Танец смерти
Прост и страшен,
Но пока не пробил час,
За грехи всех жизней наших
Время смут карает нас!
АРИЯ
ГЛАВА 1
ОТРЯД
Вечно угрюмый ветер северных земель повторял и повторял попытки пробиться под своды небольшого дома, где испокон веков жили волшебники. Так, впрочем, говорили только старцы на Великом Базаре, несмотря на то, что это было отнюдь не так.
Черные тучи в который раз сошлись над Вечным Городом, предвещая начало темного ливня, во время которого весьма нежелательно находиться на улице Города. И если ты потеряешь осторожность, если темный ливень застанет тебя во тьме серых улиц – никогда более не бывать тебе дома и лежать в теплой кроватке, обнимая свою женушку.
Лишь маги могли находиться под темным дождем. Возможно, их спасало то, что они владели волшебством, а может и то, что волшебники в каком-то роде братья и сестры Мага, из-за которого теперь гибнет этот некогда прекрасный мир.
Гибнут даже Города, которые, казалось, переживут и большие напасти и беды, раз пережили Великую Бурю. Бурю, которая заставила людей отказаться от волшебства на долгие годы, Бурю, которая смогла соединить многие народы, даже таких вечных противников, как гномы и орки. Буря разрушила многие уклады нормальной жизни, не позволив миру обрести оружие от внешних бед.
Гибнут леса, населенные всевозможными чудовищами, пришедшими из Внешних Сфер. Буря открыла им дорогу в мир, Буря и Маг, вызвавший ее. Человек, из-за которого теперь страдает весь мир, человек, по ошибке богов наделенный силами Тьмы – именно этот человек, имя которого безвозвратно утеряно в сумраке веков, именно Маг вызвал Бурю, преследуя свои, неведомые теперь никому цели.
Многое осталось за пределами Городов-крепостей, что являлись единственной надежной опоры мира – прекрасные леса эльфов, величественные подземные дворцы гномов, знаменитые и потерянные навсегда галереи орков… Замки волшебников, пытавшихся по глупости своей противостоять Буре. И которая обратила их в пепел, не обращая внимания на голые камни.
Буре нужна была плоть.
Немногие выжили во тьме первых веков Черной эры, когда солнце годами не выглядывало из-за плотной пелены серых туч, приносящих с собой темные дожди и иные «прелести» из наследства Бури. И несмотря на гордость гномов, на самомнение эльфов и презрение орков; несмотря на многочисленные распри в мире именно крепости людей оказались самой надежной защитой от внешней тьмы Черной эры.
Люди, орки, гномы, эльфы… Всего четыре расы выжили во тьме Бури, четыре расы из множества, населявших некогда светлый и прекрасный мир. Мир, который со скоростью северного ветра Алых Гор, стремился к пропасти и гибели. И никому не было под силу предотвратить это.
…Ветер северных земель несколько минут пытался спрятаться от темного ливня в доме волшебника, но, словно осознав бессмысленность своих попыток, покорно улегся у порога, словно старый, но верный хозяину пес.
Тяжелые серые капли падали на землю подобно эльфийским стрелам Древнего Мира. Мира, который никогда не вернется, мира, о котором помнят лишь единицы; мира, о котором ходят легенды. Множество сказок порождает туман за стенами Городов – что за ними, в подземельях гномов хранятся огромные сокровища и богатства, что в древних дворцах эльфов остались летописи старых эпох, что галерея орков уцелела в Буре и теперь ждет неведомого путника, чтобы зажечь свои знаменитые Белые Огни, осветив величественные залы древних пещер, незатронутых временем и тьмою…
Но все это было сказками и легендами, в которых не было ни доли правды. Там, в кажущемся вечно спокойным тумане, жили создания, страшнее которых быть не может. Монстры, пришедшие из земель хаоса и Внешних Сфер, твари и ужасы блуждали по земле в поиске пищи. И горе человеку, отважившемуся выйти за пределы Городов – его ждала мучительная участь – быть раздавленным в ужасных челюстях монстров. Паукольвы, нособрюхи, костегрызы, лапоножи, серокрысы, жукодухи… Всех не перечислить и не познать никому, слишком хорошая фантазия у Хаоса, сумевшего создать сотни омерзительных существ.
Живут Силы Внешних Сфер, что властвуют на земле, словно коршуны в ожидании добычи, бродящие около Городов-крепостей. Силы, способные сокрушить забытых богов и демонов, силы, которым нет названия. Живут и смертные, прячущиеся от смерти, но каждый день ожидая ее прихода. Ибо знали – конец неминуем.
Многие не могли жить с этим знанием и кончали жизнь самоубийством – бросались на меч, прыгали со стен Города. Ведь как неприятно жить, зная, что в любой миг из вечного тумана возникнет Смерть и безжалостно взмахнет своей секирой, забирая с собой даже больше, чем жизнь – душу.
Но смертные жили, жили, надеясь на то, что однажды явится герой, способный остановить то, что предсказано не богами и не демонами – Судьбой. А герой не приходил, не показывал лица, и смертные становились печальнее и печальнее.
Стражники на вратах Городов, давным-давно не открывающих свои крепкие створы, хмуро оглядывают коварный туман, считая минуты до своей смены. Оглядывают и ждут каждое мгновение зова боевого рога, что взывал бы о начале новых времен. О приходе долгожданного героя.
Но нет желанного и заветного звука. Нет ничего, кроме вечного холодного ветра и страшного темного ливня, беспощадные капли-стрелы которого искали и порой находили очередную жертву. Нет ничего, кроме сумрака за стенами Городов, в котором от слабых людских глаз прячется смерть, словно казначей отсчитывая каждый миг до Исхода, назначенного ее подругой Судьбой.
Пам-парапам, пам-парапам… Серые капли будто слезы мира падают на крыши домов, бессильные перед творением человеческих рук.
Ледяной ветер все так и сторожит дом волшебника, где горит свеча, освещая молодое лицо мага. Наверное, он и посох то получил лишь недавно… но нет, это мнение обманчиво. Длинные черные волосы безвольно спадают на кожаную куртку, украшенную гербом Города.
