По следам произведения Виктора Ганчара «Почему мы любим женщин»
http://www.proza.ru:8004/2003/02/19-44
Эпиграф.
Цитата из автора (Виктора Ганчара) из обсуждений под авторским текстом -
«речь вовсе не об идеалах! и даже не столько о женщинах, сколько об особенностях мужской психики в применении к его (мужчины) тактильным ощущениям
вы же знаете, что бывают случаи, когда в руках мужчины оказывается не женщина и даже не человек вовсе... :)
для мужчин владение чем-либо означает две вещи: держать это в руках и, по возможности, вступить с этим в сексуальную связь (иногда и воображаемую, типа - да 2222 я этот балет!)
оттого наверное русский мат используется людьми как правило для утверждения собственного превосходства над оппонентом или вообще... колёсами Камаза :-)
секс, в том числе и косвенный секс - мат, как проявление высшей степени обладания, владения, распоряжения и т.п.»
Какой интересный поворот темы!
1.Разделение секса и любви.
Понимаю и принимаю. Как воспитанные люди здороваются и пожимают друг другу руки (невзирая на отсутствие горячих чувств), встречаясь в местах общего пользования (не только в тех!…;-))) ), так и воспитанные мужчина и женщина (возможны варианты группировок элементов системы!..;-))) ) при определенных ситуациях и наличия катализатора (!) вступают в реакцию. Красота реакции (эстетическая составляющая – вспоминаю эффектные химические опыты) зависит от ингридиентов!…)) “Секс с ним (ней) был великолепен!» – вполне расхожая фраза.
Но! Наверное не будем спорить о космических эффектах при совпадении ситуации, катализатора и … того Нечта (!), которое (ах!) обзывается каждым на свой вкус и лад?! Секс в любви. Любовь в сексе. Что это? Возможно – смерть личности и индивидуальности! Возможно – бессмертие!
Природа мудра, и смешон тот, кто хочет встать НАД ней. Можно только встать рядом, пытаясь понять и осознать. Мужчине наряду со всеми первичными и вторичными половыми признаками присвоена обязанность быть предельно конкретным и действующим на рефлекторном уровне представителем Хомо Сапиенс просто для выполнения главной задачи (которую ставит перед ним Природа) - появления новых особей того вида, к которому он принадлежит. Природа и принуждает его к вещественному, грубофизическому обладанию окружающими предметами. Принуждает, при этом обещая конфетку - даря чувство удовольствия. Степень положительного переживания ощущения отражает важность процессов. Продолжение рода – сверхважная задача! Степень удовольствия – высшая! С усложнением мыслительного аппарата и развитием сознания и осознания человеком самого себя как нечто более высокое (вот только с какой точки зрения?), чем представитель животного мира, начинаются сбои системы. В дело вмешиваются чересчур эфемерные субстанции – такие как мораль, долг, нравственность, верность, и – наконец – Любовь! И то, что было таким простым и легко достижимым («брать руками»), становится окруженным какими-то почти массонскими тайнами! Хорошо это или не очень? А кто бы ещё знал! Смотря для чего! Для сублимирования эмоций нового человека в виде попыток овеществить то, что бродит и бурлит в чем-то странном, на котором наляпан ярлык: «душа»! - «руками не трогать!», конечно – хорошо! Овеществление – вот как раз эти наши робкие (иногда довольно наглые!!) косноязычные песенки. Не важно – с рифмой или без. Главное – из глубин этой самой образовавшейся субстанции – души! Но если индивидуальность человека не достигла того уровня, когда это возможно (занятие этой самой графоманией в лучшем смысле этого слова), то мы имеем счастье лицезреть то самое «мурло» (да простит мне моя душа тургеневской женщины такие термины!), которое и «ложит» на всех и вся в состоянии фрустрации от невозможности выполнения предназначенного гормонами и генами!
2.Мат и с чем его едят.
Очень интересна интерпретация автора использования мата, как суррогата имения (от глагола «иметь») всего того, что недоступно индивидууму (проще – мужчине) по каким-то объективным причинам для непосредственного обладания.
Пожалуй, я соглашусь с этой трактовкой. Но именно как суррогат, не как высшая степень обладания!
Именно при суррогатном владении человек ощущает ущербность (чаще даже не понимая, чего же ему не хватает, например, в акте использования женских особей, предоставляющих услуги особого сорта).
