От автора: В своём фантастическом рассказе я попробовала провести параллель между событиями 1099 года и сегодняшними реалиями, тем, что будет лихорадить мир ближайшие годы. Ринальдо и Армида - герои поэмы "Освобождённый Иерусалим" итальянского поэта Т.Тассо ( 1544 - 1595). Поэма посвящена первому Крестовому походу, завершившемуся захватом Иерусалима в 1099 и установлением христианского царства. Армида, красавица-колдунья, была послана Сатаной (поддержкой которого заручились сарацины), чтобы сокрушить крестоносцев силой своих чар. Она ненавидела Ринальдо и хотела отомстить ему за то, что он спас своих товарищей, которых она, подобно Цирцее, превратила в монстров. Однако, покорённая красотой Ринальдо, Армида влюбляется в него и уносит в свои зачарованные сады.
Мне кажется, что история, сделав свой виток по спирали, пришла через 1000 лет на ту же точку, спиралью выше. Теперь, Амида - генетик из Дамаска, Рональдо - латинос.
By the author: In my fantastic novel I tended to draw parallels between the events of 1099 and nowadays realia- something that is going to send the world into a fever during the years to come. Rinaldo and Armidah are the protagonists of the poem 'Jerusalem Delivered' by an italian poet named T. Tasso ( 1544 – 1595). The poem is dedicated to the First Crusade that resulted in the capture of Jerusalem and the establishment of the Cristian reign. Armida , the attractively beautiful witch, was sent by the Devil ( the support of which was achieved by the Saracens) to demolish the Crusaders with the magic power of her spell. She hated Rinaldo and tried to take revenge on him for having rescued the friends of his that she'd converted into monsters like Circaea did. However, Armidah, conquered by Rinaldo's beauty, falls in love with him and takes him to her spellbound gardens.
It seems to me that having made a round of the spiral , in a tsousand years' time our history has reached to the same point of it only with an exception- this time it's one round above. Now we encounter the protagonists newly- Amidah as a geneticist from Damascus and Ronaldo as a Hispano American.
2099 год...
Аудиенция была назначена на два часа. Ровно без десяти два к самым ажурным воротам самого большого в мире поместья с собственным озером и замком подъехали самые чёрные и лакированные лимузины. Вышедших из них мужчин в чёрных костюмах ждали и проводили в самый настоящий тронный зал – и у мультимиллиардеров бывают маленькие слабости. Ровно в два двери за троном раскрылись, и появился хозяин, занявший своё место на троне.
– Я слушаю вас, господа.
– Господин Сатар, наш народ, сыном которого являетесь и Вы, уже десятилетия повержен на колени внешней силой, против которой мы бессильны. Мы – не хозяева на нашей собственной земле и её богатств, нам назначают президентов и министров, которых мы потом одобряем на выборах, разыгрывая по нотам наших завоевателей фарс, который они называют «властью народа».
– Наша вера и культура расстоптана. Нашу молодёжь, умело играя на слабостях человеческой натуры, поголовно развращают и превращают в похотливый безвольный скот, называя это победой свободы над предрассудками и отсталыми традициями. Лучшие наши молодые мужчины погибают в неравной борьбе, не оставляя потомства, а девушки, которые не успели стать их жёнами – вынуждены за кусок хлеба прислуживать их убийцам как те сочтут нужным.
– Ещё несколько лет – и родится новое поколение, которое забудет родной язык и уже совершенно искренне будет верить в обокраших и ввергнувших их в нищету и разврат демагогов.
– Что же могу сделать я, если весь народ не может справиться? – Сатар резко встал со своего места и тяжело задышал. – Я – вместе с ним на коленях в своём замке на своём троне.
Его гости молчали. Самый молодой их них сказал:
– Помогите нам найти Амиду.
Сатар бросил на него недобрый холодный взгляд:
– Кто это?
Присутствующие переглянулись между собой. Ответить отважился только тот, кто назвал это имя.
– Она родилась двадцать семь лет назад в Дамаске. С трёх лет она читала, писала и излечивала людей простым прикосновением. В двенадцать лет она закончила школу и блестяще сдала экзамены в университет по химии и биологии, но не проучилась там и дня. Её с семьёй пригласили на Запад якобы для того, чтобы она получила лучшее образование. Но никто больше никогда не видел ни её, ни её родных. Ходят слухи, что Амида стала пленницей у одного умного человека, который за счёт её таланта стал миллиардером. Она ведь может создать всё – от косметики до генетического оружия, она может даже превратить человека в безмозглого урода.