Грустные серо-голубые глаза смотрят на пламя свечи, словно пытаясь найти там ответы на волнующие душу вопросы. Высокий исчерченный неведомым художником лоб казался сейчас монолитной стеной, блестящей от новой и свежей краски.
Сидит волшебник и смотрит на пламя свечи, что весело пляшет под тихим дыханием смертного существа – человека. За окном слышатся звуки темного ливня, что с рычанием набрасывался на очередное жилище, но магу нет до них дела – его внимание сейчас сосредоточено на маленьком огоньке, беззаботно кружащееся в своем танце.
Негромко скрипнула старая массивная деревянная дверь, открываясь и впуская высокого человека в серой мантии, который явно являлся волшебником.
Отставив в сторону черный посох, волшебник хмурым взглядом окинул сидящего за столом молодого мага и улыбнулся, сдергивая капюшон с головы. Густые серые кудри, нисколько не задетые дождем, безвольно рассыпались по широким плечам, укрытым прочной материей мантии.
-- Как я мог тебя оставить, - произнес старый волшебник, убрав улыбку с лица и снимая спасительную одежку.
-- Простите, учитель, - смутился молодой маг, оторвавшись от пламени маленькой свечи, освещающей крепкий стол из южного дерева – наследие Древнего Мира. – Я засмотрелся…
-- Да вижу, вижу, не слепой, - отмахнулся старик и щелкнул пальцами. Дом мгновенно осветился сотнями невидимых огоньков.
Он повесил мантию на небольшой крюк около двери и вздохнул полной грудью. Несмотря на старость, волшебник был еще хорош телом. Его руки совсем не казались старыми; наоборот, они будто приспособлены для того, чтобы крушить шлемы врагов или поднимать тяжелый молот в кузнице. Широкие плечи и прямая спина говорили о воинском прошлом волшебника.
-- Что сказал Каридис? – поинтересовался молодой маг, борясь с порывом встать и помочь учителю сесть в его любимое кресло. Но старый волшебник не любил этих нежностей, каждый раз ругая ученика за проявление сострадание.
-- Не надо обо мне заботиться! – едва ли не кричал учитель, сдвигая свои седые брови. – Я еще не совсем стар! Ты что же, Раниз, считаешь, что твой учитель совсем старик?!
Но молодой маг по имени Раниз не слушал его, понимая, что в старости здоровье нужно беречь. А оно у его учителя было отличное, словно не начался отсчет его второй сотни лет жизни.
-- Что сказал Каридис, что сказал Каридис… - передразнил ученика старый волшебник, с кряхтением усаживаясь в свое кресло, покрытое мехом костегрызов. – Я смотрю, тебя интересуют только приключения. А это, мальчик мой, весьма и весьма опасно для жизни, особенно в твоем то возрасте.
Раниз едва заметно усмехнулся, вспоминая, что совсем недавно ему исполнилось тридцать лет. Но, несмотря на это, учитель считал его еще молодым юношей, которому пока рано покидать родной Город в поисках приключений на «свою задницу».
-- Он проверит твою догадку, - наконец произнес старый волшебник, закуривая свою знаменитую на весь Город трубку, сделанную из костей хнавара, огромной твари из железных пластин, с которой избегали встречи даже отряды бывалых охотников, добывающих провизию за надежным укрытием человеческих рук. – Не понимаю, чего это ты вдруг захотел стать героем? Тебе что, мало проблем здесь?! – Казалось, учитель был в гневе.
Раниз не ответил, едва слышно вздохнув. Ему давно надоело сидеть в Городе, ожидая прихода Смерти, надоело курить один и тот же табак, с грустью наблюдая за жизнью обычных людей. Надоело каждый третий день месяца ходить в храм, где люди молятся Неведомому Богу, надеясь на его спасение. Нет, думал Раниз каждый раз, возвращаясь с учителем из очередного похода в храм. Боги ушли и не помогут. Только смертные могут спасти мир, если его, конечно же, его еще можно было спасти.
Надоело ожидать чуда. Хотелось действовать, взять посох в одну руку и меч в другую – и отправиться в путь, презрев опасности коварного тумана. Нельзя найти спасение, сидя в Городе и надеясь на благодать богов.
…Учитель тяжело вздохнул и с нежностью посмотрел на своего ученика.
-- Зачем тебе это нужно, сынок? Почему ты хочешь уйти из Города?
-- Я хочу познать мир, - тихо ответил Раниз, глядя прямо в глаза своему учителю. – Я устал от постоянного недеяния, от такой жизни. Если кто и могут спасти этот мир – так это смертные, но не боги!
Старый волшебник улыбнулся, хотя его прозрачно-серые глаза были до краев наполнены болью и горечью. Он учил Раниза с самого его рождения, учил всему, что знал сам. Да, магия людей была не так разнообразна, как эльфов, и уж совсем ей было далеко до магии Древнего Мира, когда колдуны могли подчинять себе духов стихий и даже солнца. Но Раниз был способным учеником и очень вскоре постиг многое, идя путем Мага быстрее, чем даже Каридис, глава Совета Города. И это пугало не только людей.
Эльфы давным-давно оставили попытки прорваться к своим древним лесным дворцам. Но в умах некоторых до сих пор крылось желания обладать артефактами Древнего Мира. И старый волшебник не сомневался, что если Совет одобрит идею его ученика, то Раниза ждет поход в Темнолесье, за волшебными предметами для остроухих смертных. Эльфы имели власть в этом Городе большую, чем дальше люди, и никто даже против не мог высказаться воли Перворожденных.
Учитель чувствовал подступающую старость. Несмотря на внешний бодрый вид, старый волшебник знал, что Смерть скоро придет к нему – в виде ли стрелы, меча или яда, - неважно. И он понимал, что единственная причина его долгой жизни – Раниз. Старый волшебник сделал больше, чем учил его магии; он вложил в него душу. И отрывать частичку себя старому волшебнику не хотелось.
