Сколько раз говорил себе - не ходи на лед! Устанешь как черт потом с неделю будешь отходить.
Холодно на льду. И что ты там не видел?
-У пингвинов только-только вылупились птенцы.
-Хороший прогноз дают - полный штиль часа три - можно будет в эхо поиграть с айсбергами.
-И главное - требуется страховка метеоролога - он будет делать "ледовый разрез".
Это меня Леня-аэролог искушает сходить на лед. У него выходной день сегодня.
Бывалый Нилыч буркнул себе под нос:
-Лучше не ходить, на льду всякое может быть...
Нилыч меня отговаривает так. Осторожничает. Нам вечером еще вместе зонд пускать предстоит.
-Поберегся бы, есть кому подстраховать.
-Нилыч, у меня для трех пусков все готово и трижды перепроверено. Прошу - благослови!
Благословил - идем на лед!
Получаем инструктаж. Главное - возвращаться только втроем.
На лед одного-двух человек не пускают. Были случаи, когда люди уходили... домой.
Случается такой психоз, когда человек видит звезды на горизонте, а принимает их за сигнальные огни
на мачтах рыбацких судов. Собирается тщательно. Ракеты, шоколад, спирт. Уходит в тихую погоду потом
только шапку его и находят. Бывалые помнят и другие психозы.
Что у человека на уме - никто не знает.
Втроем разом потерять рассудок считается маловероятным.
В вахтенном журнале расписались - отвечаем друг за друга и, подгоняемые слабеющим стоковым ветром,
вперед по льду на север, прочь от берегов шестого континента.
Даже не верится - идем в сторону родного дома... Это каким-то чудным образом придает сил.
Однако, врач предупреждал - старайтесь не думать об этом - сбивайте друг у друга эту тему.
Зимой берега Антарктиды обмерзают льдом толщиной 6-8 метров на 300 км.
Минуем колонии императорских пингвинов - 7км. Уходим как можно дальше, сколько сил хватит.
Сверлим лед. Измеряем его толщину и обратно в обсерваторию.
Вроде все просто - к вечернему выпуску радиозонда должны уложиться.
В колонии можно поснимать на фото. Поиграть с эхом.
Складной буравчик для льда похож на рыбацкий. Как метеоролог будет сверлить 6-8 метров льда,
это больше, чем две квартиры с потолка до пола. Откуда силы возьмет - мне любопытно посмотреть.
Небольшой ветер, метров пять семь в секунду, подгоняет нас в спину. Идем поначалу легко - только ноги выбрасываем.Однако не заладилось. Замерз затвор в фотоаппарате и двух снимков в колонии сделать не удалось.
Крик в сторону айсберга возвращается жутковатым эхом. Эхо возвращается через 10 секунд, да так громко,
а вокруг ни кого. Еще кто-то грозно ругается ? Оборачиваемся - это уже от другой ледяной горы пришло эхо.
Механики провожали, предупреждали:
- Вы только матом не ругайтесь, а то такое эхо вернется и беду накличете.
Вот не послушались - теперь не по себе как-то.
Станция уже видна едва различимой черной точкой на белой скатерти, а кругом, сколько хватает зрения, белая
ровная чистая гладь льда. В жизни не видел таких просторов. В голове процессор не успевает обсчитывать такие размеры. Заблудиться вполне реально.
Скроется солнце - пропадут тени, немного пурги - потеряем из вида черную точку-обсерваторию - куда идти?
-Ты пришел. Ложись на лед. Отдыхай! Нам надо еще вперед пройти - меньше лед скребсти.
Это мне говорит бывалый метеоролог - Мишин Алексей. Вот для чего третий был нужен.
Живая страховка будет лежать черной меткой и ждать конца ледового разреза?!
-Поглядывай на станцию, не теряй ее из виду. Начнет пропадать - кричи в нашу сторону или дай ракету.
Отдыхать - не сверлить шестиметровый лед - охотно соглашаюсь.
Лежу. А вот и штиль. Какая тут тишина наступает!
Ветра нет, деревьев, травы нет, рыбы подо льдом - сами знаете - шуметь некому.
Слышу сердце свое - стучит как будильник всеми колесиками. Слышу целую гамму звуков.
Вот воздух в легкие врывается как ветер в пещеру.
Потом скрип мышц. Жидкость, кровь верно, с писком начинает просачиваться и вдруг водопадом с бульканьем проливается.
Потом что-то хлопком закрывается и все повторяется.
Ребята на горизонте размером с головку спички уже, верно, начали свое бурение.
Лежу и облизываюсь. Пить страшно хочется.
Вот дурень дал таки себя уговорить.
Не зря мне Нилыч говорил - лучше иметь твердый шанкр, чем мягкий характер.
А в кают-компании компот всегда стоит в огромной кастрюле - пей сколько хочешь.
Эх, как бы я сейчас ведро компота выпил. Только подумал подо мной, что-то громко треснуло и с хрустом развернулось...
Лед? Нет это во мне хрустит да так громко.
Но, что это?
Хруст полиэтиленовой пленки напоминает. Прислушиваюсь.
Это точно во мне какой-то зверь медленно сворачивается.
Успокоился. Опять подумал про компот - тот же звук и тот же хруст! Да, это мой желудок, гад, на мои мысли реагирует!
Вот здорово как слышно то хорошо на льду.
Точно это был желудок. Он очень быстро с хрустом разворачивался и неохотно сжимался обратно.
Стоило в красках вообразить компот, вспомнить его вкус - даже писк впрыска желез был отчетливо слышен.
Я так увлекся, что не сразу услышал посторонние звуки - это ребята закончили работу и уже подходили ко мне.
И вот они подходят ко мне, а я им предлагаю лечь на лед и подумать про компот...а потом....Как они перепугались!
Как они меня стали уговаривать в два голоса не сходить с ума.
Стали вместе поднимать меня на ноги, умолять глотнуть коньяку, своими ножками идти, перечислять прелести жизни...
-Да, бросьте ребята!
Что Вы меня поднимаете? Я нормальный, я в стробах!
-Голубчик, опомнись! Хлебни вот... Нам тебя не донести!
-Я в порядке!
А вот Вы прилягте на лед. Отдышитесь и подумайте про компот...
Очень интересно узнать, что у Вас внутри будет?!
У меня знаете такой хруст, такая музыка внутри играет! Все механизмы слышно!
Еще больше ужаса в их глазах вижу.
Пока мы друг друга уговаривали, ветер задул. Его, словно, включил кто-то.
Тут не до экспериментов со слухом стало. Ноги надо уносить.
Встал я и, несколько обиженный на товарищей, пошел на радость им своими ногами.
Вернулись вовремя. Сделали выпуск вечернего радиозонда.
Ужинали вместе, но молча.
Спрашиваю:
-Ребята, ну как Вы могли подумать на меня, что я рехнулся?
-Напугал ты их. Компот, в конце туннеля! - вмешался Нилыч.
-Желудок послушай! Они тебя едва размяли, минус сорок на льду! Ты, чать, замерзал.