Сатар рассмеялся:
– Сказка наших дней. Мужчины, неспособные изгнать захватчиков ищут колдунью, которая своим колдовством уничтожит их врагов.
– Иногда одна женщина может сделать то, что не может целая армия, – чеканя каждое слово сказал теперь самый старший из гостей. – А почти каждая блестящая военная победа обеспечивается простым предательством. Чаще – за деньги, но иногда из-за женщины. Что же касается Амиды – это не миф. И кто бы не стоял за ней, должен понять, что пришёл момент, когда мы все – дети одного народа – должны отдать всё во имя спасения нашей цивилизации.
У Сатара на щеках заходили желваки. Все знали о его «нейтралитете». Бизнес и деньги – это были его религия, его идеалы, его ВСЁ. Или он очень хотел, чтобы все так думали.
– Я готов дать столько денег, сколько пожелаете.
– Господин Сатар, наши деньги, как и мы все – под жёстким контролем наших врагов. Нам нужно оружие, которое им неподконтрольно, потому что это оружие – женщина, плоть от плоти нашей земли, и рождённая, возможно, для этой священной миссии. Нам нужна Амида.
Сатар как будто разом постарел на десять лет:
– Вы не представляете, о чём просите.
– Возможно. Но мы точно знаем, зачем мы об этом просим.
Сатар вернулся на свой трон и с прежним хладнокровием промолвил:
– Я выполню вашу просьбу. Амида будет найдена. А уж как там всё обернётся – оправдаются ли ваши ожидания или нет – будет зависеть уже не от меня.
Гости не могли скрыть своей радости:
– Спасибо. Это всё, что нам было нужно.
Они ушли. Сатар остался неподвижно сидеть на троне. Ему было так больно, как бывает больно человеку, который уверенно прошагал по прямой дороге длинный путь в уверенности, что эта дорога приведёт его в прекрасный сад, и вдруг с размаху налетает на незамеченную издали преграду, не только разбившую в кровь его голову, но и уничтожившую мечту.
Его дорога началась пятнадцать лет назад, с той минуты, когда он, ассистируя своему профессору на вступительных экзаменах по биологии, увидел в первый раз Амиду. И понял, это – его шанс ворваться в мировую элиту бизнеса, реализовав свои непомерные амбиции. Очень быстро он привязал к себе девочку, которая подпав под его обаяние, слушалась его во всём, не ставя ни во что отца и мать. Те, впрочем, вполне довольствовались деньгами, которые начала зарабатывать их дочь, и не вмешивались в её дела, справедливо полагая, что это не их ума дело.
Когда Амиде исполнилось восемнадцать лет и она принесла Сатару первый миллиард, он её соблазнил. Нет, это он сделал не из похоти. Он хорошо знал, как гениальность оборачивается сумасшедствием. Сатар консультировался по этому вопросу с лучшими специалистами, и поступил в соответствии с их рекомендациями. Разумеется, и речи не могло быть, чтобы доверить это чужому. Талантливый человек во всём талантлив – Амида превратилась в восхитительную женщину, в которой всё прекрасно.
И вот, в сорок лет, находясь на вершине своего могущества, Сатар понял: единственное, что важно на самом деле – это женщина, которую ты любишь. Он влюбился в ту, которую вылепил сам, как скульптор, вложивший в своё творение свои представления о совершенстве. И именно сейчас, когда, казалось, остался всего один шаг до Эдема, ему преградили дорогу люди в чёрном. И самое страшное – они были правы. И он, как сын своего народа, должен отдать единственное, что по-настоящему дорого для него.
Сатар вызвал пилота, и под вопросительным взглядом того занял место пассажира.
– В Южную Усадьбу, – последовало короткое распоряжение.
Уже один факт, что Сатар не захотел управлять вертолётом сам, а он обожал летать, говорил о том, насколько он взволнован. Его волнение сразу же заметила Амида, но у неё была потрясающая новость, которую нужно было рассказать, вернее показать немедленно.
– Пойдём, пойдём скорее. Я сделала невероятное.
Она смеялась звонким счастливым смехом, даже в эту минуту полного самозабвения не растягивая губы во всю ширь, как он её учил.
