Уснуть, сладко, как в приторном меду и плавно сплавляться вниз по сизому туману сна – какое все таки блаженство… Где-то рядом посапывает она, тепло которой окутывает вниманием даже в такой глубокой дреме, словно испариной джаза вливается в легкие, свингует где-то внизу, там, где и не различить мелодии и пространства, где не различить себя, где нет ничего, даже памяти, там, где уже ушла бешеная реальность, но еще не успели придти сны, там, где достаточно глубоко… … … … идут со дна пузыри… … … … … … … … … … … … … … чччЧЧЕЁЕРТ!!! Да это же телефон! Будь он проклят, пучч-и-ннны ада!
– Кто!.. - он схватил трубку, спросонья смахнув с тумбочки фотографию. Она скользнула вниз, не успела перевернуться в воздухе и врезалась в пол углом рамки, отскочила с глухим стуком куда-то в темноту.
– алло, Бесный?.. алло, – в трубке где-то далеко шел дождь, - алло, ты слышишь меня?
– Торговец? – Бесный сморщился от яркого лезвия света, выпущенного разбуженным ночником. - Ты с ума сошел, - опухший взгляд стал бегать по поверхности тумбочки в поисках циферблата. – Что случилось?
– Алло, Бесный, давай встретимся, - ветер помех задувал хриплый голос, - у меня для тебя что-то есть…
– …Черт, половина третьего… - Бесный смял ладонью небритое лицо, пытаясь стереть остатки сна, - Что у тебя?
– А? Что ты сказал? Хреново слышно… Эй, Бес, я жду тебя у мастерской. Слышишь?..
– Слышу. Можешь объяснить, в чем дело?
– Что?!.
– В чем дело?!! Какого черта ты…
– Да, да, приезжай. Уже жду… - связь оборвалась, и в ухо ворвались частые гудки, разрезавшие слух.
Бесный положил трубку и сморщившись помассировал шею.
– Кто это был? – ее теплые пальцы коснулись спины. Голос сонный и нежный.
– А кто может звонить так поздно?
Он откинул одеяло и встал. Под ногами хрустнуло стекло и впилось в стопу шершавым клыкам.
– Чччччёррт… - Бесный нагнулся, разглядел фотографию с треснувшим стеклом: они вместе, в обнимку, на фоне побережья.
Молча собрал осколки и скинул все на тумбочку, рана зажглась зудящей, едкой болью.
- Ооо, - с сожалением протянула она, но уловив выражение его лица: - Ты поранился?
- Пустяки, - он не стал рассматривать ногу, вместо этого отыскал джинсы, рубашку, свитер и быстро оделся.
- Бинт в ванной, - она тревожно вглядывалась в его глаза.
- Я же говорю – пустяки, - увидел на полу размазанные пятна крови, но натянул носки и хромая прошел в коридор.
- Когда ты вернешься? – донеслось из спальни.
- Не знаю, - мысли постепенно просыпались, в затылке покалывало, словно пузырьками газировки, - я позвоню, если что… - Быстро завязал шнурки.
Часы забыл.
Бесный в ботинках вернулся в спальню. Она рассматривала разбитую фотографию, грустным пальчиком обводя острые трещинки, разбежавшиеся по их счастливым лицам. Вопросительно подняла на него взгляд блестящих лакированных угольков. Он быстро наклонился и поцеловал ее печальную улыбку, незаметно забирая часы… спи.
На улице бесился штормовой ветер, раскачивая косые лучи фонарей, запутывая их в голых венах веток. Сухие листья стаями проносились над травой и асфальтом, словно гонимые ночным сумасшедшим дворником.
Бесный прошел к гаражу и через минуту выехал на пустынную улицу. Листья накинулись на лобовое стекло, как террористы-камикадзе, их желтые искры вспыхивали в свете фар. Поль Сезанн, наверняка вселился в осень, подумал Бесный, а Ван Гог – в ветер.
Он свернул на автостраду и, развивая скорость, понесся как огромный черный лист в противоположную часть города. Мимо спящими фантомами замелькали, встречные огни, обездушенные из-за отсутствия людей. Редко в темноте можно было заметить сгорбленные фигуры ночных бродяг. Или это были чьи-то сны.
Дождь встретил его на полпути к мастерской. Опрокинулся влажно-призрачной сутью, хлестая со всех сторон машину, как соскучившийся пес. Чиркнула молния в темно-сером дыме туч. Рассыпался гром.
Минут через пятнадцать он уже был на месте.
Торговец, кутаясь в насквозь промокший плащ, ждал у дверей мастерской. Бесный выскочил из машины, и, припадая на одну ногу, подбежал к нему. Молча открыл дверь, предварительно отключив сигнализацию и пропустил замерзшего парня вперед.
- Ты пьян? – Бесный включил свет, сбросил куртку и уставился на Торговца.
- К сожалению, нет, - тот нервно улыбнулся, и посмотрел под ноги на обильно стекающую воду, видимо, раздумывая, стоит ли снимать с себя что-нибудь.
- Человек дождя хренов, - Бесный усмехнулся, - Иди в душевую, там есть полотенце.
- Нет, я ненадолго.
- Рехнулся?
- Пойдем, – Торговец, так и не раздевшись, прошел в глубь мастерской и поставил на стол пластиковый футляр. – Вот, это я у тебя пока оставлю, как раз вспомнил про наш договор… ну, в общем… – он щелкнул замками и открыл крышку.
…Идеальный, темно-теплый глянец деки, стройная параллельность струн, преломленная штрихом подставки, изящные изогнутые линии обечаек, эфы – как смертельные прижженные рубцы от ампутированных крыльев, нереально-утонченная шея грифа…
– Гварнери… – Бесный осторожно подошел к скрипке, завис над ее блестящим тельцем, не решаясь прикоснуться, забыв о дыхании. Ладони поднялись к лицу, к глазам, сверкнувшим каким-то не человеческим шлейфом внутреннего огня. Он словно пытался заглотить ее всю своим страстным взглядом, оставить в памяти каждый ее изгиб, каждую черту, вплоть до малейшей полутени, пылинки или блика… – Где ты ее достал?