-- Ты молод, - молвил он усталым голосом. – А в молодости никогда не мыслишь разумно, опираясь лишь на чувства. Я не буду препятствовать тебе на твоем Пути – в конце концов, именно мне ты обязан своим несносным характером. Эх, какой я был болван, что не научил тебя действовать по разуму… Ну, сам виноват. Каридис ждет тебя завтра утром, с восходом солнца.
Старый волшебник поднялся и лег на большую твердую кровать. Через несколько секунд от него доносилось похрапывание.
Раниз улыбнулся и встал, взглядом ища янтарный посох с голубым навершием. Санор, древний бог сновидений, решил обойти стороной молодого мага, и Раниз в эту темную ночь был полон сил. Одев плащ, молодой маг кинул взгляд на учителя и вышел из дома.
Серые улицы города встретили его вместе с темным дождем, что с шипением падал на землю, оставляя на ней зеленоватые пятна. Дома словно воины-смертники стоят, ожидая своей печальной участи. Все в Городе будто пропитано воздухом Смерти, все живут во тьме ожидания, во тьме горькой печали.
Люди в домах спят, видя сны о жизни Древнего Мира, когда по дорогам ходили торговые караваны, когда над головой сияло яркое северное солнце. Видят сны о том, чего сейчас нет, чего никогда больше не будет. И не под силу никому развеять серые тучи, навсегда закрывшие светлую и радостную глазурь неба.
Горит свет в маленьких хижинах стражников Города, слышались веселые голоса и звук стукающихся кружек. Люди пьют старое эльфийское вино, пытаясь заглушить тревожные позывы сердца. Капли темного дождя со стуком падают на деревянные крыши, злостно шипя от досады и разочарования.
Раниз медленно шагал по направлению к Центральной Площади, где находился Зал Совета и старые замки, в которых сейчас живут гномы и орки. Эльфы устроили жилище у южных ворот, в импровизированном парке, построенном по приказу последнего короля Города-Государства.
Много раз Раниза посещали тяжелые думы: что будет с миром? Зачем Маг вызвал Бурю? И он не находил ответы на эти вопросы. Какие интересы могли быть у Мага, что могло послужить причиной для вызова Бури? Ни один человек не способен на такое, ни один человек не может в одиночку разрушить половину мира. Какая-то тайна была у этого Мага, какая-то неведомая цель. И Раниз многое бы отдал за то, чтобы выяснить какая.
Он не думал о смерти, о своей собственной гибели. Раниз был слишком молод для мага, чтобы думать о том, что его ждет там, в тумане внешнего мира. Он не думал о том, что может погибнуть во время выбранного Пути. У молодого мага была цель, цель, которую он обязан выполнить.
Или вся его жизнь просто потеряет смысл.
Шаги, шаги… Стук шагов, навсегда оставшийся в памяти Раниза. Всплески зеленовато жидкости под ногами и бесконечный стук, заставляющий отключать слух. Он вечно помнил встречу с одним из последних горлокрылов и последствия этого приятного знакомства. Тогда Раниз выжил лишь благодаря помощи учителя, благородного Радорена, одного из консультантов Совета.
Много вопросов требовало ответов. И Раниз надеялся их получить сейчас. Завтра он не сможет уйти – учитель найдет слова, чтобы убедить несносного ученика. Это знал и он сам, это ведал и Каридис. Поэтому встреча в Зале Совета была запланирована на самом деле не на утро, а на глубокую темную ночь.
А вот и она – огромная конусоподобная Башня, внутри которой, на третьем Золотом ярусе и находился знаменитый Зал Совета. Раниз остановился около узкой двери в башню, не нуждающуюся в охране. Она впускала тех, кого желал видеть Каридис. В чем-то глава Совета и Башня как одно целое, как разумная система.
Глубокий вдох, пальцы судорожно сжимают янтарное древко посоха. Один шаг – и нет пути назад. Закрались подленькие мысли в голову: а сможет ли он выполнить поставленную перед собой цель? Сможет выжить на этом Пути?..
Глубокий вдох, пальцы судорожно сжимают янтарное древко посоха. Шаг вперед и слуха достигает скрип открывающийся двери. Сознание очистилось, сомнения растаяли словно дым – путь в Башню был открыть. Что ж, вперед, маг?
Вперед. Без страха и упрека.
Раниз шагнул внутрь Башни и не видел, как дверь бесшумно закрылась за его спиной. Впереди была лишь старая круговая лестница, ведущая наверх, во владения величайших магов и колдунов Города.
Его ждали. В круглом небольшом зале высились девять деревянных кресел, лишь одно из которых было пустое. Раниз заметил всех, кого ожидал увидеть, но больше удивился тому, что по левую руку от Каридиса сидел орк.
Никто не знает, почему люди спасли вражескую расу, почему тогдашний король Города-Государства протянул руку помощи орочьим народам. Но даже после этого акта дружелюбия, многие столетия люди и орки не любили друг друга. Часто возникали отдельные стычки между группами людей и орков. Это чуть было не переросло в войну, когда наконец-то вмешались эльфы и нормализовали ситуацию. Но еще долгое время орков не было в Совете. Что же могло случиться, если Каридис позволил представителю бывших врагов сесть рядом с ним?
-- Приветствую тебя, Раниз, - поднялся один из сидящих в зале. Каридис, седовласый высокий волшебник, сильнейший в Городе. О его силе слагают легенды. – Я вижу, ты несколько удивлен, поэтому позволь тебе представить пришедших в этот грустный час сюда смертных. – Он замолчал и словно по команде смертные стали вставать с мест, представляясь.
-- Суванор, - поднялся первым седовласый гном. Рядом с его креслом стоял огромный и наверняка тяжелый молот и Раниз удивился: как старик-гном его поднимает? Но спросить такое у него молодой маг не осмелился – гномы славились своим характером, а ему не хотелось однажды лечь спать и не проснуться.
-- Ратодор, - встал более молодой гном, сидящий по правую руку от Суванора. Ратодор, как знал Раниз, был сыном одного из королей могущественного Клана Камня гномов. Но знаменит этот гном был не этим – все знали, как он блестяще владеет секирой. Его умению позавидовала бы даже Смерть.
