переработку за границей сырья, а крупные партии сырьевых, порой даже стратегических товаров вывозились без оформления экспортных контрактов, он умудрялся реализовать часть этого сырья. Деньги естественно оседали на счетах за рубежом.
Умело использовал он и то, что на уровень цены, предположим, цветных металлов влиял котировальный период. Применяя право выбора одной из десяти или даже тридцати котировок при вывозе трёх-пяти тысяч тонн цветного металла можно совершенно спокойно оставить за границей до 500 тысяч американских долларов.
Демидов применял разнообразные схемы перекачки валюты. Он активно использовал схемы возвратов денег, но с удержанием штрафных санкций за будто бы имевший срыв договора. Попробуй проверь это на практике! Как, впрочем и немалые суммы в валюте за так называемый маркетинг. Получалось, что прижимистый в общем и целом Демидов совершенно не скупился на оплату консультаций по вопросам, ответ на который он сам был бы в состоянии найти.
Олег чувствовал, что имеет дело с умным и сильным противником. Он ещё не знал, что Демидов, не в полной мере доверяя своим специалистам, заочно получил второе высшее образование - юридическое и выписывал массу специальной литературы, требуя того же от  своих сотрудников и поражая их глубиной своих познаний, применяя научную терминологию так же к месту как и блатной жаргон при соответствующем круге общения.
На Западе налоги не такие грабительские как в России, но их сокрытие  считается одним из самых тяжких преступлений, размышлял Олег. Надо бить на это...Надо обязательно использовать шумиху, что поднята в последнее время вокруг перекачки «грязных» денег из России.
Олег взял пульт дистанционного управления, включил телевизор, поймал один из американских каналов.
-У тебя есть план? - спросил крепкий и энергичный боец с лицом аскета своего такого же накачанного напарника на телеэкране. Как часто слышал он это! Как любили американцы действовать по плану, взяв на вооружение этот неотъемлемый атрибут советского периода...
Кажется, у него есть план!
                Демидов
      
Иосиф Маркович Бронштейн вёл правильный и здоровый образ жизни. За свои пятьдесят два года он болел всего два или три раза, да и то была легкая простуда. Он не курил, а из спиртных напитков предпочитал сухое вино или шампанское. К модным диетам  Иосиф Маркович относился с пониманием, никогда их не придерживаясь и сохраняя юношескую фигуру благодаря своей юношеской же подвижности.
Он не мог ни минуты сидеть без дела. В небольшой  двухкомнатной квартирке, где жил он с женой Цилей,  и повернуться было негде.  А он оборудовал в кладовке небольшую мастерскую, где любил мастерить внукам игрушки из дерева.
Жаль, уезжает скоро в Израиль семья старшего сына, уже все документы готовы. Звал его Борис с собой, но отказался Иосиф Маркович. Его и здесь никто не обижает, работа интересная, пошёл недавно на повышение, заняв должность главного бухгалтера - для него на этом предприятии это потолок! А что случается плохое отношение, так это люди недалёкие, глупые. Разве имеет значение национальность для образованного и порядочного человека? 
Здесь он родился,  вырос, закончил финансово-экономический институт. Здесь повстречал свою жену. Зачем ему на старости лет уезжать?
Да и разве будет в Израиле такой лес, красивый и величественный, пахнущий свежестью, где сырьё для поделок прямо под ногами валяется.
Вот утром, когда он гулял с собакой Белкой по лесопарковой зоне, примыкающей к его микрорайону, он нашёл настоящего Лешего. Надо только вырезать ему нос, наклеить бороду, а глаза, брови и уши на этой лесной коряге были налицо! Белку - большую, рыжую дворнягу он повстречал в этом самом лесном массиве, гуляя здесь после работы. Тогда, помнится, накрапывал дождь, дул холодный ветер, а она выбежала прямо на него из кустов. Да так неожиданно, что он опешил, встал как вкопанный.
Собака заискивающе вильнула хвостом, и он дал ей кусочек хлеба, припасенный для голубей во дворе. Она жадно проглотила его, продолжая выпрашивать подачку и следуя за ним. Так и увязалась до самого подъезда.
Иосиф Маркович никогда не держал дома животных, даже кошек - не позволяла жилплощадь. А вот сейчас, когда дети обзавелись собственными семьями, в который подрастали уже двое внуков, он ощущал в некогда шумной квартире какую-то пустоту и задумался: а почему бы не завести ему собаку?
Но что скажет Циля?
К его удивлению, супруга отнеслась к этой идее весьма благосклонно. Она только, помнится, одно условие поставила. Чтобы самолично гулял с собакой, не перекладывая на неё эту обязанность. Ведь она учительница и порой допоздна задерживается в школе.  Можно было и не говорить об этом. Он разве отказывается?
Вот и сегодня возвращаясь в трамвае с работы, он подумал: первым делом, не попив даже чаю, возьмёт Белку на поводок и прогуляется по осеннему, залитому ярким солнцем лесу...
...Он спустил собаку с поводка - пусть порезвится на воле. Сидела, бедняга, дома на коврике в прихожей целый день.
В парке прохожих было немного. Вот только со стороны леса показалась троица парней. Надо взять Белку на поводок. На всякий случай.
-Курить есть? - это худой и большерукий дыхнул на него перегаром, приблизившись так близко, что через вырез несвежей полосатой рубашки стала отчетливо видна татуировка на впалой груди - планирующий орёл.
-Простите, но я не курю.
Белка, его собака Белка, обычно смирная, не гавкающая и не рычащая на людей, тут как взбесилась - обнажила клыки, глухо заворчала, натянула поводок.
-Ах ты козёл! Суку травишь!
Это уже другой, низенький, смотрящий исподлобья. Сплюнул окурок, стал обходить сбоку:
-Щас мы сучару твою перышком-то попишем.
Выхватил из кармана финку, выбросил со щелчком лезвие.
Блеснул нож и в руке третьего, высокого, плотного парня в короткой кожаной куртке.
Хотел уладить всё по-хорошему Иосиф Маркович, не успел слово сказать - ударил сорвавшуюся с поводка Белку ножом тот, ближний, с татуировкой. Белка успела таки вцепиться в него. Да быстро обмякла,  сползла на сухую золотую листву, успев бросить виноватый взгляд на непонимающего, ошарашенного произошедшим хозяина. Дескать, прости, не смогла я тебя защитить-уберечь.
А он встретился взглядом с ней, потом с тем, большеруким, что вытащил  окровавленное лезвие из собаки:
-За что же так!
-Получай, жидяра!
Бросились на него, сбили с ног. Пинали долго и неистово, выкрикивая зонную ругань, будто бы сражаясь и запугивая достойного противника, опъянев от дикой ярости. Первым опомнился Корявый:
-Хватит!  Мочить команды не было! Дышит пёс?
Перевернули лёгкое тело в окровавленном светлом плаще на спину, заглянули в обезображенное лицо - ни носа, ни глаз не видно - сплошная кровавая маска. Коренастый головой покачал:
-Кажись нет!
-Бля! Вот сука! - Корявый озадаченно оглядел подельников и непонятно было, чем же он недоволен. Тем, что перестарались они в азарте безнаказанного избиения? Или же тем, что не задержалась сколько надо жизнь в юношеском теле, так заботящегося о своём здоровье бухгалтера, лежащего сейчас в куче осенней золотой листвы рядом со своей любимой собакой?
-Дёргать надо! Менты могут прискакать!
Убежали кустами быстро. Лишь потревоженная сорока вспорхнула на ветку разлапистой сосны, оглядела всё это место, да повозмущавшись слегка, улетела восвояси...Никогда не понять ей этих двуногих, совершающих порой совершенно необъяснимые поступки и только что убивших зачем-то эту рыжую собаку, а затем и человека в светлом плаще.

