У вас всё хорошо? Жизнь может это исправить
Не выносима эта боль,
Нет от неё спасенья,
И, исцеленья тоже нет,
Вне всякого сомненья?
Большинство из нас совершенно не ожидает подвоха или предательского удара от жизни, во всяком случае, каждый из нас полагает, что у него-то всё будет хорошо...
Так думал и я.
***
С самого утра светит яркое, обжигающее солнце, по-настоящему весенний день, а на дворе середина марта.
Журчат ручьи, звенят ручьи...
Выспавшийся Лёха, мурлыкал себе под нос, с самого утра эту песенку. Всё было просто замечательно.
— Скоро весна, зиме конец, — с радостью размышлял он. — Всего, каких-то двадцать дней, и уже станет по-настоящему тепло.
Он с удовольствием, сделал глоток свежезаваренного, ароматного чая, и неожиданно для себя, почувствовал лёгкую, почти незаметную боль в области левого виска.
— Что за хрень? — удивлённо подумал Лёха. Как вдруг, не выносимый тупой удар пронзил его с головы до ног. Комната пошатнулась, вздрогнула, и понеслась, вертясь и кувыркаясь.
Леха ухватился за край дрожащего стола, борясь с этим круговоротом, но стол в ту же секунду взлетел вместе с завтраком, к самому потолку и понёсся вихрем вместе с комнатой.
Молниеносным ударом стол приложился по левому виску, взмывал вверх, и опять бил в голову художника, но уже столешницей в лоб. Откуда-то вылетела вилка, и вонзилась Лёхе в правый висок. В левом виске по рукоять торчал нож и, прокручиваясь в медленном танце, буравил голову художника. Перед глазами засверкали молнии.
Последним, что увидел Лёха, был его любимый телевизор, который мощным ударом раскроил голову художника.
Вспышка света, пустота...
***
Доктора не боролись за Лёхину жизнь, изредка, давали обезболивающее, чтобы снять очередной приступ. Менее чем за месяц болезнь иссушила Лёху, превратив его в семидесятилетнего старика. Жить ему не хотелось. Страшные боли превратили его существование в ежедневный кошмар.
Спустя две недели, его выпихнули из больницы, так и не вылечив…
Верка, его заботливая жена и боевая подруга, однажды испытавшая нечто похожее, ухаживала за Лёхой, как за младенцем. Она трижды в день пичкала его, какой-то замазкой, цвета детской неожиданности. Лёха совершенно равнодушно употреблял эту мастику, напоминавшую по своим вкусовым качествам, острую и не очень приятную на вкус, приправу к мясу или курице.
Через десять дней боли перестали тревожить страдающего художника, а по прошествии месяца и вовсе оставили его. На исходе второго месяца, поправившийся Леха, уже самостоятельно приготовил завтрак, приняв спасительный эликсир здоровья, включил свой любимый телик.
Всё те же «Вести». Скоро лето… — Зашибись! — подумал Леха.