-- Анахдель, - сидящий по правую руку от Каридиса златовласый эльф грациозно поднялся и поклонился. Принц эльфов, переживший Черную эру, был самым старым жителем Города, хотя на вид ему можно было дать не больше сорока человеческих лет.
-- Миндавар, - звонким голосом произнес еще один эльф, достаточно юный для того, чтобы присутствовать на Совете. Его Раниз не знал.
Видя удивление молодого волшебника, Каридис пояснил:
-- Миндавар является сыном Экаста, предводителя эльфов.
Юный эльф отрывисто кивнул и легко сел на свое место.
-- Тиаганас, - медленно встал со своего места человек в полном расцвете сил – высокий, темноволосый, с длинными густыми усами и маленькой бородкой. Раниз раньше не видел его, однако сразу догадался, что он охотник.
-- Луэсса, - поднялась с места молодая красивая черноволосая девушка в темном кожаном костюме, облегающим и подчеркивающим и без того хорошую фигуру. – Дочь Каридиса, главы Совета, - представилась она, коротко поклонившись.
Последним встал орк, высокий и мускулистый. Толстый чуб падал на широкую шею, нижняя губа оттопыривалась, обнажая клыки размером с большой палец человека.
-- Грахдум, - хриплым голосом представился он. – Вождь орков.
Когда орк сел, Каридис громким и отнюдь не старческим голосом произнес:
-- Я рад, что ты пришел, мой мальчик. Прошу тебя, присаживайся, разговор у нас получится долгим.
Раниз кивнул и направился к пустующему креслу, ощущая на себе взгляды всех восьми присутствующих в Зале Совета смертных. И далеко не все внушали ему доверие.
Каридиса он знал давно, с самого детства, еще с тех пор, стал постигать искусство магии. Тогда нынешний глава Совета был не таким старым, он являлся сильнейшим магом Города и начал восхождение по Пути Духа. Но Каридис не выдержал испытания, посланного Судьбой, не выдержал проверку Смертью и так и остался просто сильным магом, не сумевшим перешагнуть на следующую ступень.
Эльфы никогда не внушали Ранизу доверия, несмотря на былое могущество и величие этой расы. Многие из них скрывали в душе злобную зависть от того, что их леса не смогли устоять перед натиском Бури и многие хотели вновь добиться высокого статуса эльфов, когда их считали мудрейшими в мире.
Когда-то давно гномы вели войну с людьми и эльфами, потом заключили с ними союз, но память о Битве Стихий, произошедшей сотни лет назад, осталась. Если другие смертные и питали надежды на возвращение во внешний мир, то гномы сразу поняли – т а м им делать нечего.
Несмотря на былую вражду, орки всегда были и будут честными и благородными воинами, никогда не бившими в спину и соблюдавшими Кодекс Чести, сравнимый разве что с кодексом охотников и следопытов. Именно люди и что самое странное гномы протянули руку народам орков, спасая их от гибели в вечном сумраке Черной эры. Против выступали эльфы, но тогда их никто не послушал, понимая, что три смертных расы не смогут преодолеть годы Черной эры.
-- Я вижу, ты несколько удивлен присутствием нескольких смертных на этом Совете, - произнес Каридис, поглаживая свою бороду. – Но твой план касается не только людей и гномов, мой мальчик, он касается всех нас. Некоторые из присутствующих не были посвящены в твои замыслы, поэтому для них я проясню ситуацию.
Каридис оглядел всех зорким взором и начал сказ:
-- Надеюсь, все знают, из-за чего в наш мир пришла Великая Буря. Маг, имя которого навсегда утеряно, пытался провести один из самых могущественных ритуалов, дошедших до людей из такого далекого прошлого, когда даже эльфы, именуемые Перворожденные, были настолько молодыми, что ходили по свету и жили на голых камнях. Маг провел ритуал, в результате которого с востока пришла Великая Буря, неся с собой смерть и сумрак. Сначала она накрыла высочайшие горы, где жили в глубоких пещерах племена варваров, повелителей меча и кулака. Потом Буре покорились пески и глубокие ущелья полуросликов, что отринули предложение людей спастись. И когда, казалось бы, надежда покинула мир, объединенный союз гномов, эльфов, людей и орков укрылся в самых древних городах Южных Земель. Из нескольких миллионов смертных спаслись едва ли тысячи, но и они отделены от друг друга сотнями лиг и коварным туманом. В первые годы Черной эры еще можно было путешествовать во внешнем мире, но затем из Внешних Сфер стали появляться ужасные монстры и твари, которым нет названия и нет числа. Никто не знает, откуда появился ужас в тумане, но с тех пор Города перестали общаться с друг другом. Лишь братство охотников и маги осмеливались выйти за порог и пройти тайными тропами. Благодаря этим смельчакам, к которым без сомнения относится Тиаганас, мы знаем, что во всех Южных Землях остались лишь пять городов, самых древних, построенных людьми на рассвете Древнего Мира.
Каридис умолк, но никто не осмелился спросить и глава Совета продолжил:
-- Мало кто осмеливался забираться на Север и уж тем более на Восток. Единственный из смертных, кто прошел до развалин Темной Башни Мага это Тиаганас. Только он смог повидать разрушенные скалы Дорамонда, высохшие деревья Темнолесья, древние подземные лабиринты орков… Именно он принес ценную информацию о монстрах, населяющих внешний мир.
Раниз с интересом взглянул на немолодого охотника и заметил его ответный, изучающий взгляд, который словно эльфийская стрела был направлен на молодого мага.
-- Раниз, юный волшебник и ученик моего старого друга, предложил очень интересную идею, с которой я согласился. Несмотря на всю опасность этой миссии, только она сможет помочь смертным выжить.
-- Как вы все знаете, мир гибнет. Гибнет, поглощаемый страшными чудовищами Внешних Сфер. Сила мира иссякает, и скоро земля разверзнется под нашими стопами, чтобы поглотить все живые души и погибнуть. Из сумрака явится Смерть и взмахнет своей огромной секирой, сея ужас и разрушение. Сея к о н е ц мира. Но у нас есть выбор – остаться в стенах Города и ждать своей участи или бороться за жизнь.