                Олег

Сегодня Олегу приснился друг Олег. Он почему-то спустился к нему на эту канадскую землю, протянул руку, крепко, по-мужски пожал её и просто спросил. Как, дескать, ты тут живёшь? Но спросил необычно - совсем не традиционным способом человеческого общения - его голос прозвучал где-то внутри Олега, хотя тот не открывал своего рта. Просто телепатия какая то...
 А он не знал поначалу, о чём же рассказать другу. О своих ли успехах в литературе. Или о пришедшей к нему внезапно сильной любви, которую он, написавший столько стихов и находивший интересные метафоры, образные сравнения, не знает, с чем и сравнить. Поскольку все слова покажутся чересчур банальными.
Или рассказать ему о том человеке, по вине которого и случилось непоправимое. Теперь он знает о нём очень много, и его друг видимо в своё время сильно недооценил его! Это не просто умный, опасный  и сильный противник. Он гений злых дел. Отчего то существует стереотип: все умные и гениальные люди творят добро. Далеко не всегда! Этот человек всю мощь своего разума обращал на злые дела, и в истории было немало подобных примеров, ведь противоборство сил зла и добра существовало всегда. Мир устроен так, что наряду с людьми совершенно обыкновенными, не способными на поступок на том и на другом полюсе многообразного и многоликого человеческого мира оказываются сильные фигуры. И поляризация их настолько велика, что они неспособны найти компромисс друг с другом.
Демидов никогда не договорился бы ни с тем ни с другим Олегом .
Тот Олег  был первым, кто оказался на его пути, и теперь другой Олег должен, он просто обязан сделать всё, чтобы остановить Демидова. А остановить его можно только одним способом - уничтожить его!
А уничтожить его можно при помощи более сильного противника.
Друг улыбнулся Олегу виноватой улыбкой, прочитав его невысказанные вслух мысли. Олегу показалось одобрение в его взгляде.
Сон прервался, но при пробуждении мысли Олега вновь вернулись к увиденному. Они не покидали его и во время утренней пробежки и в редакции.
-Олег! - бросил на бегу ему дискету Матвеев, - подготовь материал на среду, я опаздываю.
Олег вставил дискету, щелкнул клавишами.
Так! Статья о русской мафии. Тема избитая. Минуточку! Фамилия журналиста знакома - тот самый Дэвид Сэмуэльсон. Ему стали известны кое какие весьма любопытные, но разрозненные факты, и он пытается установить причинно-следственную связь. Базаров считает, Дэвид ни с кем не связан. Что он вполне самостоятельная фигура.
А если дополнить эту статью более полной информацией? Из которой следует чёткий вывод: если Демидов заключает соглашение с одной из группировок, то расстановка сил сразу меняется. Начинается передел сфер влияния. И непременно с кровавыми разборками.
Какой отсюда следует вывод? Дешевле и проще убрать одного человека, чем допустить войну с неизбежными потерями с той и другой стороны. Надо только исподволь подвести заинтересованную сторону к этому выводу. А самому остаться в тени...
Олег потянулся к трубке телефона:
-Дэвид? Надо бы встретиться, переговорить...
Всё, чем мог он поделиться... вся информация была на той дискете. Но, следуя совету Базарова, он сбросил на другую дискетку первоначально лишь то, что нужно именно в данный момент, приготовив другую часть информации для передачи в соответствующее ведомство.
Встреча  была назначена на вечер.
                Демидов
-Что значит перестарались?! - Голос шефа гремел под сводами бассейна, отражаясь в колоннах и узорных витражах.
Корявый потупился. Он как на духу выложил всю историю, но сделал акцент на собаке, озверелой псине, способной мгновенно разорвать в клочья всех троих:
Шеф, сучара ... кинулась... куртку покоцала
Корявый, рассчитывая на сочувствие, с готовностью предъявил Виталию Васильевичу изорванный фрагмент одежды, но на Демидова это не произвело ровным счётом никакого впечатления.
-Пошёл вон!
Демидов налил стопку. Он, как правило, не пил с утра, но иногда позволял делать из правила исключение. Это происходило, когда он сильно раздражался и был не в силах сразу успокоиться. Костоломы, размышлял Виталий Васильевич, ничего нельзя поручить! Всё испортят!
Опрокинув водку в рот, он не стал закусывать, подошёл к изящному столику и взял трубку сотового телефона.
-Подполковник Чернов слушает.
-Петрович, мне надо с тобой переговорить. Да нет, разговор не телефонный. И очень срочный... Договорились... Буду...
Только лишнего шума сейчас, когда всё пошло как по маслу, не хватало, размышлял Демидов. сидя на заднем сидении своего бронированного, сделанного на заказ в Германии «Мерседеса». Стоило приложить столько сил, столько вложить денег, чтобы эти идиоты в один момент всё испортили. Все убийства расследуются особо... наверняка появятся вопросы о связи этого дела со служебной деятельностью пострадавшего... Нет, надо незамедлительно убирать всю эту уголовную братию. Они не умеют аккуратно работать, только на грубую мокруху и способны. Сколько бывших ментов, да бывших работников Конторы ошивается сейчас без дела. Надо срочно заняться  кадрами.
Встреча с подполковником была назначена в лесном массиве. С недавнего времени Демидов стал достаточно заметной фигурой и вовсе не желал светиться в таком интересном ведомстве как отдел борьбы с групповой и рецидивной преступностью. Вот и заместитель начальника отдела, один в неприметной белой «Ниве».
Поздоровались, ушли без охраны в лес по тропинке.
-Сводка за прошедшие сутки у вас есть?
-Так точно. Что вас интересует?
-Убийство главного бухгалтера химкомбината Бронштейна кто расследует.
-Там ...бытовая версия, напали хулиганы.. в парке... убили также его собаку.
-Вот, вот... бытовая.
У Демидова мелькнули сомнения: а может, прошла бы эта тема без того, чтобы посвящать в неё Петровича. Нет, не дураки менты в районе. Любой следак начнёт копать на комбинате... А тогда...
-Надо поскорее закрывать дело.
Демидов внимательно посмотрел на подполковника. Давно ли был тот капитаном, у которого по пьяни случилась пропажа не только табельного оружия - огромной суммы конфискованной валюты? Знал бы Петрович, кто спланировал и блестяще осуществил эту операцию, не смотрел бы наверное так благодарно и дружески. Бравый подполковник! Глядишь, дорастёт скоро до генерала.
-Понял, постараюсь, - четко по-военному откозырял Петрович, - позвоню.
                Олег

-А ваш информированный источник заслуживает доверия? - Дэйв строго посмотрел на Олега поверх своих модных очков, сделав небольшой глоток кофе.
-Всё это легко проверить, - ответил Олег, - здесь указаны расчётные счета в американских банках, реквизиты фирм, зарегистрированных в Швейцарии, Штатах и на Каймановых островах. Все фамилии должностных лиц, все адреса не вымышлены, они существуют, а многие даже широко известны как в своих странах так и в мире.
-Но ведь если информация подтвердится, она будет подобна небольшому атомному взрыву, - глаза Дэйва задорно заблестели, - что вы хотите за эту дискету?
-Ничего!
-Но ...
-У меня свои счёты с этими людьми, -поспешил объяснить Олег, - я прекрасно отдаю себе отчёт: эта информация бесценна, я мог бы и сам сделать неплохой материал, но понимаю и другое - в данном случае сила статьи возрастёт, если она будет написана от вашего имени, и в конечном итоге поможет силам правопорядка . Но я выдвигаю только одно условие: никто не должен знать, кто предоставил вам эти данные. А как сослаться на другие источники - не мне вас учить!
Олег сознавал, что передаваемый материал по сути своей сенсация. Нику интересно подать его только от своего имени, заработав не просто неплохой гонорар, но бешеную популярность.
-Хорошо! Я знаю, как проверить факты, - Ник зачем то снял и протёр стёкла очков, - тем более, что я уже размышлял на ту же тему. Но теперь эту статью думаю предложить в более солидное издание и уверен, что она будет там опубликована.
Подложил что называется свинью своей редакции, подумал Олег. Впрочем, это даже лучше - по крайней мере их газета будет в стороне от скандала.
-И ещё одна маленькая просьба, - Олег виновато улыбнулся, - объясните моему шефу причину отзыва из нашей редакции своего материала сами. Хорошо?
-Нет проблем! - сказал Дэйв, - ваш шеф прекрасно осведомлён: я работаю со многими газетами, меня часто приглашают выступать на телевидении, где я часто выступаю с аналитическими обзорами. Вероятно, я использую там часть этого материала?
-Конечно надо использовать! - согласился Олег. Чем больше шума, тем лучше. Тем больше шансов, что скандал замять не удастся.
-Будет лучше, если об этом деле никто больше знать не будет, - попросил на прощание Олег,  - на всякий случай пока мне не звоните, связь можно держать через университетских друзей Мишель.
-Договорились. Я отчётливо представляю, чем вы рискуете, - ответил Олегу Сэмуэльсон.
Они допили кофе, не притронувшись к пирожным, и вышли из кафе по очереди, разойдясь в разные стороны.
Олег ехал по центральным улицам Ванкувера, вновь и вновь проигрывая в памяти этот разговор и чувствуя себя сапёром, пять минут назад заложившим под крепость врага взрывное устройство огромной разрушительной силы. Только бы журналист Дэйв Сэмуэльсон не передумал!
Налетевший с моря ветер кружил в сквере последние жёлтые листья. Теперь, подумал Олег, только ждать...
                Демидов


Главного бухгалтера химического комбината Иосифа Марковича Бронштейна похоронили в понедельник.
В этот день небо с самого утра заволокло мрачными тучами, и оно плакало не только до похорон и во время скорбной процедуры, но вплоть до наступления следующего дня, поливая могилу, скромный обелиск, оградку мелким, косым дождём.
Финансовое состояние химкомбината не без стараний покойного было на тот момент превосходно, и только что назначенная приказом генерального директора новый главбух - женщина подписала вместе с пакетом важных документов на отправку продукции за границу через торговый дом Демидова и  подготовленный проект приказа о солидной денежной компенсации вдове бывшего главного бухгалтера.
 Генеральный директор был очень занят на совещании в городской администрации, но о похоронах сотрудника не забыл, направив председателя профсоюзного комитета, который сказал на могиле проникновенную речь, отмечая и долгий безупречный труд Иосифа Марковича и его несомненные человеческие достоинства.
Очень многие присоединились к его словам, дополнив выступление профсоюзного лидера и со своей стороны выделяя доброту покойного, его чуткость и скромность. Вдалеке, будто бы посмеиваясь над ритуалом прощания, надоедливо каркали вороны, пожелтевшая берёзка за оградкой укоризненно качала головою, а землекопы из похоронного бюро «Спи спокойно» под предводительством самого директора Виктора Евгеньевича Басова, поёживаясь от проникающей всюду сырости, застыли вокруг ямы в ожидании команды.
В это время на комбинате заканчивалась погрузка продукции, а деловитые представители торгового дома Демидова осматривали груз и ставили на накладных последние подписи.
Собаку Белку похоронил два дня назад старший сын Иосифа Марковича.
Он выкопал небольшую могилку на краю того самого лесного массива, неподалёку от места, где всё и случилось. Положил её в принесённый из дома чистый холщовый мешок, опустил на дно ямы, закидал землёй, привалив большой валун и, присев на него, сидел долго ещё, не обращая внимание на стрекотание вездесущей сороки, наблюдавшей за ним всё это время.
Разве могла понять глупая птица этого человека в добротном сером пальто и черном костюме с аккуратной бабочкой? Его тонкие руки  с изящными ладонями виртуозно управлялись со скрипкой и не держали лопату уже давно, а он так долго и упорно копал и копал эту яму, перепачкав в земле и начищенные до блеска чёрные туфли и весьма приличное пальто. Он сидел, вспоминая последний разговор с отцом и проклиная себя за излишнюю мягкость. Почему не настоял он тогда, не убедил отца в необходимости отъезда, не привёл достаточно веские аргументы?
Если бы можно было всё изменить!
Через месяц он уедет из этой страны, уедет навсегда, но сохранит в памяти не только лица оставшихся здесь родных и друзей, но и этот лес, по которому так любил выгуливать лежащую сейчас под валуном беспородную собаку отец, не сделавший в сущности людям ничего плохого.
 Он задержится в этой стране ненадолго только в одном случае. Быть может, ему ещё удастся  уговорить мать. Уговорить её, непременно уговорить уехать вместе с ним,  тогда отъезд всего семейства будет отложен ввиду необходимых  формальностей.
Борис Бронштейн был виртуозным скрипачом, но был на удивление молчалив и не обладал даром красноречия. Он хорошо понимал, что нужно сильно постараться и призвать на помощь все свои способности.

