Раскачивание вагона и перестук колёс успокаивал. Со всех сторон доносилось сонное посапывание моих старых друзей, они же группа Люмен, в которой я играю. Ноги Тэма свешивались сверху. Всё предрасполагало к хорошему сну. Я уже давно привык к отдыху в вагонах поездов дальнего следования. Как же! За последний год нам приходилось ездить в Москву много раз, а это, немного-немало 27 часов. Но мне не спалось. Что-то тревожило душу. Не дом, не девчонки, у которых будет проходить квартирник. «Наверное предстоящие концерты…- подумал я, - А может быть та девчонка, которая мне пишет письма? Я же её никогда не видел вживую. По рассказам она ничего, смешная такая. Не знаю. Вряд ли…ну симпатичная, но это же только фотография…в жизни, наверняка у неё много забот и занятий. Тем более она – спортсменка, а мне они никогда не нравились. Нет, что-то не то. Скорей всего снова болит живот. Точно! Как-то долго доходило…У меня болит живот и поэтому в мою голову лезут всякие бредни». Дэн заворочался во сне, как бы подтверждая мои мысли. «Не люблю спать на нижней полке! Почему у них никогда ничего не болит? Может потому, что они курят? А если и мне попробовать? Вдруг всё пройдёт…» - с этой мыслью я взял из пачки Тэма сигарету и вышел в тамбур. Свежий воздух и ветер. Поезд нёсся на полной скорости к столице. А за окном мелькали маленькие деревушки с редкими фонарями. Проехали переезд и свет ещё одного ночного светилы ударил по глазам. Зажёг сигарету, сделал первую затяжку и тут же закашлялся. «Как они могут так травить свой организм?» - подумал я и выбросил никотиновую отраву. Вернувшись в купе, я отдался усталости и заснул. А снилось мне маленькое существо, которое требовало защиты. Нет, оно не требовало, просто выглядело очень несчастным. Его голубые глаза были полны слёз. Мне захотелось его взять на руки и погладить. Но что-то мешало. Как только я к нему подошёл, оно исчезло. Вдруг появилась какая-то знакомая девушка и, твердя что-то о Карабашке (опять эта девчонка!), провела ногтями по моему животу. Проснулся я с дикой резью в животе. Кто-то очень хорошо устроился на моей ноге. Открыв глаза, я понял, что все уже завтракают. Отпихнув Женьку (именно он уселся на мою конечность!) я уселся на полке, обхватив руками живот. Таблетки только немного облегчили мои страдания. И опять я вспомнил о Баше. Она лежала в больнице как раз тогда, когда мы играли на Чартовой Дюжине. «Тока она отравилась…или что-то с горлом? Тьфу ты! Опять о ней думаю! Так, всё! Хватит…» Поезд прибыл без опоздания. На вокзале нас встретил новый директор. Классный мужик! Долго извинялся, что не даёт нам отдохнуть с поезда. Но мы, уставшие, но довольные, всё равно поехали в офис «Нашего радио». Дали два интервью. Одно совместно, а второе отдельно. Развлекая себя не правильным надеванием наушников и просто шутками-анекдотами, мы не заметили, как пролетел день. За работой живот как-то успокоился, но, видимо, чтобы потом ударить с двойной силой. Еле успели приехать к назначенному времени. Мы с Женькой остались настраивать гитары, а Тэм решил спуститься вниз, где уже происходил сбор денег за кварт. Не успел он вернуться, как в квартиру ворвались первые «зрители». Громко дыша и разговаривая, они разделись и прошли в гостиную, где собственно и должно было проходить основное действо…Приглядевшись, я узнал Статью и (!!!) Башу. В живом исполнении этот человечек был гораздо привлекательнее. Не застеснявшись, она сразу подошла ко мне и протянула руку для знакомства. Я был так рад, что проигнорировав рукопожатие, обнял её и Статью, дабы не обидеть. Потом подошла Саша и посмотрела на меня ТАК, как умеет смотреть только она. И я отпрянул. Перекинувшись несколькими словами со Светильниками, я решил продолжать настраивать гитару, краем глаза наблюдая за поведением Баши. Она познакомилась с Женькой и Дэном. Глаза Джона как-то странно зажглись и я понял, что он был рад знакомству не меньше меня. А народ потихоньку наполнял комнату. Прибыли и остальные Светильники. Много знакомых лиц радовало. Мне нравится играть для знакомой публики, потому что знаешь их любовь и их реакцию на творчество группы. Им не страшно показывать новый материал. Не страшно ошибиться в аккордах, хотя это как-то стыдно. А живот всё болел. Я это только заметил, когда начал играть. Музыка летела из-под пальцев, как горный ручеёк со скалы. Не хотелось огорчать «зрителей» плохой игрой и своим выражением лица. И я улыбался… Рядом со мной сидела пьяная Саша и облокачивалась на мою ногу. Не скажу, что было удобно, ну да ладно. Я человек добрый…))) Не смотря на мой больной желудок (я всё-таки понял, что у меня болит!), я чувствовал прилив сил. Обычно я смотрю на людей, когда играю. Вглядываюсь в лица…и