– Сейчас уже это не так важно… – Торговец внезапно подавился приступом мокрого кашля, согнулся обхватив живот, но в конце концов, отвернувшись, выхаркнул что-то слизкое на плиточный пол. – Извини, – выпрямляясь, вытер рот мокрым рукавом плаща. - Короче, она у меня горит как бикфордов шнур: к вечеру ее уже надо будет… вернуть, поэтому… сам понимаешь, времени в обрез, давай, делай все необходимые замеры, ну что ты там с ними творишь… Короче, как всегда.
– Сколько?
– О цене договоримся позже, когда я за ней заскочу, – по трясущимся кончикам слипшихся волос над глазами Торговца, Бесный понял, что его беспощадно атакует мелкая дрожь.
– Давай я тебе что-нибудь налью, - бросив еще один восхищенный взгляд на скрипку как-то одновременно торжественно и очень просто, лежащую в пластиковом футляре с красной бархатной обивкой, Бесный прошел к бару и заглянул в холодильник.
– Спасибо, - Торговец полез в карман и достал оттуда пачку сигарет – совершенно вымокших и прокисших. – Черт. А сигарет у тебя нет?.. А, ты же не куришь. Ладно, ну, значит, я заеду к тебе завтра… - он вскинул руку, чтобы взглянуть на часы, - Нет, уже сегодня… - недовольно и нервно сморщился, выкинул в дальний угол все, что осталось от сигарет. Лицо его посерело от каких-то недобрых мыслей, взгляд заметался, словно где-то глубоко внутри него, потом остановился на скрипке, замер на несколько секунд… – Часов в пять постараюсь быть. Успеешь?
– Маловато конечно, - Бесный протянул ему стакан с водкой, - но постараюсь справиться. Ты на чем сюда добрался?
– Да, кстати, - Торговец замер со стаканом в руке. – Послушай, я у тебя возьму машину? Тогда выиграем лишних часика два. Заберу скрипку позже. Идет?
– Идет, только тогда этого не надо, - Бесный указал на водку.
– Фигня, эта скрипка стоит нескольких «Феррари», не говоря уже о твоей старушке. Если что – купишь себе новую.
– И оплачу твои похороны.
Торговец вздрогнул и помрачнел. Заметив недоуменный взгляд Бесного, криво улыбнулся и неловко отсалютовал стаканом:
– Твое здоровье. Не бери в голову, просто у меня сегодня сумасшедший денек выдался. Долбанный, как вся моя жизнь.
Он вернул Бесному пустой стакан и развернулся к выходу. Его спина была расстреляна брызгами глины, на затылке блестело что-то темно-багровое и липкое.
– Что у тебя с головой?
Торговец обернулся, задумчиво потрогал затылок.
– Ты мне ключи не дал? – спросил, словно не слышал вопроса.
– Нет. Они в куртке – сейчас, - Бесный поднял с пола кожанку и протянул связку. – Ты уверен, что справишься с машиной?
– Шутишь? – Торговец так же задумчиво взял ключи, не отрывая ладонь от затылка и приоткрыл дверь. Холодный ветер с ливнем хлестнул в его мрачное лицо. – Господи, я уже сырой, как утопленник, скоро водорослями заблюю. Ладно, Бес, не теряй времени, мы с тобой обо всем договорились. И… знаешь еще что… - он скривился, словно мучительно раздумывал, продолжать ли начатую фразу.
– Что?
– Ладно, потом. Счастливо.
– Аккуратней там…
Торговец только сплюнул под ноги и нырнул в дождь.
Бесный закрыл дверь на замок, подошел к окну и озадаченно проводил взглядом машину, скрывшую в себе Торговца, пока она не исчезла за поворотом. На востоке небо начинало светлеть и, кажется, очищалось от чернильного покрова туч.
Он задернул штору и развернулся. К тишине. И к скрипке.
Она спокойно отражала мягкий свет, рассеянный в воздухе мастерской, пропитанный запахами столярного клея, натуральных красок, лаков, гулким эхом. В этом блеске Бесный как будто чувствовал ее красивую улыбку, наполненную ожиданием, когда же его пальцы коснутся ее трепетного существа. Сердце тяжело пошло в гору, в ушах зазвенела тишина, а где-то на дне подсознания всплыла знакомая мелодия исполненная голосом этой самой скрипки. Какой же у тебя голос? Какой трепет струн? А запах?.. Кто ты, красивая?
Он осторожно подошел, наклонился, будто даря ей восхищенный поклон.
Можно?.. Пальцы, не касаясь еще скрипки погладили воздух в миллиметрах над ней, стирая границу между чувствительной кожей и гладкостью лака… Смычек нежного взгляда скользнул по струнам, задержался на колках. Влажный выдох проник внутрь сквозь щель эфа и растворился там навсегда. …Теперь можно.
Он трепетно коснулся ее возбужденными подушечками пальцев, приподнял, извлекая из бархатной колыбели… ближе к лицу, к расширенным зрачкам, к губам, к улыбке… иди сюда, ты ведь не боишься, правда?.. вот, умница, дай мне тебя почувствовать, доверься мне, красавица…
Она заблестела еще пронзительней, радостней, как будто свет рождался где-то в томной глубине ее насыщенно-янтарного лака. Казалось, струны задрожат сами, не дождавшись, когда он пройдет по ним уверенным движением смычка, и вся она завибрирует, отдастся преждевременной агонии, запоет – для него и из-за него.
Но он не спеша и внимательно изучил скрипку со всех сторон, поворачивая в огромных ладонях, как гипнотизер манипулирующий чьим-то сознанием, его глаза заблестели как горячее стекло… Славно, милая, спасибо за открытость и красоту… а теперь… Он взял ее за гриф, и приблизил выпуклый свод деки к шее, к пульсирующей и беззащитной артерии. Слышишь мое сердце? Это ты так взволновала его. Мне нечего от тебя скрывать… Ты готова?..