                Олег

  Питерский авторитет Грум контролировал полностью один из районов северной столицы, но стремился всякими правдами и неправдами расширить влияние, вкладывая деньги в легальный и полулегальный бизнес за пределами  своей сферы. Это встречало недовольство соседних боссов, и Грум вынужден был либо делиться с ними доходами либо искать иные пути. Предложение Демидова прокрутить кругленькую сумму на металлах заинтересовало его, и он не особо долго размышлял над ним. Демид в делах считался вполне порядочным компаньоном, никого пока по крупному не кинул. Да и не с руки ему ссориться с питерскими, себе дороже.
Сделка по продаже металлов привлекала Грума ещё и тем, что добавляла ему авторитета в своей среде. Знакомые боссы давно уже имели выход на заграницу. Вот, например, армяне. Давно уже через свою диаспору за океаном они крутили денежки, имея там свой бизнес, закупая не только шикарные дома в престижных районах калифорнийского побережья, но и небольшие фирмы, агентства, вкладывая деньги в игорный бизнес, рекламу и торговлю. И неудивительно, что Грум хотел в  области внешнеторговых операций также не ударить в грязь лицом, подчёркивая в беседах с «пехотой», что он не глупее выходцев с Кавказа.
В это самое время в уютном кафе на набережной Ванкувера за чашкой кофе сидели двое.
-Таким образом налицо следующая диспозиция, - Валерий Петрович Базаров глубоко затянулся сигаретой, - время как известно это те же деньги. Получается, по нашей информации, Демидов собирается заработать кругленькую сумму на перепродаже редкоземельных металлов. Но, судя по другим данным, он долю питерских им сразу не отдаёт. Он вкладывает деньги  в новое казино. Сомневаюсь, что Демид кинет питерских, скорее всего он или получит деньги от продажи химических продуктов по контрактам, и часть отдаст им или попросту повременит с отдачей, прокрутив их. Лишая Демидова времени, мы лишаем его не только денег ...  если он не отдаст питерцам их долю, полагаю у Грума может надолго испортиться настроение, а у него всё-таки сто стволов!
-Я думаю, статья Сэмуэльсона  сработает и очень быстро на уровне соответствующих заинтересованных ведомств. - сказал Олег. - В Штатах скоро выборы, и оппозиция не упустит возможность раздуть шумиху вокруг отмывания денег мафии. Конечно же правящая администрация немедленно отреагирует. Как? Для начала заблокирует счета. Мне известно, на расчётный счёт филиала торгового дома Демидова в Нью-Йорке уже поступили деньги за партию редкоземельных металлов, а вот  расчёт за химический груз задержался  ввиду каких то проблем с оформлением.
-Это нам кстати.
-Да!  Как нельзя кстати!
   

Часть третья


       Демидов


Виталий Васильевич  любил Грецию. Ему нравилось отдыхать здесь в октябре или в ноябре, когда Россию накрывала волна холода, и сентябрьская промозглая сырость сменялась морозами или затяжными холодными дождями. Здесь в это время ещё вовсю царствовало лето.
Ему нравилась неповторимая природа Балкан. Нравилось чистое, тёплое море. И особенно шикарные автодороги, которые позволяли в считанные часы покрывать значительные расстояния и с комфортом добираться в любой уголок страны будь то центральная горная часть, портовые города юга страны или изрезанное бухтами и лагунами живописное побережье полуострова Халкидики.
Демидов впервые побывал в Греции ещё в середине девяностых годов, когда инфраструктура туризма уже давно сложилась, а туристический бум несколько пошёл на спад. Тем не менее на побережье Эгейского моря  продолжалось строительство отелей, ресторанов и сооружений.
Сейчас поток туристов из России спал, и это обстоятельство радовало Виталия Васильевича. Ведь он приезжал сюда отдыхать, а не слушать пьяные возгласы отдельных праздношатающихся отдыхающих, которые напоминали ему таких же гуляк на родном черноморском побережье. Впрочем, для Демидова понятие отдых было весьма относительным. С утра его тревожили звонки, и он не расставался с сотовым телефоном.
Вилла, которую приобрёл в собственность Виталий Васильевич, находилась неподалёку от города Лептокария,  у самого моря и в глаза не бросалась, ничем не выделяясь из сотни подобных же аккуратных домов. Разве что у домов местных греков не было круглосуточно дежурящей охраны из двух бритоголовых качков.
Они не мозолили глаза и находились в увитой плющом беседке, откуда между тем хорошо просматривалась и дорога и пространство у виллы. Ещё года три, даже два года назад и необходимости то в охране не было. А сейчас развелось столько отморозков! Не признают ни авторитет, ни весомые заслуги, ни громкое имя. Бандитствуют на свой страх и риск.
Даже за границей было немало случаев нападения на своих же: предпринимателей, «челноков» - торговцев или богатых туристов. Потому ничего удивительного в охране не было, но мало кто знал, что помимо внешней охраны существовала и охрана внутренняя. В лице хрупкой на вид голубоглазой и светловолосой девушки Наташки, которая не только стоила троих быков, имея черный пояс по каратэ-до, умела метко и быстро стрелять по-македонски с обеих рук, но была беззаветно предана шефу и готова была, если надо, отдать за него жизнь.
Демидов вытащил Наташку из безнадёжной ситуации. Два года назад он парился в бане и от разомлевшего после парной и водки милицейского начальника услышал любопытную историю.
Тот вероятно уже рассказал всё в деталях и отвечал на дополнительные вопросы распаренных сотоварищей.
-А второму что ... действительно напрочь «хозяйство» отбила? - с коротким смешком вопрошал прокурор.
-Отвечаю, - рукой рубанул рассказчик, - не девка - молоток, стопку кирпичей ладонью бьёт. Первого с одного удара замочила. Медицинский эксперт сказал: от проникновения в мозг костей носовой перегородки. Да и молодцы были далеко не простые - один возглавлял охранное предприятие, где она работала, имел даже какой-то там пояс по каратэ...  Второй, друг его, бывший боксёр. Короче...выпили... захотели трахнуть её. Она девка молодая, правда, не по-женски мускулистая  и худенькая, но на мордашку ничего... и без мужа, сирота в общем, детдомовка... Как раз на свою беду зашла чего то в офис. Ну а дальше - понятно. Сначала по-хорошему по очереди предложили ... , и деньги совали. Она ни в какую.
Тогда ... Один схватил сзади, другой раздевать начал, и напоролись ... кобели позорные! Сколько разных баб перепробовали, а тут ... нашла коса на камень! Тот... что в живых остался... наверно,  теперь никогда ....  никогда уже... трахаться не сможет.
Компания загоготала, давясь от смеха...
На следующий день Демидов с утра вызвал самого крутого адвоката и дал ему поручение, а ещё через месяц-другой тугие пачки долларов и искусство матёрого юриста сделали своё дело. Можно было вытащить девушку и раньше, но и потерпевшая сторона прилагала все усилия, и Демидову пришлось хорошо поработать...
Виталий Васильевич сразу, с первых же минут знакомства с Наташкой понял: этот немного скуластый голубоглазый зверёк может не только крушить кирпичи и носовые перегородки. Он каким то десятым чувством почуял в ней и огромный потенциал нерастраченных чувств и способность полюбить так, как никто на свете.
И он не стал форсировать события, сначала предложил скромное место охранника, но с возложением обязанностей личной массажистки. Потом всё чаще и чаще стал делать подарки, букеты цветов и дорогой парфюм из Франции, много путешествовал с ней, занимая интересными разговорами. И, наконец, добился того, что девушка сначала оттаяла, потом безоговорочно доверилась и вскоре без памяти влюбилась в него.
Наташа знала, что Демидов женат, да и жена Демидова прослышала об увлечении мужа, но вспыхнувшую страсть остановить было уже невозможно.
Демидов умел ждать и не предпринимал первых шагов. Он хорошо помнит тот вечер на Кипре....
Наталья буквально за руку завела его к себе в спальню, распахнула халатик, бросилась на шею, прижавшись горячим телом, но разве мог он предвидеть такое! Девушка в двадцать один год оказалась... девственницей!
... Потом он долго пил пиво на просторной террасе, куда доносились запахи моря и не мог скрыть своего недоумения. Ведь по слухам у неё был парень, а молодёжь в наше время так рано начинает заниматься этим...
 В памяти опять встал тот вечер.  Когда всё закончилось, Виталий Васильевич вышел от Наташки, залпом осушил бутылку холодного «Хольстена» и уже было открыл вторую, как появилась сама виновница его непростых размышлений. Глаза девушки лучились, щёки горели... она казалось сама вся горела и не могла остыть... а ведь было больно...
-Ты наверное думаешь как так получилось? - словно угадывая его мысли, тихо промолвила Наташка, - да, у меня был парень. Ещё когда я училась на факультете иностранных языков в педагогическом. Он очень сильно любил меня, а я его. Через месяц после нашего знакомства мы легли с ним в постель. Но, видимо, он был сильно взволнован или устал... одним словом он ... не смог в ту ночь сделать меня женщиной. Я утешала его как могла, это бывает - мне рассказывали подруги... Решили перенести всё на неделю... А через два дня его убили. Он работал телохранителем у заместителя директора ликеро-водочного завода,  их машину буквально изрешетили пулями из двух автоматов Калашникова...
Демидов хорошо знал эту историю, он лично знал даже главаря группировки, «заказавшей» того руководителя, а заодно приговорившего к смерти и его охрану. В то холодное ноябрьское утро только один из четверых находившихся в  «Волге» людей - водитель и по совместительству тоже охранник - непостижимым образом уцелел...
Как тесен мир, подумалось тогда Демидову.
А сейчас... сейчас он наслаждался спокойным утром и сидел в удобном плетёном кресле на веранде виллы, а Наташка стояла босиком на траве в хлопчатобумажных штанах и бойцовской куртке обращённая лицом к морю. К морю посылала она время от времени и свой кулак, разворачивалась, резко выкидывала то одну ногу то другую, и Демидов с удовольствием наблюдал за её пассами...
Крепкая девчонка, скорее с удивлением подумал он. И не скажешь, что позади у неё ночь любви. И какой любви. -  страстной и всепоглощающей, когда она не просто со всей силы прижималась своими упругими, как мячики грудями к его плотному телу, а словно хотела раствориться в нём без остатка. Когда  после взрыва страсти возвращала его немыслимой лаской снова к жизни и целовала  всего - от макушки до пальцев ног. Руки Наташки творили чудеса, она могла бы заколачивать немалые «бабки» в массажном салоне. Они, эти руки, служили и для невероятной по результату своего воздействия ласки и одновременно ... орудием жестокого убийства.
Демидов никому не верил. Вот и решил он, помнится, подвергнуть испытанию, преданную как верная собачонка, девушку. План был прост, да и охрана была наготове. Как бы рядом и как бы никого и не было...
Вот этими самыми кулачками насмерть уложила тогда Наташка двоих отморозков,  залезших на демидовскую территорию и посетивших с целью примитивного вымогательства один из его супермаркетов. Она ещё была тогда в колготках с люрексом и короткой юбке. Может, от врождённой истинно девичьей стыдливости и не захотела махать ногами и заголять их в своём коронном ударе чудовищной силы.
Рисковала, конечно. Ведь потом, когда всё было кончено, нашли у одного ствол, а у другого был внушительных размеров финский нож с цветной наборной рукояткой.
Демидов и сам рисковал тогда. Хотя был у него в кармане «ТТ», но жизнь научила: можно ожидать от неизвестного противника  всё, что угодно.
Договориться по-хорошему конечно же не получилось. И, когда первый выхватил нож, он подумал: сейчас она точно ударит его ногой.
Наташка поступила иначе. Сбоку, одним сильнейшим ударом в шею приговорила того, что повыше, а уж затем занялась вторым, сначала выбив нож хлёстким  и резким выпадом, а потом, не мучая долго, ударила в солнечное сплетение.
Но почему сначала высокого?  Как она призналась потом, каким-то звериным чутьём почувствовала, что у него пистолет, что он намного опаснее...
Демидов налил пива в высокий стакан. Сегодня надо съездить в банк и обязательно отправить факс в свою офшорную компанию на Кипре, чтобы переправили деньги по указанным реквизитам. Тут, кстати, без Наташки с её  знанием английского не обойтись - не зря она проучилась без малого три года на факультете иностранных языков в педагогическом институте.
Запиликал сотовый телефон. Звонил заместитель Демидова:
-Шеф! Питерские насчёт бабок интересовались, а я тут не при делах.
-Бабки должны подойти, звякни им... успокой...мне с питерскими лишние заморочки не к чему...
-Лады! Въезжаю ... Тут ещё Стас интересную тему скачал с Интернета, типа про происки русской мафии в Америке. И про наш филиал... какой то штатовский журналюга копает. И глубоко, сука, копает! Цифры, номера счетов, контрактов...
-Что? - перебил собеседника Демидов, - мухой мне эту тему по факсу.... Сволочи... вот сволочи!
Чутьё матёрого зверя подсказывало, что на одну узкую тропу с ним вышел такой же опытный, безжалостный противник, матёрый враг. Который движется неумолимо навстречу. И с которым никогда не удастся договориться по-хорошему, так как ставка в этой игре не деньги, а сама жизнь. Демидов почувствовал это где-то в глубине своего подсознания, а интуиция никогда не подводила его...
 ...Заработал факс. Виталий Васильевич дождался последнего листочка бумаги и впился глазами в текст.
Дэйв Сэмуэльсон!  Сэмуэльсон ! Да разве дело в конкретной фамилии и имени? Он вполне мог печататься и под псевдонимом. Скорее всего, размышлял Демидов, этот журналист лишь пешка в чьей-то большой многоходовой и искусной игре. Задача - быстро выяснить, кто стоит за ним. И безжалостно ответить молниеносным ударом на удар. Ему вдруг стало понятно, отчего нью-йоркский банк задерживает перечисление по контрактам.
Если бы это произошло в России, можно было бы попытаться всё исправить. И, скорее всего,  это у Демидова получилось бы, но в сложившейся в Штатах политической ситуации предвыборной гонки, когда правящая администрация огромной законопослушной державы особо ревниво оберегается от выпадов оппозиции и обвинений  в неэффективной борьбе с преступностью, дело могло принять очень плохой оборот...
 

