Коктейль не действовал. Какой он уже по счету? Четвертый? Пятый? Не помню. Какая разница?Алкоголь бил по ногам, по мозгам не бил. А мне было нужно, мне было просто необходимо отшибить мозги, потому что там не было ничего, кроме - Мирабелла! Мирабелла! Мирабелла! я люблю тебя / хочу тебя / не могу без тебя. Стоп! Вот только соплей не надо, Наташа.
Сейчас-сейчас. Я только маленько, я быстренько, я недолго.
Мирабелла! Ну, услышь ты меня в этой нашей дурацкой, грязной, обшарпанной общаге. Проснись! Вскинься на постели, как будто тебе крикнули прямо в ухо - Мирабелла! Ты слышишь, ты видишь, я сижу в этом чертовом ночном клубе и надираюсь, как последний сапожник, только чтобы не думать о тебе?
Сколько это уже продолжается? Год? Два? Три. Три с половиной. Ровно столько я чувствую себя никем / ничем / мебелью. Ты входишь в комнату и скользишь по мне взглядом, ты не видишь меня, не замечаешь. Я - нечто настолько привычное, что ты просто не останавливаешь на мне взгляда.
Еще коктейль.
- Гарсон! Гарсон, мать твою! Дневальный! Эй, Петрушка! Нейдет. Ну и черт с тобой! Сама принесу.
Ой, пардон, девушка. Миль пардон. Нет, нет. Я стою. Да стою же. Все в порядке. Не беспокойтесь. Вы чудно выглядите...
Мирабелла! Слышишь ты меня? Я никогда не скажу тебе красивых слов и стихов не напишу. Я не умею. Я не поэт. Но разве это помешает мне любить тебя так, как любят поэты? Вчера ночью по твоей милости я рыдала, как последня истеричка, размазывала слезы по лицу и пузырила сопли. Грызла подушку так, что чуть не наелась перьев.
- Разрешите пригласить Вас на танец!
Что? Это мне? Мне.
Девочка. Маленькая. Совсем ребенок. Господи, да сколько ж тебе лет, дурочка ты моя? Ты что ли меня танцевать хочешь? Ты что ли блондинков любишь? Солнышко, тут не блондинка сидит. Тут раненый мамонт стонет. Видела мамонтов? Раненых? Слышала, как они кричат, опрокинув черт знает какой по счету коктейль: "Мирабелла! Я ранен в самый хобот стрелами из твоих глаз, Мирабелла!"?
- Я не умею танцевать. И... буду наступать Вам на ноги.
Ой, какая улыбочка у нас! Прелесть. Что там было про "жемчуга зубов твоих"?
А глазки-то, глазки! Зелененькие вы мои! Совсем как у М-м-м-
- Ничего. Я Вас научу.
Ты? Меня? Научишь?
Деточка, все, чему меня можно нучить, я уже умею. Остальное лишнее. И вообще - мамонты не танцуют. Тем более не танцуют мамонты, раненные Мирабеллой. Ты знаешь, они бы, наверное, даже согласились, чтобы ты научила их танцевать, но они уже почти что дохленькие. Мирабелла метнула копье, алкоголь добил. Или стрелу стрельнула. Неважно.
Ой, что это? Я встаю? Я еще могу стоять? Чудо чудное, диво дивное!
Она меня приобнимает.
Нет, девочка, не сюда ручку. Вот сюда. Да, так. Как говорил мой кубинский друг, "Я стар, но я еще мужчина!" Или это был не мой друг? Откуда у меня друг-старик-кубинец? Не суть. Главное, что говорил.
Хорошо, что музыка такая медленная. Быстрее бы я не смогла. Что. Что? Что это?! Тепло. Мне так тепло. Нет, мне жарко. Мне... мне не жарко - мне остро. Очень остро. Это ты делаешь, девочка? Маленькая, никто, кроме Мирабеллы, не умеет делать мне так остро. Откуда? Откуда ты знаешь, как...
Или просто у тебя такие же зеленые глаза? И руки... покажи ручку... такие же. Но ты совсем, совсем не похожа на нее! Мирабелла! Меня, кажется, крадут. Слышишь? Спишь? Ну, спи. Тебе же все равно плевать.
- Тебе что, плохо?
Что? Мы уже на "ты"? Резво. Нет, мне не плохо. Мне уже хорошо. Потому что остро. Потому что ты откуда-то знаешь, как это делать. Ты только не останавливайся, ладно? Продолжай.
- Нет, не плохо. Все хорошо. Музыка кончилась.
- Спасибо за танец.
Какие мы вежливенькие да воспитанненькие! Нет, вот это "воспитанненькие" я уже не выговорю. Даже за столик ко мне не просится. Ну и ладно. Будем стонать дальше.
Мира... Гм, что опять?
- Меня Леной зовут.
Лена? Лена - это хорошо. Замечательное женское имя. Лена.
А я вот не скажу, как меня зовут. И что мы будем делать?
- Ты наврала, что танцевать не умеешь.
Конечно, наврала! Леночка, разве может не уметь танцевать человек, оттрубивший в хореографической студии два года? Правда, я тогда совсем маленькой была, но это как ездить на велосипеде - раз научился и все дела. Хоть через сто лет потом сядь - и поедешь. Но я все равно не скажу тебе, как меня зовут, потому что у тебя слишком зеленые глаза. Для такого маленького человечка ты слишком много можешь. Ты сделала мне остро. У меня... в чем там?.. в хоботе?.. в боку?.. в спине?.. уже есть одна стрела-копье, еще одна меня добьет. А я жить хочу. Понимаешь, вымирают мамонты. Надо сохранять вид.