Медленно поднял смычек в правой руке, подарил затихшей тишине последнюю сочную паузу и – разрезал и ее, и тишину, и ожидание маленькой скрипки одним движением. Скрипка вскрикнула мелодично и надрывно, заплакала от счастья, запела слезами нот и растворилась в музыке, которая понесла ее в пугающую, неизбежную даль разверзнувшуюся там, в закрытых глазах Бесного, закачавшегося от удовольствия, раненного в шею вибрацией теплеющего инструмента.
Музыка облегченно вздохнула минут через десять и затихла.
Бесный опустил смычек, отвел от себя скрипку, улыбаясь полу прикрытыми глазами… Ты чудо, теперь я знаю тебя и счастлив этому. Спасибо. Извини, у нас мало времени, а дел еще очень много, теперь я бы хотел тебя немного протестировать, может быть даже будет чуточку больно, но ты меня простишь, я знаю.
Он направился к тестовому стенду, но тут его остановил тонкий сигнал телефона.
- Алло.
- Бесный-Небесный, - ее голос солнечным светом пролился из трубки, - Все в порядке?
- Да, принцесса. Почему ты не спишь?
- Просто так. Когда ты вернешься?
- Вечером, часов в семь.
Молчание с ее стороны налилось сожалением, но она смогла его преодолеть, нежно отстранив фразой:
- Приезжай скорей.
- Да, конечно, малыш. Я позвоню тебе позже.
- Ладно, - тихое, как поцелуй. – Пока.
Бесный положил трубку и задумчиво выдохнул. Потом вспомнил про скрипку – пойдем, я познакомлю тебя с моим Душещипателем.
Он подошел к стенду, который сделал собственноручно, – предмету его профессиональной гордости. Аккуратно положил скрипку в специальное углубление и подсоединил датчики. Оживил компьютер и вдруг вспомнил,
а ведь именно Торговец нас познакомил. И старина Душещипатель еще помнит нашу первую встречу.
- Как вы его называете? – переспросила она тогда.
- Душещипатель, - он улыбнулся плохо скрывая гордость и смущение, атакующие его с разных сторон подобно войскам-союзникам.
- Почему? – блестящие глазки удивленно сверкнули, головка наклонилась влево. Она пыталась записывать каждое его слово в большой, по-видимому новый, блокнот, но иногда просто не успевала, путалась и бросала это занятие. Но через некоторое время предпринимала новые отчаянные попытки, чувствуя, что запомнить все просто не в состоянии.
«Тебе обязательно надо написать о своем методе, - убеждал Торговец, - Тогда, глядишь, богатенькие чудаки сами захотят протестировать у тебя свои скрипочки. Давай, Бес, у меня есть одна знакомая журналистка, очень, кстати, хорошенькая. Размажешь ей все как следует, ты же умеешь. Она состряпает статейку, а там и посмотрим». За идею Торговец попросил наглую сумму, какую обычно брал за оставленную на время скрипку. Только вот журналистка в конце концов, в отличие от скрипок, задержалась у Бесного на более длительный срок.
Однажды утром Торговец сам привез ее в мастерскую Бесного и благополучно ретировался, оставив их наедине. В тот день Бесный понял, что рай и ад погибли в момент рождения этих удивительных глаз…
- Почему Душещипатель? – повторил вопрос журналистки Бесный, немного стушевавшись и старательно подбирая слова для ответа, - Посмотрите сами.
Он выбрал одну из скрипок, лежавших на столе и как будто почувствовал себя гораздо увереннее.
- Вот. Уникальная скрипка, работы знаменитого кремонского мастера Амати. Живая тайна, изящная вещь в себе. Видите как блестит ее лак, как трепетно напряжены струны… Красота рождается и умирает в ее деревянном теле. Даже ее молчание поражает мелодикой. Слышите?..
Она широко распахнув глаза не знала куда и кому отдать свой взгляд – скрипке, его гипнотизирующему лицу или блокноту. А Бесный вдруг ощутил необычайный прилив вдохновения, его понесло, потому что впервые за много лет он вдруг увидел, что его понимают, а не воспринимают как полусумасшедшего чудака.
- Триста с лишним лет специалисты пытаются разгадать тайну этой скрипки и тайну всех ее родных и двоюродных сестер – Страдивари, Гварнери… Почему они так великолепны, почему они позволяют высекать из себя такие волшебные звуки – божественную гармонию? В чем секрет? Кто они? Как объяснить их бесспорное, неизменно магическое звучание, причем, пока мы даже не в состоянии понять, в чем же это волшебство, что именно так волнует нас, чем их звук отличается от звука современных инструментов, видимо, наши приборы еще не в состоянии распознать какой-то аспект скрипичного звука, и только наши уши, или, скорее всего, наши сердца способны уловить особый аромат, присущий только голосу кремонских инструментов.
На своем стенде я максимально полно тестирую скрипки, Душещипатель способен проникнуть в самую их глубину, измерить их тончайшие колебания, отследить малейшие изменения в поведении и настроении… А если говорить более научным языком, на стенде я могу измерить практически все важные характеристики скрипок. Я измеряю волну Гельмгольца, резонансные частоты и силу акустического выхода на разных частотах, исследую структуру колебаний с помощью интерференционной голографии, провожу электронную микроскопию, делаю ультрафиолетовые фотографии. Подключенный к стенду компьютер помогает мне производить модальный анализ, обрабатывая данные переходной реакции, полученные с помощью очень чувствительного акселерометра при простукивании всей скрипки молоточком в определенных точках, в результате я получаю полный перечень частот важных акустических резонансов и карту структуры колебаний всей скрипки…
Бесный заметил, что девушка совсем шокирована обилием научных терминов и запнулся.
- …Простите, я, может быть, не совсем понятно изъясняюсь, просто… привык иметь дело с сухими коллегами больше внимающими языку физики и цифр. Честно говоря, я это чертовски ненавижу, и считаю их всех вместе взятых черствыми клоунами. Об этом, правда, можете не писать. Понимаете, они спорят о секрете скрипок, козыряя какими-то страшными терминами, аргументируя в пользу идиотских исследований структуры древесины, химического состава лака или сложных формул изгиба обечаек, ни на миллиметр не подбираясь к истинной тайне.