  Олег

Базаров не пришёл на очередную встречу, но Олег пока не видел причин волноваться. Так уже бывало, и на этот случай был предусмотрен резервный вариант связи - через два дня в другом месте, в уютном кафе на набережной.
Однако и через два дня тот не появился. Олег просидел час за столиком, выпил своё пиво и уехал.
Прошла ещё неделя, беспокойство усилилось.
Однажды вечером Олег как обычно припарковал свой «Ниссан» у дома и  заметил направляющегося к нему полисмена.
-Сэр, одну минутку! - обратился тот к нему, и Олег, присмотревшись, к своему удивлению, узнал в нём Базарова. Только вот глаза. Глаза были не карими, а синими, а из под форменной фуражки на высокий лоб мыслителя -философа выбивался русый чуб. Базаров же был шатеном. Пушистые, густые  соломенного цвета усы дополняли картину превращения шатена во вполне естественного блондина.
С глазами понятно. Скорее всего, контактные линзы, подумал Олег.
-Разрешите вашу страховку, - продолжил «полисмен», приблизившись. Олег заметил, что он не упускает из виду ни улицу, ни редких прохожих, ощупывая каждого цепким взглядом,  тут же включился в игру, достал водительское удостоверение, технический паспорт и страховку, протянул бумаги.
Базаров-полисмен внимательно просмотрел их, затем возвратил обратно, незаметно вложив маленький листочек бумаги.
-Всё в порядке, сэр! Извините за беспокойство!
Он козырнул и отошел к патрульной машине. В ней Олег заметил ещё одного полисмена. Прикрытие, догадался он. Значит, положение серьёзное. Стало быть, статья Сэмуэльсона сработала, и дело закрутилось как надо. Олег сел в свою машину, развернул листочек бумаги.
В нём по-русски было написано:
«Вы в опасности. Домой и на работу не возвращайтесь, на связь со мной и Дэйвом не выходите. От Демидова в Штаты прибыли чистильщики. Действуйте по плану «Б».
Так вот оно что! Если килеры прибыли в Штаты, то запросто могут добраться и сюда. Олег хорошо понимал, с кем имеет дело. Если профессионал Базаров вынужден скрываться, изменять внешность и пребывать на полулегальном положении, значит, где-то в близких к нему структурах утечка информации. Теперь все его деловые контакты под угрозой. Надо лечь на дно, затаиться. Тут как в засаде - кто кого пересидит... По плану Базарова через не столь уже продолжительное время должны начаться бандитские разборки, и , когда они закончатся, может быть всё нормализуется. Олег вспомнил про китайскую притчу. Про Обезьяну, сидящую на высокой горе и наблюдающей за битвой в долине двух Тигров: кто кого. Притча старая, но до чего же напоминает она эту картину.
Олег проехал три или четыре квартала, резко повернул вправо, затем ещё раз и ещё, выехав на ту же улицу. Кажется, слежки за ним не было. Он достал сотовый телефон, набрал номер редакции и, ссылаясь на нездоровье, попросил неделю отпуска.
Матвеев согласился крайне неохотно. Он похоже не поверил в простуду Олега - ведь о его богатырском  здоровье ходили легенды, но, скрепя сердце, согласился.
Если телефоны редакции на прослушивании, его сейчас начнут пеленговать. Хорошо, с собой кредитные карточки. Но ими тоже опасно пользоваться, если у них свои люди здесь, профессионал по ним определит его местоположение.
Автомобиль!  Как он не подумал! По нему его легко найдут!
Олег свернул на ближайшую подземную стоянку, загнал внутрь свой «Ниссан». Он сбросил на заднее сиденье свой кожаный плащ. Ничего, до магазина доберётся и так, а нужная сумма наличных канадских долларов на какую-нибудь куртку у него при себе.
Но куда потом?  Если бы он знал...

...Дэйв Сэмуэльсон в это время возвращался с коктейля. Мероприятие устраивал знакомый журналист, с которым он когда-то учился в университете. Правда, на разных курсах и потоках. Было немало интересных людей, и Дэйв , находясь за рулём своего «Доджа» всё ещё находился под впечатлением от общения с ними. Да и темы затрагивались самые что ни на есть интересные - от клонирования до СПИДа. Не обошли вниманием и мафию. Мнения здесь звучали самые различные - от высказывания, что это явление неискоренимо до призыва принять срочнейшие меры и что промедление в борьбе с мафиозным транснациональным спрутом по сути дела равносильно самоуничтожению
 Дэйв скорее согласился бы со вторыми нежели с первыми. Он слишком хорошо изучил эту проблему и знал многие аспекты её не понаслышке, а когда получил в свои руки интересную информацию, то и подавно убедился в серьёзности проблемы.
Он щелкнул клавишей радиоприёмника.
«It’s my life...» - донёсся до него задорный голос солиста группы «Bon Jovi».
Да, мысленно согласился с певцом Дэйв - это моя жизнь, и она именно такая, а не какая-то другая. И жизнь диктует правила игры, которые весьма непросто изменить. Вот недавно опубликована первая его статья из целой серии разоблачительных материалов о русской мафии в Штатах, и теперь он должен будет давать и давать в газету такие материалы, не заботясь ни о свободном времени, ни о своих увлечениях. Придётся отложить в сторону подготовку к парусной регате, как и поездку на Гаваи. Хорошо, семья его всё понимает. Они, конечно же подождут. Зато какой резонанс уже вызвала его статья! То ли ещё будет!
Он свернул на боковую аллею. ведущую к своему дому и тут заметил стройную блондинку у автомобиля. В её руках был домкрат, а правое переднее колесо было приспущено.
Она как-то неуверенно взмахнула рукой.
Ничего-то не умеют эти женщины, подумалось Дэйву, - надо помочь. Колесо заменить - минутное дело, а она провозится не меньше, чем двадцать минут, а то и полчаса.
-Вы иностранка, видимо полька или чешка? - высказал предположение Дэйв в ответ на милое лепетание незнакомки. Он сразу уловил её несколько необычный акцент.
Та благодарно кивнула. Дэвид взял из её рук домкрат, подвёл под днище автомобиля и начал крутить ручку, поднимая машину. 
Он увлёкся и не видел как девушка незаметно зашла ему за спину, а потом, так же незаметно приблизившись, вдруг резко наклонилась и молниеносным движением обхватила правой рукой Дэйва за шею сзади в стальные клещи. Резкое движение по кругу руки, лёгкий хруст, и вот уже безжизненное тело мешком падает к автомобилю.
-Молодец, Наташка!  И помогать не пришлось! - это выскочивший из леса парень в короткой куртке зыркнул глазами на рухнувшего Дэйва, подошёл к нему вплотную, достал пистолет с глушителем.
-Контрольный?
Светловолосая покачала головой. Брака в своей работе она не допускала...
-Давай тело в багажник его машины!  Быстро! Уходим!
Демидов