– Вот, посмотри, кто это?
– Поросята.
– Да, сегодня это – поросята. А неделю назад это были крысы. Вот, посмотри, на их лапки. Я крыс превратила в свиней, как Цирцея.
– Как Цирцея, – мрачно повторил Сатар.– Ты назвала именно это имя, а ведь у нашего народа такой богатый фольклор, мифы, герои и волшебницы. В твоём родном Дамаске жила колдунья Армида, которая тоже превращала людей в монстров. Но мы такие западноориентированные.
– Ты упрекаешь меня за то, что сделал сам. Ты вывез меня на Запад, где я получила образование под чужим именем на чужом языке, который теперь стал для меня родным. И в этом я не виновата.
– У меня не было выбора. Ты должна была получить лучшее образование, и мы как и тысячи попались в очень тонко и хитро расставленные на протяжении сотен лет сети поляризации. Это когда самые талантливые покидают родную землю за лучшим образованием, работой, просто образом жизни, – и никогда не возвращаются, потому что мутируют на чужой земле, перестают быть такими, какими родились, так и не став теми, которых рождает сама чужая земля. Но их потомство уже уверенно пускает новые корни, безжалостно выкидывая прогнившие старые.
– Ты никогда об этом не говорил.
– Это не значит, что я об этом не думал. Поэтому я и не захотел, чтобы у нас здесь родились дети. Даже нам сейчас так трудно возвращаться, родной воздух кажется отравленным и трудно им дышать, очень трудно. Но если пройти через ломку возвращения, есть шанс на выздоровление и возрождение.
Амида почувствовала, что это за этими словами стоит самое серьёзное решение и с нехорошим предчувствием положила поросёнка, которого теребила за ушки, обратно в стеклянный ящик.
Сатар подошёл к ящикам с поросятами и произнёс:
– Амида, час назад у меня были...
– Я знаю, – резко сказала Амида. – Что им было нужно?
– Им нужна была ты.
– Зачем?
Сатар взял поросёнка на руки и ласково погладил его крысячьи лапки. Потом внимательно посмотрел на Амиду.
– Нет! Никогда! – закричала Амида.
Сатар подошёл к ней и крепко обнял. Он целовал её в губы, шею, глаза, целовал горячо, ненасытно, как целуют любимых перед прощанием. Амида разом сникла:
– Ты хочешь, чтобы я уехала?
– Амида, моя девочка, с этой минуты закончилось время, когда ты делала, что хотел я. Теперь ты будешь делать, что хочешь ты. Ты выросла. Ты – очень красивая, очень умная, очень богатая женщина. Я спокойно отпускаю тебя в большую Жизнь. Прими решение сама. Как сочтёшь нужным. И я приму это решение, каким бы оно ни было.
Амида крепко обняла его, из глаз её полились слёзы, но на губах заиграла улыбка, слабая поначалу.
– Наконец-то, я увижу свой родной Дамаск, – и улыбнулась спокойно и уверенно, как может улыбаться только сильный и свободный человек.
Родного Дамаска Амиде увидеть не довелось. Её ждали в другом месте. Ждали с нетерпением и надеждой.
– Ты – наша дочь и госпожа, – говорили ей старики, целуя в лоб.
– Ты – наша сестра и госпожа, – говорили ей молодые, в почтении опуская голову.
Иногда Амиде всё это казалось страшным сном: и это поклонение, и обязательство, которое она взяла на себя. Казалось, сейчас она проснётся – и снова увидит свою любимую лабораторию, где она занималась безобидными исследованиями, чудесное поместье, Сатара. Но нет, воздух, которым ей приходилось дышать, дышать с трудом, ясно указывал ей на явь. На действительность, где шла жестокая борьба за выживание, от которой нельзя было спрятаться даже за тридевять земель в уютном европейском поместье.
И когда после мучительной ночи, Амида распорядилась предоставить в её распоряжение пленных врагов для опытов – она поняла, что прежняя Амида умерла. Это была цена, которую теперь пришлось платить ей, как дочери своего народа за его освобождение. И она заплатила, как все остальные в войне, которую не они начали.
К ней в подпольную лабораторию привезли десять человек, с мешками на головах, в которых были прорези для глаз и рта – Амида знала, стоит ей увидеть их лица, и она сломается.