- А ваш стенд способен разгадать тайну скрипок? – робко спросила она.
- Да ну что вы!.. – Бесный жалобно сморщился. – Конечно же нет. Но только, если говорить всю правду, то это вряд ли можно будет опубликовать, поэтому, пожалуй, и записывать не стоит, но, раз уж я начал… то, честно говоря, мой монстр только щупает по поверхности, хотя и называется Душещипатель. Для меня он всего лишь повод и способ общаться со скрипками. Все, кто пытается отыскать ответ лежащий на поверхности, или даже в глубине поверхности, все, кто надеется раскрыть секрет кремонских скрипок, изучая лак, клей, древесину, струны, способы изгиба и пропитки скрипок – безнадежные идиоты, вместе с теми, кто заявляет, что никакого секрета нет и в помине. Во-первых, эти олухи своими исследованиями собираются отнять у нас самое сладкое в этих скрипках – их тайну. Они хотят расщепить скрипки до молекул и в конце концов найти материальную причину их уникальности, не понимая, что этим самым они просто убивают нечто живое, существующее совсем в других плоскостях реальности. Во-вторых, они ищут совсем не там по причине своей природной близорукости и даже, скажем прямо – слепоты. Они все так же бесчувственны, как и их «сверхчувствительные» железяки. Они не понимают, что изготовление скрипок – это не наука, а настоящая магия, это волшебство, общение с душой будущего инструмента. Вы знаете как делают скрипки?
Девушка помотала головой, как будто на самом деле она боялась пошевелиться.
- Только настоящий маг может создать нечто подобное скрипкам мастеров кремонских династий. Нужно быть необычайно чувствительным ко всему происходящему вокруг, и к тому, что ты собираешься сделать. Самое сложное на первом этапе – это выбрать древесину – обычно применяют мелкослоистую ель для верхней деки и клен – для нижней и обечаек. Древесину нужно собственноручно простукать костяшками пальцев, проверяя звон и ауру. Потом нужно найти единственную, неповторимую форму изгиба и степень выпуклости каждой деки, тонко чувствуя древесину и будущую скрипку, вырезать из массива ее тело. Кто-то использует для тестирования будущей скрипки серебро высшей пробы – и это настоящий ритуал – надо подвесить деку горизонтально над большим динамиком и затем наблюдать, как рассыпанные на ней серебряные крупинки подпрыгивая, складываются в узор, повторяющий линии резонансных мод… о, простите, тут я не знаю, как сказать иначе.
- Я все понимаю, - улыбнулась она, похоже совсем позабыв о своем блокноте, - Продолжайте, пожалуйста.
- Слишком много факторов влияют на то, какой в конечном итоге родится будущая скрипка, чтобы можно было взять и просчитать ее характеристики по каким-то математическим формулам. От самых незначительных изменений форм купола дек, их толщины и массы меняется голос скрипки – и это еще самые грубые параметры, я даже не говорю о тех тонких материях, из которых на самом деле соткана судьба инструмента.
Нет на свете двух скрипок с одинаковым голосом и вряд ли когда-нибудь появятся. И только один этот факт лично меня приводит в благоговейный трепет, а если узнать скрипки еще ближе… то вы останетесь их рабом на всю жизнь. Понимаете, все дело в том, что они… живые. И причем, во много раз лучше каких-либо разумных земных существ. Они – порождение красоты, и служат только красоте, она их удел и награда.
Нет, не думайте, что я буду глупо утверждать, будто разгадал секрет скрипок. Я просто говорю, что готов разгадывать его всю свою оставшуюся жизнь и, надеюсь, что никогда не найду единственного окончательного ответа. Их тайна стала и моей основой жизни. А что случится, если эту основу «разгадать», то есть препарировать и засушить, сделав достоянием цифр и научных трудов?.. К счастью, красота лежит вне пределов человеческой логики и именно где-то там будет вечно скрываться от нас секрет скрипок Страдивари, лишь иногда озаряя наши души бликами просветления, для того чтобы только лишний раз поразить нас своей непостижимостью…
Да, единственное, в чем я, может быть, полностью уверен, так это в том, что они действительно живые. Они все понимают и чувствуют, слышат все, что ты можешь сказать им… Вы спросите – откуда? Кто вдохнул в эти небольшие деревянные скульптуры жизнь?.. Конечно же их создатели – мастера божьей милости.
Черт возьми, и что меня убивает еще больше – это образ самих мастеров. Понимаете, скрипки – только след своего создателя, форма, впитавшая в себя его отраженный свет и эхо его голоса. Какие же должны быть создатели подобных шедевров, чтобы до сих пор, спустя три с лишним века, мы с таким упоением внимали голосу их созданий. Я уверен, что все дело не в секрете добавки для лака, не в особом методе замачивания древесины, и не в том, что якобы для изготовления этих скрипок использовали мачты затонувших венецианских кораблей, нет. Все дело в мастерах, изготовлявших скрипки, в их человеческих качествах, в их отношении к своим созданиям. Они с ними разговаривали, я не сумасшедший, нет, я точно знаю, что они относились к своим скрипкам, как к живым существам, более того – как к любимым женщинам. Только так можно создать нечто божественное, подобное этим инструментам. Вы, конечно, можете надо мной смеяться…
Но журналистка и не думала смеяться, она просто улыбалась, в восхищении от яркого огня, пылающего в душе этого человека, чувствуя себя заблудившейся принцессой, чье сердце он безнадежно опалил…
Эти скрипки след великих мастеров, они были созданы как знак их мастерства и скрывают в себе нечто гораздо большее, чем просто какой-то технологический секрет. Они вечны, в том смысле, что существуют, как струны, пронзающие все время – и прошлое, и будущее, объединяя нас и их – тех загадочных творцов. Разгадывая их, мы можем разговаривать с вечностью, восхищаясь ими – мы заглядываем туда, играя на них – можно уйти и не вернутся. Мне очень сложно объяснить все, что я чувствую и знаю про них, как бы странно это не звучало, но для меня эти скрипки - знаки другой, более сложной реальности, которую не все еще научились видеть, они подобны священным оракулам, предсказания которых – вернее, знаки, которые они нам посылают – читаются во всем, что происходит вокруг них, они оживляют ткань реальности, превращая ее в язык этих самых знаков, которые мы обязаны научиться понимать.