В последней декаде октября море у берегов Греции часто было неспокойным, но Виталий Васильевич всё же решил отправиться на Кипр на арендованной яхте - морской простор действовал на него успокаивающе, отвлекая от дурных мыслей. Он мог часами стоять на палубе, подставляя лицо упругому потоку и с неуёмной жадностью вдыхая насыщенный солями воздух моря. В такие минуты Демидов чувствовал себя первооткрывателем новых, загадочных и прекрасных в своей дикой красоте стран.
Так, должно быть, стояли на юте утлого судна древние мореплаватели-греки, всматриваясь в линию горизонта. Если бы можно было по своему желанию перевоплотиться в такого древнего грека-мореплавателя! А ещё лучше, в могущественного предводителя воинов-завоевателей, вся жизнь которого состояла из опасных, но таких интересных походов к чужим берегам. И ни тебе тупых братков, ни разборок, ни стрелок, ни коммерческих заморочек.
Плыви себе, сражайся, захватывай. И если ты веришь в собственные силы и своих людей, пусть тебе повезёт.
А везти Демидову в последнее время стало меньше.
Вчера по сотовому телефону у него состоялся крайне резкий разговор с Грумом, который на прощание недвусмысленно дал понять, что «кидалово не пройдёт». А он и не собирался его кидать, на него у него теперь завязаны серьёзные операции за океаном, и пока он без питерских обойтись не сможет. Конечно же он поспешил заверить братков криминальной столицы в совершеннейшем почтении, но названный ему новый срок был всё же настолько мал, что вызывал огромную тревогу.
На палубу поднялась Наташка. Она привычным жестом откинула со лба прядь белокурых волос, подошла к нему.
Демидов не любил. когда кто либо находился рядом в минуты тяжёлых раздумий, но как ни странно сейчас даже обрадовался появлению любимой женщины. А то, что он по-настоящему полюбил её, Демидов понял не тогда, когда всё у них было замечательно, когда деньги лились рекой, и он долго и мучительно размышлял не о том, где их раздобыть, а как с максимальной эффективностью потратить, куда вложить. Когда он не успевал визировать всё новые и новые документы на приобретение и создание новых предприятий, слияние и реорганизацию старых и когда удача была его лучшей подругой.
Пожалуй, он осознал, что значит для него эта девушка, когда совсем недавно с огромной тревогой и беспокойством ждал её возвращения из Штатов и проклинал себя за то, что поддался уговорам начальника личной охраны и согласился отправить её на ликвидацию того вредного журналиста. Да, журналист сильно навредил им и по данным надёжного источника собирался в скором времени  напакостить ещё. Да, Наташка одинаково превосходно владела английским и каратэ, она была ему лично предана, была умна и невероятно находчива. Но она была единственной и другой такой, пожалуй, он не встретит в этой жизни никогда. И случись с ней чего, он бы себе никогда не простил.
Вот сейчас она стоит рядом и наверное пытается угадать, о чём он думает.
На глади моря справа показались далёкие островки, к яхте приблизились чайки и какие-то большие белые птицы.
-Не переживай... - всё образуется... - Наташка мягко коснулась ладошкой жёсткой щеки Демидова... - скоро мы будем на острове и порешаем там все вопросы.
-Да, да, конечно, - машинально отреагировал он, выдавив некоторое подобие улыбки.
Девушка склонила голову к его плечу, всматриваясь туда же, куда обращал взор её любимый, и они стояли вместе так  довольно долго, не обращая никакого внимания ни на проходящих время от времени членов команды - загорелых молодых греков, ни на людей Демидова, появляющихся на палубе время от времени и так же быстро затем исчезающих в недрах яхты. Какое им двоим было до них дело.
Демидов поймал себя на мысли:  как хотелось бы ему, чтобы это путешествие никогда не кончалось, а яхта неслась по лазурному морю очень, очень долго. И они стояли так, плечом к плечу, вместе наблюдая за проносящимися мимо живописными островами, за далёкими океанскими лайнерами и появляющимися время от времени белокрылыми птицами.
...Какая однако чушь, обругал он себя. Хотя, наверное, и Наташка сейчас об этом же подумала...
... В порту на оговоренном заранее причале их ждал Димитрос - сотрудник принадлежащей Демидову компании. Его чёрные, блестящие, как смоль, волосы были не зачёсаны по обыкновению назад и прилизаны чем-то вроде бриолина, а слегка растрепались от ветра, гуляющего по причалу, а сам он был весьма встревожен. Он и так  то не очень хорошо говорил по-русски, а сегодня подбирал слова с видимым напряжением, и слова давались ему с огромным трудом.
-Интерпол... наш полис... арестован счёт в банк,  в офисе ... полис...осмотр ...- сбивчиво доложил он.
-Обыск что ли? - уточнил Демидов, и, повернувшись к Наташе, бросил, - давай-ка быстро распроси его, кто, когда, на каком основании.
Он кивнул юристу, который также великолепно владел английским, на котором говорили многие киприоты, и тот приблизился к Димитросу.
А Демидову даже из этих сбивчивых реплик стало ясно: местная полиция взяла его что называется «в разработку» и взяла, как говорится конкретно, взяла по наводке Интерпола. Дело нешуточное. Скорее всего, и документики у них в полном порядке - здесь беспредела не бывает. Если обыск санкционирован, вполне возможно, ему могут предъявить обвинение.
-Виталий Васильевич! - прервал его мысли юрист, Василий Петрович. -Димитрос поясняет, что всё произошло всего час назад, в офис зашли трое и предъявили постановление на арест счетов компании до выяснения всех обстоятельств, связанных с возбуждённым против нашей фирмы делом по банковским операциям с американскими и швейцарскими банковскими структурами и, кроме того, постановление на обыск и выемку документов. Но ваша фамилия в документах нигде не фигурирует...
-Так, - рубанул рукой Виталий Васильевич, - юрист Петрович с Сёмкой- охранником пусть дуют в офис разгребать эту заморочку, а все остальные - назад, на судно!  Мы тут уже ничем делу не поможем!
Он махнул Наташке, и вся его свита быстро устремилась к стоящей у причала яхте. На кипрском берегу он не пробыл и десяти минут.
Толстая пачка долларов быстро развеяла недовольство капитана яхты, собирающегося немного посидеть в местном баре за кружечкой-другой холодненького пива. А команда? Пусть поработают, пока клиент платит - ведь сейчас не сезон, и туристов всё меньше и меньше. И соответственно денег...
...Он приказал готовиться к немедленному отплытию в Грецию...
Олег

-Леди и джентльмены! Пожалуйста, посмотрите направо. Наш теплоход проплывает мимо знаменитого Угличского собора. Древний русский город Углич, расположенный на великой русской реке Волге, знаменит также своим часовым заводом, качественная и недорогая продукция которого хорошо зарекомендовала себя на внешнем рынке и экспортируется в страны Европы и Азии. Неподалёку отсюда находятся источники превосходной минеральной воды «Кашинская», на основе которой местный ликёро-водочный завод производит превосходную водку «Кашинская».
-О! Водку русские ещё не разучились за время перестройки делать! - высокий седовласый джентльмен повернулся к стоящим рядом Олегу и Мишель, - и вы знаете, чему они научились? Они научились, наконец, варить неплохое пиво! Я был в этой стране пятнадцать лет назад и свидетельствую: пиво тогда было просто отвратительным.
Олег не мог с ним не согласиться. Он мог бы не хуже экскурсовода и не на таком безобразном английском рассказать туристам из Америки, Великобритании и Канады и о местных достопримечательностях, и о соборах Ярославля и Углича.
Ведь всего через полтора часа ему предстояло ступить ногами на свою родину.
На палубе теплохода стало свежо. Олег снял с себя куртку от Версаче, укрыл Мишель. Девушка благодарно улыбнулась.
-Папа показывал мне видеокассеты про свои походы по канадскому северу, природа там очень похожа, - заметила она.
Олег кивнул. Он смотрел на проплывающие мимо острова, заросшие сосёнками, на отмели, помеченные бакенами, и вспоминал, как рыбачил здесь когда-то с отцом, а бабушка коптила выловленных ими в огромном количестве лещей. Он бывал здесь, в небольшом верхневолжском городке летом с родителями, потом часто наведывался во время учёбы в Москве.
А вообще то, если вспомнить, старушка вырастила его до пяти лет, и он навсегда сохранил в сердце образ простой русской женщины, трудолюбивой и работящей. Как жаль, но она умерла ещё за два года до его эмиграции в Канаду.
-Я не был в этих местах десять лет... -  признался со вздохом Олег. Он наклонился к ушку Мишель, - пойдём собираться.
Экскурсовод была предупреждена,  что молодая пара канадцев сойдёт в небольшом  городке Калязине, связанным с Москвой бесперебойным автобусным и железнодорожным сообщением . Олег не хотел привлекать внимание остальных туристов к их скромным персонам.