-- Но как? – осмелился перебить главу Совета юный эльф, поднимаясь с места. – Как смертные могут противиться воле Судьбы? Как противостоять ее неистовой ярости?
-- Сядь, Миндавар, - тихо, на эльфийском наречии попросил-приказал Анахдель.
Юный эльф гневно взглянул на него, но подчинился.
-- Прошу простить его, почтенный Каридис, - с извиняющимися нотками в голосе сказал принц эльфов.
-- Ничего, - отмахнулся глава Совета. – Миндавар задал верный вопрос, но Раниз нашел на него ответ. По крайней мере, я склонен в это верить.
-- Что может знать какой-то мальчишка? – вновь не сдержался Миндавар и удостоился разраженного взгляда эльфийского принца.
-- Этот «мальчишка» - самый талантливый маг Города, - спокойно ответил ему Каридис. – И он многое умеет и видит, Миндавар, сын Экаста. Ему дано с л ы ш а т ь мир, а этот дар, поверьте, очень и очень редкий.
-- Что он предложил? – поинтересовался молчавший доселе Суванор. – Мы все знаем историю Нового Мира, не пора ли перейти к делу?
-- Я услышал, мастер-гном, - склонил голову Каридис. – Итак, изучив множество древних рукописей, оставшихся в городской библиотеке, Раниз пришел ко мне и предложил одну идею, которую я посчитал верной. Мальчик мой, - повернулся он к молодому магу. – Поведай нам свои мысли. – С этими словами глава Совета сел в свое кресло.
Раниз поднялся, ощущая на себе недружелюбный взгляд юного эльфа. Но отступить сейчас он не имел права.
-- Буря пришла с Востока, - неожиданно твердым голосом говорил Раниз. – Маг, вызвавший ее, находился в это время на Севере, в столице древнего ныне разрушенного государства. Если посмотреть на сохранившуюся в архивах Совета старую карту Древнего Мира, то можно увидеть, что место появления Бури – утес Кардак – и место ее вызова – руины Темной Башни находятся на одной прямой.
Над Залом появилась древняя карта мира. От утеса Кардака к отмеченным руинам была проведена красная линия.
-- Причем эта прямая, - продолжал Раниз, - отрезала выжившие ныне расы от погибших. Если по правую сторону от этой линии находились гномы, эльфы, орки и люди, то по правую – варвары, гоблины, полурослики и хукары. Последние погибли. Это значит, что основной удар Бури, удар Мага, был направлен на Север. А теперь смотрите.
Он указал на карту.
От утеса Кардака потянулась линия и остановилась на Узком хребте, бывших гномьих горах. От гор она поползла вправо, к землям гоблинов, знаменитым Серым лесам, затем свернула влево и вниз и остановилась, лишь дойдя до Темнолесья. И от него линия пошла к Темной Башне.
Контуры образовавшейся идеальной пентаграммы засияли ярко-красным светом.
-- Пентаграмма… - прошептал Суванор.
-- Символ чистого зла… - задумчиво промолвил Тиаганас.
Раниз повернулся и сел на свое место, оглядывая удивленные лица сидящих.
-- Ну и что это значит? – презрительно фыркнул Миндавар, глядя на молодого мага.
-- А это значит, мой юный друг, - молвил, поднимаясь, Каридис, - что удар Бури был спланирован и пришелся в эти пять точек. Именно в этом разгадка силы Бури, разгадка беды этого мира. И, возможно, путь к спасению.
-- И что же получается? – усмехнулся Ратодор, поглаживая лезвие своей секиры. – Мы должны посетить все эти пять «точек»?
-- Именно так, мастер-гном, именно так, - кивнул Каридис. – Теперь я призываю решить, решить сейчас. Смерть не дремлет, ожидая своего часа в Призрачных чертогах. Или мы откажемся от плана Раниза и будем ждать своей участи, или мы решимся на вылазку. В первом случае нас ждет смерть, во втором – надежда.
-- Надежда? – хмыкнул Миндавар. – Надежда?! Какая к черту надежда? За воротами Города нас ждут чудовища и твари, которые только и поджидают путников! А если этот маг прав? Тогда там, куда мы идем, нас будут ждать монстры, которые в сто раз сильнее хнавров! Мы идем на верную гибель!
-- У тебя есть предложения получше? – с яростью спросил Тиаганас. – Лично я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока Смерть явится по наши души! – Он встал и посмотрел на Каридиса. – Я все равно пойду, даже если мне придется идти одному.
-- Не придется, - поднялся Ратодор, опираясь на свою ужасающего вида секиру. – Если маг прав, то мы спасем смертных. Если нет – то хоть скрестим секиры с самой Смертью!
-- Без меня вы не пойдете, - молвила слово молчавшая доселе Луэсса.
-- Нет! – воскликнул Каридис. – Образумься, дочь моя. Не женское это дело – тягаться со смертью!
Луэсса вспыхнула глазами и поднялась с кресла.
-- Я пойду, даже если ты будешь против, отец! – И она встала рядом с охотником и гномом.
-- Без эльфа вы не пойдете, - произнес Миндавар. – Даже если у нас и есть разногласия – я не упущу возможность поквитаться с монстрами, заставившими наш народ покинуть свои жилища. – Он медленно прошел к троим путникам, выбравшим свою дорогу.
-- Я тоже иду, - сказал Грахдум. – Орки не оставят тех, кто однажды спас их зеленые задницы.
Каридис взглянул на сидящего в своем кресле молодого мага.
-- А ты, Раниз? – обратился к нему глава Совета. – Пойдешь ли ты с этими смельчиками?
Раниз устало взглянул на пятерых смертных – два человека, гном, эльф и орк. Они выбрали свою судьбу, выбпали, нисколько не задумываясь в правоте молодого мага. Ему хотелось крикнуть, что он ошибся, но теперь отходить было некуда.
