Июль 2003 года был довольно тёплым. Горожане, которые не смогли уехать на море, заняли берега Финского залива, наслаждаясь солнечными жаркими днями.
Мне очень хотелось выбраться куда-нибудь за город, даже не для того, чтобы искупаться, а просто погулять по берегу в хорошей компании.
Однажды мне позвонила подруга, которая приехала из Оренбурга поступать в институт. Она поделилась со мной, что успешно сдала все экзамены и теперь хочет как-нибудь это отметить.
-Поехали кататься на лошадях! – предложила Оля.
Я с радостью согласилась - мы познакомились на одной из городских конюшен, поскольку очень любим этих удивительных животных.
Незадолго до звонка Ольги я открыла для себя хорошую конюшню с сильными спортивными, а значит, серьёзными лошадьми. Это КСК «Аргамак» в Старом Петергофе. Занятия стоят недорого, кони – ахалтекинцы, радушный хозяин, профессионал-конник – Владимир Соломонович Хиенкин.
Первый раз я приехала в «Аргамак» в начале апреля, когда ещё лежал снег и манеж был заледенелым. Тогда я любовалась лошадьми, которых выпустили гулять, помогла покормить их и впервые узнала, что такое АХАЛТЕКИНЦЫ.
Несмотря на трепетное уважение к этим сильным породистым животным, я предложила Ольге именно «Аргамак». Субботним жарким утром мы встретились на Балтийском вокзале и на автобусе поехали в Петродворец.
Как всегда, гостеприимный город встретил нас удивительно свежим воздухом. Несомненно, мы побродили по Верхнему Парку, немного отдохнули в кафе и пешком направились в «Аргамак». Через полчаса мы были на конюшне.
Владимир Соломонович поздоровался с нами, стал расспрашивать, где занимались раньше. Потом он куда-то ушёл, а мы стали рассматривать лошадей.
Маленькие девочки, лет по 10-12, крутились около нас, разговаривая между собой. Из их разговора мы узнали, что недавно родились два жеребёнка. Мы полюбовались на малышей, потом Владимир Соломонович позвал нас.
-Лена, Алексей, Ира, Оля, берите Хелвара, Ханым-Солтану и Ханым-Саят и езжайте на залив купаться. Только сначала я посмотрю, как вы умеете ездить без седла… - сказал он нам.
Мы переглянулись. Без седла я ездила только несколько раз, а садиться на ахалтекинскую красавицу, к тому же мать одного из жеребят, было боязно. Я несколько раз пыталась отшутиться, но такой шанс выпадает очень редко. В общем, мы с Ольгой переоделись, потом нам взнуздали лошадей, надели на них прочные кожаные ошейники, вывели в манеж.
Красавицу, которой хозяин доверил меня, звали Ханым-Солтан. Ханым-Саят приходилась ей сестрой и матерью второго малыша. Жеребят звали Бенгур и Бенгурион. Кроме того, нас сопровождали два жеребца. Шерсть Хелвара отливала на солнце золотом и медью. Второй жеребец был не менее красивым, но не таким спокойным. Казалось, он относился снисходительно к своему всаднику, который, судя по всему, побаивался коня, но постоянно играл с ним.
Владимир Соломонович предупредил меня, что Солтана отбивает задом, если при посадке задеть её круп.
-Села – и сразу высылай лошадь шагом! – сказал он.
Лена, которая потом села на Хелвара, подошла ко мне, мы приготовились, и… на счёте «три» я оказалась на спине Солтаны. Но не успела я даже тронуть лошадь, как она коротко взвизгнула и резко подбросила задом.
Как я удержалась на ней, до сих пор является для меня загадкой.
-Высылай шагом! – услышала я крик Владимира Соломоновича.
Я сделала то, что мне было велено, и вот она зашагала, нервно раздувая ноздри и поминутно оглядываясь на жеребят.
-Хорошо! – похвалил меня хозяин. – Главное – она почувствовала, что ты управляешь ею.
Я уселась окончательно, уже не опасаясь быть скинутой. Солтана оказалась очень удобной – с узкой тренированной спиной и очень мягкими аллюрами.
Мы разулись, аккуратно выехали из манежа и построились. Первым (головным) встал Хелвар, потом Солтана и Саятка , которая, как оказалось, полдороги норовила повернуть домой, и замыкал шествие второй жеребец. Жеребята прыгали рядом.
Сначала я не могла понять, зачем нужен плотный кожаный ошейник. С незнакомой лошадью всегда надо вести себя строже, и я крепко держала повод на такой длине, чтобы мне было удобно контролировать Солтану. Однако слово «купание» лошади понимали как прогулку, когда можно и пастись, и играть, и воспитывать малышей, и принимать природную ванну. Солтана не могла оторваться от вкусной сочной травы, постоянно останавливаясь и резко опуская голову. Я легко удерживалась, но руки очень уставали, поскольку повод был слишком коротким, а странный ошейник регулярно падал на уши лошади, заметно раздражая её.
Я иногда оглядывалась на Ольгу, наблюдая, как уверенно она справляется с Саяткой, которая приглядывала за жеребятами, порой резко останавливаясь, если они уносились далеко.