Они сошли на дощатой пристани и по скрипучим доскам проследовали на речной вокзал, а  затем пошли берегом Волги. Мишель с интересом смотрела на покосившиеся деревянные дома, на булыжную, спускающуюся прямо к воде мостовую, на колокольню, стоящую посреди водохранилища.
-Мишка! Прекрати лопотать по-английски и вдобавок так громко! Местные жители английский никогда не слышали, а канадцев и канадок сроду не видели!  Ты чего хочешь? Чтобы весь город сбежался вместе с мэром, чтобы поили до бесчувствия тебя водкой и кормили икрой с блинами? - перешёл на родной язык Олег, - давай-ка потихоньку по-русски.
-Поти... хоньку? Тавай-тавай!
Мишель подмигнула озорным глазом и обратилась к вывеске:
-Вот это есть улитца - Болшая Волга! Так?
-Так! - подтвердил Олег. - Правильно! Мы почти дома!
Асфальта на второстепенных улицах городка не было, и они быстро забрызгали свои джинсы свежей грязью, но это была такая мелочь. Они шли по длинной улице «Большая Волга». Той самой, по которой он каждый день летом по утрам бегал купаться к великой и могучей реке. А может и завтра побежать, вот по этой самой улочке, наполненной ароматом фруктовых садов и дикорастущей розы? Почему бы нет?
-Глебушка!
У калитки старого деревянного дома стояла сгорбленная, седая старушка в простом поношенном платке. Олег не без труда узнал в ней соседку, так сильно постарела эта энергичная и весёлая когда-то женщина! Что иссушило эту полную сил молодку, лихо отплясывающую на деревенских посиделках под гармошку, что согнуло её?
-Таисия Ивановна!
-Я милок, я! А домик ваш в порядке. Заколоченный только! Но это не беда - я тебе молоточек дам и клещи!
-Как вы?
-Да ничего, миленький, ничего!  Вчерась на кладбище ходила, Витеньку с Серёженькой проведала, у могилки мужа Васи посидела... и твоих ... твоих всех проведала... чай, не чужие мне...столько рядом прожили... и в войну и после...
Муж женщины работал шофёром, сильно пил, умер в пятьдесят, а Витя, сын Таисии Ивановны, был офицером-танкистом. Он погиб ещё лет двенадцать назад в Афганистане, но что случилось с Виктором?.
-Виктор! Он умер?
- Убили Витеньку! В Чечне зимой убили!
Старушка горестно причитая рассказала, что от безденежья заключил младший сын контракт на сверхсрочную, всё думал подзаработать деньжат, избу подправить, крышу латаную-перелатаную перекрыть да сарай новый выстроить. Старый-то совсем развалился. На побывку приезжал, денег привозил. Собирался дослужить до лета, но убило его на заложенном боевиками фугасе.
-Вот и живу, Глебушка, одна одинёшенька, -подытожила Таисия Ивановна, - правда, положили мне пенсию за сынов. Да и свою получаю. Таперича не задерживают, дают вовремя. А недавно ишо постояльца приняла ... дачник из Москвы.
-Хлебушка... - интересно... - выглянула из-за плеча Мишель, - это, наверное уменьшительное. Как это бывает в русский язык ... Александр... Шаша... Шурик...
-Иностранка, - заулыбалась Таисия Ивановна, - красивая... только худенькая.
-Ага, - поспешил заверить Олег, - из Прибалтики.
Не хватало ещё рассказывать ей всю историю. Да и зачем.
Скрипнула дверь.
-А вот и постоялец мой - знакомьтесь, - Таисия Ивановна повела рукой в сторону крыльца. на котором стоял,  широко улыбаясь ... Валерий Петрович Базаров. Но не в сером костюме от «Рико Понти» или «Пьетро Рибони» , а в видавшей виды ковбойке и простых хлопчатобумажных штанах. Базаров спустился с крылечка и всё так же загадочно улыбаясь, приблизился к Олегу.
-Иванов, - протянул он руку, - Петр Семёнович, - старший научный сотрудник, - а вас, я слышал,  Глебом зовут.
-Точно, - подыграл Олег, - а это Мишель. А вы научный работник по какой части?
-Да я всё больше по паразитам специализируюсь. По тем, что очень людям жить мешают...
-Понятно.  Может, расскажете поподробнее.
-Непременно. Только сначала давайте помогу отодрать доски от заколоченных окон, а то скоро стемнеет. А там сядем ... посидим... поговорим. У меня и бутылочка для встречи с таким душевным соседом в холодильничке припасена.
-Неужто «Кашинская»?
-Она родимая!
Таисия Ивановна с удивлением наблюдала за разговором. Потом она немного отошла в сторону и не то обращаясь к Мишель не то как бы беседуя сама с собой проговорила:
-Познакомились... вот и ладненько... вот и замечательно. Семёныч даром что научный работник. а всё умеет - и дрова колет и забор вот мне починил. Ступайте с богом, обживайте дом. А я счас ... ключик вынесу.

... Расположились в просторной горнице. Мишель сильно утомилась и быстро заснула на просторной террасе, утопая в роскошной пуховой перине на широкой кровати с панцирной сеткой.
-Ну, давай что ли по маленькой! - Базаров откупорил бутылку, разлил поровну.
-За встречу, - Олег поднял свою стопку, опрокинул в рот, закусив грибочком, принесённым радушной соседкой.
-Я тут тебе заметочку любопытную из Санкт-Петербурга принёс. - Базаров вытащил слегка примятую газету, - прочти-ка.
«... Было совершено покушение на известного бизнесмена Грумова. Его автомобиль был обстрелян утром неизвестными на дороге от загородного дома  предпринимателя до офиса. Лишь по счастливой случайности никто не пострадал. По факту покушения возбуждено уголовное дело...»
-Ничего не понимаю, - отложил газету в сторону Олег, - так не бывает.
-Почему никто не пострадал?  Ты подумай. Может, так и надо было?
-Теперь вьезжаю. Твоя работа?
-Почти... ребята помогли. Труднее всего было, чтобы, так сказать, никто не пострадал - уж очень у них руки чесались. Промахиваться профессионалам в этого гада, согласись, кисло? И в воздух палить нельзя! А вот сработать так, чтобы и джип весь изрешетить и никого при этом не задеть, и скрыться моментально -  тут особая сноровка нужна. Сработали грамотно, чисто и профессионально... и по времени наезда в Питер демидовских всё подгадали...
-Так значит, теперь Грум будет искать кто это сделал и, скорее всего...
-Будем на это надеяться. Я думаю, Демидову  в самое ближайшее время скучать не придётся. Ну, давай, за твоё здоровье.
- Давайте лучше за вашего брата, он не смог закончить это дело. Теперь дело чести нам завершить его.
-Давай! Посмотрим ещё, кто кого!
Далеко за полночь в старом деревянном доме за столом в просторной горнице засиделись двое мужчин. Им было о чём поговорить...
Демидов

Сотовый телефон запиликал заполночь. Такой звонок мог означать: произошло что-то весьма неординарное, достаточно серьёзное и угрожающе опасное.
Виталий Васильевич привычно на ощупь нашарил трубку на тумбочке возле кровати и,  чтобы не будить Наташку,  вышел из спальни.
-Да при чём здесь Корявый? - заорал он в трубку не своим голосом, - ну и что, что был он в Питере! Он совсем по другой теме... он по металлу работал. И ничего такого насчёт Грума я ему не поручал! Как... в чём сознались? Ну конечно, если тебе к члену электрический ток подведут, ты тоже во всём сознаешься и любую ксиву подмахнёшь! Ну бля буду! Пошевели сам мозгами: меня что шиза задавила Грума мочить? У нас с ним тема хорошая, а что бабки я задержал, так тут с банками заморочка.... И Драп сознался? Ну гнильё! Псы... шакалы ... пидары гнойные!
Со слов начальника службы безопасности Демидов понял: В Питере на Грума кем-то совершено покушение. Тот быстро подключил все свои немалые силы, обложил город и на выходе заловил в свои сети Корявого и Крапа, а с ними вольнонаёмного придурка, попросту говоря, «шестёрку», который помогал оформлять документы на отгрузку цветного лома в порту эстонцам по одной простой причине, что и Крап и Корявый в колонии еле-еле окончили шесть классов и были не в ладах ни с математикой, ни с русским языком. Ну, а про то, как умеют палачи Грума выбивать из своих жертв показания, по всей стране среди блатного люда ходили ужасающие рассказы, больше похожие на фантазии тронутого умом садиста из фильмов ужасов.
Демидов устало опустился в плетёное кресло.
-А этот лох ... как там его... тоже ... сознался? Тоже?!! Да он ствол живой хоть когда-нибудь, кроме как в кино видел? Он ведь полный лох ... по жизни... гнида собачья... и его срисовали тоже на килера?
Все трое, дружно,  как один,  взяли на себя вину, и от этого теперь никуда не деться. Тем более, сдавать в ментуру Грум их скорее всего не будет, замочит и зароет втихую. Что делать? Что сейчас в первую очередь делать? Теперь Грум будет мстить. Очень с его стороны логично. Но кто произвёл покушение? Ведь в Питере всё давно устаканилось, и никаких проблем между братвой в последнее время не было.
Виталий Васильевич задумался. Он походил по комнате, вышел на веранду, прихватив из холодильника бутылку «Метаксы». Легкий бриз уносил ароматы сада в море, откуда доносился слабый шум прибоя.
Он пил коньяк из горлышка и пока не мог найти решение. Звонить в Питер и в Москву он пока не стал - лучше разговаривать утром и на свежую голову, а дела дома казались сущей мелочовкой по сравнению с тем, что произошло в Питере.
-Тебе плохо? - это Наташка в полупрозрачной ночной рубашке, которая сводила его с ума, неслышно подошла сзади и, мягко прислонившись, осторожно забрала бутылку, в которой оставалось чуть меньше половины. Она прильнула своими губами к его сухим и растрескавшимся губам, провела тонкой рукой по жестким волосам.
-Пойдём, утро вечера мудренее. Знаешь о чём я подумала? Давай тайно купим себе небольшой домик на одном из этих островков, уедем туда и будем тихо жить, никому не мешая. Я буду сильно любить тебя, я рожу тебе красивых детей. Моя бабушка утверждала: красивые дети рождаются от сильной и страстной любви. А я ведь так люблю тебя!
Демидов молчал.
-Ты наверное подумал насчёт денег? - продолжала девушка, - Мне ведь многого  не надо -  я привыкла к спартанской жизни. Я могу давать уроки каратэ, или  уроки русского и английского. Я хорошо готовлю, я буду варить тебе вкусные обеды. Не хуже, чем в ресторане. Только... только  давай поскорее уедем. У меня какое то нехорошее предчувствие.
-Да, пожалуй... - выдавил из себя, наконец, Виталий Васильевич, и было непонятно: то ли согласился он с предложением переселиться совсем на маленький остров в лазурном Эгейском море, купить тихий домик рядом с оливковой рощей. выращивать виноград в своём саду, наплодить кучу детей и жить там до глубокой старости, ловя рыбу и плавая в море или же только пережить на нём это смутное время.
Он взял трубку сотового телефона, повертел её в руках, потом бросил на кресло.
-У нас что... совсем нет водки?
-Нет. И я очень прошу тебя: не пей!
-Вот что: у меня есть наличные доллары. Достаточно...Твоё предложение принимается... Я утром уеду в Россию, а тебе надо будет задержаться и оформить эту сделку с домиком.
-Правда?
Девушка бросилась на шею любимому, принялась неистово целовать его. Глаза её лучились.
-Только два условия.
-Какие, мой любимый?
-Во-первых, никто, даже юрист Петрович не должен ничего знать. Ты девочка умненькая, язык знаешь, в делах разбираешься, думаю, сама справишься. А во-вторых, домик должен быть у самого моря. Мы будем по вечерам пить на веранде чай, сидеть в уютных креслах и смотреть на море. На корабли и яхты. Договорились? 
Демидов прошёл в свой кабинет, отомкнул сейф и вытащил небольшой «дипломат». Он набрал код, открыл замок и продемонстрировал девушке тугие пачки долларов в банковской упаковке.
-Смотри!
Вид валюты не произвёл на Наталью того впечатления, на которое, скорее всего, рассчитывал Виталий Васильевич.
-А нельзя мне с тобой? Всё-таки я твой телохранитель? - она захлопнула крышку «дипломата», внимательно посмотрев Демидову прямо в глаза, - а потом я всё сделаю. Я не случайно сказала про нехорошее предчувствие. И сон плохой вчера видела.
-Ерунда все эти сны! - отрезал Виталий Васильевич, - я быстро разберусь с этими заморочками и вернусь к тебе. Да вот что ещё. Здесь адрес квартиры в Салониках, которую я купил на имя Димитроса, - он протянул маленький клочок бумаги, - вот ключи. На этой вилле не оставайся.
-Неужели это стало настолько опасным?
-Не то что бы опасно, но на всякий случай я бы воспользовался запасным вариантом. Квартира не очень большая, как бы однокомнатная - местные жители отчего то  называют их «студио», но, с видом на море и с шикарной лоджией. Так что, думаю, на время подойдёт.  Мне не звони, я тебя сам найду!
Олег

