Ожидание. Почему я не люблю его и почему я так нервничаю? Ничто так не заставляет не находить себе места и оглядываться испуганно с постоянным выражением поиска в глазах - это все оно. Ожидание.
Я нелепо чувствую себя, как-будто дрожже неуверенности, волнения, безумного предчувствия растворяется в коктейле тянущихся друг за другом бусинок-минут. Наматываются, наслаиваются друг на друга, они застывают в твердых, ледяных как сосульки часах, бесконечно нарастающих глыбами над моей головой. Я не люблю его, не люблю быть слабой, похожей на других.
Я шла по почти пустому вечернему перрону и искала глазами твое знакомое мне лицо, искала твою улыбку, выделенную мною из толпы искусственных и лживых. Я не находила тебя. Мы о чем-то болтали с подругой, она отвлекала меня своими разговорами, а я концентрированно пила этот нелюбимый мною коктейл под названием «ожидание».Я не видела тебя пол-года, за которые очень многое произошло и я боялась нашей встречи.
Я знала, Она изменила тебя, она ненавидела твое почти детское выражение лица с ярко-голубыми глазами, она не хотела поддаваться очарованию их глубины и цвета, Она не любила твоего смеха, ты слишком выделялся из толпы, ты привлекал много внимания к себе. Ты был центром, а Она хотела быть твоим эпицентром. Она изменила тебя полностью, не оставив ничего, что я знала и любила в тебе. Это холеричная, дрянная, испорченная вниманием мужчин эгоистка поломала тебя всего, не оставив ни капельки шанса мне.
Она увезла тебя далеко от меня, туда, где горячий, обжигающий обнаженные ступни песок, просачивался везде, наполняя постепенно даже легкие. Тебе было тяжело дышать, ты почти умирал от жажды, ты тонул в пекле этого измождающего мысли солнца. Ты боролся, ты даже сначала писал мне об этом. Письма были той единственной радостью, которая соединяла нас как две частички, пусть непохожие друг на друга, но зато ставшие друг другу родными. Я писала все, чем жила, а жила только тобой и доносившимися до меня тысячами хаотичных голосов отзвуками из обезоруживающего и разочаровывающего мира. Я ждала тебя, я по-настоящему верила в твое скорое возвращениеи очаровательную улыбку на загорелом лице.
Боже, кто это?- испугавщись увиденного, мои глаза с надеждой пробегали по твоему силуэту, пытаясь узнать его. Что Она сделала с тобой? Передо мной стоял одетый в черный как траурный костюм парень, мальчишка с взъерошенными на голове светлыми волосами и несмело улыбался в мою сторону. От крепкого жизнерадостного, сияющего и излучающего энергию осталась одна тень. И эта тень боялась звуков, шорохов городской жизни. Ты молчалив, только обнял меня крепко и мы стояли, немного покачиваясь из стороны в сторону. Я не могла сполна насладиться прикосновениями твоего тела, я и не подозревала тогда, что этого никогда не будет. Твои глаза, что-то потухло в них, ты улыбался, даже тихонько смеялся, но это было как-то нереально, будто больной пытается скрыть разрывающий грудь кашель. Твоя грудь разрывалась, в ней было слишком мало места для пережитого.
Я ничего не спрашивала, я даже не касалась тебя. Мы сидели напротив друг друга и пили красное вино. Да, вино спасало своим терпким вкусом переспелых фруктов, проталкивая вставший в горле и недвигающийся противный комок. На меня накатывалась волна слез, которые я изо всех пыталась сдержать. Господи, на кого ты стал похож, ты ведь совсем чужой! Мы сидели по разные стороны столика и каждый думал и молчал о своем. Твои глаза заблестели двумя едва заметными бусинками, отворачивался, стеснялся своих чувств, хватал ртом наполненный никотином воздух в кафе и просто был собой. Ты плакал, а я видела это в первый раз. Ты плакал, а я металась внутренне, терзая себя и виня себя за все произошедшее. Я проклинала себя, а ты просто плакал, отвернувшись, чтобы я не видела твоего лица.
Их было трое и одного из них я знала в лицо, я даже болтала с ним на твоем языке и понимала его шутки. Он смеялся, шутил, танцевал и пил с нами тэкилу на Новый год. Его нет! Знаешь его больше нет! – ты говорил навзрыд. Нет его и еще около 20 парней из нашей казармы. Их тела как воск застывший навсегда, страх, оставшийся жить мгновением испуга на их лицах. Это было как в кино, но фильмом была реальность и актеры умирали всерьез. В грузовике вышибло от удара стекло, обуглился кузов, сдулись шины, оплавился корпус машины, а они неподвижно сидели с открытыми от ужаса ртами и смотрели Ей в глаза. Он показал мне этот снимок, представляешь, он носил его с собой в кармане. Мое тело тронуло судорогой и лишь один вопрос...ЗАЧЕМ? Зачем ты делаешь все это?
В этот вечер я много слушала тебя, я старалась отодвинуть черту отчужденности между нами, поставленную Ею. Сука, она все испортила! Она забрала тебя у меня, заставив подчиняться только Ей. Потом мы вместе плакали, ты рассказал мне историю о неродившемся ребенке. Она была беременна, носила его под своим сердцем , не хотела открывать дверь, когда принесли повестку о Его смерти.
Мы стояли обнявшись и рыдали среди равнодушной толпы, ничего непонимающих и беззаботных лиц. Ты тоже знал его, каждая история, каждое сказанное тобой слово топило меня в своих слезах. Неужели я могу сейчас коснуться твоих сильных плечей и просто прижаться со всей силы к тебе, вдыхая твой запах, но такой отдаленный и чужой...Неужели это ты?
Ты никогда не забудешь Ее, ты вспоминаешь Ее, когда тебе плохо, Она возвращает тебя мысленно обратно и мучает своими дряхлыми руками, давая тебе пощечины. Ты ушел, а Она хотела удержать и преследовать до последнего. Что ж Ей удалось это, она сделала тебя черствым, замкнутым и недоверчивым. Даже когда мы были вместе, ты не видел меня, твой взгляд проносился мимо, стрелой равнодушия и непонимания, быть может даже к Ней.
Я не выдержала. Я ушла. Я ушла от вас двоих, я не готова была вести борьбу между вами, тянув тебя за порванный рукав рубашки, пропахнутой Ею. Прости меня за мою слабость, прости за нежелание спасти тебя. Просто ты сдался....а через некоторое время сдалась и я.
Только временами в груди колет, как-будто осколки покалывают больное сердце, при тяжелом вздохе и воспоминании о тебе втыкаются маленькими, противными занозами глубоко, внутрь.
Вы влюблены друг в друга, ты-Солдат, а Она – война- женщина, а ты ведь даже готов был умереть за Нее...