Вся броня поднялась, труженица АП-шка тоже. Вот это высотка. Весь тыл заехать не смог. Кто забрался: развернулись, расположились, стоят.
В целом неспокойно. Зима, дело под Новый год, грязища жуть, туманище – руки вытянутой не видно. Ели и пили что попало, - тыл со всем съедобным внизу остался. Ночью в караул офицер и два солдата (каждое подразделение охраняет себя само). И так изо дня в день.
Очередная проверка караула. Коля надевает кучу подштанников и свитеров, зимний камуфляж, бронежилет, боеприпасы, автомат, валенки с чулками от ОЗКа и идёт проверять «свою территорию». Всё спокойно. Точнее всё тихо, потому что не видно, всё равно, не зги. Под ногами чавкает грязь, она везде вообще и, в частности, в самых неожиданных местах: то огромная лепёшка обнаруживается на свитере под бушлатом, то на «потолке» в палатке, то на лбу, какого-нибудь, в целом чистого, лица. Коля вытер со лба бинтом (он всегда носил его в кармане) жирную кляксу грязи. И как-то обыденно подумалось: «Подпрыгивает она что ли»?
Вдруг, метрах в двух, сквозь ночь и матовую пелену тумана, видит чей-то силуэт. Приседает, таращит глаза и в эту же сторону ствол автомата, присматривается: «Вот елки зелёные, совсем заплутал, да это же туалет наш».
Точнее туалетом это только называлось. Солдаты (водители-срочники) выкопали яму, бросили две доски, вертикально вкопали четыре алюминиевые ручки от носилок (получились стойки) и накинули на них маскировочную сеть, которая тут же обледенела и обвисла. Получилось низко, тесно, скользко и неудобно, но другого места не найти, потому что вокруг враги и грязь. Но днём-то ходить туда ещё можно: светло, выскочил налегке из палатки, всё сделал и назад. А ночью, да ещё в экипировке, в кото-рой и наклониться-то трудно? Стоит Коля перед ним, смотрит на него и понимает, что именно туда и именно сейчас ему очень надо (тыл уже неделю внизу и эксперименты с питанием давали о себе знать). Делать нечего, тихо матерясь, пытаясь не извозится в грязи, вешает бронежилет и бушлат на одну стой-ку, автомат и боеприпасы на другую, в пикантной позе, задом вперёд стараясь ещё и не поскользнуться, продирается в обледенелую дыру, которая, по задумке, была входом. Весь этот процесс длиться никак не менее пяти минут. И вот цель пути достигнута. Николай с трудом разместился, всё самое трудное позади… но жизнь, вносит свои коррективы, и все его труды становятся напрасными.
В ту самую секунду когда, наконец, он на месте; вдруг прямо напротив сработала сигнальная мина. Искрой мысль: «Духи»! Ещё светились огни «сигналки», ещё был слышен её свист, ещё только ча-совые начали стрельбу частыми, короткими очередями, а Коля уже покинул вожделенное место, вылетел на улицу, полностью на ходу экипировался и «занял оборону» в ближайшем углублении местности.
Стрельба окончилась, не успев разгореться. Николай полежал, вслушиваясь в живой русский мат, чуть сдобренный короткими командами, отлепился от грязи, занял сидячее положение и длинно-длинно выругался…
На следующее утро он стирался и веселил желающих рассказами о ночных приключениях.
До сих пор вспоминать смешно…
Да, кстати, живот его больше ни разу не беспокоил.