- Слушай, меня такси ждет. Поехали ко мне, поговорим. Я вижу - тебе плохо. Ты только не подумай ничего такого. Я без всяких задних мыслей. Не захочешь говорить - я постелю тебе на диване. Утром домой пойдешь.
Ёксель! Программа такая! А если захочу говорить, тогда - где постелишь?
Ой, кажется вся эта ситуация называется каким-то специальным словом. Не вспомню сейчас. Это же как же это называется? Это же, кажется... Ладно, замутила кроссворд. Что ли едешь или где? Сколько времени? Четыре. Общагу открывают в шесть утра. Ты уже колокольчикового цвета. Боишься маленьких девочек с зелеными глазками? Короче, если что, бежим в ванную, запираемся, сидим, боимся, грызем ногти со страху, приходит утро, кукарекает петух, нечисть исчезает, ура! белые и пушистые опять победили.
- Поехали.
Просыпаюсь. Где я ? На диване. Смотри-ка, не обманула. Постелила. Не требовала большой и светлой любви. А сама где? Во-о-от мы где! В креслице сидим и на меня смотрим. А чего смотрим?
- Хочешь пить?
Господи, ну кто ж не хочет пить после такого количества коктейлей? Конечно...
- Хочу.
Пошла на кухню. Звук ножа. Режет что-то. Что? Стакан с водой? С соком? Это уже ребус, а не кроссворд. Тарелочки звенят. Возвращается. Что это? Я спрашиваю - что это? Арбуз! Арбуз с похмелья - это что-то новенькое!
- Бери. Помогает.
- Спасибо.
Помогает, говоришь? Это мы сейчас проверим... М-м-м- (нет, не та М-м-м-). И, правда, помогает. Мне уже почти хорошо. Вот сейчас я это доем, скажу спасибо, встану (кстати, как я встану? вообще-то в плавочках только сплю... вроде как стесняюсь... попросить выйти / отвернуться?) и поеду в общагу досыпать. Там в коридоре встречу Мирабеллу... Нет, не надо Мирабеллу. Просто прошмыгну в свою комнату и баиньки.
- Как тебя зовут?
- Наташа.
- Почему ты была одна и так много пила?
Та-а-ак, начинается. Вот только не надо со мной душеспасительных бесед проводить. Я уже большая и как-нибудь сама разберусь - куда, с кем и сколько. Что-то у нас взгляд такой взросленький да серьезненький. И зачем это мы такие маленькие со мной возимся?
- Я выйду. Одевайся.
Умница ты моя! Нет, воспитание все-таки вещь! Ну, и сообразительность еще. Джинсики мои, маечка моя, ботинки потом. Зеркало. У-у-у, Наташа, жалкое зрелище. Надо умыться / причесаться / а лучше вымыть голову / это трезвит...
- Вот ванная, туалет здесь.
Отлично. Ванна - это хорошо. Туалет в чужом доме? Нет, я уж как-нибудь потерплю.
Во-да! Интересно, почему я так люблю воду? Особенно с похмелья? Что это? Что это? Что это? Запах. Даже сюда проникает. Это же... Это же... Да! Она варит кофе. Нет, она определенно все про меня знает! Да лааадно! Все пьют по утрам кофе. Ну, кроме сердечников и тех, у кого проблемы с кожей. А у Леночки с кожей все в порядке. Помнишь, как она щечкой чуть касалась твоей щеки в танце? Помню. Не надо. Остро. Выходим.
- Держи кофе.
- Спасибо.
- Наташ, я подумала: не хочешь говорить - ну, не говори ты мне про свою несчастную любовь! Давай хоть о погоде. Что мы, так молча и будем сидеть?
Ну, это уже слишком! Это уже, знаете ли, безобразие какое-то! Она что, агентик какой-нибудь цереушненький / фээсбэшненький? Да что там! Просто пальцем в небо тычет. Отчего люди пьют? С горя. Праздники не считаются. Горе какое бывает? Пожар, болезнь, несчастная любовь... Что еще? Ладно, это основное, остальное - разновидности. После пожара или во время болезни по клубам не ходят. А вот от несчастной любви - ходят. И еще как ходят! Новых любовей ищут, Топят в бокалах слезы.
- Лен, погода - ты же видишь - замечательная. Я очень тебе благодарна за заботу и пронимание. Но... знаешь, я, пожалуй, пойду.
Встаю. Она поднимается.
Что это у нас за бесы такие в глазках? Скачут. Прыгают. Обида? Злость? Ну, не злись на меня, маленькая. Давай обниму тебя нежненько на прощание и пойду. Сдалась я тебе такая калечная!
Обнимаю. Вижу, что обидела.
Обнимает. Крепче. Держит.
Не надо, Леночка, мне остро!
Не пускает. Шепчет
- Не уходи.
О-о-о, да тут все гораздо запущеннее, чем я думала. А главное - "без всяких задних мыслей". Но - нет, это она не просит, это она...
- Не уходи. Я тебя вылечу. Ты забудешь.
И ведь вылечила. Вылечила!
Спасибо.