И на помощь приходит слово. Слово, которое становится действием (пусть и виртуальным). Сказав, всего-навсего сказав, повесив ярлык на неосуществленное действие «я имею твою мать таким-то и таким-то нестандартным способом», наше «Я» видимо раздражает (само себе – уже почти самоудовлетворение) нервные окончания, которые посылают сигнал, попадающий именно в тот самый крохотный центр в мозге, который отвечает за переживание чувства удовольствия = наслаждения (абсолютно дилетантски и на память пытаюсь описать опыты Павлова!) Но суррогат каким-то образом оценивается центральной нервной системой как что-то недоделанное (как кстати здесь было бы что-то из арсенала ненормативных выражений!), неполноценное, не создающее ощущения победителя. Вот в этом-то и вся двусмысленность мата! Двусмысленность его существования. Имитация обладания! Подделка! Оттого и такая яростная! Оттого и так трудно искоренимая! Усилий для осуществления обладания не надо – ни физических, ни интеллектуальных, ни душевных! Изрёк пароль, птичье слово, код – и ты в стае! В – стаде! Мы с тобой одной крови…
Не хочу быть с такой кровью! Лучше пусть будет бескровье!
3.Мат, секс, любовь.
Секс без любви. Любовь без секса. Любовь и секс. Всё имеет право на существование. Одно не имеет
– подделка! Особенно если эту подделку навязывают другому! Для меня такая подделка – мат, как бы его взахлёб не защищали и не превозносили. Как устное творчество – Бога ради! В частушках бывает очень на месте….)) Но как способ общения между людьми и тем паче как замена слов, обозначающих какие-то чрезвычайно сильные эмоциональные переживания – нет!
Между прочим всё это относится не только к мужскому населению, но и к не менее прекрасной второй его (населения) половине!…;-))
Лирическое завершение.
Мы, мужчины, хотим женщину! Хотим практически все и практически одинаково.
Мы говорим вам об этом, милые женщины, не с целью оскорбить, а с целью объяснить!
И когда мы, мужчины, подходим к женщине, протягиваем к ней руки и говорим - «пойдём!», то мы обращаемся к Женщине! К той Женщине, которая как символ, как воздух, как жизнь. И так же, как жизнь и воздух принадлежат нам, так и Женщина в своей женской сути, конечно же, должна принадлежать нам, мужчинам!
А мы, женщины, хотим вас, мужчин! Хотим тоже все и все почти одинаково. Отдаваясь во власть ваших рук, мы шепчем – «Господин! Ты - мой господин! Я - твоя раба! Я - твоя прохладная вода и обжигающий ветер пустыни! Я - твой закат с кровавыми простынями! И твой рассвет с туманными надеждами!»…:))
...Кстати у Джека Лондона есть такая полуфантастическая вещь - «Межзвездный скиталец». Там очень красиво и мудро об этом сказано.
Так что главное в нашей жизни – использовать слова для установления общего, а не для демонстрации отличия. Мне так кажется. И если мужчинам приятно нас трогать и если именно благодаря этому они становятся мужественнее, благороднее, нежнее и … понятнее самим себе, то – мы всегда рядом!
Без комплексов, без ханжества, без рефлексии и … с чувством юмора!…;))
Удачи вам, наши Мужчины!
Не могу удержаться и привожу цитату из «Межзвездного скитальца».
Кто добрался до этого места, тот будет вознагражден, надеюсь…;-))
Джек Лондон
Межзвездный скиталец ( The star rover ) 1915
“ … История человека – это история любви к женщине. Всегда, в десятках тысяч моих жизней и образов, я любил ее, я люблю ее и сейчас. Сны мои полны женщиной, мои фантазии наяву, с чего бы не начинались, всегда приводят меня к женщине. Нет спасенья от нее – от вечной, сверкающей, великолепной фигуры женщины!
Не заблуждайтесь! Я, как и все поколения философов до меня, знаю цену женщине, ее слабости, ее подлости, ее бесчестности, ее гнусности, ее прикованности к земле и ее глазам, никогда не видящим звезд. Но – и этот вечный неопровержимый факт остается – ноги ее прекрасны, ее руки и грудь – рай, очарование ее сильнее всего, что когда-либо ослепляло мужчин, и как полюс притягивает магнитную стрелку, так и женщина – хочешь не хочешь – притягивает к себе мужчину.
Женщина заставила меня смеяться над смертью, расстоянием, презирать усталость и сон, из любви к женщине я убивал мужчин, многих мужчин, или купал нашу свадьбу в их горячей крови, или смывал ею пятно благоволения женщины к другому. Я шел на бесчестие, изменял своим товарищам и звездам ради женщины – ради себя вернее, так я желал ее. Я лежал в колосьях ячменя, томясь желанием, только для того, чтобы видеть, как она пройдет мимо, и утолить свое зрение ее чудесной раскачивающейся походкой, видом ее развевающихся волос, черных как ночь, или темных, или льняных, или отливающих золотом в лучах солнца.