Живописная узкая тропинка шла под наклоном, иногда пропадая в зарослях крапивы, которая выросла до половины бока Солтаны. К счастью, она жгла ноги не очень сильно, поскольку лошади быстро проходили мимо коварного растения, но огромное количество слепней, которых они отгоняли, вздрагивая всей кожей, доставляло значительные неудобства. Заставляло поволноваться и то, что впереди было труднопреодолимое место – дорога с опасным для лошадей поворотом, поскольку машины показывались совсем близко от нашего переезда и сразу затормозить не могли.
Мне было интересно, как здесь поведут себя жеребята, которых взяли на прогулку впервые. Издалека услышав почти непрерывный шорох шин, они как по команде перестали резвиться и кусать друг друга, устремившись к матерям. Две маленькие девочки встали на дороге, размахивая флажками, заставив автомобилистов остановиться и пропустить коней. Малыши прижались к бокам кобыл и пряли ушами. К счастью, никто не испугал коней гудком, и дорогу мы переехали благополучно.
После переезда трава стала ещё выше. Мы ехали с остановками мимо частных огородов, убирая ноги от крапивы и отгоняя надоевших слепней. Солтана вела себя хорошо, жевала траву, но после того, как ошейник скатился по тонкой шее и повис на поводе, Лена с удивлением посмотрела на меня и сказала спокойно:
-Она сейчас на него наступит…
Я заставила лошадь поднять голову, после нескольких попыток вернула ошейник на место и стала придерживать его рукой. Открылось истинное предназначение этой части амуниции. Солтане было совершенно неважно, кто на ней едет. Я дала знать, что справлюсь с ней, и она, думаю, даже потеряла ко мне интерес. Это облегчило задачу, поскольку я обрела свободу действий и крепко держалась коленями, одной рукой придерживая свободный повод, а другой – ошейник. Теперь он перестал скатываться ей на уши, и мне стало намного спокойнее.
Но вот впереди показалась сверкающая сталь воды, подкрашенная голубым золотом – мы почти добрались до залива! Лошади пошли быстрее, почувствовали дразнящий запах и даже не столь яростно жевали высокую траву.
Осталось последнее серьезное препятствие – к пляжу надо было спускаться по довольно крутой дорожке. Солтана дёрнулась в сторону, не увидев жеребят, пропустила Саятку и пошла вниз только тогда, когда я решительнее направила её на спуск. Мне пришлось почти лечь ей на спину, и я мысленно умоляла Солтану не отбить задом на этом сложном месте. Но мне удалось выровняться сразу, как только мы оказались на пляже, и лошадь, следуя за танцующим жеребцом, охотно вошла в тёплую воду. Немного побродив по мелководью, она, глядя на Сагиба, который стоял в радуге брызг, принялась взбивать ногой воду. Я тут же вымокла. Она была очень довольна, всё время оглядывалась на меня, а вот жеребят Солтана выпустила из виду.
Через минуту случился некоторый переполох. Дело в том, что малыши, словно сговорившись, с двух сторон подобрались к второму сопровождающему нас жеребцу, который не заметил их, и одновременно укусили его за ляжки. Тот взвился на дыбы, сбросив в воду своего седока, но подоспевшие девочки схватили его за повод. Юноша не рискнул ехать дальше и предпочёл повернуть к конюшне.
А испуганные такой реакцией маленькие разбойники забились в густой камыш, и Солтана крутилась на одном месте, не желая идти дальше, пока не удостоверилась, что с малышами всё в порядке. Наконец наши помощницы выловили жеребят в тростнике, потом одна девочка взяла Солтану и повела вглубь. Она громко отфыркивалась от попавшей в нос воды, но шла, изредка оглядываясь на жеребят.
Когда вода стала доходить ей до живота, красавица разглядела ушедшего далеко вперёд Хелвара и пошла быстрее, разрезая тёплую воду, но это не мешало мне усидеть на ней. Отгоняя слепней, она взмахнула хвостом и случайно попала по моей спине! Признаться, от неожиданности из глаз посыпались искры, после чего я попросила её вести себя хорошо. На том и поладили.
Лошади шли по знакомой натоптанной тропинке, поскольку каменистое дно Финского залива в районе Старого Петергофа не очень подходит для их купания. Я попыталась заставить Солтану то, что хотелось мне, а не только ей – покружить в неглубокой воде. Но стоило лошади отойти от тропы, как она стала спотыкаться, и мы вернулись после небольшого вольта.
Тем временем нас догнали жеребята. Они высоко подпрыгивали в воде, убеждённые, что могут идти по дну хоть на край света. Но вот один из них не смог достать ногами дно, испуганно забился и поплыл!!! Вскоре его примеру последовал и второй жеребёнок. Девочки были в восторге. Малыши чихали и отфыркивались, прогоняя попавшую в нос воду, потом сын Солтаны (Бенгур) подплыл к ней и попытался положить голову ей на круп, но мать прогнала его. Жеребёнок обогнул её и гордо поплыл рядом.