Каждому из них было отведено отдельное помещение вроде бокса. Первым был лётчикс бомбардировщика, который совершенно безнаказанно выжигал «дружеским огнём» жилые кварталы и бомбоубежища с женщинами и детьми.
– Вы никогда не сожалели, что выбрали такую работу? – спросила его Амида, отведя в сторону руку со шприцем.
– Приказы надо выполнять, даже если они преступные и несправедливые, –последовал ответ.
– Золотые слова, – согласилась Амида, – и я тоже выполню преступный и несправедливый приказ.
И она сделала укол.
Войдя в следующий бокс, она с удивлением обнаружила там женщину. По наивности Амида подумала, что та – либо медсестра, либо – из «обслуживающего персонала» и уже решила отправить её назад, проследив до самого Красного Креста, из простого любопытства завязав с ней разговор. Амиду окатила такая чёрная ненависть профессионала-убийцы, цинизм и низость, до какой не опустится ни один мужчина.
– Твоё место на мусорной свалке в образе уличной суки, – процедила сквозь зубы Амида, воткнув шприц, – и я буду не я, если ты там не окажешься.
Она хладнокровно опустила до конца поршень шприца, не обращая уже никакого внимания на звериные рычания и хрипы, пока двое её помощников с трудом удерживали существо, давным-давно потерявшее человеческий облик.
Вечером, взглянув на себя в зеркало, Амида содрогнулась, встретившись с мутным и пустым взглядом своего отражения. И с ужасом осознала, что вполне может скатиться на тот же самый путь, на котором оказалась сегодняшняя женщина из бокса. И закончить так же. Она выпила снотворное, чтобы проснуться утром и продолжить свою работу.
Она теперь пила снотворное каждый день и не смотрела на себя в зеркало. Но работа шла вперёд. И об этом знали те, кому знать было не надо.
Однажды утром, проснувшись, Амида обнаружила страшный беспорядок у себя в комнате. Выйдя в коридор, она увидела распластанного на заляпанном кровью полу незнакомца, трупы своих охранников, одетых в чужой камуфляж «гостей».
– Эти шакалы прислали сюда группу захвата, – сказал офицер безопасности. – Они сумели проникнуть к нам на базу, освободили пленников и скрылись. Этих мы задержали в вашей комнате. Двое, которые мертвы, были у дверей. А этот, сидел около вас и целовал ваше лицо своим грязным ртом.
Он пнул ботинком того по голове.
– Мы бы отнеслись к нему с уважением, как к воину, но за своё кощунство он не просто умрёт, а ... подохнет кастратом.
– Я думаю, что имею право отомстить сама. Отдайте его мне, – сказала Амида тоном, не допускающим возражений.
Офицер молча склонил голову:
– Да, госпожа. Но после того, как мы его допросим.
– Моя личная просьба – не причиняйте ему вреда, чтобы не испортить мне чистоту экспериментов. А вообще-то, мы должны быть им благодарны за услугу, которую они нам оказали, забрав с собой пленных. Те были уже законченными уродами и я поддерживала их в спокойном состоянии специальными препаратами. Их действие закончится в полдень, – и эти чудовища растерзают своих. А наши охранники уже отомщены трупами нападавших.
– Я прослежу за всем лично и сдам его вам через пару дней, – ответил офицер.
Амида подошла к лежавшему на полу головой вниз врагу:
– Как вас зовут?
Тот повернул к ней лицо и обдал Амиду чистой синевой раскрытых глаз:
– Рональдо, моя красавица.
И улыбнулся ей разбитыми в кровь губами.
– Есть разговор, Рональдо, – тяжело опустил ему на плечо руку офицер безопасности, – ты сам пойдёшь или мне тебя понести на руках?
– Сам.
Рональдо поднялся, стряхивая с себя руку офицера. Они были одного роста, оба широкоплечие, красивые – могли бы быть друзьми, – подумала Амида, глядя им вслед. Как легко ненавидеть врагов всех вместе и когда их не видно, и как трудно, когда он один стоит перед тобой со связанными руками.