Ибо женщина прекрасна для мужчины! Она сладость для его уст, она аромат для его ноздрей. Она огонь в его крови, голос ее выше всякой музыки для его ушей, она может потрясти его душу, непоколебимо стоящую в присутствии титанов света и тьмы. Смотря на звезды, блуждая по далеким воображаемым небесам, человек охотно отводит женщине место на небесах в виде Валькирии или Гурии, ибо он не представляет себе небес без нее. И меч на поле битвы поет не так сладко, как женщина поет мужчине одним своим смехом в лунном сиянии, или любовными всхлипываниями в сумраке ночи, или покачивающейся походкой под солнцем, когда он, с закружившейся от желания головой, лежит в траве и смотрит на нее.
Я умирал от любви. Я умирал за любовь. О, я знаю, в этом нет ничего нового. Часто, очень часто в своем длительном прошлом отдавал я жизнь, и честь, и власть за любовь. Мужчина отличен от женщины. Она льнет к непосредственому и знает только насущные потребности. Мы знаем честь, которая выше ее чести, и гордость, которая выше самых фантастических грез ее гордости. Глаза наши видят далеко, видят звезды, глаза женщины не видят ничего дальше твердой земли под ее ногами, груди любовника на ее груди и здорового младенца на ее руке. И все же – такова уж алхимия веков – женщина волшебно действует на наши грезы. Женщина, как верно говорят любовники, дороже всего мира. И это правильно, иначе мужчина не был бы мужчиной, бойцом и завоевателем, прокладывающим свой кровавый путь по трупам более слабых существ, - ибо не будь мужчина любовником, царственным любовником, он никогда не мог бы сделаться царственным бойцом. Лучше всего мы деремся, и лучше всего умираем, и лучше всего живем за то, что мы любим.
Этот единый мужчина воплощен во мне. Я вижу мои многочисленные “я”, составившие меня. И вечно я вижу женщину, многих женщин, создавших меня и погубивших меня, любивших меня и любимых мною.
Спокойно обсуждая все это, я прихожу к выводу, что величайшей вещью в жизни, во всех жизнях, моей и всех людей, была женщина, и есть женщина, и будет женщина, доколе звезды движутся в небе и небеса изменяются в вечном течении. Превыше наших трудов и усилий, превыше игры воображения и изобретательности, битв, созерцания звезд и Тайны – превыше всего этого была женщина.
Даже когда она фальшиво пела мне песни, и влекла мои ноги к неподвижной земле, и отводила мои глаза, созерцающие звезды, к земле, заставляя глядеть на нее, - она, хранительница жизни, мать земная, дарила мне лучшие мои дни и ночи и всю полноту лет. Даже Тайну я представлял себе в ее образе, и вычерчивая карту звезд, ее фигуру я поместил на небе.
Все мои труды и изобретения приводили к ней: все мои мечты и грезы видели ее в конце. Для нее добыл я огонь. Для нее, не сознавая этого, я вбивал кол в яму, чтобы ловить зверей, укрощал коней, убивал мамонта и гнал свои стада северных оленей к югу, отступая перед надвигающимися ледниками. Для нее я жал дикий рис и сеял ячмень, пшеницу и рожь.
За нее и за потомство, которое она должна была родить по своему образу, я умирал на вершинах деревьев и выдерживал долгие осады в пещерах и на глинобитных стенах. Для нее я поместил на небе двенадцать знаков Зодиака. Ей я поклонялся, склонившись перед десятью камнями из нефрита и обожествляя их как фазы подвижничества, как десять лунных месяцев пред тайной рождения.
Всегда женщину тянуло к земле, как куропатку, выхаживающую птенцов, всегда моя бродячая натура сбивала меня на блестящие пути, и всегда мои звездные тропинки возвращали меня к ней, к вечной фигуре женщины, единственной женщины, объятия которой так мне были нужны, что в них я забывал о звездах.
Ради нее я совершал одиссеи, всходил на горы, пересекал пустыни, ради нее я был первым на охоте и первым в сражении, и ради нее и для нее я пел песни о подвигах, совершенных мною. Все экстазы жизни и все восторги принадлежали мне, и ради нее. И вот в конце могу сказать, что я не знал более сладкого и глубокого безумия, чем какое испытывал, утопая и забываясь в ароматных волнах ее волос.
И вот я сижу в своей камере, мухи жужжат в сонное летнее предвечерье, и я знаю, что сроку мне осталось немного. Скоро, скоро наденут на меня рубаху без ворота… Но умолкни, сердце! Дух бессмертен. После тьмы я опять оживу, и опять будут женщины! Грядущее приготовило для меня милых женщин в тех жизнях, которые мне еще предстоит прожить. И хотя звезды текут и небеса лгут, но вечной остается женщина – блестящая, вечная, единственная женщина, - как и я, под всеми масками и злоключениями своими, остаюсь единственным мужчиной, ее другом и супругом… “
Перечитываю и понимаю, как по-детски звучат МОИ слова. Но – они звучат. И пусть слышны только тем, кто рядом. Но - они есть… И слова, и те, кто рядом…