- Что? Кризис? Опять? - Она уморительно всплеснула ручками и уставилась своими близорукими глазёнками на озабоченного дядьку, того самого, к которому по первости никак не могла привыкнуть. Время от времени этот дядька возникал в её Мужчине, однако за последний месяц он явно зачастил, как к себе на работу. После этих посещений любимый становился ещё более угрюмым, мрачным, хмурым, сравнимым разве что - с дождливым небом за окошком. И вскоре занудный дядька остался в ёё Мужчине насовсем, изменив до неузнаваемости его лицо, мировосприятие и ощущения. Он вытеснил своей убогой серенькой оболочкой розовощекого мальчишку, и на смену открытой детской улыбке пришла тонкая нитка плотно сжатых синих губ. С этого момента она жила с незнакомцем, наглухо застёгнутым и недосягаемым, чувствуя себя никчёмной посторонней. Дядька уволился с работы, просиживал безвылазно в квартире, не шёл на контакт, много курил и всё время был поглощён какими-то внутренними разбирательствами с самим собой. В таком состоянии он проводил большую часть суток, правда, иногда...
Иногда бесцветные глаза дядьки случайно останавливались на её фигуре, и при этом, лицо его странным образом менялось - губы растягивались в подобие улыбки (интересно, это была радость при виде её или всё-таки релаксация лицевых нервов?) А глаза, его глаза, по-прежнему были непроницаемыми, глухо зашоренными, отстранёнными и чужими...
"Не ново" - только и думала она, усаживаясь в кресло по соседству. А иногда предпринимала совсем уж смелые попытки: устраивалась уютной кошкой на его коленях, сопела мокрым носом в его горячую ладонь - всё ещё надеясь увидеть своего любимого.
И такое перемещение действительно лёгким облачком оседало на ресницах дядьки, но потом улетело безвозвратно…
Как она могла привыкнуть к этому? Когда в её памяти жили совсем другие воспоминания:
то время, когда его глаза - парочка тёмных и влажных черносливин, внедрялись к ней прямо в подсознание и долго и цепко держали всю её безвольную оболочку. Те мгновения, когда он бессовестным образом запрокидывал её податливое тело и бил ударами всё дальше и глубже, доходя до самого сердца. Это был он, такой, как есть - н а с т о я щ и й. И даже, когда меркло сознание, и вместе с влагой он уходил из её тела, прихватывая заодно и её душу - он всё ещё был самим собой, был рядом с ней….
А сейчас - только дядька - пародия на мужчину, которого она знала…
Горькая пародия – как явность…