это заставляет меня забыться…отточенные на репетициях мелодии вылетают сами, как будто от меня не зависят…а тут…я в основном смотрел на свои пальцы, зажимающие аккорды, пытаясь сконцентрироваться. Изредка, со страхом и интересом, я поглядывал на Башу и Статью. Как будто первоклассник на любимую, но строгую, учительницу. Иногда ловил её взгляд. Её лицо искрилось счастьем. Она была счастлива, и я был счастлив. Её глаза мне кого-то напоминали. На песне «Три пути» до меня вдруг дошло! Я чуть не бросил гитару от удивления! Эти глаза мне накануне снились. Глаза того беззащитного грустного существа… улыбка снова появилась на моём лице и я посмотрел на Юкку, как бы делясь своей догадкой. Она встретила мои глаза своим строгим взглядом. Перерыв. Хотелось подойти к Баше и поговорить с ней. А она ушла курить. «Э-эх, - подумал я, - наверно это единственный её недостаток» - раздавая автографы думал я. Перерыв пролетел очень быстро. И снова музыка, снова её счастливое лицо, искрящееся добром. Такого человека я видел впервые! «А она чем-то похожа на меня…»
Кончается кварт и я вижу в её глазах удивление. Как будто исчезло чудо. После громких аплодисментов, я удалился в туалет. Просидел я там достаточно долго, гадая дождётся она меня или нет. Выглядываю и вижу её. «Дождалась!» - подумал я. Написал ей поздравление (у неё был день рожденья на днях) и нарисовал солнышко. Обнял её, чтобы сфотографироваться. «И фигура хорошая! – подумал я, - точно возьму в жёны!» Усмехнувшись про себя, я с ней попрощался. Было очень грустно с ней прощаться. Я словно чувствовал, что не надо было её отпускать... Но нам предстоял ещё долгий вечер. Мы уезжали в Питер в ту ночь. Играя на кварте там, я чувствовал, что что-то не хватает. Не хватало её глаз, излучающих Свет и добро. Чувствовалась прозрачность публики. Я снова мог смотреть в лица людей. Тока теперь это был не просто взгляд, а поиск. Чего? Не знаю.
Отыграв в Питере кварт и сольник, мы поехали домой. Так как прямого поезда «Питер – Уфа» нет, пришлось ехать через Москву. Ночью я долго думал, какова вероятность того, что она будет встречать своих друзей-Светильников на вокзале. Убедив себя в бесполезности этих мыслей, я заснул. Мы приехали рано утром. Зевая и потягиваясь мы еле выползли на перрон. Холодно и отрезвляюще. Оглянувшись, я увидел, что к нам приближается компания Светильников, которая ездила к нам на концерт. И…Баша! Она была в кепке и с сильно уставшим выражением лица. Но её улыбка! Она всё равно искрилась тем самым добром…
Они с нами простояли все три часа до поезда. Мы веселились, так пытаясь взбодриться. Она и Юля всё время держались в стороне, разговаривая в основном с Женей. Наш обычно молчаливый басист всё время шутил и разговаривал с представителями московского ф\к. Я тоже что-то им рассказывал и они смеялись. Её смех согревал лучше чая. Я не мог её обидеть и я это чувствовал. Чувствовал в ней хорошего человека. Мне с трудом удалось её уговорить пойти выпить чаю. Её походка…всё в ней было идеально для меня. Даже воспоминания притупились при взгляде на Башу. Мысли о ней перебивали всё. Я снова почувствовал, что в этом мире стоит жить. Жить ради неё. Пока Баши не было, я понял, что ей нравлюсь. Или мне хотелось в это верить…
Между нами набралось много общего. Например мы оба любим грушевый сок.
Эти три часа пролетели незаметно. Но вот, поезд подан, вещи занесены и последний перекур перед долгой дорогой домой. Странно, но мне первый раз не хотелось покидать этот сумасшедший город…
Прощание. Я её обнял. Затаив дыхание, я вдыхал аромат её тела. Я почувствовал, что лечу со скалы в море. Такое же ощущение…Очень захотелось поцеловать её губы. Но я сдержался и позволил себе только чмок в щёку. Её губы коснулись моей щеки и вдохнули «аромат» не мытого после концерта тела. Мне стало стыдно. Но я не хотел выпускать её из объятий. Она пожелала счастливого пути и пошла по направлению к метро. А мы… залезли в вагон и стали активно махать оставшемся старым знакомым Мэри, Монтёру и Артисту. Тут появилась Саша и тоже замахала нам в след. По её глазам было видно, что она о чём-то догадывается. Но мне было всё равно. Первый раз за многие месяцы меня отпустили печальные мысли. Поезд отъехал от вокзала достаточно далеко. Наши поглощали пищу, а я смотрел в окно, пытаясь перебороть себя. Покушали и легли спать. Я на своей любимой верхней полке. Лежу и думаю о ней и о родственниках и друзьях, ждущих меня в родном городе. Я чуял в воздухе какую-то перемену. Мне было горько расставаться с ней, оставлять Башу одну… «Думать – вредное занятие!» - подумал я и закрыл глаза, чтобы вновь увидеть это грустное существо во сне. Но на это раз приласкать его и погладить по мягкой шёрстке…