*** *** ***
Телефонный сигнал вытащил Бесного из скрипичного бытия. Он оторвался от датчиков, колонок цифр и глянцевого существования красавицы Гварнери и взглянул на часы – без пятнадцати шесть. Это Торговец.
Но в трубке он услышал чей-то совсем незнакомый голос с сильным южным акцентом.
- Здравствуйте. Мистер Бесный? – спокойно и неторопливо произнес мужской голос на том конце. Так обычно начинают долгий и важный разговор.
- Да. Это я, чем могу быть полезен?
Повисла задумчивая пауза, словно мужчина всерьез размышлял над вопросом Бесного.
- Скажите, - наконец продолжил голос, все также неторопливо растягивая гласные, – вы виделись сегодня или вчера с мистером… с Торговцем?
- Простите, а кто говорит?
- К сожалению, мое имя вряд ли что-нибудь вам скажет… Но все же, вы правы, и мне лучше представиться. Маруф. Пока этого будет достаточно, - голос хрипло откашлялся. – Вы так и не ответили… хотя, мистер Бесный, я знаю, что на днях вы виделись с Торговцем и он одолжил у вас машину, и меня, на самом деле, интересует совсем другое… а точнее, я хотел бы знать, не оставлял ли он у вас, может быть даже в залог, нечто ценное.
- Что например?
- У вас интересная привычка – отвечать вопросом на вопрос… Обычно это вызывает подозрения, – Бесный уловил в голосе собеседника уверенную и даже в чем-то профессиональную угрозу. – Хорошо, мистер Бесный, я думаю, нам лучше переговорить лично, как говорится – с глазу на глаз. И чтобы не затягивать разговор, я не буду спрашивать, не возражаете ли вы, если я к вам как-нибудь заеду. Может быть, даже сегодня. До свидания.
И мужчина повесил трубку.
«Так, похоже, что Торговец во что-то влип, - подумал Бесный и взглянул на скрипку. – И наверняка это связано с тобой».
Бесный прошел на кухню и заварил себе кофе. Его густой аромат разлился по мастерской и немного успокоил взъерошенные мысли.
Он успел провести почти все важные тесты и теперь оставалось только дождаться Торговца, который явно где-то задерживался. Впрочем, это было в его стиле: объявляться в самое неожиданное время, зачастую очень не кстати, а на назначенные встречи в лучшем случае просто опаздывать, если вообще приходить. Бесному же это было совершенно не понятно, он никогда не позволял себе опаздывать, и если такое случалось, чувствовал себя препаршиво, вплоть до физических ощущений, словно внутри ворочаются какие-то огромные солитерно-душевные черви. Эти же черви нетерпеливо шевелились в нем и когда кто-то заставлял ждать его самого.
Он допил кофе и решил сварить себе еще, чувствуя как в груди знакомо заворчали те самые слизкие твари. Злорадно улыбнулся сам себе – что, приятель, нервничаешь? А где же твое хваленное буддийское спокойствие ?..
Краем уха он уловил шум мотора подъехавшей машины, но отметив в себе жгучее желание тут же выглянуть в окно, специально, «всем червям назло», заставил себя неторопливо наполнить кружку свежим кофе, вдохнул его запах и даже сделал пару глотков и только после всего этого подошел к окну. Но подъезд к мастерской оказался пуст. Только длинные тени от ярко-оранжевого заходящего солнца были разбросаны в пожелтевшей, давно нестриженой траве и на мокром асфальте, как умирающие от истощения призраки из последних сил протягивающие свои костлявые руки на восток.
Вдруг за спиной, где-то на том конце дома раздался резкий и неясный звук, похожий на скрип двери. От неожиданности Бесный вздрогнул и насторожился, втянув расширенными ноздрями тишину. Ему показалось, что кто-то зашел через дверь, ведущую на задний дворик, и осторожно крадется среди пыльного полумрака мастерской. Он непроизвольно огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого или острого… Из камина словно обуглившаяся ветка торчала кочерга. Бесный понял, что ему панически захотелось взять ее в руку, и тень ироничной улыбки коснулась его губ, но тут же она слетела как от дуновения отравленного ветра – когда в глубине дома отчетливо скрипнула половица. В горле моментально пересохло, как будто вся влага ушла в похолодевший и сжавшийся желудок.
Бесный все-таки подошел к камину, стараясь не дышать, вытащил из его черной пасти кочергу и осторожно пошел к черному выходу, где он уже почти отчетливо слышал чьи-то крадущиеся шаги.
Коридор захлебнулся мраком, и когда Бесный заглянул туда, выставив вперед свое импровизированное оружие, ему показалось, что в густой черноте кто-то замер, словно слившись со всем этим узким пространством, превратившись в его суть. Бесный напряг зрение, вглядываясь во мрак. Спертое дыхание вырывалось из приоткрытого рта, заполняя тяжелую паузу.
- Бесный-Небесный, это я… - испуганный голос Принцессы искоркой вспыхнул в глубине коридора.
- Ооооо! Милая, ты меня чертовски напугала, - Бесный всплеснул руками, тело в миг освободилось от тысяч тягучих и нервных нитей, опутывавших его еще несколькими секундами ранее, но сердце наоборот еще сильнее забарабанило в груди.
- Прости меня, я не хотела, - ответила она из черноты коридора.
- Ну что ты. Просто в следующий раз хотя бы стучи или позвони, предупредить о том, что приедешь.
- Я просто не хотела тебе мешать, думала, ты работаешь. Собиралась тихонько посидеть, подождать тебя. Мне там знаешь как скучно без тебя… - она все не выходила из черноты коридора и Бесному стало казаться, что он сходит с ума, разговаривая с темнотой. – Скажи, я честно не помешала?