Вечером Амида принимала поздравления в связи со своим профессиональным успехом. К ним попала плёнка, на которой была снята встреча освобождённых пленников с братьями по оружию. Всё было хорошо – начальники, пыжась от удачно проведённой под их личным руководством операции говорили о победе своей доктрины во всём мире вообще и в проведённой военной операции в частности (об убитом и пленённом, разумеется, не вспомнили), об очередном уроке для тех, кто не любит их доктрину и мешает её распространению, цепляясь за какую-то собсвенную национальную независимость и гордость. Говорили, как у них водится, со слезами на глазах от собственного красноречия. Остальные хлопали в ладоши и тоже плакали от воодушевления.
Кровавый финал представления открыла женщина, которую Амида обещала отправить на мусорную свалку. Она неожиданным прыжком набросилась на говорившего, повалила его на пол и перекусила ему горло. Кровавый хаос был завершён автоматными очередями, уложившими всех без разбора, как штабеля дров.
Враги были все вместе и были далеко, поэтому Амида радовалась вместе со всеми. К тому же, эти же самые начальники хотели «нейтрализовать» её. И она избежала «нейтрализации» благодаря латинскому романтизму Рональдо, который не смогли убить ни достижения «продвинутой» поп-культуры, ни война. Она оценила его поступок, вначале как человек, а потом, как женщина.
«Кощунство» Рональдо охватило её счастьем, какое она не испытала никогда до сих пор, даже в свои самые лучшие минуты с Сатаром. Счастьем, удвоенным оттого, что пришло в самое тяжёлое время в её жизни, и дало бы ей силы свернуть с пути, в конце которого только кровь, мрак и пустота.
Ей, которой подарил свою любовь, возможно, лучший из мужчин, всегда не хватало легкомысленной улыбки, адресованной ей как просто красивой девушке, которую собираются снять на одну ночь. Между ней и Сатаром всегда были деньги. Амида знала – он от неё никуда не денется, будет ублажать её и любить по её правилам, но не потому что покорён её женскими чарами.
И её это тяготило , - ей хотелось нравиться мужчине просто потому, что красива. Хотелось, чтобы мужчина говорил ей «моя госпожа» только потому, что любит, а не поклоняется её таланту, положению, возможностям.
В эту ночь Амида заснула без снотворного, она просто забыла о таблетках. А утром она снова провела перед зеркалом целый час, прихорашиваясь и напевая себе под нос.
Она напевала, когда готовила ампулы, – вовсе не обязательно отвечать на бомбы бомбами, тем более, когда нет в твоём распоряжении ни бомб, ни самолётов. Ответный удар может быть неадекватным, но в десять раз более поражающим. «Ампулы Амиды», как восхищённо прозвали их солдаты её армии, просто распылялись в воздухе вместе с триллионами бактерий, которые оседая в лёгких безошибочно определяли врагов и превращали их в уродов.
В стане врага началась паника, которую только услиливали меры по защите. Они боялись снимать костюмы с наивысшей степенью защиты и противогазы, даже для того, чтобы поесть. И стали по-другому думать и говорить.
Амида сделала своё дело. Она подготовила себе замену и теперь хотела жить, скрытой отo всех и только для себя. Хотела женского счастья : детей, мужа, дом.
Рональдо всё это время был рядом с ней. Для всех – как пленник. Амида не хотела менять его статус, чтобы он мог с чистой душой вернуться к своим, не запятнав себя ничем. Амида слишком любила его, чтобы лишить его этой возможности. Кроме того, она боялась деформации чувств. Ведь она влюбилась в офицера вражеской армии, а что будет с их чувствами, если он станет просто перебежчиком, – пусть не из желания спасти свою шкуру, а из-за любви к ней. Сможет ли она любить его в новом качестве, тем более, когда он потеряет самостоятельность и будет зависеть от неё и морально и материально, осознавая, что в статусе военнопленного был более независим.
Их любовь, – тайная, безнадёжная, красивая до поры до времени, которая помогла им сохранить душу, могла теперь отравить им жизнь.
Они расстались. Рональдо через Красный Крест вернулся на родину, где его давно никто не ждал. Но так было надо. Всё же так было лучше. Честнее. Лучше вернуться на родину, где тебя никто не ждёт, чем остаться с бывшими её врагами, – даже если родина была с ними неправа, – и служить им верой и правдой.
Про Амиду опять никто ничего не знал. О ней, о её дальнейшей жизни складывались мифы, легенды, песни и сказки. Но в одном люди были уверены – если будет нужно, Амида найдётся сама, и за ней не надо будет отправляться в чужие земли.