Готов ли он составить компанию этим смельчакам? Готов ли он рискнуть жизнью ради своей идеи, ради спасения мира? Готов ли пожертвовать всем ради судьбы путника закрытых троп?
Так или иначе, именно я предложил идею пентогрпммы. И именно из-за меня пятеро смельчаков отправляются в гости к роковому туману и ужасным тварям. Как я смогу жить, если их поход будет поход в логово Смерти? Смогу ли я доживать свой век, не зная, что случится с маленьким отрядом в сумраке внешнего мира? Смогу ли?..
Нет. Не смогу!
-- Я иду, - тихо произнес Раниз, поднимаясь и медленно шагая по направлению к решившим свою судьбу и ощущая их взгляды на своем челе.
Он встал рядом с Тиаганосом и твердым решительным взглядом посмотрел на Каридиса. Но глава Совета не успел и слова молвить, как раздался еще один, до боли знакомый Ранизу голос.
-- Эх, молодость, молодость. Куда вы собрались без старика то? Кто вас выручать будет?
На свет вышел учитель Раниза, в своем старом плаще, опираясь на посох.
-- Явелис! – воскликнул узнавший его Ратодор.
-- Без меня вы никуда не пойдете, - проворчал старый волшебник, подходя к маленькому отряду.
-- Это и понятно, раз уж ты сумел пробраться в м о ю башню без приглашения, - слабо усмехнулся Каридис и оглядел всех спутников. – Отныне на вас возлагается вся надежда. Когда выступаете?
-- Послезавтра, на рассвете, - сказал Тиаганас. Никто не смел ему возражать.
Утро следущего дня впервые открылось не знакомым темным дождем, а обычным холодным ветром. Смертные по привычки называли эти земли Южными, несмотря на то, что полюса в мире давно поменялись, и теперь Юг был ничем не отличим от Севера.
Люди недоуменно выглядывали из окон, но не решались выходить на мокрые грязные улочки Города – все знали, что наследие Бури коварно и способно ударить в любой момент.
Раниз всю ночь провел на городское стене, в небольшой, но уютной беседке, где раньше – сотни лет назад – сидели людские лучники. Его взор был направлен в сторону Запада, туда, куда ранним утром следущего дня должны уйти семеро путников.
Уйти, чтобы победить или умереть.
Коварный туман внешнего мира все также смотрел тысячами серых глаз на Город, и от этого многоликого взгляда впору было сойти с ума. Но люди, эльфы, гномы и орки привыкли к тому, что их вечно окружает безмолвная Смерть. И они не спешили идти ей навстречу.
Их путь лежал на Запад, туда, где до сих пор высятся Узкие горы, бывший дом гномов.
-- Мы должны идти по Левопряному Тракту, - говорил Тианагас, когда все семеро уединились в доме учителя Раниза. – Через двадцать дней он должен нас привести к еще одному Городу, где мы запасемся провизией и двинемся по Серопряному Тракту прямо к Велиносцу, самой высокой горе Узких гор. Если все пройдет гладко, то через месяц мы окажемся на месте.
-- Зачем такие сложности? – поинтересовался Ратодор, ставя на стол пустую кружку, где ранее находилось светлое гномское пиво. – Можно сразу после выхода из другого Города завернуть на Восток, к Холмам Эгера. Под ними находятся старые гномьи шахты, которые ведут прямиком к Велиносцу…
-- Нет! – перебил его Миндавар. – Я не осмелюсь близко подойти к Подземной Могиле!
Гном угрожающе зарычал и быть беде, если бы не вездесущий охотник.
-- Эльф прав, Ратодор, - молвил Тиаганас, положив гному руку на плечо. – Через шахты Эгера идти очень опасно. Какое-то зло поселилось в них, тьма заволокла некогда светлые пещеры. Теперь это не такое безопасное место, мастер-гном. Поверь мне, я знаю.
-- А что мы, собственно, ищем? – с усмешкой спросила Луэсса, дочь главы Совета Города.
Раниз не хотел, чтобы с ними в отряде была женщина. Никто не знает, что их ждет в тумане, лишь трое – он, учитель и охотник бывали т а м, за вратами безопасного Города. Но помешать ей он идти не мог, понимая, что это добром не кончится. Луэсса была упряма как хнавар, заметивший добычу.
-- Не знаю, - вздохнул Тиаганас и покачал головой.
-- Очень весело! – фыркнул Миндавар, с насмешкой смотря на охотника. – Мы идем в логово Смерти даже не зная, чего мы там забыли!
-- Это почувствует маг, - раздался хриплый голос орка, сидящего в одиночестве в дальнем углу. – Он должен понять все на месте.
Миндавар скривился – мол, знаем, что чует этот маг. Смерть он чует, ничего более.
-- Будем придерживаться плана Тиаганоса, - молвил Явелис.
На том и порешили.
… Туман, коварный и плотный туман словно один большой огромный организм недрлюбно смотрел на Город и ждал, когда семеро путников выйдут из надежного убежища. Туман, наследие беспощадного Мага, скрывал в себе силу не этого мира, силы, пришедшие извне. И никто не ведал, насколько сильны они – ранее встречи с Неведомыми избегали.
А их отряд направлялся в логово одной из них…
«Маг почует»… Раниз не верил в слова орка, он просто не знал, что ему делать. Не знал, как ему быть тогда, когда их отряд придет к месту назначения. Если вообще придет.
…Он не заметил, как к нему в беседку зашел Тиаганас. Охотник был в полном воорнии – под толстую кожаную куртку была одета кольчуга, на поясе висел длинный меч, два кинжала и знаменитый рог охотников. За спиной висел круглый, с длинным шипом по серёдке, шипом.
-- О чем думает наш маг? – поинтересовался Тиаганас, присаживаясь на небольшой деревянный стул.
-- Я не справлюсь, Тиаганас, - посмотрел на него Раниз. – Я не знаю, почему Каридис поверил мне, я не знаю, что мы ищем и зачем куда-то стремимся…
-- По-твоему лучше сидеть в Городе? – прищурился охотник. – Лучше ждать, пока Смерть сама явится к тебе на обед? У нас нет выбора. У м е н я нет выбора.