Вот уже три дня Олег жил вместе с Мишель в старом деревянном доме, где некогда жили его дедушка с бабушкой. По утрам он тихо, стараясь не разбудить девушку, выскальзывал из террасы, одевал шорты, обрезанные Мишель из старых джинсов и ставшие теперь «элегантными шортами», старую футболку и выбегал за калитку.
Лёгкий свист, и с крыльца соседнего дома выбегает потешно одетый Базаров в линялых трико и видавшей виды футболке с эмблемой «Олимпиады-80»
-На ручей?
-На ручей! - подтверждает Олег, и они бегут по давно проснувшемуся  тихому городку. Сначала по улочкам, пугая суетливых, помеченных краской кур, до шоссе, а потом пять километров до неправдоподобно чистого в сравнении с Волгой неширокого притока великой реки, который местные жители почему то прозвали Солоновским ручьём.
-Ничего себе ручеёк! - изумлялся Базаров в первый забег сюда, пошире Москвы-реки и Яузы будет!
-Всё познаётся в сравнении, - сказал тогда на это Олег, - по сравнению с Волгой это самый настоящий ручей!
Они бросались с берега в чистую, прохладную воду и плавали до полного изнеможения, а потом растянувшись на зелёной травке, лежали на берегу ещё минут пять или же сидели, наблюдая как огромные стрекозы садятся на листочки болотной растительности, потом взмывают над водой, а солнце играет и переливается в их крылышках
-Не океан, конечно, - улыбался Базаров, -  но в этом водоёме своя прелесть. А Мишель была здесь?
-Нет, она ведь очень поспать любит. Я возвращаюсь, готовлю завтрак, а она ещё спит. Хотя, пожалуй, стоит вечером сюда прогуляться. Представь, как хорошо здесь на закате! Давай-ка вечерком махнём все втроём сюда, удочки забросим!
-Нет, сегодня не получится! Я собираюсь заглянуть к одному знакомому, проживающему в этом городке и позвонить от него в Москву своим коллегам, - поделился планами Базаров,  - очень интересно,  как наш лучший друг Демидов поживает. По последней информации он оставил Грецию, а  вынырнуть может, где угодно - от Нью-Йорка и Ванкувера до Владивостока. Всё пока идёт вроде бы по плану, но это человек умный и непредсказуемый. Поэтому надо подождать ещё здесь с недельку.
-Да, пожалуй. Хотя мой отпуск скоро подойдёт к концу. Да и Мишель надо возвращаться.
-Ничего, ничего. Зато здоровей будете! Я же рассказывал тебе про Сэмуэльсона. Его убийство доказывает: у них великолепно организованная сеть осведомителей. Скажу честно: я даже здесь, в этом городке, не чувствую себя в полной безопасности. И ещё скажу: мстить они нам будут очень жестоко, а работают эти люди весьма профессионально.
-А как продвигается расследование этого убийства?
-Да пока никак! Сработано на высоком уровне, эксперты полагают: убийство совершил человек небольшого роста, хорошо знакомый с приёмами каратэ.
-Может, даже женщина?
-А почему бы и нет!
Демидов


Не успел  Виталий Васильевич устроиться на заднем сидении своего автомобиля, как принялся лихорадочно стучать пальцами по трубке своей «сотки». Некоторые телефоны молчали, другие абоненты, взявшие трубку,
 были помощниками, «шестёрками» . Они, осведомившись, кто именно беспокоит и попросив подождать некоторое время, с ядовитой вежливостью в голосе отвечали, что шефа, к сожалению, нет на месте и когда он будет им также неизвестно.
Ясное дело, их шеф был рядом. Виталию Васильевичу было понятно: связь у  заправил такого уровня постоянная и находится с ними  всегда, где бы не находился крутой браток - в бане, в офисе, в машине, в самолёте или на теннисном корте.
Стало быть, с  ним не желают разговаривать. Или выжидают или ...Или ... ему уже вынесли приговор?
Думать об этом не хотелось. Но дурные мысли так и лезли в голову. Как хорошо, что он не взял с собой Наташку! Ведь, если разобраться, она стала ему так близка! Пожалуй, он любил её, как никого до сих пор! Он вернётся к ней, обязательно вернётся!
-Это ты Шота? - наконец, дозвонился он одному из своих знакомых, - как живёшь, дорогой? Как супруга? Как дочка? Как не звони? Почему не звони? Давай я тебе всё объясню. Подожди, дорогой!
Но в трубке уже звучали сигналы отбоя. Шота дал понять: с тем, кто нарушил неписаные законы, он не желает вести дела. Он даже не стал слушать его объяснения!
Какая подстава! Кто-то всё просчитал, всё взвесил и действует по четко отработанному сценарию. Что делать? Позвонить самому Груму?  Какой он идиот, что не додумался до этого раньше! Но тот отличается крайней недоверчивостью и подозрительностью. Он, пожалуй,  сочтёт это за хитрый ход Демидова. Или всё-таки попробовать объясниться?
Демидов набрал номер знакомого высокопоставленного милицейского начальника. Длинные гудки! Как назло его нет на месте в такой момент!
В аэропорту города Салоники было многолюдно. В очередь на регистрацию и проверку багажа  выстроились «челноки» с шубами и тюками других товаров. Хорошо им, никаких особых заморочек. Закупил - продал. Отстегнул, само собой, кому надо! И без особых проблем! 
Демидов ухмыльнулся. Если честно, никогда не сможет он вот так! Ему по душе риск, а не повседневная, кропотливая работа. И он летит сейчас навстречу этому риску, летит навстречу неизвестности. В  аэропорту его должен встретить Федотов. Они заранее предусмотрели некоторые меры безопасности, у них есть преданные люди, есть тайные хаты, и, самое главное, есть план. Не всё ещё потеряно. На банковских счетах есть деньги, предприятия с его участием исправно функционируют и далеки от банкротства. на плечах цела ещё голова, в которой вызрело немало планов. Сколько таких планов он воплотил в жизнь! И воплотит ещё! Он займёт достойное место в этой жизни, а за это место ещё поборется!

...Самолёт приземлился точно по расписанию - минута в минуту. Виталий Васильевич не спеша прошёл со своими людьми таможенный досмотр и вышел на площадь перед зданием. Тотчас из числа стоящих на стоянке автомобилей выехала неприметная белая «шестёрка», за ней самая обычная серая «девятка». Вся свита быстро уселась по автомобилям, которые так же быстро умчались от здания аэропорта.
-Лет семь или даже восемь не ездил на «шестёрках», - хохотнул Демидов, обращаясь к Федотову, - а что... нормальная машина... вполне комфортабельная...можно для разнообразия, чем всё на джипах да на «Мерсах». Где ты раскопал её?
-У папы одолжил на недельку-другую, а «девятка» с братвой моего шурина.
-Молодец! Соображаешь! - Демидов похлопал по плечу верного товарища, который сидел на переднем сидении рядом с водителем и внимательно всматривался вперёд, не вынимая руки из правого кармана куртки, где держал свой любимый «ТТ».
Утро выдалось на редкость погожим. Такие бывают иногда в конце августа. Машины летели по пустому шоссе, и тёплый ветер врывался в приоткрытые форточки, ерошил волосы, как бы подбадривая. По обочинам дороги трава выгорела и пожухла, а на деревьях, как бы сигналя о предстоящих холодах, среди неправдоподобно буйной зелёной листвы появились кое-где жёлтые листочки.
Они ещё и не думали облетать под порывами весёлого, но резкого  ветра. Возможно, гораздо позднее, ближе к середине сентября  или даже к концу этого богатого на сюрпризы погоды месяца, когда  деревья стали бы дружно расставаться со своим нарядом, опытнейший служака Федотов смог бы заметить среди этой буйной листвы две небольшие группы людей, умело затаившихся по обеим сторонам дороги, и увидеть блеснувшую на солнце оптику гранатомёта...
Впрочем, он что-то явно почувствовал, может даже уловил подсознательно, потянув было за рукав водителя. Но не успел. Может, на какие-то доли мгновения не успел! Ворвавшийся в машину смерч прервал его на полуслове, и он уже не слышал ни очередей из нескольких автоматов Калашникова, прошивающих  чуть сзади и с двух сторон вторую машину, ни редкие хлопки ответных выстрелов, быстро однако смолкнувших под напором оголтелой брани автоматов.
Он не мог видеть, как из-за деревьев на дорогу выбрались несколько молодых парней, и один из них, очевидно, старший, подошёл к машине охраны и произвёл несколько контрольных выстрелов, добивая чудом уцелевших раненых.
-Вот теперь всё, - сказал он, опуская ствол в установившейся жуткой тишине.
Он последним  заскочил в фургончик «УАЗ», который выскочил с прилегающей просёлочной дороги и быстро понёсся в сторону аэропорта, уже ничем не выделяясь из десятков, сотен таких же работяг-фургончиков, выехавших на перевозку грузов и обслуживание потребностей гиганта-мегаполиса  в этот ранний утренний час .





