Некто Александр Сергеевич фон Пушкин частенько размышлял: а не сродственник ли он великому и даже, так сказать, национальному нашему поэту.
Все бы ничего, да только смущала его эта дикая немецкая приставка – «фон».
- Ну, скажи, Митрич, отчего этот «фон» ко мне причепился, что твой репей?!
- А оттого, - сторож Митрич хитро прижмуривал азиатские глазки, - а налей-ка… А-га… Скажу так: фон, видать у твоей жизни был неблагоприятный. Вот и прозываешься так.
- Ух, ты, голова, - похвально восклицал А.С фон Пушкин и разливал горячий пунш по бокалам.