Раниз внимательно посмотрел на него; в словах охотника скрывался скрытый смысл.
-- Я много исходил дорог и трактов, - молвил Тиаганас. – Много где успел побывать, но я не нашел ответа ни на один вопрос. Почему Маг вызвал Бурю? Откуда в наш мир исходят толпы монстров? И как, в конце концов, убедить Судьбу в том, что мир еще жив?!
Тиаганас с усмешкой покачал головой.
-- Я устал бродить по свету, Раниз. Ходить по заброшенным дорогам и ждать чуда. Мир гибнет. Я видел своими глазами как деревья, некогда прекрасные и живые, рассыпались в пыль. Я видел как глазобрюхи выпивали кровь земли, кровь плоти этого мира. Я не могу на это больше смотреть, но я не знаю, что делать.
-- Но ведь я могу ошибаться? – воскликнул Раниз, но Тиаганас только покачал головой и взглянул молодому магу в глаза:
-- Если ты ошибся, то мы все умрем. Но нет выбора. Никто не знает, когда Смерть покинет свои чертоги для того, чтобы отправится в последний путь. И тогда неважно будет, прав ты был или нет. – Он положил Ранизу руку на плечо. – Не думай об этом. Не думай о правильности Пути. Нам ничего не дано решать в этом мире. Право решать забрал у нас Маг, вызвавший Бурю. Поэтому у нас один Путь. Иных нет.
С этими словами он вышел.
Раниз поглядел ему вслед и качнул головой. Он сомневался, что нет иных путей для решения всех проблем, для решения этой проблемы. Молодой маг не верил в то, что на кону стоит жизнь не просто горстки смертных, а жизнь мира.
Не успел охотник уйти, как в беседку ввалились орк и гном, причем от последнего за добрую лигу несло пивом. Ратодор повалился на стул и лишь потом заметил Раниза, смотрящего на него с улыбкой.
Грахдум словно не видел «не совсем нормального» состояния гнома. Он подтащил к себе из угла стул и сел, доставая из кармана кожаной куртки странного вида курительную трубку.
-- Завтра выступаем, - произнес он, косясь на храпящего гнома.
-- Да… - растерянно кивнул Раниз, стараясь не глядеть в черные глаза орка, которые казались ему сосредоточие тьмы. – Почему ты согласился войти в отряд? Орки не жалуют остальных смертных…
-- Вы спасли нас однажды, - сказал Грахдум, поглядывая в маленькое оконце беседки и затягиваясь ароматным дымом. – Именно благодаря людям мой народ сейчас жив, мы в неоплатном долгу перед вами. И сейчас появилась возможность отплатить вам сполна своей, орочей кровью. – Он с беспокойством взглянул на гнома. – Тревожно мне, маг.
Раниз с любопытством взглянул на орка.
-- Не доверял бы я эльфу, - молвил Грахдум. – Чует мое сердце – беду принесет остроухий, только беду.
-- Так или иначе, но он идет с нами, - произнес Раниз. – Я не могу запретить ему это, ты знаешь.
Грахдум с интересом взглянул на молодого мага, в его черных как плащ Властелина Тьмы глазах сверкнули странные искорки, но тотчас исчезли.
Что-то скрывал этот орк, прятал за душой. Надо будет как-нибудь сказать об этом Тиаганосу или учителю. Этот орк не так прост, как кажется.
…Грахдум поднялся.
-- Советую тебе хорошенько выспаться. – Он вышел из беседки, оставив молодого мага наедине с храпящим гномом.
И наступил день начала похода. Учитель Явелис разбудил Раниза ранним утром, еще до того, как солнце смогло пробить своими лучами черную пелену тучи осветить еще спящий Город. Молодой маг поднялся сразу же, как только старый волшебник коснулся его плеча.
В доме за столом сидел Тиаганас, медленно поедая жаренное мясо. Раниз поднялся и вышел на улицу, где стояла бочка с холодной водой. Умывшись, он переоделся в путевой наряд и вскоре вышел ко столу готовым отправляться в путь.
-- Садись, - указал на стул Явелис, который складывал в кожаную сумку провизию.
Раниз послушно присел и посмотрел на охотника, закончившего свою утреннюю трапезу.
-- А где остальные?
-- У Каридиса, в башне, - ответил Тиаганас, разглядывая странный кинжал с загнутым острием, явно эльфийской работы. На рукояте виднелись какие-то рисунки, сам кинжал был явно сделан из белого серебра, священного металла эльфов. – Они выдут с расветом и будут ждать нас у главных ворот.
Молодой маг вздохнул и спросил:
-- Что это за кинжал?
-- Это Итилиан, один из трех клинков Древней Империи эльфов, - пояснил охотник. – Я нашел его во время одного из своих путешествий.
Раниз с удивлением уставился на работу эльфийских рук. Он многое слышал и читал о Клинках Забвения, священном оружие Древнего Мира, но считал, что оно было утеряно во время Великой Бури. Молодой маг никак не ожидал увидеть одно из величайших сокровищ эльфов в руках охотника, пусть и самого великого на данный момент.
-- Почему вы его не продали эльфам? – поинтересовался Раниз. – Они бы выложили за этот кинжал много мешков золота…
Тиаганас тихо вздохнул.
-- Мне не нужно золото, сударь Раниз. Все, в чем я нуждаюсь – у меня есть. – Он похлопал ладонью по ножнам с мечом. – А этот клинок… Я берег его на всякий случай. И теперь я дарю его тебе.
-- Мне?! – Молодой маг был более чем изумлен. Он не мог поверить в то, что охотник отдавал ему в руки клинок, стоящий три года безбедной жизни в Городе. Впрочем, Раниз все-таки его понимал. Еще вопрос, проживет ли мир эти три года.
Он осторожно принял из рук Тиаганаса Клинок Забвения. Раниз раньше любил махать мечом, однажды его даже признали мастером метания ножей в Гороже, но потом желание получить знания и владение магией оттеснили этот дар. Но руки молодого мага помнили то, чем владели годы назад.