- Нет конечно, иди сюда, что ты там прячешься.
- Если вдруг ты еще работаешь, давай я подожду тебя в комнате отдыха.
- Прекрати, малышка, иди сюда. Я уже закончил, - Бесный заметил, что до сих пор размахивает кочергой и отбросил ее в угол.
- Ты даже не представляешь, как я по тебе соскучилась, - она наконец выбежала из мрака и набросилась на него наэлектролизованной волной радости и восторга, - Почему ты так долго?
Он нежно обнял ее, поцеловал, словно глотнул дорогого теплого вина.
- Тебе Торговец скрипу привез? Да?
- Да. Он должен уже заехать, забрать ее. Подождем и поедем домой. Хорошо?
- Хорошо… - ответила она, как будто повторила его теплую интонацию, не обращая внимания на смысл сказанного. Ее пальчики зарылись в его волосы на затылке, на губах всплыла расслабленная и счастливая улыбка.
- Чем ты занималась?.. – прошептал он, касаясь носом мочки ее уха.
- Читала… - шею обжог ее влажный язык.
- Интересную книжку? – ладони скользнули вниз по спине, завладели талией, повторяя изумительный изгиб…
- Не… очень, – она глубоко задышала, отвечая на движение его рук внутренней дрожью, словно стала его продолжением, его глубиной, заволакивающей теплым взглядом.
- Про что?.. – шепот уже тонул в ее губах, горячим снегом погружаясь с тлеющее сознание, кружась, вспыхивая в свете гаснущих мыслей и отражаясь новой гармонией трепещущих ресниц.
- … – она не смогла ответить, не смогла подобрать слов, превращаясь в музыку тела, в поток страсти, пробудившийся от его горячих касаний и сильных движений, от его пальцев сводящих с ума, возбуждающих ее, как струну, уходящую отсюда и в бесконечность, распадающуюся еще на тысячи таких же дрожащих струн, разрезая пространство и бездну подсознания, как нескончаемое падение в себя или взлет в его высоту, на встречу свисту ветра, фейерверку цветов и звуков, удушливых стонов, бьющих в висок мелодией вздымающейся груди. Его пальцы обхватывают шею - пульсирующую артерию, несильно сжимая, как теплую струнку жизни и впрыскивая в тело новую порцию огня. Вторая рука ласкает живот, освободившийся от одежды, испепеливший ее жаром легких. Подушечки пальцев целуют маленький пупочек, стайку рассыпанных рядом родинок, как будто играя с ними и на них симфонию влажного восторга. Он роняет ее на диван возле камина, окутывает ее всей своей неимоверной силой и нежностью, он радуется ей, он превозносит ее к небесам, он обрушивает на нее звезды, он рядом, он с ней, он для нее, он разоблачает ее – иначе она в отчаянии задохнуться в своем желании и безумии сделала бы это сама, – но он убивает ее, он создает ее и после этого – или вместе с этим – …он… как же он… ну… о… он о о:::::::…. он входит в нее.
Все переворачивается и взрывается нестерпимым ярким светом, вступают тысячи новых звуков и нот, это продолжается неизвестно сколько, до конца времени, где ее уши неизбежно закладывает от собственного крика, и она уже не слышит ничего в таком стремительном падении в никуда.
Отдышаться никогда не получится… Сердце аритмично стучит в звенящей, выпавшей прозрачным инеем, тишине, и вдруг вырывается в воздух барабанной дробью.
Нет, это стук в дверь.
Бесный вскакивает как Везувий и по дороге к двери натягивает штаны:
- Ну наконец-то, - бормочет он, с потерянно отстраненным взглядом, словно разговаривает с собственным отражением в темном озере.
Дробь стука снова настойчиво просыпалась в пространство мастерской. Принцесса грустно нахмурилась и закуталась в старый плед, спрятавшись в нем с головой.
- ИДУ! – крикнул Бесный, накидывая рубашку и торопливо борясь с пуговицами. Обошел стеллаж с книгами, шлепая босыми ногами по холодному полу. Споткнулся о неизвестно откуда взявшуюся коробку, выругался и наконец хромая добрался до двери.
- Сейчас, - сказал в ответ на еще один приступ стука и открыл дверь.
Пожелтевший и обшарпанный, как осенний лист, недорогой плащ устало свисал с плеч маленького человека, с тонкими чертами лица, словно не раз защемленными резко закрывающимися дверьми.
- Мистер Бесный? – спросил он, как будто собирался этими словами нанести оригинальное оскорбление.
- Да, - Бесный поежился от холода ворвавшегося с улицы.
- Следователь Гроссбух, - человек раскрыл красную корку одновременно с этим делая шаг внутрь.
По-деловому захлопнул дверь, продолжая демонстрировать Бесному документы, огляделся быстро и цепко.
- У вас тут темно, - с этими словами он нащупал справа от двери выключатель и попытался воспользоваться им.
– Лампочка перегорела, – Бесный иронично улыбнулся, внимательно наблюдая за щелкам-глазами незнакомца и намеренно не предлагая ему пройти дальше, преградив путь голым торсом, выглядывающим из-под рубашки. На красную корочку он даже не взглянул.
Оставшись в сгустившихся сумерках, между закрытой дверью и явно негостеприимным хозяином, следователь пожал плечами и посмотрел под ноги, делая вид, что тщательно вытирает их об коврик.
- Простите, может я слишком поздно, но работа такая. Пройти можно? – наконец произнес он, покончив с обувью и, видимо, оценив за это время обстановку.
- А что-то случилось? – Бесный даже не пошевелился.
- Да, - следователь медленно поднял глаза и тщательно сфокусировал их в зрачках Бесного, - Сегодня, час назад в вашей машине был обнаружен труп мужчины, в некоторых кругах известного, как Торговец.
Бесный шумно выдохнул, словно ему ударили в живот.
- Как это случилось? – горло внутри вдруг стало липким, вляпавшиеся слова зашевелили беспомощными лапками, пытаясь вырваться из его плена.
