- Касательно же Большого Сушняка, - голос Никаноруса звучал даже еще красивее, чем вздрагивал его же длинный ус, и затем проплывала чуть в сторону клешня, сдержанно и плавно, - касательно Большого Сушняка и его причин мы можем сказать исключительно немного. Для начала, сам его Приход парадоксален – ведь мы все здесь, - я извиняюсь, господа, - так сказать, в Водах… И потом, никто не в состоянии сказать ничего определенного о тех последних часах перед его наступлением, которые, как мы полагаем, и являются ключом ко всей проблеме… - При этих словах Никанорус непроизвольно коснулся кончиками клешней своей головы, соперничающей по красоте своей раскраски с самим Дальним Камнем.
- Уважаемый рак Никанорус, - раздался из зала голос робкий и вместе с тем настырный, - а что если наука все-таки вдруг обнаружит Тех, Кто Помнит эти самые часы?
Тут Никанорус поднял ус – левый, и не очень высоко.
- Что Вы имеете в виду, уважаемая Неизвестная Рыба? – поинтересовался он вежливо, и его левая клешня сделала то самое знаменитое движение Отрезания, прославленное благодаря своему непревзойденному изяществу. Кстати сказать, именно из-за этого движения некоторые рыбы и жабы в нашей округе стали так интересоваться проблемой Большого Сушняка, - не говоря уже о том, что и множество других самых различных проблем бывали с выдающимся успехом трактуемы Никанорусом.
- В общем, ничего особенного, - ответила ему Неизвестная Рыба, и круглые ее глазки вспыхнули при виде острых краев клешни. – Просто одна моя знакомая Пиявочка недавно рассказала мне о том, что у нее очень хорошая память, на которую, к тому же, сухость действует не так уж разрушительно, как на нашу, - ведь, сами понимаете, воды из Зеленого Залива она не пьет, да и Священные Водоросли интересуют ее даже меньше, чем жабу Василису. – Неизвестная Рыба перевела дыхание и повела хвостом дивной красоты - со значительностью.
- То-то и оно, - сказал на это Никанорус, все же слегка озадаченный. – Можем ли мы доверять свидетельству того, кто без должного почтения относится к Священным Водорослям, да еще в таком важном вопросе, как Большой Сушняк? Если же дело дойдет до Расстановки Акцентов, кто сможет поручиться, что ваша Пиявочка видела то, что она видела? Вы ведь разумная Рыба, и сами отлично понимаете, что Те, Кто Помнят – это, увы, персонажи, скорее, мифологические.
- О-о-о, - вдохновилась Рыба, - Пиявочка – мифологическая! Я ей обязательно это передам. Я всегда, всегда подозревала, что она – не такая, как все…
Во взгляде Никаноруса появилось этакое медовое раздражение. - Такие вот Рыбы, - думал он, - всегда хороши. Под соусом из ламинарии. – Никанорус внимательно пригляделся к рыбьим бокам. По правде сказать, Никанорус считал, что столь роскошно хвостатые Рыбы и хороши именно в ракурсе хвоста, ведь все в природе устроено так, что для чего-нибудь да нужно. Только теперь ему приходилось считать так все больше потихонечку, потому что вслух в последнее время как-то оно стало выходить все больше не в лад. Собственно, отсюда и следовала медовость Никанорусова взгляда.
- Знаете ли, - отвечал он Неизвестной Рыбе, - всякий волен помнить все, что ему только заблагорассудится. Однако же, отнюдь не всякое воспоминание обладает достаточной силой для того, чтобы сойти при случае за реальность.
- Очень, очень!.. – в меру восхищенно отвечала ему Неизвестная Рыба. – Скажите же, господин Никанорус, не желаете ли вы встретиться с упомянутой Пиявочкой собственной персоной? Мое предложение может показаться вам вздорным, однако поверьте же, она могла бы порассказать вам кое-что вполне интересное.
- Что же, - сказал рак Никанорус, невольно прищелкивая хвостом, как он делал всегда, когда ему приходилось оказаться на Мелком Месте. – Что же, если ваша Пиявочка - настолько мифологическая Пиявочка, как вы это изображаете, то, возможно, когда-нибудь я непременно встречусь с ней. – Произнеся эти слова, рак Никанорус еще раз прищелкнул хвостом, что все присутствующие не могли не расценить как признак крайнего волнения.
- О, хвостом, хвостом, - зашептались Рыбы.
- Щелкнул, щелкнул, - скептически согласились Жабы.
- О, эти Неизвестные Рыбы, и почему это я всегда попадаюсь в одну и ту же сеть! – сокрушенно и вместе с тем оживленно подумал Никанорус.
На этом выступление рака Никаноруса у подножия Дальнего Камня завершилось.