Олег

Они сидели на дощатом крыльце, вдыхая в себя ароматы фруктового сада и наслаждаясь тишиной тихого августовского вечера.
К концу дня стало прохладно, и Олег накинул Мишель на плечи старую, но невероятно тёплую бабушкину шаль.
-Послушай, - девушка повернулась к нему, - я видела на стене портрет твоего деда. Ты очень похож на него.
-Да, все говорят, - подтвердил Олег, - он был очень талантливый человек, сочинял смешные частушки... это такие сатирические куплеты, и исполнял их на  свадьбах и разных праздниках, а  люди хохотали до упаду...Хочешь расскажу тебе одну историю, которую мне рассказала бабушка и которая приключилась с ним в далёкие тридцатые годы?
-Конечно!
-Дед в то далёкое время делал модные и качественные сапоги на заказ. То есть работал сапожником, шил обувь в этом вот самом доме, в той маленькой каморке за печкой. Сырья в свободной продаже, как сейчас, не было, и он доставал его, где только мог, порой переплачивая. Откуда он мог знать, что однажды ему продадут сырьё украденное с одной из государственных фабрик по пошиву обуви?
Однажды вечером в дверь постучали, и двое милиционеров предъявили санкцию на арест деда и обыск в доме. Нашли ту самую кожу, нашли и готовые изделия. Да дед и не думал отпираться - подписал сразу все бумаги.
В те годы городок административно входил в состав Московской области, и пришлось со всеми бумагами и вещественными доказательствами ехать в Москву. Поезд шёл тогда целую ночь, хотя расстояние всего лишь сто пятьдесят километров - за два часа на машине можно доехать!
  Дед Иван успел шепнуть бабушке, и та вместе с продуктами в дорогу сунула в сумку две бутыли самогону.
-Эх, чего там,  я все подписал... признал вину, все тут свои... путь долгий, давайте  выпьем,  ребята, - предложил дед Иван конвойным, едва только поезд тронулся с перрона , направляясь в столицу.
А  милиционеры были то из местных. жили чуть ли не на одной улице. Они, поломавшись немного для вида, согласились. Выпили по первой, по второй, третьей,  а там и опомниться не успели как приговорили одну литровую бутыль. А самогонка была очень крепкая, бабушка называла её «мой коньяк». Одним словом, конвойные напились так, что через два часа храпели богатырским сном.
Не таков был дед Иван. Ростом за сто восемьдесят пять, хоть и худой, был он силён и физически и по части выпивки. Что ему было с такого количества! Когда милиционеры заснули, Иван Афанасьевич собрал все документы: протоколы допроса, протоколы обыска и вещественные доказательства, открыл окошко да и выпустил туда в безлюдном месте. А сам завалился спать.
Утром, когда поезд стал подъезжать к Москве, милиционеры насилу растолкали Ивана:
-Ты не видел тут папку? А где кожа? Где готовое изделие?
-Да вы что, ребята! - невозмутимо отвечал с верхней полки Иван, - я же с вами вместе пил, мы здорово вчера посидели, и я заснул. А кстати, дверь в купе вы вчера закрыли?

Дёрнули ручку - не закрыта!
-Так чего же вы от меня хотите? - продолжал Иван, - сами прошляпили. А если меня часом спросят, я,  как честный гражданин, вынужден буду всё рассказать как есть. Хорошо ещё, наганы ваши не пропали, удостоверения и казённые шинели. А то всякие жиганы по поездам теперь шныряют. Повезло! Ох как повезло!
-Что же нам теперь делать? - взвыли в голос незадачливые конвоиры.
За утерю документов и вещественных доказательств по уголовному делу в то время по головке не гладили, наказание могло бы быть очень суровым.
-Что делать? Что делать? - передразнил дед Иван, спускаясь вниз, - а вот что делать! - и он вытащил из узелка вторую бутыль, - голова поди болит после вчерашнего?
-Боли-и-ит, - подтвердил один.
-Вот и давайте похмелимся, ещё целый час до Москвы ехать. Тем более сало осталось, хлеб и огурчики.
Одним словом, уговорил Иван милиционеров вернуться ближайшим же поездом назад и замять это дело.
 Вот так всё и закончилось. Правда, позднее, в 1937 году органы добрались-таки до него, и всю семью выселили в Курганскую область, отобрав нажитое добро.
Олег закончил рассказ, причём последние минуты повествовал он в присутствии появившегося  Базарова.
-Есть новости! - сказал тот, -  давай отойдём в сторонку.
То, что он рассказал Олегу, было из разряда чрезвычайных известий. Известий, ради которых он готов был сделать невозможное. И вот теперь это свершилось, его могущественный враг повержен, превращён в прах  вместе с ближайшими соратниками! Неужели то, ради чего он сделал столько, свершилось. Наконец, свершилось!
-Ради этого стоит выпить, - предложил Базаров, - я тут прикупил ещё бутылочку.
-Не возражаю, - согласился Олег, - повод более, чем подходящий.
Расположились на любимом месте в горнице. Нарезали колбаску, хлеб, огурчики.
-Давай, Олег, выпьем за... Олега! За того Олега!
Выпили. Немного помолчали.
-А теперь давай за Базарова,  за Сергея Петровича.
И опять посидели молча. Думали каждый о своём. Но каждый из двух ставших такими немногословными мужчин ощущал одно настроение: завершено огромной важности дело. Дело, ради которого погибло столько хороших людей. Но сколько недобрых деяний ими предотвращено, сколько людей спасено от гибели, от унижения!
В углу горницы самая обычная лампочка мощностью в шестьдесят ватт освещала лик богородицы с младенцем на руках. Когда то бабушка зажигала лампадку у иконы работы неизвестного мастера девятнадцатого века и вечерами обращала свои просьбы к могущественному и вездесущему Богу, олицетворяющему всё то доброе и светлое, что живёт на земле. И молила его с твёрдой верой в то, что добро непременно восторжествует, а зло отступит во мрак, ожидая опять подходящего момента.
Сейчас эта богородица спокойно и как то даже умиротворённо взирала со своего высокого места на двух людей, отдыхающих после опасной и трудной работы. 
-Кстати, когда домой собираешься, Глеб, то бишь... Олег? Ведь теперь ты можешь вернуть себе имя, которое взял у друга?
-Зачем? Пусть всё будет так. Так как есть!
Олег на мгновение вспомнил как жил он все эти годы. Как бы за себя и как бы сверяясь с другом, задавая себе вопрос: а что в той или иной ситуации предпринял бы тот, настоящий Олег, как поступил бы он. Убитый друг стал как бы его второй половиной
-Дня через три надо обязательно ехать, - продолжил он. - Я готовлю к печати свою книгу, в которую вошли как переводы так и мои стихи, рассказы, эссе.
-Пригласишь на презентацию?
-Обязательно! Представлю всем гостям как любителя поэзии и крупного специалиста по борьбе с паразитами по совместительству...

...Пролетели незаметно два дня. В один из этих погожих дней сходили все втроём на Солоновский ручей, и даже Мишель искупалась в чистой, прозрачной, но уже прохладной воде, а потом долго не могла согреться. Олег растирал её припасённым махровым полотенцем, а она смеялась звонким смехом, от которого на листик кувшинки вылезла удивлённая лягушка, разглядела всех повнимательнее, да и убралась,  успокоенная, восвояси.
Вечер выдался на удивление тёплым, и решили напоследок посидеть у крыльца и попить чаю с испечёнными Олегом ватрушками. Для этого мужчины даже вынесли из дома небольшой столик и стулья.
Базаров рассказывал анекдоты, Олег не уступал ему.
-Ты не поверишь, Петрович, я в студенческие годы мог на спор подряд рассказать сто анекдотов.
-Ну почему не поверю, ты сейчас только про поручика Ржевского рассказал примерно с полсотни, - широко улыбаясь, отвечал ему Базаров, - вот  только нашей даме про поручика не все они понятны.
-Зато очень смешно про маленького малтчика Вовочку, - отреагировала Мишель, очаровательно улыбаясь.
Стемнело, но уходить не хотелось, такой тихий на удивление был вечер. Всё же Базаров откланялся. Занесли стол вдвоём, и он удалился, пожелав на прощание спокойной ночи.
-Давай на крыльце посидим как ты говоришь: чуть-чуть. Смотри, какая красивая луна! - предложила Мишель.
Где-то в глубине сада раздался какой-то неясный шум.
-Пацаны, наверное, за яблоками полезли, раньше их Джульбарс гонял, а теперь я пойду за него поработаю, отпугну сорванцов. Они не столько своруют, сколько веток наломают, - сказал Олег, удаляясь в глубину сада.
Мишель кивнула и стала смотреть на звёзды,  ярко сияющие на небе. Почти как дома. Легко нашла среди них ковш Большой Медведицы, стала искать и другие созвездия. Она так увлеклась, что и не заметила как к ней сзади из темноты, неслышно как кошка, подкралась и мгновенно захватила в жесткий обруч руками за шею такая хрупкая на вид блондинка. Мишель не успела даже вскрикнуть как упала замертво на тёплую землю.
Мишель уже не услышала дикий нечеловеческий крик Олега, обращённый то ли к равнодушно взирающим звёздам, то ли к людям и не видела как та самая блондинка, тут же в диком остервенении набросилась на него, нанеся два чудовищной силы удара рукой и ногой, от которых он согнулся пополам и тоже рухнул на землю. А она, подойдя сзади, уже было собиралась отработанным приёмом сокрушить его шейные позвонки, как вдруг обернулась на шум и тут же получила одну, две, три пули... всю обойму.
Базаров стрелял и стрелял. Ни одна из выпущенных им пуль не прошла мимо цели. Хотя первого же выстрела из «Макарова» было достаточно - ведь он попал в сердце!
Он бросился к Мишель, потом к Олегу и, повернув его осторожно, выдохнул:
-Жив!
Это означало: хоть одному из этих двух ставших такими близкими и дорогими людей, он успел помочь. Но лишь одному.
Базаров ещё несколько дней назад был убеждён: всё кончено. Разве мог он предположить, что Мишель, невинная и чистая, тоже станет жертвой жестокого противостояния, если бы он мог предвидеть, что та самая девушка, о существовании которой они лишь догадывались, нанесёт в диком исступлении мести свой последний, но невыразимо жестокий удар.
Олег застонал. Базаров услышал далёкую сирену милицейской машины, и посмотрел отчего-то на небо. Туда, куда смотрела в последние минуты своей жизни Мишель.
Там, в глубинах  бескрайней Вселенной, на далёких планетах, возможно кипела жизнь со своими непостижимыми для жителей Земли законами...
Но было ли кому-нибудь из этих гуманоидов так больно, как было сейчас этому немолодому человеку, стоящему с дымящимся ещё стволом табельного оружия у фруктового сада, продолжавшего источать волшебные и чарующие ароматы?