- Он съехал с Долгого моста, видимо, не справившись с управлением. Пробил ограждение и, перевернувшись в воздухе, оказался в реке.
- Может, мы все-таки пройдем? – спросил следователь и, Бесный понял, что не может сообразить уже целую минуту, потерянно уставившись себе под ноги и теребя угол рубашки.
- О, да, конечно, - он указал в сторону бара, - проходите, сейчас я включу свет.
Следователь прошел, не снимая обувь, все так же цепко осматривая пространство вокруг. От включенного света его «защемленные» глаза даже не дрогнули.
- Когда вы в последний раз видели покойного? – спросил он, облокотившись о барную стойку.
- Прошлой ночью, часа в три. Он позвонил мне домой и попросил встретиться в мастерской.
- В каких отношениях с покойным вы состояли?
- В принципе, я его почти не знал. Он только иногда помогал мне со скрипками. Покупка, продажа и так далее… Короче говоря, это скорее были чисто деловые отношения, – Бесный кое-как пришел в себя, но не зная, чем заняться перед следователем, просто сел напротив в кожаное кресло и стал следить за его вопросами, представляя их глупыми серыми воробьями, вылетающими из маленького рта.
- Что он хотел на этот раз? – следователь достал небольшой черный блокнот и занес в него несколько пометок, словно вел счет своим воробьям, делая вид, что отмечает детали интерьера, который продолжал упорно сканировать холодными глазками.
- Эта информация достаточно конфиденциальна…
- Послушайте, Бесный… - птичью ухмылку следователя на излете прервал телефонный сигнал, и его глазки вбурились в глянцевый аппарат, словно проникая внутрь телефонных линий.
- Простите, - Бесный потянулся и снял трубку. – Да?
- Алло. Это Маруф, – приглушенно произнес уже знакомый голос на том конце.
- Да. Может быть, вы перезвоните позже…
- Нет, я как раз во время. Слушайте и не тратьте слов понапрасну. К сожалению, я не успел посетить вас раньше этого служебного пса, который, я надеюсь, нас сейчас не слышит…
- Нет, - Бесный повернулся к следователю спиной и отошел вглубь мастерской.
- Хорошо. Мистер Бесный, у меня к вам большая просьба, которая для вас может стать и выгодным предложением, и… неприятным диагнозом, скажем так. Речь идет о скрипке, которую Торговец недавно вам оставил в наследство … – голос пропустил тестовую паузу, ожидая возражений или другой реакции Бесного, после чего удовлетворенно продолжил: – Так вот, мистер Бесный, я прошу вас проследить, чтобы ни в коем случае она не попала в руки этих… клерков в погонах. Я заплачу вам любые деньги за нее. Будем считать – мы договорились.
Алло, вы еще здесь?
– Да, я вас слышал.
– Вот и хорошо. Я зайду к вам чуть позже.
Желаю удачи.
Бесный положил трубку на место и вопросительно взглянул на следователя.
– Я спросил вас, почему Торговец встречался с вами сегодня ночью? – тот слегка улыбнулся, как будто подслушивал весь телефонный разговор.
– Он попросил у меня машину на время.
– И все?
– Простите, товарищ следователь, но все никак не могу уловить к чему весть этот допрос. Понимаете, я очень устал, целый день работал, тут еще вы с такой новостью…
– Ясно. Вы не беспокойтесь, - с лица следователя исчезла тень ироничной улыбки, он вдруг как-то собрался, подтянулся, спрятал блокнот и сказал: – Дело в том, что Торговец, судя по всему, был за рулем в нетрезвом виде, но есть пара фактов… к тому же по нему отрабатывалась одна версия, связанная с политическими преступлениями. Короче говоря, у нас есть основания предполагать, что он погиб не из-за несчастного случая, другими словами все это было сфабриковано. Мы ждем заключения патологоанатома и экспертизы, и на данном этапе сказать что-то определенное не можем, просто я рассчитывал на вашу помощь, как говорится, действовал по горячим следам.
– Я сожалею, но кажется ничем вам помочь не могу.
– Хорошо. Я не буду вас сейчас ни о чем спрашивать, вы и вправду устало выглядите. Но я думаю, что нам с вами в любом случае еще придется разговаривать, - следователь порылся в карманах плаща, извлекая на свет какие-то скомканные чеки, билеты, связку ключей, - Если вдруг вспомните что-нибудь на ваш взгляд важное, ну там странное поведение, какие-то подробности, может, он говорил вам о своих планах или еще что… то позвоните мне. Повспоминайте не торопливо, когда отдохнете, - он выбрал из всего мусора в карманах клочок оберточной бумаги и нацарапал в углу свой телефон, – Да, кстати, а он вам не оставлял ничего в залог машины. Все-таки вы говорите, что друзьями не были, бизнес, все такое…
– Оставлял, – спокойно сказал Бесный и увидел, как следователь моментально принял служебную стойку: замер, глазки остановились, ноздри расширились, дыхание пропало.
– И что же это? – спросил он так и не начав дышать.
– Скрипка, - Бесный встал из кресла и направился к Душещипателю, за которым стоял остекленный стеллаж с небольшой коллекцией скрипок, - Вот, старая скрипка Гварнери, как-то он уже просил меня отреставрировать ее, и я слегка над ней поработал, - Бесный открыл стеллаж и достал блестящее тельце инструмента, - Он оставил мне ее на день, чтобы я проверил характеристики и кое-что настроил. Ну и за одно в качестве залога за машину, правда, это конечно более подразумевалось по умолчанию, то есть…
– Ясно, ясно, - следователь слегка растерялся, Бесный же, заметив его замешательство, простодушно протянул ему скрипку.
– Не знаю, кому теперь она должна принадлежать. Все-таки машину восстановить, я думаю, будет не легко. Хотя все это, конечно, пустяки, - он вздохнул, - Торговца жалко… Возьмите ее. Не знаю, как вещественное доказательство что ли.