Вскоре мы догнали Хелвара, ушедшего далеко от кобыл, и решили возвращаться. Назад лошади шли быстрее, и даже удалось проехаться рысью. А когда мы выехали на берег, лошадь встряхнула головой, прогоняя слепня, и тихонько пошла дальше, жадно срывая сочную траву. Вдруг Ольга, которая к этому времени заставила Ханым-Саят выйти на пляж, крикнула мне:
-Осторожно!
Я остановила Солтану, не понимая, в чём причина её тревоги, и наконец заметила, что уздечка почти слетела и держалась на одном ухе. Малейшее резкое движение – и я останусь на свободной лошади. Подобная перспектива мне очень не понравилась, хотя в первые секунды я стала подумывать о том, не пора ли мне спрыгнуть с неё!
Оля подъехала поближе, кружась вокруг Солтаны, потом поставила Саятку перед ней, чтобы она не рванулась вперёд. Я заставила Солтану встать в красивую стоечку, сильно подобрала повод, дрожащей рукой дотянулась до опасно свисающего ремня и поправила уздечку. После этого эпизода лошади спокойно пошли дальше.
Мы дождались Хелвара, который не торопился выходить из воды, пропустили жеребца вперёд и поехали к конюшне. Жеребята так же крутились неподалёку.
Хелвар решил немного размяться, пробежал рысью около трёхсот метров, здорово оторвался от нас, а когда приблизился к шоссе, громко позвал кобыл. Те подняли головы от травы. Только я успела покороче подобрать поводья и слегка коснуться шенкелем боков Солтаны, она пошла широкой пружинистой, но очень мягкой рысью.
Догнав жеребца, мы все вместе шагом переехали через дорогу и опять же рысью направились к конюшне. Немного не доезжая до неё, лошади притормозили и снова переключились на траву, понимая, что осталось совсем немного времени. Домой им возвращаться не хотелось.
Наконец жеребята первыми ворвались в манеж, взрослые не торопясь подошли к конюшне и сами остановились. Владимир Соломонович встречал нас.
-Как вам мои красавицы? – спросил он, когда мы спрыгнули с лошадей и девочки увели их в прохладную конюшню.
Надо ли говорить о том, что мы были в восторге?!.
***
С тех пор прошло семь лет... "Аргамак" существует и поныне. Только опустел... Хиенкины покинули этот мир... Тем не менее, жизнь продолжается, и клуб жив. Я люблю приезжать в "Аргамак", очень люблю. И люди, и кони — я не представляю себя без них.
«Аргамак»… Просто конный клуб в Старом Петергофе… А для кого-то — вся жизнь. Для кого-то — всего частичка жизни. Для кого-то — может, всего час или два, проведённые в обществе лошадей, ахалтекинцев и не только. Кто-то жил и живёт на конюшне. Но для каждого — это часть Души, часть сердца, заветный уголок.
«Аргамак» — это слёзы от обидных и неожиданных падений, это крепкие объятия и одобряющие слова любимого тренера после удачных тренировок, репетиций и выступлений, это и конные походы в Ропшу, и купание лошадей в Финском заливе, овации «Кадрили» и «Аланке», «Венгерской почте» и мастерам джигитовки. Это люди и кони, это слава четы Хиенкиных, основателей и организаторов «Аргамака». Владимир Соломонович, Ирина Владимировна… Эти люди всегда будут с нами, несмотря ни на что.
«Аргамак» — это призовые места на скачках, это радость побед и гастроли в Москве. Это настоящая крепкая сплочённая семья. Это прекрасный коллектив, это восхитительные ахалтекинцы. Это и кони других пород, но за их непринадлежность к конной элите их любят не меньше. Это и собаки, и кошки, и птицы. Словом, «Аргамак» — это целый мир…
А с чего всё начиналось? С 11-ти лошадей, которых Хиенкины привезли из жаркой солнечной Туркмении. Хелвар, Гала, Гахрыман, Сульгун, Алгуш, Менгли, Багдагуль, Гезель, Карагёз, Блондинка, Гульрух.
Ирина Владимировна писала о «хождении за текинцами»в своей книге, которая так и не вышла. А слова, посвященные Ахалтекинцам, стали настоящим гимном этим великолепным лошадям:
"Когда природа создала
В какой-то вдохновенный миг
Змеи, гепарда и орла единый сплав,
Тогда возник, Текинец, ты!
Чей взор глубок,
Как будто помнит Митридата,
Чья шея трепетный поток
Живого серебра и злата.
Чей ровен шаг, слегка звеня
Камнями древнего убранства...
Коня! Пол-царства за коня!
Но... где достойные пол-царства?!"
Ах, «Аргамак»… Друзья, кони, все события, происходящие в этом клубе, никогда не оставляли никого равнодушным. И меня тоже. Я счастлива, что целых восемь лет знала Владимира Соломоновича и Ирину Владимировну, с которыми всегда с огромным удовольствием общалась и с которыми можно было поговорить почти обо всём. Мне будет очень не хватать вас, дорогие люди. Всё произошедшее задело меня сильнее, чем можно было бы предположить… Но жизнь продолжается. Мы с вами.
18.09.2010.