-- А, Итилиан… - усмехнулся в бороду Явелис, закончивший свои сборы. – Клинок Забвения. Зря ты это сделал, Тиаганас. Мой мальчик искусный маг, а не бродячий разбойник, у которого висят на поясе такие игрушки. Даже если в них скрыта Сила…
-- Ничего, мастер Явелис, - усмехнулся охотник. – Иногда магия оказывается слаба – тогда в дело вступает владение «игрушками», как вы изволили выразиться.
Старый волшебник отмахнулся.
-- Не соизволишь ли ты, Раниз, освободить своему учителю местечко? – с улыбкой поинтересовался Явелис.
Молодой маг мигом вскочил.
-- Благодарю. А теперь я попрошу тебя удалиться – нам с Тиаганасом надо кое-что обсудить.
Раниз кивнул и, захватив посох, вышел во внутреннюю тьму Города. Он глубоко вздохнул, пытаясь запомнить воздух этого места – молодой маг не знал, суждено ли ему еще раз увидеть Город. Их путь будет лежать через все владения коварного тумана в такую даль, где сам Хаос прячет свои щупальца. И никто, никто, кроме, наверное, Творца, не знал, что ждет там, в сумраке смерти.
На душе было печально и… спокойно. Наверное, не так должен был себя чувствовать человек, идущий на верную гибель, когда шанс уцелеть – один из миллиона, когда ты не знаешь ни то, что тебя ждет, ни то, что ты ищешь. Но Ранизу не было страшно – он понимал, он ведал свою судьбу и знал, что рано или поздно Смерть придет за ним. Так пусть же он сам наведается к ней в гости!..
Светало.
Послышался скрип двери. Раниз обернулся и увидел Тиаганиса в полном воорнии и с сумками с провизией за спиной. Явелис облачился в свою старую серую мантию, на голову была одета коннусоподобная шляпа. В руках он держал посох, на поясе висел знаменитый Ануринский Жезл, символ магистра магии, который подарил ему управитель Города десять лет назад.
-- Ну, что стоишь? – подошел к Ранизу его учитель. – Идем!
Они в троем быстрым шагом направились к Башне Каридиса. Еще издалека Раниз, прекрасно видевший в царившем полумраке, заметил остальных членов отряда, который стояли около входа в Башню вместе с Каридисом в полной боевой готовности.
Ратодор блистал в своей мифрильной броне. Когда-то давно гномы сумели вывезти из гибнущих пещер драгоценный металл и теперь гордились им перед другими расами. За спиной у гнома был прекрасной работы топор, сделанный, по видимому, лучшими мастерами этого народа.
Грахдум стоял рядом с ним и опирался на свою ужасающего вида огромный топор.. На нем была одета обычная кольчуга, но на запястъях можно было заметить странные наручи с выходящими из них крюками – такие наручи именовали каразами.
Луэсса, дочь главы Совета, была одета в серо-зеленый плащ с запрокинутым капюшоном. За спиной у нее висел трехстрельный арбалет и мешок с запасными болтами. На пояске, охватывающем ее тонкую талию, висела сабля.
Миндавар вырядился в шикарный наряд, что сверкал своими драгоценными камнями. Несмотря на то, что раса эльфов отличалась особой любовью к лукам, основным оружием эльф выбрал косач, старое оружие Древнего Мира, смесь обычной косы и алебарды.
А по середине стоял Каридис. Его взор был печален, словно он обрекал небольшой отряд на смерть. Но взгляд его прояснился, когда он заметил последних трех участников похода, идущих прямо ко входу Башни.
-- Вижу, все в сборе? – с усмешкой поинтересовался Явелис, когда они подошли на расстояние пяти шагов. Он оглядел четверых путников. – Оделись так, будто идут на бой с сотней хнаваров! И они еще думают, что это их спасет…
-- Ты не прав, мой друг, - произнес Каридис, выходя вперед. – Прошу простить меня за высокопарные слова, но по-моему именно вы последняя надежда нашего мира.
Миндавар фыркнул, услышав его слова, однако глава Совета не обратил на это ни малейшего внимания.
-- Вам пора в путь, - негромко сказал он. – Идите за мной, путники. Я проведу вас к выходу.
Каридис не спеша зашагал по направлению к воротам, не оглядываясь. Отряд поспешил за ним. Раниз старался идти рядом с Тиаганасом – охотник внушал ему доверие, с ним можно было говорить на любые темы и не бояться быть непонятым.
Прошли всего двести шагов, когда туман впереди рассеялся и показались небольшие, в два человеческих роста, ворота, которые сегодня распахнуты настежь. Около них стояло много стражников, в том числе и лучники – управитель города боялся, что в Город захотят проникнуть твари Внешних Сфер, поэтому и приказал выставить стражу.
Раниз ловил на себе недоуменные взгляды – куда идет этот мальчишка, ученик старого волшебника Явелиса? Он что, ума лишился, раз собрался путешествовать по дорогам коварного тумана? Я бы на такое никогда не решился, лучше уж посидеть дома и лежать в кровати, услужливо согретой толстой женушкой… Так или почти так думали многие стражники из тех, что ранним утром собрались у главных ворот.
Каридис остановился, его примеру последовали все остальные члены отряда. Глава Совета повернулся, в его мудрых, но старых глазах наряду с надежой читалась и обреченость. Он не верил в их миссию, от былой веры не осталось ни следа. Следствие ли это того, что его дочь тоже отправлялась в поход за Смертью? Возможно, но лишь Творец да сам Каридис знали это.
Наверное, в такие моменты лучше было произнести высокие слова, сказать о надежде на спасение мира, но ничего этого глава Совета не сказал. Лшиь одно слово смогли вымолвить его в раз обескровленные губы:
-- Идите…
Тиаганас тотчас выступил вперед и первым покинул пределы Города-крепости, одного из последних оплотов смертных во всем мире. За ним перешагнул заветный порог Явелис, которого под руку вел Раниз.
Путь небольшого отряда сквозь тьму и путы смерти начинался.