Следователь сглотнул все еще не решаясь взять в руки скрипку. Но в конце концов все-таки решился:
- Хорошо. Конечно я ее заберу. Вы говорите, Гварнери? – он неловко взял инструмент и осторожно рассмотрел его. – Чертовски дорогая должно быть вещь?
- Точную цену сказать не могу. Но вы правы.
– А это точно Гварнери?
– Во всяком случае очень похоже, - усмехнулся Бесный.
Следователь кивнул на телефон:
– Я позвоню от вас, - он отложил скрипку на барную стойку и набрал номер, - Алло, это я. Слушай, тут как ты и предполагал, всплыло кое-что по Торговцу.
…Да. Скрипка.
…Да, да, ты был прав…
…Ну, теперь куда ее?..
…Гварнери. Но я хотел бы еще проверить.
…Да. Кто у нас в городе специалист? – следователь покосился на Бесного, – А еще кто?
…Ладно, разберемся. В общем я ее забрал. Давай.
Он положил трубку и осторожно взял скрипку.
– А… у вас нет какого-нибудь футляра? – после небольшой неловкой паузы спросил он.
– Есть, - Бесный протянул ему черные корки.
Следователь упаковал в них инструмент и торопливо направился к двери.
– Мрачновато у вас здесь, – заметил он по дороге.
– Наверное. Я уже привык.
На прощание следователь просто кивнул Бесному, немного стеснительно оглядел футляр со скрипкой, который он держал под мышкой и, больше так и ничего не сказав, вышел на улицу, закрыв за собой дверь.
Бесный щелкнул замком. На лице ясно очертилась усталая задумчивость.
– Нее-бее-сныыыый! – раздался ее голос из-за книжных полок, - Где ты там? Иди скорей. Кто к тебе приходил?
Он задумчиво вернулся к камину и присел на диван. Принцесса радостно обняла его, накрыв одеялом и защекотала губами мочку уха:
– Это Торговец приходил?
– Нет. Торговец не придет.
– Почему?
– Так получилось.
– Значит мы сейчас поедем домой? – она вспыхнула восторгом и прижалась к нему еще крепче.
– Думаю, тебе придется ехать одной.
– НО ПОЧЕМУ?!! – моментально напряглась всем своим существом, даже ее тепло изменилось.
– У меня еще есть нерешенные вопросы.
– Я подожду тебя здесь. Я не буду тебе мешать, вот увидишь.
– Знаю, малышка, но лучше будет, если ты вернешься домой, - он повернулся и поцеловал ее в левое веко, - Ты же всегда верила мне и понимала все мои бредовые завороты. Просто эта скрипка… Все что происходит вокруг нее будто четко говорит мне о том, что я должен укрыть ее у себя, сохранить и где-нибудь спрятать.
Принцесса исподлобья внимательно блестела на Бесного темным глянцем.
– Торговец больше не сможет забрать ее. Так получилось, что он оставил ее мне. Какие-то люди знают об этом и пытаются забрать ее, но что-то – какое-то чувство, какие-то неясные мелочи, - подсказывают мне, что я ни в коем случае не должен отдавать ее им. Только что приходил один из них, и я отдал ему подделку из моей коллекции, скрипку, которую продал мне Торговец в прошлом году – помнишь, я тебе показывал ее, удивительно точная копия Гварнери. Ее поддельность можно было определить только по одной мелочи… которую я исправил. Думаю, теперь никто не сможет отличить ее от настоящей. Но я еще не все уладил, и тебе придется пока ехать домой одной. Хорошо? Ну? Принцесса…
– Черт! Бесный! – она вскочила с дивана в гневе, прекрасная и сияющая. Грудь яростно всколыхнулась перед печальным и спокойным лицом Бесного. – Ни черта ты не понимаешь, какая скрипка, о чем ты?! Все эти знаки, о которых ты мне твердишь, говорят совсем о другом, просто ты, черствая железяка, зациклился на этих своих скрипках и ни черта не понимаешь!.. Неужели тебе не понятно… ааа… - она смутилась своей наготы, схватила плед и, кое-как прикрыв им грудь, побежала к черному ходу, откуда и появилась.
Бесный даже не сделал попытки удержать ее.
Он проводил ее взглядом, пока она не скрылась в темноте коридора, и ее красивая фигура – утонченный изгиб спины, скрипичная талия, бархатные плечи, гладкие бедра – образом изящной белой скрипки отпечаталась на гладкой поверхности его сознания. Из темноты пришел звук захлопнувшейся двери.
Беги, милая, беги, подумал Бесный, откидываясь на спинку дивана и запрокидывая голову с сильно-сильно зажмуренными глазами и стиснутыми зубами, убегай отсюда и подожди пока я не догоню тебя, чтобы все объяснить, если это понадобится. Если ты и так не поймешь, что никакой я ни олух и тем более не «черствая железяка», что все я отлично понимаю и знаю, про что мне пытаются рассказать все эти ясные знаки и намеки. Просто, я не знаю больше другого выхода. Я не могу спрятать тебя как самую дорогую драгоценность в моей жизни где-нибудь в глубоком подземелье или за тысячами замками и бронированными дверьми, не могу скрыть тебя от этого мира, от его жесткого света и жадных обитателей, отдав им вместо тебя какую-нибудь подделку – искусственную куклу, – чтобы они не заметили подмены. Мне остается только одно: сделать вид, что меня на самом деле интересует именно эта деревянная скрипка и никакая другая, что именно за нее я и собираюсь бороться с их глупыми мозгами и немытыми лапами, тянущимися со всех сторон, что именно она занимает в моем уме главное место.
Может быть тогда, поверив мне, они все не заметят ничего подозрительного. И мне удастся сохранить в тайне, где-нибудь в самом темном уголочке моего сознания, секрет о моей единственной волшебной и магической скрипке, о существовании которой никто и никогда, кроме меня самого, не сможет догадаться. И тогда мы с тобой, оставив их возится с их поддельными драгоценностями, очень тихо и незаметно куда-нибудь улизнем.
На лице Бесного расцвела теплая, умиротворенная улыбка, и даже не вздрогнула, когда в дверь настойчиво постучали.