Среди сослуживцев и прочего личного состава Витя был известен под кличкой "Потерянный".
Кто первым назвал Витю Потерянным, - оставалось неизвестным. Кличка возникла как-то сама собой, без привязки к какому-нибудь заметному событию. Казалось, что Витя прибыл для прохождения службы уже с этой кличкой. Впрочем, чего только в армии не бывает…
Стригся Витя крайне редко, поэтому фуражка едва держалась на его шевелюре. Выражение лица имел невозмутимое, и, впав в меланхолию, напрочь переставал реагировать на любые внешние раздражители.
Когда в части кипела работа, и все были заняты делом "по самое не могу", – любимым номером Вити было сбежать с порученного участка. Напоминая пса, усердно метящего свою территорию, беглый Витя начинал озабоченно прохаживаться по гравийным дорожкам военного городка. Вид у прогуливающегося Вити был донельзя целеустремленный: он шел слегка ссутулившись, широким размашистым шагом, по-наполеоновски заложив руку за отворот шинели. Со стороны казалось, что лейтенант Витя спешит куда-то с крайне ответственным заданием.
Иллюзия быстро рассеивалась. Обнаружив, что гравий перестал похрустывать, а под ногами возник отмытый до невообразимой чистоты асфальт, Витя останавливался. Возмущенно бормотал себе под нос нечто невразумительное, затем выполнял четкий разворот кругом, и возобновлял движение. В противоположенном конце дорожки ситуация повторялась.
"Мотать круги" таким экстравагантным образом Витя мог часами. Впрочем, направление движения он периодически менял, сворачивая на ответвляющиеся справа или слева дорожки.
Иногда его путь проходил за учебным корпусом, и тогда вид внезапно появившегося из-за угла лейтенанта вносил сумятицу в стайки отлучившихся перекурить молодых солдат. Они судорожно прятали в рукава шинелей недокуренные сигаретки, и напряженно застывали, ожидая выволочки.
Напрасно шептали те, кто уже был в курсе, что это Потерянный, и бояться нечего.
И только когда отрешенно-серьезный Витя проносился как Летучий Голландец мимо, – напряжение спадало. Но ощущение потусторонности происходящего еще долго не покидало молодых солдат.
Однажды молодой солдатик из Витиного взвода стоял по каким-то своим солдатским делам возле караульного городка. Возникнув из-за угла, стремительным похрустывающим шагом к нему стал приближаться Витя. Остекленевшие глаза лейтенанта недвусмысленно указывали, что Витя в очередной раз впал в прогулочный транс.
Солдатик посторонился, пропуская отца-командира, и, когда Витя поравнялся с ним, рывком приложил ладонь к срезу косо сидящей пилотки и восторженным воробьиным дискантом выдал:
- Здравия желаю, товарищ лейтенант!
Эффект живо напомнил детскую игру, в которой после слов "… морская фигура замри!" – все играющие замирают в самых живописных позах.
Витя застыл на полушаге. С поднятой в стремительном броске правой ногой. С правой рукой за отворотом шинели. Если бы не ветерок, изредка хлопавший полами Витиной шинели и качавший ветки ближайших деревьев, то представшая картина напоминала бы цветную стереофотографию.
Солдат от такого результата своей фразы буквально опешил.
Несколько томительных секунд Витя оставался в этом неудобном положении. Затем его правая нога вернулась на шаг назад и, нащупав твердь, утвердилась на спрессованном мелком гравии. Витя, не вынимая руки из недр шинели, рывками, в два приема, повернул голову направо.
Его взгляд несколько раз тщетно попытался сфокусироваться на солдате… Бездна не отпустила. Однако какая-то, сохранившая восприятие реальности, часть Витиного сознания сработала, и он тусклым голосом спросил:
- Закурить есть?
- Нет…, - растерянно ответил воин, и впал в окончательный ступор.
Для внятности повествования и разъяснения сложившейся ситуации будет не лишним пояснить три момента:
Во-первых, привычки травить легкие никотином молодой солдат еще не приобрел. О чем, на его глазах, не далее как вчера, лейтенант Витя своей недрогнувшей рукой сделал соответствующую запись в журнале бесед.
Во-вторых, отец-командир проигнорировал приветствие своего подчиненного. А отвечать на воинское приветствие – это не столько воинский этикет и требование уставов, сколько рефлекс. Причем весьма и весьма стойкий. А отсутствие рефлексов у человека в форме бывает только тогда, когда он покойник.
В-третьих, никогда, ни при каких обстоятельствах, уважающий себя офицер не станет "стрелять" у нищего солдата сигаретку, тем паче у солдата-первогодка.
Не дождавшийся сигаретки Витя продолжать диалог не стал. Он в два приема привел голову в исходное положение, видоискатель сфокусировался на центре гравийной дорожки, в окружающем ментальном пространстве что-то ощутимо щелкнуло, и прогуливающийся Витя возобновил прерванное движение.
- Чего ты? – толкнул в бок продолжающего пребывать в ступоре солдата подошедший товарищ.
Тот, очнувшись, пожал плечами. Покачал головой, неопределенно улыбнулся, мотнул подбородком в сторону удаляющегося лейтенанта, и восторженно прошептал:
- Потерянный!…
18.05.2004